Проект «И»

Геологическая разведка была произведена в считанные часы. Подходящее место было найдено всего-то в километре от города, и тут же начались раскопки и обустройство подземной базы. Во сколько миллионов рублей СССР обошлось это строительство - никто не знал. Двадцать пятый отдел был в недоумении, но связаться с командующим или его заместителем не было никакой возможности. На третий день - на два дня раньше срока! - база была полностью завершена, выверена по чертежам и подготовлена для приёма «Рамиэля». Игрек, вновь связавшись с Дроздовым уже без участия Семёна, получил позволение приземляться на вновь построенную базу, получившую гордое название «Окта-Бункер». Приземление и опрос были назначены на следующий день… В секции Прибноу проходили синхронизационные тесты. В специальной жидкости - бакелите (не том бакелите, из которого делали корпуса телефонов, а в особом, совершенно другом соединении, которое бес знает почему назвали бакелитом) - в одном помещении лежали полупогружённые контактные капсулы особого вида. Две штуки. В одной сидел Семён, в другой - Раиса. За стеклом располагались операторы, техники и начальство в лице Марты Горшковой и Маргариты Кузнецовой, в другом, полностью залитом этим бакелитом, висели объекты, смутно напоминающее огромные человеческие тела громадных размеров - симуляционные тела. Голов и ног у них не было. - Молодцы, - похвалила юношу и девушку Кузнецова, когда все четверо - то есть пилоты, она сама и Марта - шли в основную секцию. - Синхронизационные отношения - больше ста двадцати у каждого! Сосредоточенность очень важна в бою! - А какой максимум? - спросил Семён, смотря под ноги. - Двести единиц. - А из-за чего произошла авария с Исполином-Ноль-Ноль несколько месяцев назад? - Из-за ментальной нестабильности Раисы. - Нестабильности? - Семён и Марта хором удивились, самой же Раисе, видимо, было наплевать. - Ну да. Её разум гораздо глубже, чем мы думаем. Семён не даст соврать, ведь так? - Учёная хитро подмигнула. - Так и есть. - Семён криво ухмыльнулся. План, который не имел никакой злобной подоплёки, исполнялся в точности. Раиса смеялась и улыбалась, разговаривала на всякие темы, стала несколько более открытой, но из интроверта человека переделать в экстраверта ему, конечно же, не удастся. Это всё равно что из кошки сделать собаку. - Ну вот что, товарищи пилоты. - Теперь повела разговор уже Марта. - Сегодня будет приём этого… Игрека, да. Вы будете на подхвате, если что-то пойдёт не так. - На подхвате… А мы внутри-то на Исполинах поместимся? «Рамиэль» огромен и займёт при приземлении значительную часть базы. - Вы будете снаружи. Внутри как-нибудь сами справимся. - Надо будет ещё взять пробы материи с аппарата и из тела Игрека. Пробу вещества Четвёртого Нечистого мы уже взяли. - В разговор вновь вклинилась Маргарита. - Ну? И из чего же сделана Нечисть? С чем её едят? - Вот это и есть загадка. Вещество доселе нам не было известно. Оно проявляет как корпускулярные, так и волновые свойства. То есть, оно буквально как свет: и частицы и волны. Спектрограмма вещества до жути похожа на человеческий геном… А вы, юные мои друзья, будете в капсулах Исполинов в боевой готовности до тех пор, пока мы не проанализируем пробы веществ. - Сколько это займёт? - Часа два. Ну, или около того, в зависимости от обстоятельств. - М-да, много… - Ничего, Сём. Мы во время тестов и по четыре часа в капсулах сидели, и ничего, - Раиса сказала свои первые слова за беседу - обычно она первая ни с кем, кроме Семёна, не заговаривала. Она улыбнулась. - Лады. Только, товарищ Кузнецова, совершенно неожиданно выяснится, что вы нас зря в роботов сажали. Я гарантирую это. - Я тоже надеюсь на это. Но как «Философы» дали маху с гравитационным полем - это уму непостижимо. Я целых два дня писала программу-заплатку для подобных случаев… - Ясно. Нам вроде вниз? - Четвёрка дошла до лифтов. - Да. А нам - на этот уровень, в командный центр. - Отлично. Бывайте, товарищи командиры. - Удачи. Старшие пошли дальше, а Семён и Раиса сели в лифт и «скрылись в неизвестном направлении». Исполин-Ноль-Ноль к тому моменту был полностью восстановлен и готов к боевым операциям. - Семён… - А? - А как ты думаешь… Он действительно не опасен? - Да. Я твёрдо уверен… - Лифт медленно отсчитывал этажи. Семён прижал Раису к себе и поцеловал. - Если вдруг что - я обязательно приду на помощь. Только позови… - Да… В командном центре стояло ненапряжённое спокойствие. Все были уверены, что «Рамиэль» не принесёт никакой опасности - Игрек показался всем, даже Дроздову, вполне дружелюбным парнем. Даже мантры-отчёты читались расслабленно: - Синхронизационные отношения - сто и сто двадцать. - Контрольные таблицы… какой там пункт? А, плевать, пороговое значение уже достигнуто. - Все системы в норме. - Запускаем? - Марта беззаботно улыбнулась в сторону учёной. - Ага. - Маргарита затянулась сигаретой. - Ну, тогда поехали. - Последние слова прозвучали уже в микрофон, который передавал слова капитана пилотам. Щёлкнули два переключателя, и два робота, поддерживаемые под ступни подъёмниками, взлетели к поверхности. - Семён, Раиса, вы как? - Жив покамест, и на том спасибо. - Семён хохотнул, но звук получился немного сдавленным - трудно смеяться, когда у тебя в лёгких оранжевая тягучая жидкость. - Я серьёзно. - Состояние штатное, самочувствие отличное. - Отлично, младший лейтенант. Анастасова, ты как? - Состояние нормальное, самочувствие хорошее. - Что-то не так? - Всё штатно. - Отлично. - Марта хищно улыбнулась и переключилась на переговоры с Дроздовым: - Вы там как с Игреком? - Он уже садится… И вправду: над самым Окта-Бункером висел огромный октаэдр - «Рамиэль». Он с низким гудением опускался на стальные лапки сверхпрочных колонн приёмной системы. Касание. Гудение гравитационного инвертора затихло. Раздалось другое гудение - колонны, рассчитанные на нагрузку в миллионы тонн, слегка просели в гнёздах, но вес боевой машины выдержали. С громким жужжанием моторов эти колонны начали опускаться вниз вместе с синей тушей «Рамиэля». Наконец, полностью погрузившись, это чудо техники иного мира начало выглядеть как громадная синяя пирамида, какой позавидовал бы даже величайший из египетский фараонов. - Анализы проб вещества машины и пилота будут готовы через час. Вы пока постойте. Потом вы будете приглашены на допрос пилота. - Товарищ капитан, эта вещь называется не допрос, а опрос. А так - готовы ко всему. Семён опешил: эти слова принадлежали не ему, а Раисе - все слышали