Проект «И»

- Итак, товарищи ученики. - Голос Михалыча был всё ещё дребезжащим и нудно зудящим, но в то же время громким, твёрдым и властным - Семёну даже показалось, что в этот момент старый учитель более похож не на постаревшего Геббельса, а на своего царственного тёзку, государя Тишайшего. - Ввиду крайне нерегулярного выполнения вами летних заданий вводится обязательное посещение школы для выполнения оных. - А что так сразу-то?! - возмущённо подал голос Толька. Он, понятное дело, был троечником, и выполнял задания много реже остальных. - Анастасова вон ни одного не сделала - и хоть бы хны! - У неё - уважительная причина! - неожиданно громко и грубо рявкнул учитель. Настолько неожиданно, что Толька пристыженно и испуганно вжал голову в плечи. - Кстати, она уже выписалась, и придёт сегодня. Толян сник, а Семён помрачнел. Нет, тому, что Раиса выписывается, он был рад безмерно, но… Алиса, которая сидела рядом с ним и обнимала его шею и плечи сзади сгибом локтя, тоже вносила свою лепту. После того, как он вытащил её из геенны огненной, немка не отходила от него ни на шаг и цеплялась за него, словно утопающий за соломинку. Её до сих пор терзал фантомный, но животный страх погибнуть в огненном адище, и присутствие Семёна помогало ей от него избавиться. Отношение к нему изменилось. Флирт «по приколу» прекратился, а сам Семён из «думмкопфа» и создателя «смертной скуки» стал милым и добрым пареньком. Это-то и тяготило юношу. Если Алиса вздумала захапать его себе, то к Раисе она его на пушечный выстрел не подпустит. Игнорировать и грубо отшивать немку он не хотел - всё-таки, она такой же человек, как и он, она никоим образом не заслужила такого отношения. Да если бы даже и хотел, всё равно ничего бы не вышло - попробуй проигнорируй рыжую дьяволицу, висящую на твоей шее и способную на всё, что захочет. Да и… Просто отбросить её от себя будет не по-человечески - это всё равно, что подобрать на улице щенка, обогреть, накормить, поиграть и выбросить, потому что оказался не той породы, которой тебе хотелось… Тем временем класс почти поголовно опустил головы ниже плеч. Немудрено - кому понравится, когда начало июля, разгар летних каникул, школа вздумала захапать себе из-за пары ленивых индивидуумов? И так вкалываешь в этом храме знаний без роздыху в невыносимых условиях - круглосуточная летняя жара и унылый гундёж Михалыча - так ещё у тебя смеют отбирать законный отпуск?! Но с высшими инстанциями не поспоришь - даже за попытку протеста можно огрести так, что всю жизнь стыдно будет. Лишь Костян со своей извечной загадочно-меланхолической полуулыбкой излучал самое что ни на есть олимпийское спокойствие. Один или два раза Семён поймал на себе взгляд его красных глаз. В них читалась… Зависть?.. На перемене седовласый пацан влился в дружную компанию Тольки, Кольки и Семёна. Первые двое встретили его с радостью, а Колян так вообще чуть руку ему не оторвал от неистового рукопожатия, когда узнал, что Костян - пилот Исполина. Его не волновало, что этот Исполин ещё не достроен и не находится здесь, его просто пожирала радость из-за того, что в его кругу общения такие люди… Да-а, та-акие люди!.. Их по всему миру ищут, а он имеет честь общаться почти со всеми ними! После ещё одного урока - класс вздохнул с облегчением, ибо Михалыч, в противовес обычным школьным дням, не зудел настырно о хаосе после События-Два, а стало быть, и уроки не будут такими уж невыносимыми - пришла Раиса. Только она показалась в дверях класса, как Семён бросился к ней и стиснул в объятиях. Аня Тимирязева - староста их класса - бросила на парочку мечтательный и слегка завистливый взгляд, Колян с Толяном понимающе покивали, Алиса свирепо крякнула, а Костян сузил глаза и постарался скрыться среди учеников. Раиса же, несмотря на завывающую внутри неё Лилит, призывающую уничтожить Сына Белой Луны, просто наслаждалась обществом Семёна. Ведь убийство, да ещё и на людях - это неправильно. И он сам ей ничего не сделал. Какое ей дело до древней хтонической сущности, которая не пойми как оказалась заточённой в её теле? Но стоило Семёну на пять минут отойти, как Алиса с нагловато-свирепой ухмылкой подошла к синеволосой и значительно проговорила: - К Семёну лезть будешь - пасть порву, моргалы выколю. Поняла? - У нас уже установившиеся отношения. - Раиса даже не повернула к немке головы, и в её тоне, на первый взгляд, не было ни капли эмоций. Но это только на первый взгляд. - Если человек пытается установить отношения с человеком, уже установившим отношения с третьим человеком, то настроит против себя обоих и цели не добьётся. - В последних словах прозвучали слабо слышимые победные нотки. - Ты на что это намекаешь?! - взвилась рыжая. - Я не намекаю. - Раиса слегка повернула голову в сторону немки и бросила на неё прохладный взгляд. - Я лишь констатирую то, что человечество узнавало и запоминало на протяжении многих тысяч лет. Немка гордо задрала носик, слегка оскорблено фыркнула и села на своё место. Ничего-ничего. Она проиграла битву, но не войну! А то, что это война, она не сомневалась… - …Ну и как там, в Севастополе? - Семён задал этот вопрос так, как будто его несильно интересовал ответ. Впрочем, так это и было. - Да так, скукота. Море, небо, песок. Ничего особенного. - Толян махнул рукой. - А ты, я слыхал, с Алисой третьего дня на Камчатку ездил? - Ну, ездил. И что с того? - Шатен пожал плечами. - Везёт же тебе. - Костян и Колян одновременно вздохнули. Завистливо и мечтательно. - Как знать, как знать… - Семён состроил угрюмо-философскую рожу. - Мне пришлось её из вулкана вытаскивать. Какое уж тут везение… - Ого!.. - Колян захлопал глазами, раскрывшимися настолько широко, что, казалось, они не помещались в линзы немаленьких очков, что он носил на своём носу. Костян лишь улыбнулся с лёгкой завистью. - Чего «ого»-то?.. Теперь она от меня - ни на шаг. И сами подумайте, если я с Раисой, а рыжая - за мной хвостом… - Семён осёкся - понял, что сболтнул лишнего, осуществил, так сказать, «взлом городского радио». Толян пожал плечами, Колян вздохнул с нескрываемой завистью, а Костян лишь с загадочным видом моргнул. Медленно так, словно сытый кот. После школы пилоты направились в Бункер. Алиса хотела было, как обычно, взять Семёна за руку или повиснуть у него на шее, но сдавленно взрыкнула, увидев, что опоздала: Семён и Раиса уже шли под ручку. - Ревность… Чувство, присущее лишь земнородным. Немка обернулась и увидела Костяна. Тот шёл слегка позади неё и философски ухмылялся, глядя куда-то вверх и вперёд. Больше вперёд, чем вверх. - Тебе не понять. - Рыжая стиснула зубы. - Она не тонула в лаве. Она не сидела с ним в одной капсуле, открывая рот этой рыбине… - Его имя - Гагиэль, - перебил её седовласый. - Да плевать я хотела, как этого крокодила зовут! - Алиса сорвалась на крик. - Она не тренировала с ним синхронизацию! Она не танцевала с ним в битве с Близняшками! Она!.. Она просто пришла и охмурила его. Привлекла его внимание. А… - Ясно. - Костян медленно и глубокомысленно кивнул, прикрыв глаза. - Я, похоже, понимаю тебя. - Ты - такой же, как она! - возопила девушка, уперев в красноглазого указующий перст. - Такой же… холодный, безразличный к окружающему миру! Такой же чуждый и закрытый ото всего! И как Семён! В самых плохих его проявлениях! Сидишь себе в своём мирке, давишь глубокомысленную лыбу и ничерта - НИ! ЧЕР! ТА! - не слышишь снаружи!! - Ты не права, Алиса. - Костян, похоже, обиделся. Но лишь чуточку, и он это умело скрыл. Он подошёл к ней, держа небольшую дистанцию. - Мы с Раисой не одинаковы. Мы абсолютно разные. Думаю, ты поймёшь. - Ага, как же… - Немка собиралась разразиться ещё одной гневной тирадой, но Костян ненавязчиво остановил её: - Мы, кажется, пришли. И в правду: рыжая и седовласый стояли у дверей пирамидальной штаб-квартиры. Семён и Раиса, видимо, были уже внутри. - …Итак, бойцы! - Марта прохаживалась из стороны в сторону перед «строем» из четырёх подростков, вытянувшихся во фрунт. Трое из них были одеты в одинаковую полувоенную форму - гимнастёрка, курточка с коротким рукавом и штаны - в женском варианте - юбка - всё защитного цвета. Четвёртый - Костян - так и оставался в своей извечной мятой серовато-белой рубашке и чёрных штанах. И без того зычный голос капитана Горшковой отдавался звонким эхом в огромном спортзале, в котором и проходило это собрание. Хотя это помещение больше походило не на спортзал, а на ангар для сверхтяжёлого бомбардировщика или транспортника, вроде тех, что возят под брюхом Исполинов. - Раз уж вы все в сборе, я проведу дополнительный инструктаж. Для новоприбывших. - Последнюю фразу она особенно выделила голосом. Алиса и Костян сделали вид, что речь капитана их не касается. - Во-первых! - В голосе Горшковой зазвучали командирско-политруковские нотки. - Зарубите себе на носу раз и навсегда: приказам командира необходимо беспрекословно подчиняться! То, что одного из вас наградили