tokyo misery

Шиничиро, сколько себя помнит Вакаса, всегда курил не переставая. Оттого его одежда, руки и даже волосы впитали в себя этот едкий и, как ему казалось раньше, противный запах никотина. Оттого и сам Имауши стал пахнуть как ходячая сигаретная пачка, пахнуть его любимыми сигаретами. — Шиничиро, ну сколько можно дымить? — вечно упрекал его Имауши, когда они снова запирались в его гараже от надоедливого мелкого Манджиро. — Не буду, если попросишь нормально, — Вакаса всегда только закатывал глаза и кидал в него какие-нибудь подушки. Он ненавидел запах курева, пока Шиничиро впервые не встретил его с запахом женского парфюма. От которого у него раздирало глотку и кололо сердце. Чёртова ревность. — Чем это так ужасно пахнет? — ядовито спросил Имауши. На его обычно незаинтересованном ни в чём лице — отразились эмоции. Отвращение. К самому себе, на самом-то деле, из-за глупой необоснованной ревности. — Женский парфюм? — усмехнулся Сано и подмигнул ему. — Ты же ненавидишь запах сигарет, — Вакаса думал недолгие пару минут и, совсем близко к нему вставая, резко огладил ладонью его бедро, задерживая даже отчего-то дыхание в районе шеи, и потянулся пальцами в задний карман любимых джинсов Сано, доставая скомканную пачку и вручая ему в руки. — Лучше пусть от тебя будет нести этим, чем женской туалетной водой, — не отходя ни на сантиметр, прыснул со смеху он. Шиничиро рассмеялся, смотря на Имауши с такой нежностью, что Вакаса даже почувствовал себя неловко и глупо из-за своих выкидонов. — Эмма, наверное, расстроится, — Сано достал зажигалку и зажимая сигарету меж зубов, поджег. Имауши только цыкнул. Они оба насквозь пропитались этим едким и режущим глаза дымом, пока стояли в нескольких сантиметрах друг от друга. Шиничиро привычно выдыхал дым в лицо Имауши, стараясь вывести его хотя бы на какие-то эмоции, а Вакаса — наслаждался их близостью. Впитывал в себя его и свой любимый запах, чтобы однажды Сано, вместо поджигания ещё одной, просто уткнулся в его шею. В гараж-таки врываются Манджиро, Эмма и Кейске, прося с ними поиграть. Баджи привычно начал атаковать Шиничиро, показывая новые приёмы, а Эмма расспрашивать о том, понравились ли Вака-чану её духи. Шиничиро, как и обычно, счастливо смеялся и трепал их по волосам. Имауши не заметил, как сзади к нему подбежал Манджиро и запрыгнул на спину, обвивая руками его шею. — Эмма сказала, что специально дала Шиничиро свои духи, — усмехнулся он, шёпотом проговаривая прямо в ухо. — Потому что брат сказал, что ты не любишь запах сигарет, — Майки продолжал рассказывать все их секретики. — А Кейске сказал, что он просто влюбился, раз хочет для тебя приятно пахнуть. Вакаса громко рассмеялся, вызывая несколько заинтересованных взглядов. Шиничиро усмехнулся, понимая, что все их общие с малышнёй секреты были раскрыты и мотнул головой. — Вака, а любовь разве пахнет? — спросил Майки, продолжая на нём виснуть и своими маленькими ручками растягивать горловину его футболки. — Спроси у Шиничиро, — хитро улыбнулся он, заглядывая через плечо и смотря в чёрные омуты заинтересованных глаз Манджиро. — Он сказал, что пахнет тобой, — прыская со смеху в ладошку, сказал шёпотом. — Только это секрет, — шикнул он, с надеждой глядя в глаза Имауши. — А чем пахнет твоя любовь, Вака? — Сигаретами, — тепло улыбнулся он, бросая взгляд на Шиничиро.