Я знаю, кто ты

С того дня Нурлан стал молча наблюдать за поведением Щербакова. Об увиденном в тот вечер и о своих мыслях на эту тему Сабуров никому ничего не сказал: ни близким для них обоих друзьям, ни своей невесте, ни самому Щербакову. Виделись они регулярно, но не сказать, что часто, всё-таки помимо совместных проектов у каждого есть немало собственных дел, как рабочих, так и личных. Тем не менее, при каждой встрече, телефонном разговоре или переписке, казах теперь обращает внимание на детали, которые раньше его не интересовали. Прежде всего, как Лёша отвечает на вопрос о планах, свободном времени и подобном: его взгляд, жестикуляция, слова, паузы. Нурлан, конечно, не собирается превращаться в шпиона или детектива, проверяющего каждую новую зацепку и следующего по пятам своего объекта. Но если что-то, как ему казалось, необычное попадало под его пристальный взгляд, он с интересом это обдумывал как минимум. Со временем казаху стало ясно, что в жизни Алексея действительно что-то происходит. Но это что-то известно, кажется, только самому Алексею и определённому кругу лиц, в который не входит никто из их с Нурланом общих знакомых. Сабуров вполне отдаёт себе отчёт в том, что Лёха взрослый мужчина, который сам решает, чем ему заниматься и кого вводить в курс дела. Это его право, и в этом нет ничего странного или плохого. Но нет… Непонятное чувство лёгкой тревоги сопровождает Нура с тех пор, как он впервые задумался о происходящем с его другом и сопоставил некоторые факты. Обида за то, что Лёха не делится с ним чем-то важным? Нет, этого чувства брюнет не испытывает. Волнение, непонятно откуда взявшееся, — да. Интерес — безусловно. Но не обиду. Вскоре Нурлану предоставляется случай, который подкидывает ему реальную зацепку. Идя по коридору в сторону офиса, казах замечает у окна в другом конце коридора светловолосого, говорящего по телефону. Сабуров понимает сразу, что это именно тот телефонный звонок, который Лёха предпочитает принимать без свидетелей. Без всякой задней мысли о подслушивании брюнет делает то, что сделал бы в любом случае, — идёт к своему другу, который его не видит, чтобы поздороваться и отправиться дальше по своим делам. И когда он подходит уже достаточно близко, чтобы расслышать слова, он слышит последнюю Лёшину фразу: — …тогда сразу в «Мустанге» увидимся. Всё, хватит, давай. И Щербаков сбрасывает звонок. Затем поворачивается и видит перед собой уже подошедшего Сабурова. — Привет, Лёх, — Нурлан, как всегда, улыбается приветливо и ненавязчиво, протягивая руку. — Привет, Нурик, — Лёша отвечает тем же, совсем не выдавая внешним видом промелькнувшего беспокойства на тему того, ЧТО из его разговора мог услышать казах. Они привычно перекидываются парой фраз и шуток, а потом расходятся каждый по своим делам. Сабуров же при первой возможности, которая предоставляется ему спустя несколько часов, гуглит информацию по запросу «Мустанг мск», затем «заведение Мустанг», затем «организация Мустанг», затем «мероприятие Мустанг». Но ничего более-менее подходящего, как ему кажется, по этим запросам он не находит. Что-то подсказывает брюнету, что Лёша говорил не о лошадях, джинсах и не о тачке. Покидая офис в конце дня, Нур спускается на первый этаж, на ходу продолжая попытки добиться от гугла чего-то нового. — Нур-Нур-Нур! — Слышит брюнет совсем рядом и, отрывая взгляд от телефона, понимает, что чуть не налетел на Арсения Попова, которого не заметил. — Прости, Арс, не увидел тебя! Мужчины, приветливо улыбаясь, пожимают друг другу руки. Попов отвечает: — Да ничего. Нормально всё у тебя? — Нормально… А что, плохо выгляжу? — Ну, вид такой озабоченный, — взгляд Арса многозначительно падает на телефон в руке Сабурова. — Не-не, всё хорошо. Слушай, — Нурлан, разум которого продолжает искать способ разгадать загадку, невольно загаданную ему Щербаковым, неожиданно сам для себя задаёт вопрос, — ты не знаешь, что такое «Мустанг»? Только тот «Мустанг», который не конь, не джинсы и не Ford. Взгляд Попова меняется: теперь его глаза отражают не приветливую улыбку, а неподдельное удивление и заинтересованность. Однако по ответному взгляду Сабурова Арсений понимает, что тот спрашивает искренне и, судя по всему, действительно понятия не имеет об этом «Мустанге». Уголки губ Арса чуть приподнимаются, а голова будто невзначай поворачивается сначала в одну, затем в другую сторону, оглядывая обстановку вокруг и оценивая, кто их может слышать. Казах, видя это, перестаёт понимать происходящее ещё больше, чем секунду назад, поэтому произносит сквозь небольшое замешательство: — Арс? — Я слышу-слышу, — Попов, продолжая едва заметно улыбаться, берёт мужчину рядом под локоть и уводит в сторону, где они не будут стоять у всех на виду. Нурлан не сопротивляется. Когда они останавливаются рядом с большим комнатным деревом, растущем в горшке у стены, Арсений, наконец, отвечает на вопрос, но уже вполголоса: — Это закрытый элитный гей-клуб. