Я знаю, кто ты

Два дня проходят совершенно безоблачно: днём и вечером работа и вылавливание Щербакова в перерывах, чтобы посильнее зажать его в каком-нибудь укромном уголке, ночью перед сном уже более усердные зажимания Щербакова, но уже в кровати в спальне, на диване в гостиной, в душе… А утром, после очередных зажиманий, торопливое бегство Щербакова в собственную квартиру перед работой. Сегодня они работают отдельно друг от друга, поэтому не видятся весь день. Сейчас уже вечер, Нурлан, закончивший дела, сидит в своей машине, думая о том, что эта ежедневная Лёшина беготня из одной квартиры в другую порядком надоела и, к тому же, отнимает много времени. Конечно, странно это всё. Совсем недавно Сабуров жил со своей невестой в полной уверенности, что скоро на ней женится, вместе они заведут детей, а впереди их ждёт уютная и счастливая жизнь с семейным бытом, путешествиями, встречами с друзьями, детским смехом. А сейчас он сидит в машине и думает, а не предложить ли Щербакову переехать в эту самую квартиру, в которой всё должно было привести к свадьбе с Дианой. Но почему-то не привело. Хотя теперь Нур понимает почему. Потому что он совсем не тот, кем считал себя всю жизнь. И не тот, кем считала его Диана. И, наверное, сейчас всё именно так, как должно быть. Кстати, о Диане. Ей брюнет звонил вчера, но ответа не дождался. Повторять попытку не стал. Ясно, что девушка бы перезвонила, если бы хотела поговорить. Ясно, что не хочет. И это неудивительно. Нурлан решил дать ей ещё пару дней и попробовать снова. Но, видимо, Диана тоже приняла какое-то решение, потому что сейчас на горящем экране мобильного Нур видит её имя и фото, а вибрация настаивает: поговорить она всё-таки хочет. — Привет, Ди, — отвечает на вызов Сабуров, который надеется, что разговор принесёт ему хоть небольшое облегчение после их последней встречи. — Привет, — голос девушки немного поникший, но, кажется, пик рыданий уже позади. — Как ты себя чувствуешь? — Нур, не надо этих вопросов… Я хочу сказать… Пауза. Нурлан: — Говори… — В общем… я знаю, что ты не со зла. Мне тоже жаль, что всё так закончилось… Очень жаль… Мне очень тяжело сейчас… — Девушка начинает плакать, но пытается сдерживаться, — но… но я не хочу, чтобы мы расходились как враги… Я столько всего наговорила тебе… Но… это от обиды… Я не желаю тебе зла и ничего не скажу отцу… Я просто… надеюсь, что когда-нибудь смогу спокойно поговорить с тобой… Ты… ты правда гей? — Правда. — Это так странно… У меня так много вопросов… Но я не могу сейчас говорить с тобой… мне тяжело… Когда-нибудь потом я, может быть, задам тебе эти вопросы… Но не сейчас… сейчас я не могу… Сейчас давай… просто… я не хочу, чтобы мы расставались врагами… — Диан, я никакой не враг тебе! Я чувствую себя ужасно, из-за того что сделал тебе больно. Если когда-нибудь ты сможешь поговорить со мной, если мы сможем общаться… я буду счастлив! Ты всегда можешь на меня рассчитывать. В любой момент. Если я тебе понадоблюсь… — Спасибо, я знаю… Мне правда тяжело, но я справлюсь… Всё будет нормально… Я буду звонить тебе… иногда… Всё, прости… всё. Видимо, сил сдерживать слёзы больше не осталось, поэтому девушка сбросила звонок. С одной стороны, этот разговор оставил в душе Сабурова чувство горечи, с другой — облегчения. Посидев в машине ещё пять минут, обдумывая диалог с бывшей невестой, Нурлан заводит машину и выезжает домой, куда через пару часов должен подъехать и Алексей. Спустя два с половиной часа, казах уже стоит в домашней одежде на пороге собственной квартиры, встречая только зашедшего в неё Щербакова. Светловолосый сразу замечает задумчивый взгляд тёмных глаз и, по правде говоря, его сразу это начинает беспокоить. — Нур, что? — Спрашивает он прямо в дверях, не успев снять верхнюю одежду. Брюнет