слова друг друга через общую систему связи. Она сидела в контактной капсуле Исполина-Ноль-Ноль в сорока метрах от Семёна. Обычно это была его прерогатива - нагловатым голосом поправлять старших, кто бы они ни были. Он переключился на индивидуальную связь и вызвал голографический экран. В рыжеватом обрамлении прямоугольника размером с экран от «Собеседника» появилось лицо девушки. - Рая, ты чего? - Да вот, вырвалось. - Она нагловато ухмыльнулась и встряхнула головой - её голубоватые волосы взлетели в жидкости, имеющей консистенцию мёда, но пахнущей кровью, да так и остались в приподнятом состоянии, медленно опускаясь. - Если что-то не так - прости. - Да ничего. - Семён незаметно для себя принял позу своего отца: опёр локти на панель приборов и, сомкнув пальцы в замок, упёр в них нос. «Дыханием в пальцы» это уже нельзя было назвать - какое там дыхание, если тебя снабжают животворным кислородом напрямую, через кожу! Итак. Его план по развитию младшего лейтенанта Анастасовой Раисы шёл полным ходом, опережая график раз в пять - в первые дни он рассчитывал «сделать из неё человека» за полгода, а она проявляла половину ожидаемых признаков уже через примерно три недели после их знакомства. Хотя… Это всего лишь третьи сутки их отношений, с тех пор как они объявили друг другу о своих чувствах, так что сейчас и впоследствии эмоциональное развитие должно идти, как по маслу… - Сём? Ты чего? - Ы? - Он встрепенулся, отнял нос от пальцев, а сами пальцы расцепил. Расслабленно улыбнулся. - Ты сидишь там… Думаешь… О чём? - Да так… - Он совершенно забыл, что необходимо находиться в состоянии боевой готовности, поддерживать сосредоточенность. Он не знал: в командном центре вовсю кричали о снижении синхронизационных гармоник у них обоих, а до них самих не достучаться - они отключили внешнюю связь. - Сидят там, голубки, воркуют… - раздражённо шипела Марта, меряя шагами пространство, в котором находилась. - А то, что ситуация зависит от анализов, им плевать. Дома поворкуют, после операции. А то, не дай Бог, выяснится, что мы и впрямь Нечистого за пазухой отогрели. Как мы их дозовёмся? Разве что аварийной системой связи… - Марта, успокойтесь. - Макс Харитонов, молодой оператор «Философов» с короткой чёрной шевелюрой и большими очками в толстой оправе из пластика, упрямо пытающегося сойти за черепаховый панцирь, крутанулся на кресле в её сторону. - Через пять минут будет автоматически послан сигнал о возвращении в общую систему связи, так что беспокоиться не о чем. Анализ будет готов максимум через час. - Хорошо, подождём-с… - …Сидишь там, думаешь… О чём? - Да так… - Он откинулся на подголовник пилотского кресла. - А что «так»? Глаза Семёна забегали по внутренностям капсулы, словно ища отговорку: ну не рассказывать же ей о том, что он «делает из неё человека»! Обидится ещё. А ведь её уже и так не один раз использовали в своих целях - его отец не даст соврать. Мало ей одного, так ещё и второй её использует. Нет, такого нельзя говорить. - Что «так»? - Он хихикнул, приподняв левый уголок рта. - Что ж ты ешь, если у тебя в квартире так… Пусто? Даже кухни нет, от газовой трубы - одна затычка. - Да в магазинах закупаюсь. Денег хватает. - Может, я тебе готовить буду? А то и вовсе к нам поближе переселишься? Твой дом, я слыхал, через месяц-другой снесут… - Хорошо, я обдумаю этот вопрос. - Последние слова она произнесла не то со вздохом, не то со смехом. Видимо, она сама давно «обдумывала этот вопрос». - Спасибо. - Семён пожалел, что отделён от неё сорока метрами воздуха и суммарно ещё десятком метров брони и биологических тканей. Ему в этот момент так хотелось прижать её к себе, погладить её волосы, поцеловать… На приборной панели загорелись красные буквы в красной же рамке: «ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОБЩУЮ СИСТЕМУ СВЯЗИ ЧЕРЕЗ», а справа замелькали секунды. Пять. Четыре. Три… - Ладно. Потом поговорим. - Семён отключил видеосвязь за миллисекунду до автоматического возвращения в общий канал. - Товарищи пилоты! - зажужжал в ушах обоих раздражённый голос капитана Горшковой. - Вы там мозгами не двинулись случайно? После операций поворкуете, голубки! На поле боя быть готовыми ко всему. - Ясно, товарищ капитан. - Семён невольно потупился. - А можно пройтись по периметру Окта-Бункера? А то так и заснуть недолго. Если засну, то синхронизационные гармоники пробьют все броневые плиты и упадут на дно озера в Бункере. Ну, и Исполин повредится, упадёт ведь. Нафига лишние затраты? - Резонно. - Марта хихикнула. - Прогуляйтесь пока. Дальше двухсот метров от Окта-Бункера не отходите. За руки тоже лучше не держитесь - броню повредите, да и сил не рассчитаете, пальцы поломаете. - Ясно, - в один голос произнесли оба пилота. Семён рукой Исполина помассировал копчик - аккурат под тем местом, где крепилась вилка кабеля питания. Конечно же, он хотел почесаться сам, но, видимо, синхронизационное отношение выросло до нормальных ста двадцати единиц, и он просто не отделил одни мысли от других. Затем, уже понимая, что делать ему самому, а что - Исполину, пошёл вокруг «пирамиды». Кишка кабеля тянулась за ним, мягко шелестя по дороге и кустам. Он вглядывался в блистающие тёмно-синим цветом бока «Рамиэля» и видел в них идеальное, точное отражение мира. Всё такое же, только с глубоким, будто чужеродным глазу, синим оттенком: и трава, и деревья, и дома, и Исполины… Нет-нет, в том мире, о котором мечтал юноша, Исполинам, Нечисти и прочим военным машинам нет места. Как пелось в известной детской песенке, пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо. Пусть всегда будет мама… Хотя какое там «пусть всегда будет» - мама мертва и её уже ничем - ни молитвами, ни проклятьями - не вернуть. Отца он в смерти матери не винил - он сам осознавал, что её безвременная кончина есть нелепое стечение обстоятельств. А ещё… Пусть будут люди. Добрые люди, чтобы никто никого не убивал и не ранил - ни в прямом, ни в переносном смысле. Чтоб Раиса была вместе с ним. И… Чтоб мама была жива… Конечно, это были мечты, более подходящие ребёнку лет девяти. Но о мире во всём мире и чудесном возвращении матери даже такому побитому жизнью человеку, как младший лейтенант Якоренко, мечтать не вредно и даже поощрительно. Семён услышал тихий и ласковый женский смешок у себя за спиной. Именно за спиной, а не в наушниках - значит, смеялась не Раиса и не Марта. Но кто же мог смеяться за спиной пилота Исполина, пока тот находится в контактной капсуле, то есть в полном одиночестве?! Юноше