Не верю.

      - Арс! - кричит мне вслед Алёна. Капли дождя с грохотом лупят по металлическому навесу над парадным крыльцом.       «Как она могла?»       Эта мысль снова и снова бьётся у меня в голове, пока я шагаю вниз по ступенькам. Я уже протягиваю свой номерок парковщику, когда Алёна бегом меня догоняет. Я не обращаю на неё внимания.       - Подожди, Арс, прошу тебя! - восклицает она, касаясь моей руки.       В ту секунду, когда её пальцы дотрагиваются до моей кожи, мне хочется прижаться к ней, но я отдергиваю руку, выхватываю у парковщику ключи и выхожу под дождь.       - Не трудись, я с первого раза понял.       Алёна бежит за мной, пытается скормить мне объяснения, которые я, черт возьми, не желаю слушать. Если бы она действительно хотела все объяснить, то должна была бы сделать это давным-давно, а не огорошивать меня признанием в день празднования окончания школы.       - Мне следовало поговорить с тобой раньше, но я не хотела тебя ранить..       Молния снова раскалывает небо пополам, и удар громв заглушает слова Алёны. Я круто поворачиваюсь и смотрю на неё. Её платье промокло до нитки, с волос стекает вода, мокрые пряди липнут к лицу.       - Ты не хотела меня ранить? - У меня вырывается злобный смешок. - И при этом неизвестно чем занималась у меня за спиной? Делилась секретами с моим лучшим другом..       - Серёжа и мой лучший друг.       -Ты врала мне в лицо, Алёна. Месяцами. - Я отпираю дверь своей машины и рывком её открываю, едва не сорвав с петель. - Считай, что тебе удалось меня ранить.       Сажусь в машину и захлопываю дверь.       «ННГУ». Это слово эхом отдаётся у меня в голове, и каждая буква - точно острый нож предательства.       «ННГУ». «ННГУ».       Она подала документы в другой университет и даже не сказала мне. Отправила документы и все бумаги ещё несколько месяцев назад, а сама все это время притворялась. Делала вид, что все хорошо, пока мы выбирали общежитие, курсы лекций, мечтали, как будем на каникулы ездить домой, хотя уже тогда она знала, что не собирается поступать в Санкт-Петербург.       Алёна рассказала Серёже.       Почему она не призналась мне?       Я уже готов уехать отсюда, но Алёна садится на пассажирское сиденье. Мгновение я медлю, мне хочется выгнать её, но я не могу себя заставить это сделать.       Нужно покончить с этим здесь и сейчас. «Браслет все ещё у меня в кармане».       Жму на газ, и мы выезжаем с парковки на дорогу; на повороте колеса скользят по мокрому асфальту.       - Арс! - говорит Алёна, пристегиваясь. - Сбавь скорость.       Включаю дворники на максимально быстрый режим, но они все ещё не успевают справляться с потоками дождя, которые изливаются на запотевшее стекло.       - Это полная бессмыслица. Мы же целый год строили планы. Ты, я и Серёжа. Наши планы. - Протянув руку, я ладонью стираю с лобового стекла конденсат, чтобы хоть что то видеть. Мои пальцы задевают маленький диско-шар, подвешанный к зеркалу заднего вида, и тот начинает бешено раскачиваться из стороны в сторону. Наверное, с точки зрения Алёны, тут есть смысл. Мне на память приходят все те случаи, когда Алёна меняла решение в последнюю минуту и бросала нас с Серёжей. Как в тот раз, когда она прогуляла собрание первокурсников и отправилась на встречу с университетскими чирлидерами, или бросила нас во время группового финала ради возможности пообщаться с выпускником, который произносил прощальную речь. Такие моменты с особой отчетливостью всплывают в памяти, когда мы ссоримся - прямо как сейчас. - Ты просто решила : "Гори оно всё огнём! Я буду делать что хочу!". Ты всегда так поступаешь.       Грохочет гром, и свет вспыхнувшей в небе молнии отражается в серебристом диско-шаре, так что по всему салону машины разлетаются крошечные световые точки.       - "Что хочу"? Я никогда не делаю того, что хочу. Если бы ты просто послушал меня хоть пять секунд! - Она умолкает, когда мы проносится мимо улицы, ведущей к моему дому. Алёна оборачивается и смотрит назад. - Ты пропустил поворот!       - Я еду к пруду, - цежу я сквозь зубы.       Мне кажется, что, если мы туда доберёмся, я ещё смогу спасти вечер. Смогу спасти все.       - Остановись. Мы туда не поедем. Пруд сейчас, наверное, как океан. Просто поворачивай обратно.       - Так, ты, значит, уже давно об этом думаешь? - спрашиваю я, игнорируя её просьбу.       Мимо нас проносится тягач с прицепом, и нас окатывают потоки воды из под его огромных колёс. Я крепче сжимаю руль и чуть сбрасываю скорость,чтобы выровнять машину.       - Ты должна была во всем мне признаться. Алён, ты могла бы просто сказать, что хочешь поступать в Нижний, а не в Питер. Я же не получил стипендию за достижения в американском футболе. Мне все равно, где мы будем учиться, главное, чтобы мы были вместе..       - Я больше не хочу быть вместе с тобой!       Мне как будто дали пощёчину. Я резко поворачиваю голову, отводя взгляд от дороги, и смотрю на неё, на девушку, которую любил с третьего класса. Теперь я её не узнаю.       В прошлом мы множество раз "расставались", но не так, как сейчас. Короткие, эмоциональные словесные перепалки, о которых забываешь уже на следующий день, как о лёгкой простуде. Алёна ещё никогда так со мной не разговаривала.       - Я хочу сказать.. - Она осекается, её глаза широко распахиваются, взгляд устремляется на дорогу. - Арс!       Быстро повернув голову, я успеваю заметить пару мигающих жёлтых фар прямо перед нами. Ударяю по тормозам, и встречая машина, не снижая скорости, проносится мимо нас.       Я вдруг перестаю понимать, в каком направлении мы движемся.       Пытаюсь избежать столкновения с заглохшим автомобилем, стоящим точно посередине нашей полосы, колеса скользят по мокрой дороге, и я крепко сжимаю руль, стараясь выйти из заноса. В последнюю секунду мне это удаётся, и мы проносимся в каких то дюймах от стоящего на шоссе автомобиля.       Поворачиваю к обочине и аккуратно торможу, с трудом перевожу дух.       Ещё бы чуть-чуть...       - Извини. - Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, смотрю на Алёну. Вся бледная, дрожит, чётко очерченные ключицы поднимаются и опускаются - она ловит ртом воздух.       Она не пострадала.       Чего нельзя сказать о наших отношениях.       «Я больше не хочу быть с тобой!»       - Мы с тобой?.. - начинаю было я, с трудом выдавливая из себя слова.       В карих глазах Алёны блестят слезы. В обычной ситуации я бы вытер её слезы и сказал, что все будет хорошо.       Но на этот раз я жду этих заверений от неё.       - Выслушай меня, пожалуйста, - говорит Алёна дрожащим голосом.       Я киваю; после того как мы чудом избежал аварии, мой гнев испаряется, сменившись другим, более сильным чувством.       Мне страшно.       - Я слушаю.       Крепко сжимаю зубы, глядя, как Алёна собирается с мыслями; моя рука сама собой тянется к карману пиджака и нащупывает коробочку с браслетом, сердце оглушительно стучит в груди.       - Я всегда была "девушкой Арсения", - наконец говорит Алёна.       Потрясенный, я таращусь на неё. И что это значит, скажите мне на милость?       Она вздыхает, смотрит на меня. Подыскивает правильные слова.       - Когда ты повредил плечо..       - Дело не в моём клятом плече! - восклицаю я и бью кулаком по рулю.       Дело в нас.       - Дело именно в нем, - говорит Алёна. В её голосе звенит такое же разочарование, какое испытываю я. - Всё из за него, черт возьми. У тебя было столько ожиданий, надежд, и все они должны были осуществиться.       Её слова застают меня в расплох, достигают цели. Я морщусь - фантомная боль внезапно вгрызается мне в плечо. Вижу, как на меня, подобно выпущенному из пушки ядру, несётся здоровенный лайнмен*. На его футболке номер 9, он хватает меня за руку и валит на землю. Потом... он придавливает меня своим телом, и раздаётся тошнотворный хруст: мои кости ломаются, сухожилия рвутся. Победные броски, стипендия, синяя с белым футболка, на спине которой нашито моё имя, - все это было совсем рядом, только руку протяни.       Я лишился всего этого из за одной-единственной игры.       - Прости, - быстро говорит Алёна, как будто видит все то, что за долю секунды вспомнил я. - Мне трудно представить, каково это - потерять все, лишиться внимания людей из национальной сборной, которые ищут продающих надежды спортсменов, не получить стипендию..       Стискиваю зубы и смотрю на потоки дождя, стекающие по ветровому стеклу. Она хочет больнее меня ранить?       - Почему мы говорим об этом? Это никак не связано с нашими отношениями...       - Арс. Остановись. Послушай. - Её голос звучит неожиданно сурово, и я умолкаю.       - Я тебя любила.       Мои внутренности превращаются в ледяной ком. «Любила». В прошедшем времени.       Проклятье.       - Но, потеряв возможность играть, ты изменился, стал... Не знаю, - говорит она, подыскивая подходящее слово. - Испуганным. Ты боялся рисковать, боялся пробовать что то новое, а я стала для тебя опорой, как костыль для хромого. Я всегда должна была находиться рядом с тобой.       Она, наверное, шутит.       Вот, значит, как она думает обо мне? Серьёзно? Выходит, я - трусливый дурак, неспособный ничего сделать самостоятельно?       Неужели все это время она оставалась со мной из жалости?       - Прости, что стал для тебя такой тяжкой ношей, - говорю я и заставляю себя посмотреть на Алёну. Рука инстинктивно тянется к плечу. - Прости, что тебе пришлось пропустить несколько вечеринок. Мне жаль, что Ира и Оксана поехали на Багамы, а ты чувствовала себя обязанной сидеть возле моей постели и кормить меня супом, потому что я руки не мог поднять. Но я не заставлял тебя становиться моей сиделкой, ты могла уйти в любую минуту.       - Разве? И ты бы меня отпустил? - спрашивает Алёна, качая головой. - Видеть друг друга каждый день в школе, сидеть на одних и тех же уроках, заниматься одними и теми же привычным делами и при этом быть не вместе? Каждый раз, когда мы расставались, мы уже к концу дня вновь оказывались вместе.       Я бы её отпустил? Что это значит? Мы всегда воссоединялись, потому что хотели этого. А теперь.. она заявляет такое?       - И что? Ты просто.. притворялась?       - Я не притворялась. Просто проводила с тобой время, потому что...       Она умолкает, но я и так догадываюсь, что она имела в виду.       - Потому что знала, что мы будем учиться в разных университетах, - заканчиваю я за неё. Мне становится тошно. - И ты наконец избавиться от меня.       - Нет. - Алёна закрывает глаза. - Я не пытаюсь избавиться, но.. Я хочу узнать, какой станет моя жизнь, если, обернквшись, я не увижу тебя. - Её голос срывается, но спина выпрямляется. Она говорит совершенно серьёзно, смотрит мне в глаза твёрдо и уверенно. - Я хочу быть собой, самой собой, без тебя.       Слова выбивают меня из равновесия, но я выдерживаю её взгляд. Мы смотрим друг на друга, а дождь все молотит по крыше машины. Давно ли чувства Алёны изменились? Как давно она меня разлюбила?       - Арс, ну же, - продолжает Алёна мягким голосом. - Подумай об этом. Неужели тебе не хочется узнать, кто ты есть, без меня?       Остановившимся взглядом я смотрю на мигающие в темноте фары. Без неё?       Мы же Арсений и Алёна. Она часть меня, поэтому я не могу без неё. Она берет меня за руку, нежно сжимает пальцы, чтобы я посмотрел на неё.       Я не могу заставить себя это сделать. Смотрю на руль, двигающиеся за ветровым стеклом дворники, на зеркало заднего вида, затем взгляд мой фокусируется на маленьком диско-шаре.       Я ну ром чувствую : это - мой последний шанс заставить её понять, показать ей, что моё будущее не связано с одним только американским футболом.       В моем будущем должна была присутствовать Алёна.       - Я знаю, кто я такой без тебя, Алён, - говорю я и тянусь к карману пиджака. Нужно показать ей браслет с подвеска и, ведь это воплощение нашей жизни. Пустые звенья будут напоминать ей о нашем общем будущем. - Прежде чем ты примешь окончательное решение, пожалуйста, просто подумай обо всем, что мы...       Диско-шар вспыхивает, крошечные зеркала отражают свет фар приближающейся машины.       Потом - удар.       Мое тело швыряет вперед, ремень безопасности врезается мне в грудь, совершенно лишив меня способности дышать.       Мой разум чётко фиксирует все происходящее, хотя все случается в один миг.       Машина кружится.       Сигналит какой то грузовик.       Нам в глаза бьёт свет фар, прямо на нас несётся грузовик, твёрдая стена металла.       Время словно замедляется, я смотрю на Алёну - на её щеках россыпь крохотных веснушек... нет, это пятнышки света, отразившегося от диско-шара; в её глазах ужас. Она открывает рот, чтобы закричать, но я слышу скрип и грохот корежащегося металла.       Потом темнота.