The Mechanical Heart

Профессор Аддерли был тем самым добродушным дядькой, который отличался своей жизнерадостностью. Однако я ни разу не пересекался, но искренне восхищался. Благодаря его трудами, я смог открыть в себе любовь к любого рода механизмам. В высшем обществе Профессора считали чуть ли не гением, хотя за глаза только и делали, что ругали. Само семейство Аддерли было таким же загадочным, как и простым одновременно. Всё складывалось в пазл, который обычный человек вряд ли мог решить, если не встречался лично с ним. Что же приключилась с Профессором и к чему эта кукла? Ничего не понимаю. Перевернув записку, я не нахожу ничего, что могло бы мне помочь. Было бы неплохо узнать хотя бы точный адрес. При любой более менее хорошей погоде, особняк семейства виднелся на вершине холма городка. Честно говоря, никакого интереса для меня он не представлял, но если в нем есть ответы, что делать с куклой, то стоит отправиться. Самым простым путем было бы приехать на омнибусе, однако во время сезона молочно-густых туманов они переставал ездить из-за опасности столкновений. Никому не нужны жертвы. Улицы по обыкновению пусты и безжизненны, за весь путь мне встретилось порядка трех человек. Иногда мысли о том как меня угораздило сюда попасть заставляют сердце неприятно колоться. Богом забытый угол, полный грязи и сырости. Она говорила, что здесь мы сделаем свой райский уголок. Но мы не смогли. Не знаю, что меня держит. Будто если я уеду — это будет самым жестоким придательством по отношению к Ней. Проходя мимо небольших полей, туман становится не таким плотным, что очень странно. На горизонте чётко рисовался особняк: два балкона по бокам и острые шпили на крыше. А ещё огромные ворота, огораживающие всю эту красоту. Ну конечно, ключ сюда совсем не подходит. Я нервно дёргаю главные ворота, в надежде, что они откроются по волшебству. Территория выглядит неопрятно, будто её забросили совсем недавно. Жуткий и высохший плющ обвивает все, что только можно, кустарники, ведущие в сад разрослись и потеряли форму. Мысль «как пробраться внутрь» не даёт мне покоя добрых полчаса. От бессилия я решаю побродить вдоль ограждений, чтобы издалека осмотреть территорию. В задней части оказалось два прута, которые кто-то упорно разгибал. Должен признаться, я довольно тощий. Изворачиваясь добрых пять минут, у меня получилось пробраться на территорию. Под ногами то и дело попадались цветы, многие лежат завядшими и сухими. За бедняжками никто не следил. Пройдя чуть вглубь я нахожу старый дуб, на сильной кроне которого свисают самодельные качели. У Профессора были дети? Чуть поодаль нахожу ржавый трёхколёсный велосипед и посаженную сверху старую фарфоровую куклу. Её кто-то разбивал, из-за чего поперёк милого личика красуется трещина. У Аддерли была или есть дочь. Что если кукла была подарком для неё? Одно из окон, на моё удивление разбито, тонкий белый тюль слегка колышется, конец чем-то испачкан. Чувствую себя подобно грабителю. Безмерное любопытство туманит здравый смысл. Деревянная рама от сырости не сразу поддаётся мне, а когда это происходит, поднимается ужасный шум. Чего я боюсь? Здесь же явно никого нет. Верно? Ковер вымок и покрылся плесенью. Жуть. Края обоев отклеились и подкрутились из-за сырости. Я попал в узкий коридор, ведущий к главному входу и кухню, с комнатами для прислуги. С каждым шагом половицы жутко скрипят и готовы провалиться. По стенам красуется репродукции картин и всякого рода мелочи: вазы с завядшими цветами, тумбы и стеллажи с фарфоровыми фигурками, статуями, книгами и редкими фотографиями. В прихожей зале меня встречает абсолютно ничего, кроме широкой мощенной лестницы с красным мягким покрытием и плитка, напоминающая шахматную доску. На перилах лежит уже приличный слой пыли, а где-то видна невооружённым глазом паутина.  — Здесь есть кто-нибудь? — громко спрашиваю и слышу в ответ лишь эхо. Поднявшись по лестнице, перехожу в главный зал. В нем нет ни одного окна или любого другого источника света. В середине комнаты располагались несколько диванов и кресел, накрытых плотной материей. Слева от центра располагался огромный камин, над которым располагался портрет семейства Аддерли: он, его жена и две малышки-девочки. Одна из них была круглолицей и полной, с густыми кучерявыми волосами и яркой улыбкой, на плече располагались рука матери. Вторая была более сдержанная и даже расстроенная: у неё были волнистые русые волосы, веснушки, вместо руки матери у неё располагались рука доброго главы семейства в лице Профессора. Её взгляд заставил меня вздрогнуть. Что-то так хорошо знакомое мне, но не могу понять что именно. Из главного зала я мог пойти лишь направо, выйдя на чью-то комнату. Ручка двери была резной, с большой буквой «А». Легко повернув ее, мне открылась не особо просторная но уютная детская. Правда, в ней была лишь одна кровать и то довольно маленькая. Везде старые игрушки, все выглядело так, будто комната застыла. В ней не чувствовалось, присутствие ребёнка. Как в музее. На прикроватном столике стояла фотография груглолицей девочки, а сзади написано: «Анетта Аддерли». Балконная стеклянная дверь была плотно закрыта, а занавески чуть приоткрыты, что было видно ещё снаружи. Анетта — одна из двух дочерей. Но где же тогда комната второй? Путь в левую сторону ввёл в никуда. Вдоль стены красовался лишь огромный шкаф, заполненный всякими безделушками. Я точно помню два балкона. Что-то не сходится. Отодвинув немного в сторону шкаф, замечаю насыпанную вдоль стены соль. Ещё и неприятный запах, будто что-то протухло. Если присмотреться, видно, что обои наклеены поверх чего-то. Черт у меня нет ничего острого, кроме отвёртки. Ещё и портить чужое имущество я совершенно не хочу. Постучав по стене, чтобы сравнить звучание, точно понимаю, что под слоями обоев замурована дверь. Каменная стена и деревянная дверь имеют разный звук! Пришлось вернуться в главный зал и достать кочергу, её острый край как раз подойдёт, чтобы порвать слой бумажных обоев. Рукой убираю соль, чтобы не мешалась. Каждое движение вызывало у меня огромный интерес. Что же скрывается там внутри? Почему комната второй русоволосой девочки замурована. Практически голыми руками я рву куски слипшихся обоев, царапаю кочергой и бросаю их в сторону, пока не нахожу отверстие для ручки, а за ним замочную скважину. У меня получается открыть её полностью, чтобы посмотреть, что внутри. Однако я вижу лишь пол и куски разбросанных вещей и стекла. Неприятный запах ощущается более отчётливо. Ничего не понимаю. Я прогрызаюсь как могу, однако кочерги не хватит. Там явно замок, который мешает подцепить дверь или что ещё. Что же делать? Ключ. Торопливо шарюсь по карманам и нахожу ключ Профессора и небольшую отвёртку. Издержки профессии. Два оборота и звучат заветные щелчки. Это был ключ от её комнаты. Отвёртка чудом спасает меня, заменяя ручку двери. Она скрипит и я вижу этот хаос. Что здесь произошло? Шторы ободраны, карниз наполовину висит, вся мебель, кроме кровати, перевернуты и разбросаны кусками. Игрушки изорваны в клочья. Осторожно прохожу внутрь, случайно наступая на кусочки стекла. Кровать накрыта неким стеклянным куполом и полотном грязно-синего цвета, а сверху лежат увядшие голубые гиацинты. Вокруг вычерчен круг из такой же соли. Мне совсем не хочется его поднимать, но все же решаюсь. Одним резким движением я срываю полотно и вижу… Это не девушка. Это то, что от неё осталось. Кости и платье, которое стало грязным и помятым, полное непонятно откуда взявшейся земли, будто тело выкапывали. Остались лишь кости, отдельные кусочки сгнившего мяса и длинные русые волосы с заколками и кулоном на шее. У меня немеют руки и я не могу вздохнуть. Я ожидал чего угодно. Меня тошнит.  — …Ты не тот, кого я ждала, — звонкий голосок эхом проносится по комнате. Я коченею и ошарашенно поворачиваю голову на источник звука. Полупрозрачный силуэт. На её лице широкая улыбка, но не приятная и нежная, а кривая граничащая с полной злобы. Взгляд пустой. Под глазами огромные тёмные круги. Она громко смеётся. Я перестаю хоть что-то слышать. Всё сменяется гулом в ушах, ноги подкашиваются, а в глазах темнеет.