стало не по себе. И снова смешок. Тоже женский, тихий и ласковый. Семён резко встал и обернулся. За его спиной никого не было. Лишь поблёскивала хромированной сталью задняя часть его «пилотского кресла» и рыжевато в и без того рыжей жидкости сияла неоновая лампа. Семён пожал плечами и уселся обратно. - Э-ге-ей?! Младший лейтенант! Мальчик молодой! - насмешливо заворчало в его ушах. Это явно была Марта. - Ты гляди кабель не порви. Сказала же - далеко не уходи! И в правду: «Рамиэль» в Окта-Бункере был далеко позади, а сам Семён, задумавшись, шёл, не разбирая дороги. - Ой. Прошу прощения. Я задумался. - Ты не думай, когда не надо. Твоё дело - стоять на подхвате. Вернись на позицию. - Есть. - Семён понурился и пошёл обратно. Здесь следует, я думаю, рассказать, как выглядел Исполин-Ноль-Ноль. Представьте себе громадного воина - ростом метров в сотню, а точнее, в восемьдесят. Отличия - по меньшей мере, внешние - от Исполина-Ноль-Один были лишь в форме головы - она была более узкой и «роботизированной», лица на ней не было, вперёд безучастно смотрели лишь длинный подбородок, красный глазок видеокамеры и козырёк, а вверх глядело что-то вроде громадной шляпки болта, вкрученного прямо в козырёк, и зелёный объектив другой видеокамеры, в полтора раза больший, чем тот, что был на лице - и в цветовой схеме брони: Ноль-Один был, как уже ранее отмечалось, сиренево-зелёный, а Ноль-Ноль - сине-белый. Семён включил видеосвязь, не отключаясь от основного канала, чтобы поглядеть на Раису ещё раз. Её контактный комбинезон выглядел иначе, чем у него: его был более похож на боевую броню сине-белой расцветки, с грудными пластинами и поножами, а её облачение не имело броневых - или казавшихся броневыми - вставок, было почти полностью белым с рыжеватыми полосками на плечах и плотно обтягивало её худенькое тельце… Нет-нет, в боевой обстановке лучше о таком не думать. Да и вообще о таком лучше не думать. Пока. Сто девятнадцатая статья - всё-таки статья, и никакими искренними чувствами ты на суде ничего не докажешь. Он уселся в кресле поудобнее и, положив руки на рукояти рычагов, похожих на рога мотоциклетного руля, начал предаваться воспоминаниям. Те два с половиной дня, что шла геологическая разведка и постройка бункера, город был пустой - все разъехались по убежищам и прочим безопасным местам, хотя официально было объявлено, что бояться вроде бы и нечего - а он и Раиса были будто одни во всём мире. Как сказал поэт, весь мир казался им и прах и суета. Он не знал, как чувствовала себя она, но он с наслаждением уходил в её существо и даже старался, образно говоря, выпустить воздух из лёгких, остаться на дне и не всплывать в угрюмую реальность больше никогда. Он не требовал от неё того, чтобы она так же - буквально до самоотречения - отдавалась ему. Она сама шла на это, и ей это было, судя по всему, по душе. Когда они выходили из Бункера, произошёл курьёзный случай. Семён первым подошёл к турникету и попытался открыть раздвижные двери при помощи своего пропуска, но Раиса оттеснила его и попыталась, как она сама выразилась, «помочь сама - теперь моя очередь, а то ты мучаешься, а я что?». Пока Семён отнекивался и говорил, что ему вовсе не сложно открывать ей двери, девушка, сколько ни проводила ребром ключ-карты в бороздке считывающего аппарата, получала отказ. Она упрямо возила картой по турникету, пока Семён не вспомнил, что у него в кармане лежит её новый пропуск, который он должен был отдать ей ещё у неё дома. Он отдал ей белую карточку, а старую просто сломал пополам и выкинул в урну. Раиса долго разглядывала новую карточку, но успокоилась, когда увидела на ней своё имя. Остаток этого дня и следующие двое суток прошли в бессмысленных разговорах, прогулках и молчаливых созерцаниях друг друга. Разговаривали просто так, чтобы занять время. Не на какие-то высокие темы, а так, выбирали случайный предмет для разговора и обсуждали его, пока не надоест. В один из дней Семён принёс к ней домой скрипку и сыграл что-то - что именно, он уже и сам не помнил, хотя было это позавчера. Раиса слушала внимательно, можно сказать - заворожённо. Когда он закончил, она, наклонив голову по-птичьи, полушёпотом произнесла: - Здесь три партии: основная, басы и ритм. Ты растекаешься по всем трём - ты ведь один, и инструмент всего один, тяжело, наверно, получается фальшиво. Давай сыграем ещё раз - я подыграю, а ты основной голос выведи. Он сдавленно кивнул, дождался того, чтобы Раиса села за фортепиано, потом, вслушиваясь в мелодию, дождался начала своей партии и самозабвенно заиграл. Несомненно, получилось гораздо лучше, чем когда он играл сольно. Ему подумалось, что, когда вся эта чертовщина с Нечистью завершится - а в этом он был уверен процентов на семьдесят - они с Раисой оснуют свою группу или вольются в чей-нибудь уже существующий коллектив. Лишь бы не на военном поприще. Зато, когда исполнится восемнадцать, в армию идти не надо будет - в таких условиях служить - да за это орденами надо награждать, а не зарплату урезать! - думалось ему. - …Э-ге-ей! Простынку не подстелить? - прожужжало у него в ушах. - Что? Кто? А… - Семён проснулся, услышав голос Марты. - Ты всё-таки заснул. Слава Богу, ты с высоты не упал, просто свернулся калачиком. Так прикольно выглядишь! - Она не выдержала и захохотала. Раиса тоже тихо хихикнула - ей со своей позиции было видно это зрелище. Ну, представьте себе спящего человека в позе эмбриона. А теперь увеличьте его до размеров Исполина и облачите в лилово-зелёную броню. Боевая машина нового поколения спит на траве! Спешите видеть! Семён помрачнел. - Скиньте пару фотографий потом, пожалуйста. Я их в школьную стенгазету определю, в колонку юмора. То-то смеху будет, - ледяным голосом проговорил он. - Ладно. Кстати, результаты анализа уже доступны. Игрек - человек, а «Рамиэль» - просто машина. Не Нечисть, уже хорошо. Отправляйтесь на базу и вылезайте из капсул, потом будете присутствовать на допросе… Прошу прощения, на опросе… - это слово она интонационно выделила, памятуя то, что её Раиса поправила в начале вылазки - не хотелось ей получить поправку от четырнадцатилетней девчонки, яйца-то курицу не учат. - …Игрека. - Есть вернуться на базу. - Раиса проговорила это своим «дежурным» тоном, у него их всего было два: «дежурный», каким она говорила со всеми - интроверт, всё-таки, хотя и эмоционально развивающийся - и особый, каким она говорила только с Семёном. Юноша лишь кивнул и без лишних слов встал и направился к базе. Дорога к Окта-Бункеру