орденом за героизм, проявленный в нарушение приказа - исключение, но никак не правило! Семён с едва заметной гордостью ухмыльнулся - на его форменной курточке, равно как и на таковой у Алисы, теперь появилась орденская планка с единственной пока что лентой - ало-серебристой. Саму Красную Звезду, коей Алиса была награждена за операцию в экстремальных условиях, а он - за её спасение из этих самых условий, юноша не носил. Во-первых, берёг для парадных случаев. Во-вторых - не любил выпячивать свои заслуги. В-третьих - она просто мешала - и это, скорее всего, побуждало Алису тоже носить не саму орденскую фигуру, а лишь ленту на планке. Да и вообще, знающему человеку и ленты достаточно, чтобы понять, какими наградами отмечен человек… - Во-вторых! Исправно посещайте тренировки! Каждый прогул - на радость врагу! - А герой труда - для Нечистых удар? - пробормотал Семён себе под нос. Маяковского он не особо почитал, что доставляло ему немало тычков от всяческих идейных руководителей низшего звена, но если уж Марта блещет цитатами из «окон РОСТА», то почему бы и ему не сделать того же? - В корень зришь! - Марта прищёлкнула пальцами и довольно ухмыльнулась. - В тренировки входят: учебно-физкультурный комплекс, плавание, живые стрельбищные тренинги, синхротесты и тренинги по пилотированию, рукопашному бою и стрельбе при помощи Исполинов. Ясно? - Ясно, - нестройным хором ответствовали пилоты. - В-третьих: если во время битвы с Нечистым или иным врагом он пытается установить с вами контакт - не поддавайтесь! Не слушайте и не отвечайте! Это - пси-атака, вне зависимости от обстоятельств! Сопротивляйтесь! - То есть в течение боя необходимо закрывать разум? - тихо произнёс Костян. Он как-то загадочно улыбнулся, словно имел к пси-атакам какое-то отношение. - Молодец, Костик. Я бы так не сказала. - Марта одобрительно кивнула, а седовласый поморщился: ему, видимо, не нравилось, когда его называют как-то иначе, кроме как Костяном. - А теперь - удачи. У вас сегодня как раз синхротесты по плану. Раиса вышла с больничного, и необходимо, скажем так, освежить навыки. …Семён сидел в контактной капсуле, полупогружённой в жидкий «бакелит», и расслаблялся. Он чувствовал себя будто чужим в пилотском кресле. И в то же время пребывание в вязком ЖКЖ доставляло ему неуловимое удовольствие. Его окутывало тепло и спокойствие. Так, наверно, чувствует себя младенец в утробе матери… С чего бы? Исполин ведь - огромная, страшная и чуждая машина, предназначенная для войны. Как её пилотирование может доставлять спокойствие и радость? Юноша решил на этот вопрос ответить когда-нибудь позже, после тестов. То есть - не отвечать совсем. Костян лежал в капсуле, прикрыв глаза, излучал обычную свою безмятежность и, похоже, не думал ни о чем. Пусть вас не смущает то, что его Исполин всё ещё находился на предприятии МОЗГ во Вьетнаме - для синхронизационного теста можно было задействовать и симуляционное тело, которое в Волгоградском филиале МОЗГ наличествовало. Алиса в своей капсуле сидела, вцепившись в рычаги и напряжённо согнувшись. Тесты на синхронизацию сразу после напряжённой битвы, из которой она едва ли вышла бы живой без посторонней помощи - это была не самая лучшая из идей Кузнецовой, которая курировала все тесты и лично наблюдавшей за всем этим. Около глаз рыжей девушки висели маленькие прозрачные пузырьки, резко контрастирующие с окружающей их медового цвета массой ЖКЖ. То были её слёзы. А Раиса… Она висела, не опираясь на кресло, в толще пахнущей кровью жидкости и думала. Она вполне сознавала то, что место таким мыслям - в грустные одинокие моменты, вроде тех времён, когда она по приказу командира Якоренко неделю лежала в больнице без веских на то причин и без общения. Но тогда её голова была абсолютно свободна от мыслей или была занята кое-чем - а точней, кое-кем - другим… «Кто я?» - размышляла она. - «Я - человек? А что есть человек? Кто его создал? Боги? Или люди? Кто создал меня? Бог или человек? Командир. Кто он? Он - тот, кто вырастил меня. Но он хочет сотворить страшное. И я должна буду ему в этом помочь. Но буду ли?.. Семён. А кто он? Он - тот, кто обо мне заботится. Он окутывает меня своим вниманием и добротой. Он приносит мне еду, когда приходит ко мне, хотя мне вполне хватает того, что я покупаю сама. Он спас мне жизнь, сев в Ноль-Первого вместо меня. Мне приятно видеть, как он ходит. Мне приятно слышать, как он дышит. Мне приятен его запах и вкус. Мне приятно чувствовать его прикосновения. Ему - тоже. Он любит меня, а я - его, хоть мы оба до конца не понимаем, что это вообще значит. Когда он рядом, мне тепло и хорошо. Ему - тоже… Алиса. Новенькая в наших рядах. Она несколько раз билась плечом к плечу с Семёном, и в последнем сражении он спас жизнь и ей. Она тянется к нему теперь. Она… Тоже, быть может, любит его? По-настоящему, как я его, как он меня… Пока она открыто ничего не пытается сделать, и Сёма не отвечает на её попытки. Я не хочу причинять ей боль. Пусть она сама разберётся в себе. Но Сёму я не отпущу, потому что… Да и ей самой скоро, как мне кажется, он станет просто хорошим другом, ведь на его место в её сердце заступит… Костя Бережок. Ещё более новенький. Почему-то то, что прячется в глубине моей души, чувствует к нему враждебность, злобу и… Соперничество? Старые счёты? Не знаю. Это не моё и не его дело. Лично я не держу на него зла. Он мне ничего не сделал. Он, видимо, тоже. Значит ли это, что в нём тоже спрятано что-то такое же, страшное, древнее и непонятное? Может, именно к этому моя внутренняя сущность питает злобу? И… Он льнёт к Алисе. Медленно, ненавязчиво и робко. Связь у них пока что не взаимная, фон Бисмарк пока на неё не отвечает - да и сам Бережок на ответ пока не рассчитывает, как я погляжу… Скоро он полюбит её, и, возможно, я надеюсь, не без взаимности, тогда всё и установится мирным путём… Та катастрофа, тот ужас, то зло, что задумал командир… Он уничтожит всё, что я вижу. Меня, Сёму, Алису, Костю… Всех без исключения. В этом мире, в котором стёрты все, нет границ между «мной» и «тобой», нет места любви. А любовь прекрасна, я это знаю не понаслышке. Не-ет. Нет, нет, нет и нет! Этого не будет! Я не дам этому произойти!! Я не позволю стереть самое прекрасное, что есть на свете, каким бы целям это ни служило!!!» - Первая, у тебя сильно скачет психограмма. Гармоники расходятся. Сосредоточься на пилотировании. - Есть, товарищ Кузнецова. …В кафетерии на уровне Б-24 обедали - а точней, ужинали - Кузнецова, Горшкова, высшие операторы «Философов», Фумей и пилоты. - Молодцы! - Кузнецова глотнула кофе. - Синхронизационные отношения у каждого - в среднем сто двадцать - сто тридцать. Результаты более чем удовлетворительные. Так держать. Единственные нарекания у меня к Алисе и Раисе. У тебя, - она показала рукой на синевласую, - я уже говорила, сильно скачут психограммы. Возьми себе на заметку. - Ясно. - Раиса кивнула. Жест получился совершенно бесстрастным, но на её губах играло странное подобие хитрой ухмылки… - Алиса. - Рита повернулась к немке. - А у тебя слишком большой уровень эмоционального напряжения. И тоже, кстати, скачут психограммы. - Я учту, товарищ Кузнецова. - Алиса слегка озлобленно и мрачно ухмыльнулась. В её голос вернулись обычные для неё самодовольно-нагловатые нотки. Ну не любила она, когда выпячивают её недостатки. Да и какие вообще недостатки могут быть у элитной пилотессы, не проигравшей ни одну битву?! - Марго, как ты это пьёшь? - Фумей скривился от отвращения, глядя на белый бумажный стаканчик с бурой жидкостью. - Это же невозможно пить! Это даже недостойно называться гордым словом «кофе»! Это лишь жалкая на него пародия, тень от тени! - На вкус и цвет все фломастеры разные. - Кузнецова невозмутимо погладила подбородок. Её, видимо, уже не волновало то, что для своего зама она «Марго» и тот обращается к ней на «ты». А вот Марте это не очень нравилось по понятным причинам. И это заставило её поморщиться и испустить тихое взрыкивание. - Я, к примеру, твой кофе пить не могу. Твой кофе, на мой взгляд - это чёртов хинин, разведённый в жидком битуме. - Ладно. - Фумей пожал плечами, совершенно не обидевшись на эпитет, которым его начальница наградила его любимый напиток. Семён сидел и ковырял вилкой в тарелке. Хоть после синхротестов он измотался, да и котлета с картофельным пюре пахла изумительно (и даже на вкус была неплоха - малую толику он всё-таки попробовал), есть ему не особо хотелось. Юноша мрачно и исподлобья оглядел сотрапезников, в своей привычной манере «сканируя» обстановку. Раиса с мягкой полуулыбкой ела свою порцию. Немка жадно, угрюмо и деловито поедала содержимое своей тарелки. Костян… Он, как и Семён, тоже то ли ел, то ли не ел, но делал это со своей извечной безмятежной улыбкой и мечтательным взглядом, направленным не на какой-то объект, а, казалось, в глубины Космоса. Марта со знанием дела поглощала котлету с картошкой. Маргарита