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, и я не буду спрашивать тебя, почему ты вдруг стал интересоваться такими вещами. Сабуров смотрит на собеседника в упор, и его лицо не выражает ничего. Потому что то, что он только что услышал, никак не может быть правдой. Казах продолжает, тоже зачем-то снижая громкость голоса: — Нет, подожди, это точно не то. «Мустанг», да? Попов кивает. Нурлан говорит дальше: — В смысле, может и есть в Москве такой клуб, я не возражаю, но, видимо, есть ещё какое-то заведение с таким названием… — Но ты, как я понимаю, уже пытался это выяснить? — Арсений снова указывает взглядом на телефон в руке казаха. — Пытался, но нихуя не выяснил. Кстати, про гей-клуб тоже ни слова не увидел. — Я же говорю, клуб закрытый, без сайта и соцсетей (усмехается), просто с улицы туда не попасть. Элита, полная конфиденциальность. Одна бровь Нурлана медленно ползёт наверх, а в глазах теперь появляется слегка запоздалое удивление крайней степени. В голове Сабуров в одно мгновение сопоставляет факты прошедших дней: телефонные звонки, на которые Лёша не отвечает в чьём-то присутствии; планы, о которых Лёша не хочет никому говорить; мужчина на BMW, который заезжает за Лёшей; и та самая фраза «ты не хочешь этого знать». В принципе, да, всё сходится, кроме одного: Лёша натурал и гомофоб. Всё это время казах так и смотрит на Попова, который с интересом наблюдает за его реакцией. — Ты уверен, что ничего не путаешь? — Медленно произносит Нурлан, — откуда ты сам всё это знаешь? — Нур, ты не спрашиваешь меня, я не спрашиваю тебя, помнишь? Я ничего не путаю. Если тебе нужна информация, а судя по твоему виду, она тебе нужна, я тебе её дам, но давай без вопросов «зачем» и «откуда». — Спасибо, Арс, и так слишком много информации… Поеду, — и задумчивый Сабуров протягивает руку для прощания. — Увидимся, — Попов отвечает на рукопожатие, затем провожая взглядом отдаляющуюся фигуру мужчины. Казах садится в машину и смотрит перед собой. Не может быть. Просто не может быть. Лёха никак не может иметь даже малейшего отношения к этому клубу. Ведь они с Нуром так близки, так хорошо друг друга знают. И Нурлан знает на сто процентов, что Лёша натуральный гетеросексуал и ещё более натуральный гомофоб. Скорее всего, Щербаков, если вообще посещает это место, то делает это с какой-то другой целью. Но точно не потому что он… он… Сабуров даже в мыслях не может употребить имя друга и слово «гомосексуалист» в одном предложении. Факты? Да, факты (те, что есть) на стороне того, что Лёша посещает «Мустанг» по назначению. Но это же абсурд! Нет-нет-нет, Нурлан в это не верит. Осведомлённость Арсения тоже несколько настораживает, хотя и ничего не доказывает. Впрочем, мысли об этом точно занимают сейчас не первое место в тёмноволосой голове. Казах заводит машину и едет домой. Теперь он будет наблюдать за Лёшей активнее, но больше для того, чтобы убедиться, что Щербаков всё тот же натурал, которым всегда был. Но следующие их встречи мало утешительны: всё те же редкие и скрытные звонки и периодические Лёхины отказы в совместном времяпрепровождении без особой на то причины. — Мне кажется, или ты стал меня игнорировать?! — Не скрывая лёгкого возмущения, говорит Сабуров после очередного неоднозначного ответа Алексея насчёт планов на свободный от работы вечер. — Да с чего мне тебя игнорировать, Нурик? Ты спятил? — Щербаков смотрит широко открытыми глазами, выражающими искреннее непонимание. — Сколько раз я пытался тебя куда-то вытащить, каждый раз ты оказываешься занят. А сколько раз ты мне что-то предлагал? Ноль раз, Лёш! Это, блять, даже смешно, но я начинаю чувствовать себя каким-то ёбаным подростком, которого динамят. Нурлан смотрит в серо-голубые глаза в ожидании ответа. Они опять вдвоём в гримёрной после