почти не отличалась от ординарной поездки на ленинградском или волгоградском метро - разве что дальностью и точкой назначения. Быстроходный поезд, полутёмный туннель с редкими пятнами света, излучаемого светодиодными лампами, тряска на редких стыках, громкий гул мощного двигателя поезда. В одном из двух вагонов ехали собственно Семён, Раиса, Марта, Маргарита, Дроздов и ещё какие-то люди. Из-за звука работы двигателя слов было не слышно, и ему пришлось подсесть к Раисе на максимально близкое расстояние. - Сём?.. - Да? - Как ты думаешь, кто этот Игрек? Откуда он… Зачем он пришёл… Сплошные загадки… Вдруг он опасен… Что думаешь?.. - Думаю, он нам и расскажет. - Он прижал её к себе, обняв за плечи. Та улыбнулась, закрыв глаза, и положила голову на его плечо. Марта, сидевшая напротив них, хитро подмигнула. Наконец, поезд остановился у транспортного узла Окта-Бункера. Все выгрузились и прошли в специальную постройку. Несколько минут блужданий по коридорам - и Семён со всеми остальными оказались в большой, светлой и просторной комнате. В ней была койка, стол, несколько книжных шкафов, заполненных книгами и несколько стульев и кресел. За столом, в одном из кресел, сидел тот самый парень из «Рамиэля». Чёрные - нет, тёмно-русые - встрёпанные волосы, живые серые глаза, слегка бледная кожа. Он был в той самой робе серо-синего цвета, в которой был на момент трансляции. Она подозрительно напоминала контактные комбинезоны пилотов Исполинов, разве что чуть полегче и не обтягивала тело. Это и был Игрек. - О, здравствуйте! Садитесь, я вам рад. - Он встал и широким жестом указал гостям на кресла. Семён, прикрыв глаза, изобразил поклон кивком головы и сел на стул. Совершенно не сговариваясь с ним, на соседний стул приземлилась и Раиса. Остальные расселись, как придётся. - А теперь, Игрек, расскажи, пожалуйста, всё по порядку. Откуда прибыл, что делал, какие цели и так далее. - Маргарита достала из кармана лабораторного халата блокнот и ручку. В вопросах записей чего-либо на память она предпочитала бумагу и перо в любом их проявлении текстовому редактору. - Ну, что же. Расскажу. Тем более, мне трудно держать это в себе. И он, тяжело вздохнув, начал свой рассказ. - Всю жизнь, сколько я себя помню, я был именно таким, каким вы меня видите сейчас. Первое, что помню - это… Какая-то жижа. Тёплая и противная. Я лежал в чане с этой жижей, а свет от ламп бил в глаза. В меня были воткнуты какие-то иглы, шланги, трубки, чего там только из меня не торчало. Потом пришёл человек… Чёрт побери, я откуда-то знал, что он мой Хозяин, и я обязан ему подчиняться, не говоря поперёк ни единого слова. - А во что он был одет? И как вообще выглядел? - Маргарита внимательно посмотрела на лицо Игрека. Раиса же смотрела куда-то в сторону и от Игрека, и от Семёна, дышала неровно и беспокойно, да и вообще вела себя так, будто в его речи она услышала что-то знакомое и болезненное… - Ну… Красная водолазка, синий верх. Высокий такой, выше меня. Сам он был с бородкой, но без усов. В очках. И взгляд такой… Прохладно-насмешливый и властный. - Тэ-э-экс. - Маргарита слегка поморщилась. И немудрено: даже Семён узнал в этом описании собственного отца. Значит он - или не он? - выращивает искусственных людей? - Ну, вот. И ещё. Я откуда-то знал, как управлять во-о-он той птичкой. - Он махнул рукой в сторону окна, в которое была видна остальная подземная база. В лучах прожекторов острый карандаш днища «Рамиэля» и механизм погрузки-выгрузки пилотской кабины внутрь его открытого, подобно рту какого-нибудь насекомого, какие имеют по три, по четыре створки, нижнего конца выглядели мрачно, таинственно и величественно, как своего рода фантасмагорический собор где-нибудь в средневековом городе. Стоп. В него загружается пилотская кабина? Что-то подозрительно это напоминает то, как пилотируются Исполины… Ранний проект его отца? Тогда почему он приписан к американской авиабазе? И почему прибыл лишь сейчас, да так неожиданно, что его приняли за Нечистого? Тогда, если он с американской базы, к тому же несуществующей, почему Игрек так безукоризненно говорит на русском? Так много вопросов, и так мало ответов… - Вот. Потом я несколько недель жил в больничном крыле на той авиабазе. Там меня Хозяин и познакомил с ней… - С кем? - С Икс. - Он прикрыл глаза, странно улыбнулся и вздохнул. - Хех. Символично, - пробормотала Маргарита, черкая что-то у себя в блокноте. Семён тоже позволил себе усмехнуться про себя. Это действительно было очень символично: ведь мужской хромосомный набор принято обозначать как XY, а женский - как XX. Значит, мужчина - Игрек, женщина - Икс, и никаких вам Ев и Адамов или, упаси Боже, Эмбл и Асков. Значит, они оба, скорей всего, искусственные, а таинственный Хозяин, так напоминающий внешне генерал-лейтенанта Якоренко, не слишком любил религиозные отсылки. - Да. Я не знаю, как это называется. Но я почувствовал, что без неё уже не могу. Она была… Так красива… Я просто глаз не мог оторвать. А как она разговаривала! Я, правда, не особо вслушивался или задумывался, но мне было просто очень хорошо с ней. Как это говорится? На седьмом небе? Возможно, что даже и выше… А ещё он пригрозил, что если я не буду ему подчиняться, то он будет её пытать и мучить… - Понятно. - Учёная понимающе усмехнулась. - Ну, вот. А дальше… - Он помрачнел. Словно преобразился, его было уже, считай, и не узнать: разом побледнел ещё сильнее, чем был, под глазами будто бы образовались синяки, волосы спутались и растрепались хуже, чем были… По меньшей мере, так казалось. - Дальше был мой первый боевой вылет. - И? - Вот. Я же не тренировался никогда - я всегда знал, как управлять им. Я просто сел в капсулу… - Семён насторожился и слегка дёрнул уголком рта: его теория начала подтверждаться, и ему это не нравилось, ох как не нравилось. - И получил приказ взлетать, пока не загорится зелёный огонёк высотомера. Потом должен поступить ещё один приказ - и я должен был выстрелить. - Чем же ты стрелял? - Лазер. Высокотемпературный лазер. Красный Ковчег - так эта штуковина называлась, как я позже узнал - я бы растопил за десяток выстрелов, а сам Ковчег немаленький, в нём сотня таких, как «Рамиэль», поместится, а может быть, и больше во много раз. Все слегка прянули назад в возбуждении. Маргарита, Марта и Семён переглянулись. Какой-то Ковчег… Да ещё и в космосе летает, судя по всему. Вот и первое несоответствие. Или он ловко придумывает, что маловероятно, либо он действительно из другого мира, и вот оно - расхождение с