делала то же самое, но степенно и слегка чопорно. Трое техников - улыбчивый поклонник художественной литературы Харитонов, молчаливый гитарист Серёгин и хрупкая тихоня Апраксина - обходились в основном стаканчиком-другим кофе. Но Фумею, можно сказать, программисту из программистов, местный «напиток богов» не очень нравился - слабоват был для него. Поэтому он и варил свой кофе у себя в закутке - настолько ядрёный, что Кузнецова даже сравнила его с раствором хинина в жидком битуме. - Вот говорите вы: если Нечисть прорвётся в Бункер, то погибнут все люди на нашей планете. А с чего бы так? Не особо понятно… Единственная девушка среди операторов «Философов» - Майя Апраксина - тихо то ли взвизгнула, то ли вздохнула. Это послужило чем-то вроде сигнала к отступлению, и троица быстро собралась и покинула кафетерий. Рита тоже вздохнула и потёрла виски - видимо, собиралась с мыслями. Марта состроила кривую гримасу и прикрыла глаза, словно предстоящий рассказ мог как-то задеть капитана. - Да. Думаю, что пилоты должны знать правду. - Кузнецова вздохнула ещё раз. - Скажите, что, по-вашему, представляет собой Событие-Два? - Это масштабнейший катаклизм, произошедший пятнадцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года. В Антарктиду врезался метеорит на сверхвысокой скорости, что вызвало мгновенное таяние ледников, вымирание южноокеанской биоты, глобальные изменения климата, затопление прибрежных территорий и прочие стихийные бедствия. В результате войн, эпидемий и природных катаклизмов погибло более трёх с половиной миллиардов человек, - отчеканила, словно отвечая выученный урок, рыжая немка. - Так вот, Алиса, это - наглая ложь в лицо всему человечеству. - Как так?.. - Девушка слегка испуганно вжала голову в плечи. - А вот так. Слушайте. В тысяча девятьсот семьдесят первом году в Антарктиду отправилась экспедиция доктора биологических наук Василия Горшкова. - А он часом Марте не родня?.. - подал голос Фумей. - Она - его дочь. - Кузнецова смерила укоризненным взглядом своего зама. Тот сник и молчал на протяжении всего оставшегося времени. Лицо Марты выражало непонятную эмоцию. Видимо, к отцу она не питала соответствующих чувств… - Итак. Во льдах они обнаружили странное существо, которое позже назовут Первым Нечистым - Люцифера. Нет, к библейским демонам он никакого отношения не имел, просто он светился в темноте - Люцифер в переводе с латинского - «светоносный». Ну, вот. Вокруг места обнаружения Люцифера выстроили исследовательскую базу. Доктор Горшков открыл возможность существования так называемого гиперсоленоида, и Люцифер мог подтвердить его теорию… - А что такое гиперсоленоид? - угрюмо вопросил Семён. - Что-то вроде преобразователя энергии, способного черпать её из дармового энергетического резервуара - самой Вселенной. Я могу объяснить, но это будет очень малопонятно. - Угу. - Семён кивнул. - Ну, вот. В результате экспериментов и произошёл инцидент, приведший к Событию-Два… Даже видеозаписей с места происшествия не осталось - всё сгорело в адском огне. Бр-р-р… - Рита поёжилась. Марта тоже. Семён едва заметно кивнул. Пока всё сходилось с Легендой о Сотворении Жизни, которую ему рассказал Костян. Снам он доверял, Костяну - тоже. Последний во время рассказа Маргариты кивал в такт её словам с таким видом, словно он преподаватель, которому она отвечает заданный урок. - После этого то, что осталось от Люцифера, вывезли из Антарктиды и поместили сюда, в Бункер. А если хоть один из Нечистых прикоснётся к нему - то всё, капут. Наступит новое Событие-Два, и огненный жупел не пощадит никого… Семён невольно вжался в стул, Алиса - тоже. Костян со своим обычным спокойствием смотрел на сотрапезников, а Раиса буравила безучастным взглядом Кузнецову. Иногда в её глазах проскальзывала лёгкая укоризна - дескать, врать-то нехорошо. Но то, в чём была эта ложь, от Семёна ускользало. Возможно, Раиса тоже что-то знает, но не может сказать. Или… не хочет? - Ясно. Спасибо. - Семён, в чьей тарелке не осталось ни крошки - надо же, он съел всё без остатка незаметно для себя самого! - встал, изобразил поклон кивком головы в своей обычной манере и направился прочь из кафетерия. Мгновением позже рыжая и синевласая вскочили со своих мест и рванулись из-за стола. Но Раиса вновь успела первой, и Алисе ничего не оставалось делать, кроме как с размаху сесть обратно на свой стул, испустить глухое обиженное шипение и надуться - парочка под ручку выходила из кафе. Марта и Рита понимающе улыбнулись, а Костян медленно, словно сытый кот, моргнул, вздохнул и улыбнулся чуть шире. После чего встал и лёгкой походкой вышел тоже. …Кабинет генерал-лейтенанта Якоренко вызывал у любого вошедшего сюда жутковатое ощущение того, что эта комната - на самом деле огромный гидравлический пресс, и потолок медленно, но верно приближается к полу, чтобы раздавить любого, кому не посчастливилось здесь оказаться, в лепёшку. И не мудрено - кабинет был огромен, пуст и тёмен. По краям его шли сплошные панорамные окна, а потолок был чрезвычайно низок в сравнении с огромной длиной и шириной. На полу голубоватым светом фосфоресцировала карта европейской части СССР, на потолке - план Волгограда-Три. В центре кабинета стоял письменный стол - он покрывал примерно половину Предкавказья. За этим столом сидел сам Геннадий Якоренко, дыша в пальцы. Он смотрел в текст, бегущий перед его глазами на маленьком проекционном экране, слабо мерцающем перед ним, но смотрел отрешённо, не видя слов. Было видно, что командир погружён в тяжкие раздумья. За его спиной стоял его заместитель - Сергей Дроздов. Он был одним из немногих, кто был способен прочитать эмоции генерал-лейтенанта сквозь непробиваемый панцирь его холодности и каменной невозмутимости. Сейчас Геннадий, к примеру, был обеспокоен. И, надо сказать, обеспокоен очень сильно. - Сергей Николаевич?.. - тихо бормотнул Геннадий. - Да? - Этот… Бережок… Он подозрительно много знает. Скорее всего, «двадцать пятые» прислали его не для пилотирования, а для разведки. Лазутчик… Да и Хацунэ… - Командир едва заметно нахмурился: замначальника научного отдела своей фривольностью и острым языком его раздражал. - Установите за ними обоими наблюдение построже. - Хорошо. - Дроздов кивнул и вышел из-за стола, направившись к дверям, чтобы исполнить отданный своим командиром в таком неформальном виде приказ. Его шаги гулко отдавались в огромном и пустом помещении. Тут генерал-лейтенант щёлкнул пальцами, словно вспомнив что-то важное. Дроздов обернулся. - Операция «Терменвокс» начата? - Начата. - Дроздов грустно улыбнулся. Якоренко усмехнулся тоже. - Вторая фаза запущена. Всё по плану. - Отлично. - Геннадий вновь уткнулся носом в сплетённые замком пальцы, давая понять, что разговор окончен. Дроздов вновь направился к дверям и, выйдя, глубоко и тяжко вздохнул. Мальчик - хоть ему было уже сорок с большим таким хвостиком, для Дроздова он навсегда останется драчливым студентом-очкариком - играет в игры, которые могут привести - да что там «могут», уже ведут! - к вещам, которые ни один человек не то что остановить или обратить - понять не в состоянии! И он ему в этом помогает. Хоть бы кто его вразумил… Но единственный человек, способный на это, умер - ради него, а точней, неё, всю эту чертовщину Геннадий и творил - а останавливаться уже поздно, игры кончились, всё зашло слишком далеко… Прекратишь - всему конец. Доведёшь до ума - всё равно всему конец… Можно ли избежать этой участи? Скорее всего, нет. Шанс есть, но он настолько мизерный, и требует столь невообразимого стечения обстоятельств, что эту надежду лучше вообще отбросить… …Семён очнулся, стоя на бетонном парапете. «Опять сны сомнительного вида», - понял он. «Надо завязывать с вечерним чаем - если я не пью чай перед сном, то просто вырубаюсь. А стоит мне выпить чашку-другую - пожалуйста. Хотя… С другой стороны… Сколько информации уже получено… И сколько ещё можно получить…» Снам шатен доверял. Как кто-то написал в одной из мудрых книг, нигде нельзя доверять человеку больше, чем во сне, и вообще нет ничего более правдивого, чем сны… Он огляделся. Бетонный парапет был довольно высоким, метров под сто в высоту. Внизу простиралась бесконечно огромная плоскость, залитая таким же серым бетоном. Над всем этим висело знакомое Семёну светлое равномерно-серое небо, излучающее слабый свет всей своей площадью. На парапете, где был Семён, через равные расстояния где-то сзади были расставлены металлические шесты, увенчанные старомодными репродукторами. А на площади внизу на корточках сидели, согнувшись… Исполины. Это были явно копии модели Нуль-Нулевого: белые вставки в синей угловато-ребристой броне не давали иных вариантов. Их люки на спинах были откинуты, капсулы - выдвинуты из гнёзд и открыты. Перед каждым из них лежало длинное - даже в сравнении с ростом Исполина - копьё о двух зубьях, выглядящее, словно свитое, подобно косице, из двух толстых стержней цвета