съёмок, вечер ещё не поздний. Раньше этого было достаточно, чтобы провести пару часов в баре или поехать вместе домой к Сабурову и его невесте, которая всегда была рада видеть Алексея. Но в последнее время всё изменилось, и брюнету банально не хватает душевных разговоров со своим другом. Лёша чуть растеряно пожимает плечами и отвечает: — Я не знал, что тебя это задевает. И я не игнорирую, просто у тебя же всё, слава богу, в порядке. А если что, ты же знаешь, я примчусь… — Хочешь сказать, что со мной должно что-то случиться, чтобы ты уделил мне время? — Да нет, ну Нур! Я хочу сказать, что для тебя я всегда рядом, а если я не рядом физически, то это совсем, блять, не значит, что я тебя игнорирую. — Можешь ты сегодня побыть рядом физически, блять? Или опять занят тем, «чего я не хочу знать»? — Сегодня не занят, сегодня я просто хотел отдохнуть, потому что не высыпаюсь. Но раз у тебя пожар, то поехали! Куда ты там хотел? — Посидим в баре 2 часа, и поедешь спать. Нормально? — Нормально. Так и поступают: отправляются в знакомый для обоих бар, находящийся неподалёку. Нурлан решает не пить, поэтому оба мужчины заказывают какую-то еду и начинают те самые душевные разговоры, по которым соскучился не только Сабуров, но и Щербаков. В смехе и полном расслаблении проходит часа полтора, за которые Алексей отклоняет 2 вызова, искренне не сожалея об этом и не заостряя внимания. После третьего вызова, на который он также не отвечает, русый быстро набирает сообщение, отправляет и снова откладывает телефон в сторону, всецело возвращаясь к Нурлану. Брюнет, глядя на это, невольно вспоминает обо всех своих неприятных предположениях, касающихся тайной жизни друга, и направляет их разговор в новое русло: — Бля, Лёх, мне не хватало этих разговоров, честно. Ты совсем охуел! Видеться не хочешь, в гости не приезжаешь. Вообще, я подумал, что у тебя появился кто-то, — заканчивая фразу, Сабуров вроде бы непринуждённо, но на самом деле пристально смотрит на собеседника. — Хм, с чего ты взял? — В реакции Лёши нет ничего особенного. Нур пожимает плечами, поддерживая бесхитростный вид: — Уединяешься, когда говоришь по телефону, дела у тебя постоянные… — Тебя интересуют мои дела? Так и скажи… — Нет-нет, я же сказал тогда: не говори, если не хочешь. Этот вопрос закрыт. Но я правда думаю, что у тебя кто-то… — У меня никого нет, — Лёша произносит это абсолютно спокойно. Глядя на то, как ни один мускул не дрогнул на лице мужчины напротив, казах уверен в том, что тот ему не врёт. — Ну, нет так нет, — брюнет, тоже ни одним жестом не выдавая своей подозрительности, как будто невзначай задаёт вопрос, — когда у тебя выходной? Приедешь к нам? Диане там какой-то комбайн новый пришёл, она такой охуенный десерт делает! — Десерт, блять? Ты решил заманить меня тем, что я не ем? — Так он низкокалорийный, она же сама за питанием следит. Но вкусный — пиздец! Когда выходной? — В четверг, но я, наверное, не приеду, Нурик, извини. Спасибо, что ещё продолжаешь меня звать, но… — Но у тебя дела! Я понял. Щербаков поджимает губы и с небольшим сожалением в глазах смотрит на друга. Нур отмечает и «четверг», и отказ, и этот взгляд. Остаток их встречи проходит без каких-либо попыток Сабурова приблизиться к разгадке тайной жизни Алексея. Они прекрасно, как это было и раньше, проводят вместе ещё где-то полчаса и разъезжаются по своим домам. Когда казах подъезжает к дому, он не сразу выходит из машины, решая сначала сделать то, что задумал по дороге. Достаёт телефон и звонит Попову. Тот отвечает через какое-то время: — Да, Нур, привет! — Привет, Арс, не поздно? — Пф, да ладно тебе! У некоторых из нас в это время самый разгар рабочего процесса, тебе ли не знать? — Ха, ну мало ли! Тогда сразу к делу, у меня только один вопрос, надолго не отвлеку. — Слушаю, Нур, — по голосу Попова слышно, что он улыбается. — «Мустанг». Где он находится? — Даже так? Я скажу, где находится, но ты не сможешь войти туда просто так, я тебе говорил… — Я не собираюсь туда входить, — не даёт договорить Сабуров, — мне просто нужен точный адрес. Ты его знаешь? — Пришлю геолокацию. — Буду благодарен. И ещё буду благодарен за то, что всё это останется между нами. — Мог бы не говорить об этом. — Спасибо, жду локацию. — Лови через секунду. Хорошего вечера. — И тебе! Сабуров сбрасывает вызов, а через секунду ему приходит в сообщении точка на карте.