существующей реальностью! - Ну вот. Я получил приказ стрелять, и выстрелил… - Постой-постой. Можешь описать Ковчег? - Ну-у-у… - Парень почесал голову в задумчивости. - Вот представьте себе громадную тарелку. Она раскрашена в красный и чёрный цвет, летает в космосе, содержит в себе множество людей и сама размером с большой город. - Понятно… - Ну, вот. Дальше началось самое интересное. Вокруг Ковчега летали такие специальные защитные механизмы - электромагнитные турели. Мне было велено сбить их. Затем, когда те, на Ковчеге, меня засекли, они начали готовить сильнейший лазерный излучатель - Вавилонскую Башню. Я уничтожил и его. Потом… Из Ковчега вылетел шаттл, чёрненький такой, с четырьмя крыльями. - А чем он был примечателен? - Как чем?! - Игрек в возбуждении прыжком встал из кресла. - В нём была Икс. И я сжёг этот шаттл! Точней, не я, мне приказали, но я отказался, и он замкнул контакты удалённо… Но это была не та Икс… Не она. - Он снова сел. Дроздов и Кузнецова переглянулись, а Семён кое-что понял: скорее всего, клонов этой Икс было больше одного. И Хозяин использовал её, чтобы манипулировать Игреком. Остальные же не поняли ничего, и Марта задала вопрос от имени всей аудитории: - Как так - не она? - Погодите, я вам сам потом расскажу. Поймёте. Ну, вот. Он - Хозяин, то бишь - приказал мне его сбить. Я случайно приблизил картинку и увидел в кресле пилота её. Потом, конечно, я понял, что это была не та Икс, которую я знаю… У той, которая погибла, глаза светились по-другому. Если бы стояли передо мной она и Икс, я бы их на первой же секунде отличил друг от друга. - Понимаю… - Вот. Я на него разозлился до смерти. Ведь он… Заставил меня убить её… А когда я не захотел этого делать… То убил её сам. - Но ведь это была не она, разве нет? - Так в том-то и дело, что это я понял только потом! - В его голосе звенели слёзы. - Он приказал мне возвращаться на базу, а я… - Решил отомстить? - Да, вы совершенно правы, м-м-м? - Он вопросительно поглядел на учёную, словно спрашивая у неё её имя. - Маргарита Сергеевна. - Она поняла его вопрос и кивнула, дозволяя продолжить рассказ. - Да. Спасибо. Я нашёл базу, с которой стартовал, и разнёс её в щепки. Сверху мне было не видно, а самой её уже нет на свете - я крепко там всё поджарил, хотел укокошить Хозяина, он этого заслужил. - Он сжал кулак. - Как говорится, погибоша яко обре, их же несть ни племени, ни наследка… Как я тогда думал. Семён недоумённо приподнял бровь - откуда это клон неизвестного человека или вообще гомункул, искусственно выращенный в чане, знает оригинальный текст «Повести временных лет»? - а Маргарита ещё раз ухмыльнулась и пробормотала про себя, видимо, ещё один фрагмент этого текста: - «Бяху бо обри телом велице, а умом горди, и потреби я Бог, и помроша вси, и не оста ни един обрин…» Сходится, сходится… Что там дальше? - Ну вот. Я сжёг авиабазу, а он зажёг в моей капсуле… - Семён окончательно понял, что «Рамиэль» пилотируется так же, как и Исполины. Может быть, внутри даже есть биологические составляющие. И с его отца станется пытаться заставить их пытаться пилотировать его - Игрек сознательно и добровольно сдался под контроль МОЗГ и обязан выполнять все их приказы, если ему дорога жизнь. - …Проекционный экран. И… На нём изображалась какая-то комната. На койке сидела Икс… - Та самая? - перебила его Кузнецова. - Да. Именно она. Только я тогда этого не понимал. Он велел мне приземляться на другую авиабазу, если я не хочу, чтобы Икс умерла - он ей пистолетом угрожал. Я, естественно, заорал: «Как ты можешь говорить такое, такой ты рассякой подонок, Икс мертва, ты сжёг её моими руками! Ты не можешь убить человека, который уже мёртв!» А он отвечает: «В моих руках силы богов, я могу создать и убить тысячи таких, как ты или она! Не тебе указывать мне, что я могу, а что не могу!» Раиса вцепилась пальцами в сиденье своего стула - эта часть истории, похоже, задевала её за живое. Значит, скорее всего, во всей истории Игрека есть какие-то параллели с её прошлым. Его, прошлое это, Семён не знал. Но, судя по рассказу пилота, оно было мутным, тёмным и безрадостным. Надо будет это как-то разузнать. Раису мучает её прошлое, и он поставил перед собой новую задачу: выходить её от возможных душевных травм, которые, возможно, были ей нанесены. Нет, он не собирается ей навязываться. Может, ей нужно выговориться, но она боится, что он её разлюбит, если узнает, что с ней было до её с ним знакомства? Нет, конечно нет, упаси Господь. Он не разлюбит её, даже если окажется, что она - какое-нибудь чужеродное чудовище или даже Нечистый… Кузнецова и Дроздов нервно переглянулись. Их тоже, судя по всему, что-то смущало в истории Игрека. Возможно, МОЗГ проводит подобные эксперименты?.. У Семёна в голове словно щёлкнул выключатель: возможно, Раиса - как раз подобный Игреку и Икс гомункул или клон неизвестного человека, проведший безрадостные годы жизни в унылых и беспрестанных тренировках на Исполине и подчинении его отцу… Но это всего лишь теория. Весьма топорная, неправдоподобная и бездоказательная, Семён плохо читал лица и язык тела, многое придётся ещё доработать, узнать и исправить, но Семёну это не мешало почувствовать себя Фениксом Райтом, распутавшим очередное загадочное дело. Он предчувствовал, что эта теория сыграет большую роль в его дальнейшей жизни. Как же он был недалеко от истины… - Ну вот. Я посмотрел на лицо той Икс, которой он угрожал пистолетом. Она так жалобно посмотрела в камеру… Словно мне в душу. Похоже, она знала, что я вижу всё, и буквально взмолилась без слов, чтобы я её спас. Я тогда-то и понял, что Хозяин действительно может сделать множество таких, как я или Икс, то, что та Икс, которая на экране - это именно та, которую я думал, что убил, и что он не шутит, действительно убьёт её. Я не мог не подчиниться приказу. Я бы себя ненавидел. А если бы он и сделал ещё одну Икс - это была бы уже не она… - Ясно… - После этого и до приезда на базу - всё как в тумане. Я был просто выжат этим стрессом, ненавистью, страхом… Что ещё может испытывать человек в подобных обстоятельствах?! Я был едва живой. Нет, не травмирован, просто выжат. На грани обморока или даже смерти от шока. Потом я всё-таки потерял сознание, меня, судя по всему, откачали и поместили в больничное крыло. Хозяин заставил меня извиниться, потом сказал, что… - Он прокашлялся и изобразил хрипловатый бас Хозяина. - …«великодушно прощает меня, но на следующий раз он такого мне не простит»… - Он вернулся к нормальному