меди. Он оглядел парапет внимательнее. Оказалось, что справа от него стоят Алиса и Костян. Рыжая немка была в красной фуфайке, синих штанах и синем же незастёгнутом кителе - Семён невольно вздрогнул, ведь такую одежду носил его отец. На левой её руке он увидел красную повязку с белым кругом. В нём чёрной краской была намалёвана эмблема МОЗГ. Она с мрачной улыбкой смотрела на море Исполинов, застывших внизу. Чуть поодаль и слегка позади немки стоял Костян. Он излучал свою обычную беззаботность. Одет он был в буроватого цвета китель - такой носил, насколько помнил Семён, заместитель его отца, Сергей Дроздов. Пребывал седовласый в обычной своей позе - руки скрещены на груди, указательный палец правой руки ритмично бьёт по левой. Алиса взметнула руку с указующим перстом к Исполинам и что-то пророкотала на немецком. Из-за каждого согбенного великана вышло по человеку - видимо, пилоту. Семён сощурился, чтобы получше разглядеть лица пилотов, и обомлел: каждый из пилотов был Раисой - или, по меньшей мере, точной её копией. Та-а-ак, гипотеза о том, что Рая - чей-то клон, возможно, подтвердится… Одеты они были в чёрно-серые контактные комбинезоны с зелёным вставками под рёбрами и в плечах, даже нейродатчики в их голубых волосах были черны. Они залезли каждая в свою капсулу, и капсулы эти вдвинулись в гнёзда в спинах Исполинов. С многотысячным гулким щелчком заперлись люки в спинах боевых машин. Из репродукторов зазвучал странный, но жёсткий и неуловимо знакомый марш. Семён не мог понять, что это за музыка, но было похоже на все военные марши сразу, но больше всего - на «Адский марш» с вкраплениями Имперского марша из фильма «Звёздные войны». Рыжая взревела: - Die Waffen! Legt an! Исполины синхронным рывком разогнулись, взяли копья, лежащие перед ними на бетоне, наперевес и двинулись вперёд тяжёлым, но быстрым шагом. Семён увидел, что головы у боевых машин были совсем не похожи на ту, что гордо носил на своих крутых плечах Исполин-Ноль-Ноль. У того голова была довольно узкая, бело-синяя, с длинным подбородком, вместо глаз - красный глазок объектива видеосистемы под козырьком, а из темени смотрит вверх ещё один объектив, разве что зелёный и раза в полтора больший. А у этих белые, гладкие, словно яйцо, два чёрных глаза, странная форма носа, подбородка нет вообще, а рядом с ним - какие-то трубки. До жути похоже на шлемы имперских штурмовиков из всё тех же «Звёздных войн»… Немка и седовласый едва заметно покачивали головами в такт музыке. Тяжёлые шаги многотысячной армии из Исполинов сотрясали воздух. Сколько времени прошло - неясно, ведь только один ряд проходил мимо троих ребят, как на его место заступал другой, и так без конца. Что это за парад невиданных чудищ?.. Наконец, через некоторое время Костян подошёл к немке, пожал ей тонкую загорелую ладонь и проговорил: - Благодарю вас. Дальше я сам. Алиса кивнула и растворилась в воздухе. Это было похоже на то, как выключается старый телевизор: сначала изображение скукоживается в тонкую горизонтальную белую полоску, затем она сжимается в точку, а уж потом и эта точка исчезает с темнеющего экрана. Да и звук был соответствующий. Костян подошёл к Семёну ближе и пробормотал: - М-да… Ну и фантазия у тебя… - А разве не ты создаёшь эту обстановку? - совершенно искренне изумился Семён. - А разве я? - Седовласый с прищуром смотрел куда-то вдаль, не на топающих внизу Исполинов и уж точно не на собеседника. - Ну… Мне всегда казалось именно так. - Вообще-то, ты прав. Я создаю эти сны. Но из образов в твоей голове. Символично получилось, да? - Он слегка кивнул головой в сторону марширующих внизу великанов. - В чём символизм-то? Какая связь между Нуль-Нулевыми, Алисой в одежде моего отца и имперскими штурмовиками? Что ты хотел этим мне сказать? - Ну подумай. Посмотри, как их много. Посмотри на их головы. Посмотри, кто их пилотирует. И сделай вывод. - То, что Раиса - чей-то клон, я подозревал довольно давно! - Семён произнёс это несколько заносчиво, хотя его гипотеза подтвердилась только сейчас, да и то, скажем так, на шатких основаниях. Значит, Раиса - чей-то клон, как Игрек и его возлюбленная Икс. И её копий очень много. Но зачем?.. - Хм? - Брови Костяна прянули вверх. - Что ж. Придётся тебе рассказать кое-что ещё, а самое интересное оставить, так сказать, на сладкое… На потом, я имею в виду. Марш притих, всё вокруг потускнело, словно невидимое солнце - если оно вообще было - прикрыли матерчатым абажуром, а Костян засиял изнутри. Значит, сейчас ещё что-нибудь расскажет… - Итак. Помнишь, что тебе вчера рассказывала Кузнецова? - Ну, да. Ты ещё такую мину состроил, будто она тебе урок отвечает. - Имел, между прочим, полное право. Я там был и знаю лучше. Я там, можно сказать, родился. Большая часть моего досье вымарана и удалена, но дата рождения - единственное, что сохранилось - гласит: пятнадцатое сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года. - Ты родился во время События-Два?! - Да. - Постой. Если ты тогда только родился, то как ты можешь всё это помнить и понимать?! - Внешность бывает обманчивой… - Костян то ли вздохнул, то ли хихикнул, после чего начал постепенно увеличиваться в размерах и сиять всё ярче и ярче. В конце концов, глазам Семёна предстало огромное - с Исполина величиной - человекоподобное существо. Оно было словно соткано из света, лишь глаза и круглое пятно под грудью зияли темнотой, слегка сияющей изнутри. От плеч его тянулись вверх какие-то выросты, здорово напоминающие плечевые пластины у Исполинов, но они не оканчивались резко примерно на уровне головы, а продолжались куда-то ввысь, в тёмное небо. От них отходили волосовидные перекладины, направленные уже наклонно. Вся эта конструкция напоминала крылья какого-то причудливого насекомого с ярко светящимися жилками. Семён едва не поздоровался с бетонной площадкой, на которой стоял - для него подобная метаморфоза была явлением неожиданным и страшным. Хоть он и сознавал, что сейчас спит, а во сне возможно всё, но восприятие снов в качестве неотъемлемой части обычной серой реальности с преобладанием последней давало о себе знать. …А орда сине-белых колоссов всё так же безучастно топала внизу. - Ну? - Голос Костяна шёл словно не от светящегося существа, а отовсюду. - Чудеса… - Это называется «тауматургия», братуха. А теперь подумай, почему в нумерации Нечистых есть сбои и кто из них был соткан из света. И на кого я был похож. И сделай вывод… Пока Семён думал, Костян вновь стал седовласым пацаном в буром кителе. - Ты это… Что же это получается?.. - Семён запинался от внезапной страшной догадки, словно хорошенько давшей ему под дых. - И есть… Люцифер?! - Ну… Скажем так. У меня тело земнородного и душа Люцифера. Поэтому иные авторитеты считают меня его пятнадцатым дитя с именем Табрис. Но это я считаю вопросом более чем спорным, поэтому считай, что Нечистых всего четырнадцать… - И ты?.. - У юноши не находилось слов. Сказать, что он был ошеломлён открывшейся ему тайной истиной - значило ничего не сказать. Он откровенно офонарел, выпал в осадок. Люцифер. Он же Табрис. Он же, как оказалось, Константин Бережок. Тот, кто устроил Событие-Два. Тот, кто порождает Нечистых. И он втёрся к нему - к одному из тех, кто от Нечистых мир как раз избавляет! - в доверие и, можно сказать, близкую дружбу, делит с ним сновидения… Значит, Раиса не зря смотрит на него волком… Она видит его истинную, внутреннюю суть, сокровенную правду. Зрит в корень… Юношу обуяла ярость. - ТЫ!!! - В сторону седовласого взметнулся палец Семёна. В его ушах застучали упругие синтетические ударные «Погони». Он поистине чувствовал себя вселенской Немезидой, добравшейся, наконец, до того, кто заслужил кару. - Ты уничтожил половину человечества!!! Ты порождаешь чудищ, грозящих добить этот умирающий мир окончательно! И смеешь находиться среди нас, пилотов, тех, кто ещё держит этот мир от падения в сумрачный океан ужаса и небытия?! - Откуда в нём проснулось такое экспромтное красноречие, он и сам не понял. Но, он признавал, вышло неплохо. - Тихо, тихо, тихо… - Костян сделал несколько медленно-успокоительных пассов руками в загустевшем от напряжения воздухе. - Спокойствие, только спокойствие. Я… Не хотел этого. Ну, того, что произошло пятнадцать лет назад, я имею в виду. Ты… Просто не понимаешь. Невозможно понять, что чувствует Семя Жизни, если сам не являешься Семенем. - Н-ну? Выкладывай! Как же ты оправдаешь убийство трёх с половиной миллиардов человек?! - Слушай. - Костян глубоко и грустно вздохнул и, казалось, посерел - его и без того бледная кожа сравнялась по цвету с гривой седых волос на его голове. - Мне уже без малого пять миллиардов местных лет. Так что, после того, как Лилит вынудила меня запереться в Белой Луне и бездействовать, насмотрелся я всякого. За это время я получил… Знаешь… Такую тягу к знаниям, такую жажду к сбору информации, что и не опишешь. И я начал собирать информацию по всей