прекрасно понимает незамысловатый вопрос и отвечает сразу, не заставляя партнёра пребывать в мучительном ожидании: — Диана звонила. Она скоро будет в порядке. Сказала, что не хочет расставаться врагами. — Правда? — Да. Она всегда сначала взрывается, а потом успокаивается и принимает верные решения. Она молодец. — Я рад, честное слово! Щербаков снимает куртку, затем кроссовки и параллельно с этим продолжает спрашивать: — В таком случае, что с лицом-то, блять? Всё же нормально. — Я хочу, чтобы ты переехал. — Куда? — На студию, блять! Сюда, Лёш. — Вот так сразу?.. — А тебя не напрягает эта беготня по разным концам города? Вопрос с Дианой закрыт окончательно. BMW-шник твой на хуй пошёл. Не вижу причин носиться по всей Москве, вместо того, чтобы заниматься со мной утренним сексом в тёплой постельке. Лёша молчит. Молчит и от неожиданности, и от больно уж «практичного» предложения, в котором ему, конечно, хотелось бы видеть больше тепла, чем желания рационально распоряжаться временем. Нурлан после заметной паузы непонимающе поднимает одну бровь: — Что, слишком быстро для тебя? Почему-то со мной ты всегда раскачиваешься дольше, чем с остальными. — Ты что, опять об этом? О том, чем и с кем я занимался, пока ты был натуралом? Но мне похуй, ЧТО ты об этом думаешь! Если пораскинешь мозгами, то догадаешься, почему с тобой у меня происходит не так, как со всеми, блять. Но даже перед тобой я оправдываться за своё блядство не собираюсь. — Да я не прошу тебя оправдываться! Я прошу тебя переехать! Мужчины вдруг осознают, что практически на ровном месте оба повысили голос, а сейчас смотрят друг на друга так, как будто собираются ругаться. А, собственно, из-за чего? Но в состоянии аффекта Нурлан тем же полукриком спрашивает: — Ты переедешь?! А Лёша тем же полукриком отвечает, едва казах успевает закончить вопрос: — Перееду! И снова смотрят друг на друга с непонятно откуда взявшейся сердитостью. Первым приходит в себя Сабуров, он вдруг отчётливо понимает, ЧТО только что произошло. Напряжение и суровость отступают, и он говорит уже совершенно другим, спокойным и мягким тоном: — Я хочу, чтобы ты переехал ко мне, потому что хочу, чтобы ты был рядом. У нас обоих слишком много работы. И если есть возможность побыть с тобой лишний час или два… то я предпочту побыть. — А почему к тебе? — Лёшин голос также становится мягче, — у меня ведь тоже есть квартира, и в ней тоже достаточно места. — Лёш, не выдумывай, здесь практически центр, а твоя квартира у чёрта на рогах! — Ты просто хочешь, чтобы всё было по-твоему! — А ты, конечно, думаешь, что всё будет по-твоему! — Вообще-то, да! И снова замолкают, уставившись друг на друга. И оба понимают, что два упрямых барана только что столкнулись лбами, и никто не хочет уступать. Просто потому что один Щербаков, а второй Сабуров. — И что теперь, — недовольно говорит казах, — будем воевать? — Если ты не перестанешь выёбываться. — А ты не перестанешь выёбываться? — Нет. Нурлан резко подходит к Лёхе и встаёт вплотную: — Если завтра ты не перевезёшь сюда свои вещи, я перевезу их сам, всё кроме одежды, которую обещал тебе сжечь, а тебя привяжу к своей кровати и заебу так, что ты вообще не сможешь передвигаться без посторонней помощи. И уж точно не доедешь до своей квартиры. Да и как ты доедешь, ты же будешь связан. Алексей почти не улыбается, но взгляд отражает полное удовлетворение. По-детски наклоняя голову на бок и продолжая при этом смотреть в глаза Сабурову, он отвечает после недолгой паузы: — А тогда я заебу тебя на «ЧБД». — Договорились. После этого разговора прошёл почти месяц. Лёша действительно перевёз вещи уже на следующий день, но всё равно был привязан к кровати и зверски оттрахан. Впрочем, жаловаться на это не стал. Сегодня у Лёши выходной, Нур недавно