голосу. Изображённый им хриплый бас до жути напоминал реальный голос его отца. Неужели?! - Он опустил одну из стенок, и оказалось, что палата была двойная, и на второй койке сидела Икс. Хозяин ушёл, а она его проводила таким взглядом… ей-богу, словно изжарить заживо хотела. Потом ко мне подсела - а я тогда ещё слабый был, что называется, брысь не скажу, ни петь, ни рисовать - тут же начала обихаживать, ласкать… Я ей тогда-то только в любви и признался. - Хы… А что ж вы до этого делали? До твоего первого вылета? - Ну… Просто были вместе. Даже не разговаривали. Просто наслаждались друг другом. Нам этого было довольно. Как это называется? - «Платоническая любовь» это называется. Я правильно понимаю? - Да-да. - Он щёлкнул пальцами правой руки, так что после щелчка указательный палец показывал на учёную. - Именно так, Маргарита Сергеевна. - Он подмигнул. - Ну вот. Потом мы начали тайно разрабатывать план мести - он заслуживал самой жестокой кары, какая только могла быть. - Вы его пытали, да? - Нет. Самой страшной карой мы посчитали… Исповедь. Икс знала больше моего - ведь появилась она на свет раньше, поняла и постигла многое - вот и предложила такую идею. Хозяин тщательно скрывал от нас своё прошлое, и вообще вёл себя так, что ему есть, что вспомнить, но он этого каждым миллиграммом своего существа не желает… Да и что такое вообще эти пытки и казни? Это мучительства беззащитного, пусть даже и заслуживающего самого высокого наказания. А чем мы тогда лучше его?.. - Продолжай. - Дальше начинаются ещё более интересные вещи. Он - Хозяин, то бишь - после моего вылета больше меня в воздух не поднимал, занялся каким-то другим проектом. Пару-другую раз уводил Икс. От неё я узнал суть проекта - «Лелиэль». Так эта чертовщина называлась. Я не понял, что она делала, так что даже и не спрашивайте. Но для него требовалась Икс… Видимо, генетический материал или что-то типа того. Ну, вот. После того, как он в последний раз забрал и вернул Икс в палату - а жили мы, в сущности, только в больничном крыле, даже на улицу не выходили - мы приступили к исполнению плана. …Хозяин постоянно носил с собой пистолет - мы не знали, правда, зачем, ведь авиабаза была, как потом оказалось, скрыта от чужих глаз так хорошо, что её не могли даже обнаружить. Да и кольцо охраны… Правда, неживой - всякие сенсоры, автоматические турели, прочая чертовщина. Но в больничном крыле не было никакой охраны - он, видимо, считал, что Икс полностью предана ему, а я после того случая, когда он угрожал мне её смертью, тоже слова поперёк не скажу. Да и те постулаты, что мы получили при рождении, как он считал, действовали в полную силу… Но нет. Когда он оказывался в нашей палате, он, фактически, оказывался в нашей власти. Но даже тут он соломку себе подстелил, образно говоря, и ничего, что могло бы сойти за оружие в наших руках, в комнате не было. Койки и тумбочки были привинчены к полу, а о тяжёлых тупых предметах, какими, скажем, бьют по голове, не говоря уже о холодном или, не дай Бог, огнестрельном оружии, речи вообще никакой не было. Но в нашей палате не было даже автоматических турелей, стреляющих дротиками с ядом или транквилизатором. Так что дел было на копейку: вырубить Хозяина, отобрать пистолет, привязать к койке и выкачать из него столько информации, сколько он знает и ещё немного. Вот только чем его вырубить и чем привязывать? Верёвок у нас, сами понимаете, не было - боялся, видимо, что мы от такой плохой жизни покончим с собой. Чем вырубать - тоже не знали, пока Икс не заверила, что просто рубанёт ребром ладони по его затылку. Там и отберём пистолет. Но чем же его привязывать? Это вопрос был действительно важным: он мог оказать сильное сопротивление, а убивать его раньше времени мы не хотели… - То есть, вы всё-таки собирались его убить? - Ну, нет. Это мы уже потом… В процессе дознания… - А, хорошо. Продолжай. - Ну, вот. Как оказалось, он был настолько труслив, что привязывать его даже не надо было. …Он вошёл, чтобы забрать Икс, она встала, но пошла не рядом с ним, а чуть сзади. Она всегда так вставала и раньше, когда он её куда-то уводил, но Хозяин её всегда одёргивал и приказывал идти рядом, она слушалась. Это не вызвало особых подозрений и сейчас. Но прежде, чем он успел сказать ей своё фирменное… - он опять перешёл на хриплый бас Хозяина, - …«встань рядом и иди спокойно»… - снова нормальный голос, - она подпрыгнула и… Х-Х-ХРЯСЬ ему по шее! Он как стоял, так и упал. Мы втащили его внутрь палаты, положили на койку, пока не прочухается, и закрыли дверь - естественно, не заперли, ведь закрывалась эта дверь лишь снаружи и из хозяйского кабинета. Дело было то ли ранним утром, то ли поздним вечером, так что за окном было темно. Видели бы вы его рожу, когда он очухался, а на него смотрит дуло его же собственного пистолета! - Игрек не выдержал и захохотал. Семён постарался представить, какие бы эмоции отразились на лице его отца, если бы он оказался в такой ситуации. Страх, удивление и разочарование - дескать, сам был царём над всеми, играл ими, как хотел, а теперь сам попляши под чужую дудку! Кузнецова, видимо, тоже представила и тихо хихикнула. - Ну вот. Он попытался встать, но потом как-то резко сник. Я занял более удобную позицию за его спиной - Икс сказала, что если пуля в затылок, то сразу - каюк. - Так, стоп. Пистолет был у тебя? - Ну, да. Я его вытащил из кобуры, пока Хозяин был без сознания. Ну вот. Я ему зашёл со спины, приставил дуло к его затылку. А он так… Обречённо поник, вздохнул и сказал: - Ну что? Убивать собрались? Ну, убивайте! Чего ждёте?! - И так… посмотрел на нас. Как бешеная собака, которая ждёт, чтобы её убили. Семён невольно восхищался Игреком. Он - гомункул, не видевший ничего, кроме больничного крыла и экранов своей боевой машины, и так образно высказываться! Это просто прекрасно. - Ну вот. А Икс видела на койке напротив него и… Я ни разу не видел её такой серьёзной и… Знаете, как дознавателей в кино изображают? Жёсткими, бесчувственными сухарями. Так вот и она. Но выглядело это так красиво… Ой. Заговорился я. Так вот. Это был, в сущности, допрос с пристрастием. - Итак. Назовите ваше имя, - проговорила Икс. Ей-богу, здесь не помешала бы настольная лампа, бьющая в лицо, но у нас её не было. - Икари Рэйдзи, - упавшим голосом проговорил Хозяин. - Расскажите о себе. Всё. С чувством, с толком, с расстановкой! Рэйдзи тяжело вздохнул и жалобно поднял голову. - А может, не надо? - Надо, Рэйдзи, надо! - Это уже я. Мне тоже стало интересно, как он