планете, обо всём, что мог. Тело моё лежало, где лежало, а душа невидимо парила над многими местами сразу и записывала всё - от химических реакций до человеческих мыслей - когда, конечно, люди появились… - На его сером лице появилась слабая ностальгическая улыбка - видимо, он скучал по тем временам, когда мог всё это делать. - Дальше. - В голосе Семёна звучала сталь. Ему подумалось, что если он вообразит в своей руке пистолет - а в том, что во сне он станет вполне настоящим, он не сомневался! - то он будет целиться в Костяна, который теперь уже не Костик-братуха, а злейший враг человечества и истинный виновник всех людских бед и несчастий, и, в конце концов, всадит в него всю обойму без капли жалости. - Ну, вот. В эпоху ящеров я осознал, что все Семена Жизни - и я, и Лилит, и остальные пятеро - кто они, не знаю - лишь безвольные куклы в руках издыхающих, но не растерявших амбиций Первородных. И… потом появились вы, люди, земнородные - высшие творения Лилит, её возлюбленные дети. Ваша суть - Плод Знания, сиречь Разум. Но за последние лет двести, как я погляжу, ваше поведение в целом нельзя назвать разумным. Не особенно вы пользовались вашим божественным даром. Войны, разрушения, жажда власти, наживы, непонимание и разрушение отношений - это разве проявления Разума?! И я понял: не хочу я тут больше находиться! Соберу силы, поднатужусь и уйду с этой планеты, куда глаза глядят, в другие области Вселенной - может, там мне дадут развернуться… - И? Ближе к делу, Нечистый! …Сине-белые великаны продолжали своё гулкое шествие из ниоткуда в никуда… - Я, вообще-то, перед сном ванну принял, - с лёгким укором пробормотал красноглазый. - Но не суть. Итак. Пришли эти горшковцы. Начали эксперименты. Я им зла не желал, даже, наоборот, был простой интерес: что они, интересно, хотят? Копался в их мыслях, но, как оказалось, даже их главный не знал толком, что хочет понять. А потом… Они произвели контактный эксперимент с моим телом, и… До того момента я полагал, что создавать жизнь - это высшее счастье, предназначение, заложенное в любое Семя Жизни. Но потом я понял, что со вторым я был прав, а с первым - промахнулся. Сработала заложенная в тело, не зависящая от души, программа. Да-да, я уже говорил, что и я, и Лилит, и остальные - по изначальной задумке лишь безвольные куклы с заложенными в них тупыми программами в руках когда-то почти всесильных Творцов. Программа простая: сиди да знай себе штампуй чудищ по образу и подобию своему. А я не хотел! Я уже признал, что эта планета принадлежит Лилит и её детям! Но тело сработало так, как задумывали Творцы, а не так, как хотел я. И началась вся эта кутерьма: сначала - Событие-Два, потом - Нечисть… Всё это было совершенно без моего участия. - Он уронил голову в ладони и зарыдал. Юноше даже стало немного жаль этого дьявола в человеческом облике, когда увидел, что всхлипывает и дрыгает плечами он совершенно по-человечески. Но удержал себя от того, чтобы подойти, дружески хлопнуть по спине, поговорить: он - Нечистый, а значит, он в бою. И это - пси-атака! Надо сопротивляться, как наставляла Марта! Седовласый всего лишь искушает его, усыпляет бдительность, вводит в смертельное заблуждение. Только отвлечётся, - хвать! - и поминай Семёна как звали… - А я не хотел вредить! - сквозь всхлипы продолжал Костян. - Вы хоть и глупые иногда, но тоже имеете все права на жизнь!! Программы из прошлого не должны перекрывать разум настоящего!!! Понимаешь?!! - А… Ага…- Семён вновь выпал в осадок. То есть… Что же это получается?.. Вышло, как в известной пословице - не так страшен чёрт, как его малюют. То, что он верил Костяну, который уже оказался Первым Нечистым в человеческом обличии, опять-таки объяснялось материями сна и тем, что даже сам дьявол будет откровенен с тем, с кем он беседует, если дело происходит во сне. Оказывается, Люцифер - если верить его собственным словам - вообще не хотел никаких катаклизмов и Нечисти. Он вообще хотел оставить людей и Землю в покое, улетев отсюда, но… Творение такой могучей и многогранной вещи, как жизнь, оказалось механическим и программируемым процессом, словно это было не таинство сотворения живого существа, а самая прозаичная и рутинная работа на сборочном конвейере. - То есть… Ничего, что мы убиваем твоих детей? А то… Я всё узнал, и теперь… Стыдно как-то. - Как раз об этом можно не беспокоиться. - Костян с неожиданной прытью повеселел - то есть распрямился и состроил обычную для себя загадочно-меланхолическую рожу. На лицо вернулась здоровая бледность. - Я не ощущаю с ними никакой связи. Я же говорю - в моём случае это был механический процесс. Сам бы рад их уничтожить, да вот - не получается. Тауматургия знает свои пределы, и любая попытка их обойти обречена на провал… - Ясно. Ты ещё что-то про Исполинов говорил. Как они связаны с тобой? - Про Исполинов Костян открытым текстом не говорил, но то, что его светящаяся форма была явно схожа с Исполином, было довольно красноречивым заявлением. - А? А, это. - Он небрежно махнул рукой. - Их из моего тела делают. Путём клонирования. - Но… Ведь ты взорвался в Антарктиде пятнадцать лет назад. Как?.. - Ну, ведь я сейчас в городе, и моё тело тоже сохранилось. Кузнецова сказала правду, но лишь отчасти. И сейчас оно действительно в Бункере. И является краеугольным камнем в Проекте Всеобщего Благоде… - Он осёкся, словно опасаясь выболтать чего-то лишнего, как тогда, перечисляя имена Нечистых, запнулся на «Таб…», который оказался им самим, Табрисом. - Потом поясню. В общем, Исполины, можно сказать, те же Нечистые, только управляемые. Клин, так сказать, клином вышибают… - Л… ладно. - Семён решил просто принять это факт как ещё одну сверхъестественную и недоступную для понимания данность, хоть он и не укладывался в его голове. Да ещё и Проект Всеобщего Чего-то, в котором замешано тело Люцифера… Ох-х-х. Когда ж всё это кончится?! - А какая Нечисть у нас сегодня по плану? - задал вопрос юноша, чтобы отвлечься от этих рассуждений. Из снов надо извлекать не только стратегическую, но и тактическую пользу, так ведь? - В ближайшее время нападений Нечистых не ожидается, - голосом, каким по телевизору передают прогнозы погоды, произнёс седовласый тауматург. - Но битва будет. Помни, что я тебе сказал насчёт Исполинов. Тебе это в будущем ох как пригодится, можешь мне поверить… - Он щёлкнул пальцами, привлекая внимание Семёна к тому, что собирался сказать. - Ноль-Первый - не от моего тела. Запомни это особенно крепко. - Понял, - сдавленно кивнул шатен. Небо просветлело, звуки, ранее приглушённые, лавиной обрушились на уши мальчика. У него потемнело в глазах - сейчас по барабанным перепонкам особенно сильно бил топот многотысячной армии Исполинов, марширующих внизу. А проснулся он оттого, что - как и вчера, и позавчера, и месяц назад - его тормошила за плечи рыжая немка. Не так, как до операции «Зандальфон». Чуть более ласково и без резкости в голосе, который больше подходил дневальному в обычной военной части. Информация, которую Семён получил этой ночью, оказалась не единственным сюрпризом. Марта, обычно начинавшая утро с баночки-другой древнейшего напитка и завтракала в кислотно-жёлтого цвета маечке, через которую всё было видно, и джинсовых шортах, предстала глазам пилотов при полном параде. Чёрный китель с поблёскивающими на нём многочисленными наградами смотрелся на капитане довольно неожиданно, но, надо признать, красиво и органично. Но самое удивительное было в том, что Марта предпочла «жидкому хлебу» чашку кофе. - И что же побудило вас взяться за ум, товарищ капитан? - насмешливо хихикнул Семён, откусывая изрядный кусок от бутерброда. Пиныч оторвался от своих шпротов и тоже вопросительно посмотрел на девушку. - Официальная встреча. - Марта усмехнулась с непонятной эмоцией. - А по какому поводу? - Немка заинтересованно подалась вперёд. - Какая-то то ли пресс-конференция, то ли демонстрация… Что-то про борьбу с Нечистью. Наши… хе-хе… заокеанские коллеги, империалисты чёртовы, построили какую-то чертовщину, а мы теперь её оценивай положительно… - Ну куда их роботам супротив наших богатырей… - хихикнул шатен. Марта согласно кивнула и, выдохнув, словно перед глотком чего-нибудь крепкого, глотнула ещё кофе - видимо, сей напиток был для неё непривычен. - А с кем едешь? - продолжала допрашивать Алиса. - С Ритой, с кем ещё, хы… - А где это будет? - Полигон Шванфельд, где-то под Нюрнбергом. - Ясно. - Это будут по телевизору показывать и освещать во всех СМИ мировых держав. После тренировок… А хотя… Какие тренировки, воскресенье же! Короче, всё сами увидите. - Ясно. - Семён встал, оправился, потрепал пингвина по мягким пёрышкам на макушке - тот ласково квакнул - и быстрыми шагами покинул квартиру. Алиса сдавленно взрыкнула и оскалилась. Марта понимающе вздохнула. - Ты когда улетаешь, Марта? - Часа через три. - Капитан вновь отхлебнула кофе из чашки. Этот глоток дался ей уже легче - один