докатился до жизни такой. - Ну, хорошо. - Он ещё раз вздохнул и начал уже свой рассказ. - Я рос в тени своего брата. Его звали Генда. Икари Генда. Мы были близнецы, но его и родители, и окружающие любили больше. «Ах-ах, уникум, ах-ах, добряк, ах-ах, будет он великим человеком», восхищались они. Меня это бесило. Вместе мы поехали учиться в Советский Союз. Учились даже в одном месте - в ЛПИ, на факультете прикладной биологии. Меня выбесило то, что Генда везде во всём, по мнению окружающих, лучше меня, и я старался превзойти его во всём. Но судьба решила иначе. Он откопал какие-то свитки, когда ездил в командировку в Центральную Африку - он же по совместительству ещё и медик, да и этот… Выученный альтруизм… Принялся их изучать, переводить - мы с ним хоть и японцы, но в Россию поехали по обмену, да и мама у нас была русская… Какие-то атланты у него на уме… Мне было плевать, я жил полноценной жизнью. Потом он мотался по всему Союзу, искал какие-то синие кристаллы, от «работы» в мыле. Я и на это внимание не обращал. Ищут же люди алмазы по всему миру. Это понятно. Но он говорил мне, что эти кристаллы - ключ к какому-то ковчегу, на котором записаны знания древних атлантов, и с их помощью он надеется продвинуть мир вперёд… Откуда мне было знать, что он не бредил?! В пятьдесят восьмом году он поехал на Тихоокеанские острова, нанял две бригады рабочих и откопал из придонного ила этот козлом драный Красный Ковчег. Нашёл на нём какие-то иероглифы, засел за перевод, и ка-ак посыплются на нас нежданные открытия! И двигатель на антивеществе, и реактор на сингулярностях, и электромагнитные пушки, и лекарство, победившее рак… Хорошо, хоть рецепт бессмертия не открыл. В том числе появились и технологии клонирования. Но их тут же запретили какой-то международной конвенцией. - Ближе к делу, Рэйдзи! - После того, как Красный Ковчег был запущен в космос, а Генда улетел вместе с ним - тут же выяснилось, что он сам и есть наследник этих атлантов, и ему суждено быть кормчим этого Ковчега - вскрылось и кое-что другое. Например, то, что эти атланты создали людей в результате генетических экспериментов, чтобы мы им служили. Но многие века тому назад атланты уничтожили себя при помощи климатического оружия. И организация с именем «Нео-Атлантис» занималась тем, чтобы вернуть «старый порядок». Владела она почти всем миром, крутила армиями и владетелями стран, как марионетками. А заправлял там всем один человек - Гаргойл. Или Немезис ла Алголь. Он был премьер-министром Тартесса - города-государства, единственного остатка былого величия Атлантиды. Но потом и он выгорел без следа. Как, к сожалению, выяснилось, он лишь рвался к власти, да и сам он был ни на йоту не атлантом. Типичный человек. Ну, а сборище, подчиняющееся старому королю Тартесса - Элеузису ла Алголю, или, как его знали другие, капитану Немо - и его дочке Наде, завалило все его планы по захвату мира и предотвратило тотальную войну. Счастливый конец, все живут долго и счастливо, занавес. - Рэйдзи угрюмо усмехнулся. - Я сказала, ближе к делу! - Икс словно увеличилась в размерах. Её глаза загорелись. Ух-х, даже я испугался. А Рэйдзи, наверно, в штаны наделал. - Ну, вот. Я сказал - я жил полноценной жизнью. То есть, гулял, пил с друзьями, ну и, конечно, развлекался во всех известных смыслах. Базарил атлантскую кровь почём зря. Потом… Влюбился по-настоящему, когда вернулся к родным пенатам, в Осаку, без сены в кармане. - Что такое «сена»? - тихо спросил Семён у Кузнецовой. - Одна сотая иены. Японская копейка. - Ясно. - Ну, вот. - Игрек продолжил рассказ. - На чём я остановился? - Рэйдзи сказал, что вернулся в Осаку без денег, и влюбился по-настоящему. - Да. Ну вот. Он вот что говорил: - Её звали Харуна Маёй. Она приехала учиться. На пилота шаттла, на кого ещё. После взлёта Ковчега эта профессия стала до жути востребованной. Я устроился работать простым клерком в банк, чтобы иметь хоть какой-то заработок, поселился в муравейнике из блоков размером с небольшой гроб. Предкам на глаза не показывался - уж не знаю, что они со мной сделали бы, если бы узнали, что я высадил все их деньги впустую, но смерти, думаю, мне было бы мало. Хы. Ну, вот. Об этом потом. Маёй. Маёй. Как же она была прекрасна. И я же подписал приказ о её убийстве! - Он уронил лицо в ладони. - Как вы могли что-то подписать? Вы же были клерком в банке! - Я не мог этого понять. - А вот так. Всего через год работы на меня вышли работники японского… того, что осталось от Нео-Атлантиса. Предложили мне там работать. Заработок, конечно, был побольше, чем зарплата клерка. Совершал налёты, потом меня перевели в штабы - разрабатывать планы операций. А как разнюхали, что у меня четверть атлантской крови - так тут же выпихнули меня на руководящий пост. Потом меня вызвали в Америку и быстро разъяснили мне сову. Сказали, что раз технологии атлантов достались Советской России и Японии, их необходимо ослабить, а то просвещённому Западу ни крошечки не осталось. В общем, на остатки мощи Нео-Атлантиса возлагали роль мировой полиции и марионеточной власти. А я к тому времени был готов весь мир взорвать, чтобы уничтожить своего альтруистичного братца и завоевать Маёй. Она-то сама на меня никакого внимания не обращала! А я не то что о близости - о добром слове с её стороны не мечтал! Ну, вот. Ещё год прошёл с тех пор, как я встал во главе Нова-Атлантиса - так это называлось. Был у меня и свой «кабинет министров» - они называли себя «ЗЕЛЕ» или как-то так. Они хотели править миром, американцы хотели править миром, а мне этого ничего нужно не было! Мне хотелось только достичь любви Маёй и сбить спесь с Генды. Но для этого требовались мощности былой Атлантиды, и я рискнул. Так вот. В конце того года Маёй впервые пригласила меня - она! Меня! Не я её, а именно она меня! - отужинать в маленьком кафе, когда я выехал в Осаку в отпуск, развеяться. Там мы впервые поцеловались… - Он мечтательно улыбнулся. - Но потом, когда узнала - я ей не говорил, конечно, но женщины весьма пронырливы! - чем я занимаюсь, она отвергла меня. Да что отвергла! Можно сказать, к чёрту послала. И я остался у разбитого корыта, с не менее разбитым сердцем. И это добавило мне гнева. Ещё лет десять я выдумывал схемы, утверждал сметы и вынашивал планы страшной мести брату. Наконец, в мою голову пришла идея. Не буду говорить, как я придумал контргравитационный реактор - даже не я его придумал, это был всё тот же реактор на сингулярностях, но слегка изменённый. И я создал… - «Рамиэль»? - Да. Именно его. Затем создал две серии клонов - «Игрек» и «Икс». Первые - мужчины, вторые - женщины. Вы принадлежите к этим сериям. Оригиналом для Игреков послужил какой-то парень из Союза - генетический банк там свободный. А для Икс… - Он вздохнул. - Маёй. - Поподробнее насчёт приказа о её убийстве. - Меня почему-то интересовал именно этот аспект. Он её любил, судя по его словам, искренно и нежно, даже из её плоти создал серию клонов. Не мог же он убить её просто от злости, из-за того, что девушка отвергла его. - Ох-х. Это было перед самым твоим вылетом, Игрек. Тогда все системы «Рамиэля» ещё испытывались, и на одном из южноафриканских полигонов испытывался лазерный излучатель. Чиновники мировых организаций просто не могли такое проморгать - камеры были повсюду, в основном, конечно, в космосе. И какой-то военный чиновник - канадец, кажется - вёз на шаттле с Ковчега на Землю снимки испытаний. Если бы они попали в ООН, всему был бы конец. А шаттл вела, разумеется, Маёй. Всё было подстроено так, что шаттл взорвался бы на полпути к Земле, никто, кроме пассажиров, не пострадал бы. Маёй должна была катапультироваться. Но кто же мог подумать, что этот чинуша задержится почти на час! Шаттл взорвался прямо в стыковочном узле, и системы катапультирования не сработали. Да ещё я замотался с этой Тихоновой, которая меня раскрыла… Она тоже была на Ковчеге и взялась за это дело… - Какая-такая Тихонова?! - Ох-х-х. Долгая история. Она была адвокатом. Причём адвокатом очень незаурядным. Более того, у неё была одна особенность, которая описывается в трактатах древних атлантов - чтение мыслей. Она наследница той самой Нади - дочери Немо. Правда, она её правнучка, но не суть. В отделении Нова-Атлантиса в СССР служил один человек… Его имя вам ничего не скажет. Но он служил в госструктурах, потом его оттуда выперли за взяточничество. Он остался на более низкой, но всё ещё могущественной должности, и он решил набрать себе… скажем так… Личную гвардию из убийц. Причём убийц малолетних. И вывел он их тренироваться на улицы Волгограда. Она, конечно, бросилась это дело расследовать, и вышла чуть ли не на этого самого человека. Тот послал всю оставшуюся гвардию, снайпера и ещё каких-то сотрудников, чтобы её убить. Не вышло. А их начальник - ну, командир отряда - он доложил об аномальной активности - в них даже пули не попадали. Я с ней связался и предложил работать у нас. Она, конечно, отказалась. Тогда я прикинул - и понял, что её существование для нас слишком опасно. Стёр наш разговор из её памяти и дал ей год сроку. Но годичная отсрочка - это была лишь уловка для успокоения совести - ведь всё равно я собирался её убить… А потом она прилетела на Ковчег… И сбежала как раз на том шаттле, что я сбил твоими руками, Игрек. - Но как? Там же была Икс! - Это была не та Икс, что сейчас сидит передо мной и допрашивает меня. Это был её клон, который находился на шаттле с отрядом спецназа, который должен был убить Тихонову. На нём, что самое удивительное, она и сбежала. Как они её оживили и научили так лихо водить шаттл - ума не приложу. Всё это время Рэйдзи держался молодцом. Гордо выпрямленный стан, затылок под дулом пистолета в моей руке не дрожал, речь ровная и горделиво-насмешливая, как и всегда. Но, когда всё это завершилось, он согнулся, уронил голову в ладони и откровенно зарыдал. Игрек взял небольшую паузу, чтобы перевести дух. Семён воспользовался этим перерывом, чтобы изучить поведение Раисы. Та сидела уже спокойнее, не впиваясь пальцами в сиденье стула, дышала ровно и даже подмигнула ему, Семёну: дескать, всё хорошо, не беспокойся. Он тихо выдохнул. Значит, можно будет обсудить этот рассказ с синевласой девушкой после всего, как-нибудь вечерком. - Ну, вот. Когда он выплакался, он как-то мрачно ухмыльнулся и проговорил: - Я предчувствовал, что скоро всем остаткам былой Атлантиды придёт конец. Я, рассказывая вам о своей жизни, понял, что убивать Генду - бессмысленно и тупо. Я укажу вам на пару гравитационных аномалий, направьтесь туда и уходите из этого мира. Иначе вас просто схватят войска государств и убьют как вражеских агентов. Уж Игрека точно есть за что убивать - он едва не сбил Ковчег и подчистую сжёг авиабазу Неллзон. - Рэйдзи усмехнулся. - Идите. Игрек, согни указательный палец своей правой руки и отключи этот гениальный мозг, что создал столько зла. - Я - левша, - рассеянно пробормотал я и выстрелил. Рэйдзи упал на свои колени. В его затылке образовалось безучастное тёмно-вишнёвое, почти чёрное, круглое отверстие. Между ним и дулом пистолета курился сизый и острый на запах дымок… Как сейчас помню. Эхо грохота от выстрела всё ещё отдавалось в моих ушах, когда Икс подошла ко мне сзади, обняла и прошептала: - Иди. Мне нужно привести «Лелиэль» в порядок и рассчитать некоторые факторы. Жди меня в том мире, в который прибудешь. Рэйдзи кое-что мне оставил в «наследство», так что не беспокойся за меня, лети. - И поцеловала. Это, конечно, был далеко не первый наш поцелуй, но в такой ситуации он был всё равно что первый. Шок был примерно такой же. Ошеломлённый, я шёл по коридорам базы - каким-то чувством я мог понять, где находится «Рамиэль». Действовал совершенно машинально, мозги не работали. Сел в капсулу, взлетел, проследовал по необходимым координатам - то был совершенно безлюдный океан, ни клочка суши подо мной, тихая и спокойная ночь… И вот я здесь. Остальное вы знаете. Игрек слегка наклонил голову - так Семён иногда изображал поклон. Это, видимо, значило, что рассказ окончен. - А теперь, пожалуйста, можно вас попросить кое о чём? - Ну? - Блондинка-учёная водрузила очки на самый верх переносицы черенком ручки, прекратив записи. - Без крайней необходимости меня не дёргайте. Если понадоблюсь - я сам почую и приду. Мне просто в обществе без Икс плохо, а когда она прибудет - чёрт знает. «Рамиэль» - весь ваш. Исследуйте, копайтесь в файлах - только не поломайте ничего. Всё. - Хорошо. - Маргарита удовлетворённо шмыгнула носом. - То есть, ты у нас любишь одиночество? - Можно сказать и так. Уж таким меня сделали… - Он развёл руками и зажмурился. - Ну, что же. Удачи тебе, Игорёк. Ой, прости, Игрек. - Сергей Дроздов встал со своего стула и пожал пилоту руку. - Думаю, мы тебя оставим. Не будем тебе мешать. - Был бы весьма благодарен. Не хочу показаться невежливым, но… - Понимаю, понимаю. - Дроздов кивнул и вышел за дверь. Все, кроме Игрека, который, видимо, отныне будет жить в этой комнате, встали со стульев и кресел и последовали за генерал-майором.