раз кофе попробовал, потом не отвыкнешь. - Чей кофеёк-то? - с хитрым и озорным огоньком в глазах спросила Алиса, хотя знала ответ. Верней, подозревала, но то, что она подозревала, с высокой долей вероятности было правдой. - Да у Ритки попросила. Ей - Фумей дал. - Она возвела очи горе и сладко вздохнула. Алиса победно ухмыльнулась - её расчёты - впрочем, как и всегда (ну… почти всегда), оказались верными. Но потом вновь помрачнела. - Что? Никак не можешь Сёмку от Раиски отвадить? - Пытаюсь. Не выходит ничерта. Он меня просто игнорирует! Я для него не более чем боевой товарищ и подруга! В дальнем смысле, не в ближнем. А так - сама видишь: он дома почти не бывает, всегда или с друганами своими, или с этой… «Леере»… - Она стиснула кулаки. - Ну… Ограничивать свободу его действий я не могу, понимаешь сама, да? Но вот что могу посоветовать: действуй активнее, но мягче. Попытайся выяснить, что ему нравится, что его в ней привлекает. Я - и то понять не могу. Вытащи его на свидание. Сделай ему что-нибудь приятное. Превзойди Раису во всём, что можешь, но сделай это как-нибудь… Ненавязчиво, что ли. Трудно объяснить, понимаешь? Я сама толком не понимаю, что говорю. Но не суть. Да. Пойми, что ему по душе, и пользуйся этим знанием. - Капитан заговорщически подмигнула. - О’кей. - Алиса нахмурилась, ухмыльнулась, предвкушая славную битву, и ударила кулаком по ладони. Да. Ей предстоит крупное сражение. Холодное, точно выверенное и рассчитанное до секунды, как битва с Близняшками - или, как как-то назвал их Семён, Исрафелем - сражение Огня и Льда за право обладать Землёй. А Воздух, имя которому - Костян? Он даже не идёт в расчёт, он тоже «Леере», тоже пустышка, бесцельно расхаживающая по окрестностям с умно-загадочным видом, вперив отсутствующий взгляд в небеса. Как будто он что-то из себя представляет! Она - Алиса, то есть, конечно же - как и всегда, обречена на успех. Огонь топит лёд, согревает землю и сжигает воздух. Так что исход всей войны очевиден, хе-хе… Пятью часами позже - ну, или тремя, разницу во времени-то никто не отменял - в большом зале происходила упомянутая презентация. За столами чинно сидели высокопоставленные гости всех мастей: послы, уполномоченные, оборонные чиновники и прочая шваль из госаппаратов разных стран - в основном, конечно, стран НАТО. Об ООН после События-Два мир забыл, как о страшном сне, ведь каждой стране приходилось справляться самостоятельно с разрухой и гражданскими войнами. Лишь Америке и Союзу удалось сохранить свои блоки. Они между собой не особо враждовали - так, приграничные стычки - но уже шла речь о чём-то вроде объединения. Видимо, к высокопарным речам об этом и должна была свестись сегодняшняя презентация - американские братья будут взывать к мировому объединению с главенством Соединённых Штатов. Ведь представителей коммунистического блока было явное меньшинство - всего один стол с табличкой «USSR, MIND», за которым сидели капитан Особых Войск СССР Марта Горшкова и доктор компьютерных и биологических наук Маргарита Кузнецова. Последняя в своей обычной синей блузке, поверх которой всегда был надет белый лабораторный халат, резко контрастировала с Мартой в чёрном кителе. На эстраду - если это можно было так назвать - вышел моложавый человек в зелёном двубортном блейзере и начал высокопарную речь на английском языке. И Рита, и Марта довольно хорошо понимали английский - первая была учёным международного уровня, а последняя вместе со Вторым - ныне удостоенным звания Гвардейского - полком Особых Войск в составе Объединённых Миротворческих Сил Организации Варшавского Договора подавляла восстание Адвентистов Апокалипсиса в канадском Квебеке в семьдесят шестом году, где и получила свою первую медаль «за Отвагу». Но для вас, дорогие читатели, все речи будут переведены на русский. - Несколько месяцев тому назад - а точней, в середине апреля - на человечество начали своё наступление сущности неизвестной природы. До недавнего момента мы считали их… А кем мы их считали, дамы и господа? Давайте вспомним! Широкий экран во всю стену за его спиной зажёгся, по нему побежали газетные сводки и статьи самого разного толка, взятые из всевозможных источников, хоть что-нибудь писавших об этом феномене за последние месяцы. Одни утверждали, что Нечисть - это мирные инопланетяне, другие - что и вовсе посланники Божии, третьи - что это заговор русских и никаких чудовищ нет и быть не может, а на самом деле они просто привлекают к себе внимание союзников. Четвёртые пошли ещё дальше и заявили, что это новое оружие коммунистов, с которым они собирались пойти захватывать остальной мир, но оно вышло из-под контроля и обратилось против создателей. Иные из иностранных газет - но их было меньшинство - высказывали здравую мысль о том, что Нечисть всё-таки может быть опасна для мирового сообщества, но их заявления остались без ответов, осыпанные лишь насмешками и остротами. Когда же дело дошло до Исполинов, появившихся в мировых СМИ, американские газеты пошли в открытую атаку. «Нью-Йорк Таймс» вопила об «оружии похуже термоядерной бомбы» и призывала закупать койки в бомбоубежищах. Те, кто утверждал, что Нечисть есть оружие коммунистов - в частности, «Хьюстон Кроникл» - развили свою мысль и заявили, что это, возможно, были учения или действительно подавление одного оружия другим оружием, или испытания. «Вашингтон Пост» пошла ещё дальше и разместила на своём сайте плакат с оскаленным Исполином-Ноль-Один в красном цвете, топающим по улицам Нью-Йорка и не обращающим никакого внимания на творимые им разрушения и то, что его поливают дождём из пуль и бронебойных снарядов, подписав это броской надписью: «КРАСНЫЕ ГРЯДУТ». Но быстро убрала его после колкого замечания какого-то именитого политолога, сказавшего, что «было бы реалистичнее, если бы вы нарисовали эскадрилью SVTOL’ов над Далласом или подлодку Советов под мостом Золотые Ворота». «Уолл-стрит Джорнэл» изготовила более популярную карикатуру, вскоре после публикации разошедшуюся по всем зарубежным СМИ: парящее в небесах нагромождение из белоснежных птичьих крыльев, широко распахнутых глаз и златых колёс с подписью: «НЕЧИСТЫЙ? Нет, это Херувим, или АНГЕЛ, как его описывает БИБЛИЯ. МОЗГ, где твой мозг?» Апофеоз абсурда настал, когда зарубежные журналисты пронюхали о том, что Исполины управляются пилотами до шестнадцати лет, и они начали поливать Союз ещё большей грязью, но тут их мнения разделились. Одни орали, что это прямое нарушение Конвенции о правах Ребёнка, подписанной ещё в шестидесятые, что бедные дети, находясь под давлением, вынуждены идти в бой, и их необходимо срочно освободить из-под гнёта советской оборонки и вывезти в «нейтральное государство», где они получат всё необходимое, а не «армейскую баланду и товарища сержанта вместо матери - нам стало известно, что - о ужас! - в пилоты берут лишь сирот» - у Марты это вызвало откровенный смешок. Другие выплёвывали в информационное пространство карикатуры со, скажем, осклабившимся в мрачно-злобной ухмылке Семёном с маской Закиэля, поднятой клювом вперёд, держащим в когтях земной шар с многочисленными кровоточащими царапинами от когтей, и всё это было подписано: «Сумасшедший подросток захватит мир». Это было ещё смешнее. - Но с нападением морского Левиафана на соединённую эскадру Советов и Восточной Германии мы осознали свою роковую ошибку, - продолжал человек в зелёном. - Эти существа - не мирные инопланетяне, не оружие Советов и уж точно не посланники высших сил, а, как метко окрестили их русские, самая настоящая Нечисть, Демоны, Черти, Бесы - как угодно. Мы решили не оставаться в стороне и помочь нашим братьям по ту сторону Атлантики в борьбе с ордами Демонов, построив свою машину, на наш взгляд, ничем не уступающую Нефилимам - или, по советской номенклатуре, Исполинам. Мы назвали его «Терминатором», ибо, по нашей задумке, он столь же мощен, сколь и герой прекрасных фильмов великого Джеймса Кэмерона! Взгляните, дамы и господа! На экране за спиной докладчика перестали мелькать газетные вырезки. Начал проигрываться видеоролик, нагло копирующий начальную заставку первого фильма про «Киборга-Убийцу» - оборонная промышленность не знает понятия «авторское право». Даже надпись была едва ли не точно такой же: «И восстала Нечисть из пепла ядерного огня. И началась война на уничтожение человечества, и длится она уже пятый месяц, и решающее сражение, конечно, состоится не сейчас и не здесь, а в будущем, на русской земле… ПРЕДСТАВЛЯЕМ ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ: БОЕВОЙ РОБОТ-ЗАЩИТНИК «ТЕРМИНАТОР»». Зал разразился бурными аплодисментами. Лишь советский стол угрюмо молчал. Ролик закончился, и началась прямая трансляция с полигона Шванфельд - здание, в котором происходило собрание, находилось в полукилометре от него, а ещё в десятке километров шумел и гомонил многолюдный Нюрнберг. На гладком бетоне полигона не было ничего, кроме огромного - наверное - высокого и узкого короба - видимо, защитного кожуха. Докладчик спустился с «эстрады» и перешёл за один из столов - там был, видимо, пункт управления - это был даже не стол, а причудливого вида станина с множеством дисплеев и панелью управления на столоподобной поверхности. - Итак, - продолжил «зелёный» уже оттуда. Рядом с ним над пультом склонился полный энтузиазма молодой оператор. - Робот должен совершить несколько простых манёвров по полигону и поразить учебную цель. - Одну минутку! - В воздух взметнулась рука Риты. - Да, госпожа Кузнецова? Учёная встала и, сверля докладчика недобрым взглядом, значительно проговорила: - Насколько мне известно из предварительных отчётов, в «Терминаторе» нет никаких биологических компонентов. Тогда каким же способом вы собираетесь генерировать Поле Полного Уничтожения? Согласно исследованиям, ППУ полностью биогенно, а Нечистые могут быть побеждены только с его помощью. - Искусственная генерация Эй-Ти-Поля - или, по вашей номенклатуре, Пэ-Пэ-У - лишь вопрос времени! - В голосе «зелёного» прорезались металлические нотки. Он явно недолюбливал работы Кузнецовой и вообще всё, что сделал Союз ради борьбы с Нечистью, даже после того, как публично признал ошибки своих соратников. - Зато «Терминатор» стратегически управляется дистанционно, тактически - бортовым компьютером! А не пилотами-шестнадцатилетками, которые от пилотирования зарабатывают психические заболевания! А внутренний реактор «Терминатора» способен автономно проработать сто пятьдесят суток! Это не кабели в спинах, ограничивающие свободу действия! И не батарейки-пятиминутки! А отсутствие биологических компонентов позволяет «Терминатору» быть послушным и эффективным солдатом, а не выходить из-под контроля каждую минуту, словно капризная женщина! Кузнецову передёрнуло. Это не было переходом на личности, но это её всё равно оскорбило. Марте же, по-видимому, было плевать на реплики «зелёного». Учёная села на своё место. Зал проводил её то ли насмешливыми, то ли сочувственными взглядами. А докладчик тем временем продолжал: - Джонс, запустить тестовый сценарий один. - Есть, господин полковник. - Джонс - так, как оказалось, звали оператора - заколдовал над пультом, и на полигоне начали происходить изменения… Кожух с завыванием сервоприводов раздвинулся на две половинки, и оказалось, что внутри, как в яйце, сидел сам «Терминатор». Голова и тело его - в совокупности яйцевидной формы - висели над землёй между тонкими ногами, чьи колени были обращены назад. В центре «лица» робота светился единственный красный глаз, похожий на объектив, которым Исполин-Ноль-Ноль смотрел на мир. Под ним угрожающе смотрела вперёд массивная семиствольная пушка системы Гатлинга. Голова его сверху была покрыта угловатой бронёй, похожей на шлем бойца какой-нибудь из европейских армий в начале двадцатого века. Внизу, под брюхом, висел массивный цилиндрический объект, опутанный трубами и проводами - видимо, это и был реактор. Сам робот был окрашен в оливково-ржавый цвет, что придавало ему значительности и способности к устрашению. Зал вновь разразился аплодисментами. И вновь советский стол не поддержал его. Вновь несколько тычков в кнопки и рычажки на консоли управления - и робот медленно и неуверенно поднял одну из своих куриных - а точней, страусиных - ног и опустил её в десятке метров от предыдущего местоположения. Перенёс вес, подтащил вторую ногу. «Зелёный» победно улыбнулся. У Марты в голове заиграла музыкальная тема из старой компьютерной игры. В ней надо было строить из деталей смешные машинки, сажать туда человечков и возить по уровням. Машинки, согласно задумке игры, были непрочны, часто ломались, за каждую неисправность снижались очки. Ох, не к добру это, подумалось капитану. Ох, не к добру… Второй шаг. Третий. Робот уверенно топал по бетону, пусть и оставляя на нём продавленные ступнями следы. Вдруг его глаз загорелся ещё ярче, и, заложив было поворот, «Терминатор» медленным размеренным шагом пошёл прямо в направлении снимающей всё это камеры. - Джонс, почему отклонения от сценария?! - «Зелёный» начал беспокоиться. - Полковник! Я не могу заставить его вернуться к сценарию! Сигнал не проходит! Реактор перегревается! Если ничего не поменять, он взорвётся через три часа! А поменять нельзя, сигнал не ловится! Именитые гости запаниковали и начали, испуганно гомоня, прятаться под столы. Но в случае ядерного взрыва в такой близости это всё равно не помогло бы... - Святые угодники… - только и смог выдавить из себя «зелёный», а Марта стукнула по столу кулаком и бормотнула, впрочем, сделав это так, чтобы все присутствующие это слышали: - Этот робот так же плох, как и парень, что его построил… Маргарита поддержала подругу кивком. - При сохранении текущих параметров движения «Терминатор» будет в Нюрнберге через четыре часа, - с тревогой, звенящей в голосе, сообщил оператор Джонс. - Заткнитесь, лейтенант! - рявкнул «зелёный». Он, судя по выражению лица, что-то лихорадочно рассчитывал у себя в голове. Но что он пытался рассчитать - как всех спасти, как спастись самому или как выкрутиться на докладе оборонным чиновникам Штатов - было неясно. Скорее всего, или второе, или третье, потому что Марта с решительным выражением лица сказала своей подруге: - Рит, звони в Вэ-Три, пусть вышлют один противорадиационный костюм и Ноль-Первого с пилотом. - Что бы ты ни задумала, не смей! - прошипела Маргарита. - Да не волнуйся. Я прошла Танганьику, Квебек и Боливию, чего мне бояться? - Даже не будь этой реплики, учёной не удалось бы отговорить подругу. Если ей в голову пришёл безумный план, дающий хоть какую-то надежду на спасение, она с риском для собственной жизни рванётся его исполнять, и неизвестно, чем это всё кончится… Тем временем Семён сидел вместе с Раисой на скамеечке на набережной Старицы Волжской, мирно болтая с девушкой. Улица была пуста, как полигон после испытания новой баллистической ракеты - немногочисленные жители или работали под землёй, в Бункере, или давно покинули неспокойный город. - Сём… А не знаешь, отчего на всей земле лето? - Ну… Событие-Два, таяние ледников… - Просто… Если это потепление, то просто должна повыситься температура. А так - даже в декабре не холоднее, чем сейчас… И день не становится короче. - А, в этом смысле… - Семён смущённо улыбнулся и почесал затылок. - Не знаю тогда. - Он обнял девушку за плечи. - Может, Земля изменила угол наклона оси, и поэтому времена года не меняются? - Тогда… Это всё объясняет. - Она улыбнулась и задумчиво поглядела в голубую даль, где сливались небо и водная гладь Старицы. - Слушай, а может… Ось сдвинулась не только у Земли? - В смысле? - У всей Вселенной. У каких-то «тонких материй», я не знаю… Как бы сказать… Ну, людские устремления поменялись. Все теперь друг друга ненавидят ещё больше, чем до События-Два. Дети, считай, больше и не рождаются. Как так… - А ты права. Что-то в общем мире да поменялось… - Семён устремил задумчиво-философский взгляд к горизонту. Хихикнул про себя: сейчас он до жути похож на Костяна. Хотя нет: седовласый задумчив и меланхоличен всегда, а на него, на Семёна, лишь иногда накатывает такой вот «сплин», но в нём он долго продержаться не может… Полуденную тишину взрезал громкий треск, похожий на тот, какой обычно издают мотоциклетные моторы. Он шёл из-за спины и откуда-то сверху. Молодые люди одновременно словно встрепенулись и испуганно вскочили, смотря наверх, откуда и шёл треск. Наконец, его источник снизился и приблизился настолько, что его можно было разглядеть подробно. Это было то самое забавное летательное устройство, напоминающее смесь мухи с мотоциклом, которое Семён видел на авианосце в день знакомства с Алисой. Четыре крыла его, часто трепеща, визуально превращались в блестящие полукружия - нельзя было понять, какая лопасть где находится. Каждое из крыльев приводилось в действие мотором, скрытым в кожухе в виде половинки цилиндра. Они-то и издавали громкий и неприятный уху треск. Назад смотрело дуло дискового пулемёта, вперёд оскалился шестью стволами американский «миниган», подвешенный перед специальным седлом, расположенным перед броневым щитком, защищающим пилота. Под брюхо были поджаты смешные подобия полозьев, в сложенном состоянии напоминающие клешни богомола. А за рулём пилота, напоминающим мотоциклетный, но с большим количеством дополнительных рычагов и циферблатов, расположенных на стойке, восседал… Фумей. В штальхельме и очках, которые никогда не снимал. Раиса тихо ойкнула и инстинктивно прижалась к Семёну, а тот смотрел на приземляющуюся машину спокойно, лишь стиснув зубы от оглушительного шума моторов. Наконец, аппарат сел, разложив «клешни» под собой. Фумей соскочил с седла, как только моторы перестали трещать, и подошёл к Семёну. - Вот вы где! - выдохнул он, снимая шлем с вспотевшей головы. - Я тебя, Семён, по всему городу десять минут ищу. Вот что. Полезай в долбаного робота. Там «Терминатор» разбушевался. - Где? Чего? Какой «Терминатор»?! - Ох-х… Короче, Марта тебя вызывает. Ей нужна помощь. Теперь ясно?! Семён кивнул и резко посерьёзнел. Он поцеловал руку Раисы и проговорил: - I’ll be back. После чего быстрым шагом направился к ближайшему спуску в Бункер - как он понял, под «долбаным роботом» Фумей разумел его Исполина. «Он вовсе не долбаный!» - думал Семён. - «Он, конечно, страшен на вид, но внутри него так хорошо, мирно и спокойно даже во время самой тяжёлой битвы, будь это реальное сражение или тренировка. Как пелось в одной песне, «страшные снаружи, добрые внутри…»» …Перелёт прошёл в знакомом ощущении подвешенности за подмышки, колени и пояс. Всего один раз они сели в аэропорту Нюрнберга - как оказалось, чтобы подобрать Марту, переодевшуюся в противорадиационный комбинезон и готовящуюся обезвредить вышедшего из-под контроля робота. - Короче, план таков: ты его держишь, чтобы он на месте стоял, а я лезу внутрь и отключаю его вручную. Задача ясна? - Ясна. - Семён активировал синхронизацию с Исполином. Затикал таймер «батарейки-пятиминутки» - никто не собирался тянуть огромной длины кабель от Волгограда-Три до Нюрнберга. Юноша аккуратно сжал в гигантском лиловом кулаке Марту в бело-рыжем комбинезоне и начал вглядываться в подёрнутую голубоватой дымкой землю, проплывающую под ним. По узкой серой полосе дороги быстрыми скачками двигалось ржавого цвета пятно. Его, видимо, заметил и пилот транспортника, потому что щёлкнули зажимы, и гигантский воин ухнул вниз. Самолёт устало квакнул своими металлическими сочленениями и прянул вверх, освободившись от тяжкой ноши. Сорок секунд оглушительного свиста воздуха в ушах - и Исполин с ужасным грохотом приземлился, проделав огромные вмятины в качественном немецком асфальте. «Терминатор» шагал метрах в полутораста впереди. Семён бросился его догонять. «Яйцо на курьих ножках. Точней, на страусьих», - пошутил он про себя, и хихикнул от пошлой шутки про цилиндр реактора между его ногами, зародившейся в его мозгу. «Терминатор» шёл, оставляя следы в виде вмятин на асфальте, похожих на следы от причудливых ботинок на весенней грязи - девятиугольный носок и квадратная пятка. И двигался он довольно медленно, размеренным шагом прогуливающегося перед сном пенсионера. Поэтому довольно быстро фиолетово-зелёный великан оказался ровнёхонько за его спиной. Одной рукой он схватил его за левое «бедро», стараясь не допустить падения машины, а второй поднёс Марту к аварийному люку в задней части туловища робота. - Слушайте, а может, его ножом по ногам садануть, а? Или просто перевернуть, чтоб не бегал?.. - Ты не понял. - Марта уцепилась руками за перила лестницы, ведущей к люку. - Повреждений нельзя допустить, а то он взорвётся и убьёт кучу гражданских. Нам этого как раз не надо. Да и мы помрём - мы же в эпицентре возможного взрыва. - Ясно. - Он дождался, пока капитан в бело-рыжем комбинезоне исчезнет в чёрном квадратике люка, и, ловко обойдя робота сбоку, упёр ему в лоб ладони Исполина. Держать его сзади за ляжку было неудобно - существовал большой риск оторвать ногу, стремящуюся шагать и шагать, и тогда всей операции конец. А держать спереди - пожалуйста. Пусть себе роет своими ступнями дорожное покрытие, сколько ему вздумается. Не Семёну и не Марте за это, в конце концов, платить. Для успешного завершения операции оставалось три минуты сорок две секунды - именно столько времени оставалось ещё до полной остановки Исполина. Если они не уложатся в этот промежуток, то «Терминатор» прибежит в Нюрнберг, но не добежит и взорвётся где-то рядом, убив добрую половину жителей Баварии… Марта была осведомлена о времени: на её руке был браслет с таймером, синхронизированный с таймером Исполина. Но показывающий на одну минуту меньшее время - вдруг что-то пойдёт не так… Кто знает? Она пробиралась по освещённому слабо мерцающими красными аварийными огнями коридору, ища терминал ручного управления. Так, блок с боеприпасами… Компьютерный блок… А вот и терминал! Марта подбежала к стенду с маленьким монитором и клавиатурой и заговорила в рацию: - Эванс! - Так, оказывается, звали докладчика в зелёном блейзере. - Какой код? У меня есть разрешение на использование! - Сейчас, госпожа, буквально минуту. Алло? Господин Смит? - Он, видимо переключился на телефон, не выключив переговорник. - Что? «Терминатор», код «Виски-Танго-Фокстрот». Что? Как - не ваша юрисдикция? Хорошо, пардон. - Гудки. - Алло? Госпожа Харрингтон? Да-да, «Терминатор», код «Виски-Танго-Фокстрот». Что? Тоже не вы? Пардон. - Снова гудки. - Алло, господин Уайт? - Быстрее, Эванс! - рявкнула Марта. - У меня две минуты! - Сию же секунду. - Эванс вернулся к разговору с неким Уайтом - видимо, важным оборонным чиновником Штатов. - «Терминатор», код «Виски-Танго-Фокстрот». Да! Спасибо! Благодарю. - Он отключил телефон. - Да, госпожа Горшкова. Код: «Хоутел-Оскар-Папа-Эхо». «Эйч-Оу-Пи-И». «Надежда». - О’кей. - Марта принялась набирать код на клавиатуре терминала. H. O. P. E. «Ввод». И тут случилось самое страшное, что только могло произойти. На экране терминала появилось красное сообщение об ошибке. - Что?! - Марта ввела код ещё раз. Тот же результат. Третий раз. Лучше не стало. - Эванс?! Что за дерьмо ты налил мне в уши?! Код не работает!! - Госпожа Горшкова, мы сами не знаем, отчего так. Код фиксировался на самых высоких уровнях. Его никто не мог поменять… - А-а-ах, чёрт с вами! - Марта отключила связь с Эвансом, оставив только канал коммуникаций с Исполином-Ноль-Один. - Семён, продержись там ещё чуток, я тут всё ещё вправляю этому железному дебилу мозги. - Марта, с тобой всё нормально?! - Нормально всё. - Она огляделась. Терминал окружали четыре массивных стопорных столба диаметром метров по десять каждый, поднятых из реактора во время его запуска. Под её ногами был люк, ведущий в перегретое сердце робота, и туда ей решительно не хотелось. Комбинезон был новейший и надёжнейший, но сколько лет её жизни унесла радиация, ей думать не хотелось. Ещё ей не хотелось думать о том, что произойдёт, если у них ничего не выйдет. Робот взорвётся, умертвив не только гражданских, но и их самих. А значит, шансы на победу Нечисти резко возрастают… Чёрт. Куда ни кинь - всюду конец света и всеобщая смерть. …На таймере светились цифры: минута двадцать одна секунда. «Если стопорные стержни опустить, то реактор прекратит действовать», - догадалась она. Окрылённая этой мыслью, она взобралась на один из стержней и попыталась вдавить его в пол, но её веса и прыжков на плоской вершине столба явно было недостаточно. Семён в это время не на шутку беспокоился. Из различных мест на теле робота - в частности, из коленок, тазобедренных суставов и, что самое смешное, из темени - начали валить струи пара. Очень горячего и под очень высоким давлением. Патрубки прорывало тут и там. Он бросился было зажимать их пальцами, но вскоре бросил это дело. Робот с поистине железным упорством продолжал пытаться идти вперёд, но Исполин всё же был сильнее. - Марта! Марта!! Ты там как?! Таймер скоро кончится!.. Молчание было ему ответом. Да. Марта сидела на вершине стопорного стержня, выдохшись и отчаявшись. Она поняла, что ей не справиться, позвать на помощь некого, коды не работают… Впереди - лишь смерть. Страшная и безжалостная погибель в когтях белого пламени урана-235. «Вот ведь… п-пророки…», - подумала Марта, словно выплёвывая с отвращением слово «пророки». - «Говорили ведь на презентации про ядерный огонь. Только мы из его пепла не восстанем. Мы ж не фениксы. И не Нечисть…» В это время таймер показал страшное число: ноль минут ноль секунд. Робот, теоретически, должен был сорваться с места и пойти дальше, сметя обессилевшего Исполина со своего пути - она в панике и отчаянии забыла, что её таймер спешит на целую минуту - но… Красный аварийный свет сменился ярко-зелёными огнями, стержни поползли вниз, а робот перестал дрыгаться, пытаясь вырваться из железной хватки Исполина. Капитан Горшкова, которая после опускания стержней сидела прямо на полу, не верила своей удаче. Как это так? Код не работал, не работал и вдруг заработал? Невозможно. Может, саботаж? Или внутренняя неисправность компьютера? Нет. Лучше оставить это специалистам из Америки, пусть сами расследуют, почему у них роботы с ума сходят. А сейчас она просто хочет отдохнуть хоть чуток. Башка раскалывается, болит всё тело… Перенапряжение - оно такое, да. - Марта? Всё хорошо? Робот остановился. У тебя получилось, да?! - Семён едва сдерживался, чтобы не выпрыгнуть из кресла и не загорланить какую-нибудь песню. У него на таймере тикала последняя минута, как вдруг «Терминатор», от которого пятнадцать секунд назад буквально валил пар от усердия, резко обмяк и прекратил попытки продолжить свой самоубийственный вояж. - Да… - слабым и усталым голосом прохрипела капитан в микрофон рации. - Только чувствую себя препаршивейшим образом. Кричи «ура». Мы спасли мир. Ещё раз… Хы…