вернулся из тура и толком не приступил к работе, поэтому после слов Щербакова «а могу я увидеть мир за пределами этой спальни?» они решили встретиться с Арсением и Антоном. И вот все вчетвером мужчины сидят в ресторане. Нурлан, сытый и довольный, покуривает кальян, а радостный Лёшенька пьёт абрикосовый сок. Арсений, загадочно улыбаясь, теребит нетронутый стакан виски, а Тошенька с задором, свойственным Щербакову, рассказывает о последних новостях. Антон: кстати, мы же на днях в «Мустанге» были! Позавчера, да? Шастун вопросительно смотрит на Попова, тот кивает в ответ. Лёха с интересом поднимает брови, ведь с тех пор, как у них с Нурланом завязались-таки отношения, он ни разу не посещал данное заведение. Да и не хотел. Алексей: и как там дела? Кто кого трахнул? Антон: кто кого трахает — это уже никого не интересует. Зато всех интересует, куда пропал Лёшенька Щербаков, блять! Шастун еле сдерживается, чтобы не перейти на крик вперемешку со смехом, а старается сохранять чуть сниженный тон голоса. Он неосознанно кидает быстрые взгляды по сторонам, убеждаясь, что не привлекает лишнего внимания, чуть вытягивается навстречу к сидящим напротив Щербакову и Сабурову и продолжает говорить, посмеиваясь. Антон: к нам подошли, видимо, самые смелые. Сколько мы там были? Часа два, может три. За это время к нам подошло в общей сложности человек… не знаю, пять или шесть. И у всех одни и те же вопросы! Придёт ли Щербаков и как у них там с Сабуровым! Ахаха! Алексей: да ты пиздишь! Арсений: не, Лёх, серьёзно, так и было! Антон: а один так прямо и спросил, типа, ну что, Нурлан трахнул нашего Лёшеньку? Я, говорит, не верю, что Нур натурал! Бля, я так ржал. Нурлан: и что вы ответили? Антон: я сказал, что не по адресу вопрос. Про Лёху говорил, что не знаю, почему он не приходит. А! Хотите прикол?! Потом к нам подошёл Рома! Щербаков подавляет смех, но улыбается широко-широко, а Нурлан хмурит брови, пытаясь понять, кто такой Рома. Замечая его замешательство, Попов подсказывает. Арсений: это тот парень, который тебя по клубу водил, когда ты Лёху искал. Нурлан: ааа, помню этого засранца. Ну и чего он? Антон: да ничего, привет вам обоим просил передать. Особенно… Цитирую! «Особенно Нурланчику, Аполлону этому казахскому!» Ахаха! Так что привет тебе, казахский Аполлон! Алексей: ахаха, бляяяя! Сабуров широко улыбается, качая головой. Алексей: бля, Нурик, я когда тебя с ним увидел, я подумал, что если ты хоть раз отвлёкся, то он уже должен был насадиться на твой Аполлоновский хер! Причём раз десять минимум. Нурлан: что, он местная потаскушка? Арсений: да нет… Алексей и Антон: да да! Арсений: да не пиздите, он просто молодой, открытый. Помогать всем любит. Все четверо мужчин смеются. Алексей: да не, парень-то он прикольный, шутит прикольно, попиздеть любит, всегда весёлый. Антон: ну вот этот весёлый парень сказал, что в «Открытый микрофон» собирается и очень рассчитывает на какие-то там связи, ахаха. Нурлан: бля, хорошо, что мы с Лёхой уже своё отснимали! Алексей: а чё, я помог бы ему, он реально смешной. Антон: а ещё Тамерлана видели. Нурлан: ну как он, не болеет? Антон: ха, твоими молитвами, блять! Короче, он сменил причёску, вернул щетину и переоделся. И больше он тебе не копия! Шастун говорит это, с улыбкой глядя на Сабурова. Алексей: зря, мог бы воспользоваться сходством и трахнуть того же Ромку! Или других ценителей талантов Нурика. Антон: не-не-не, у него отношения! Я не видел этого парня, но, говорят, что он такой… крепкий, среднего роста и с кривым носом. Нурлан: чё, реально?! Антон: ну, так ребята сказали. Не знаю, может и приукрасили, конечно. Алексей: из какого только инкубатора они берутся, да, Нурик? Щербаков поворачивается к Сабурову, широко улыбаясь, а после едва заметно складывает губы в трубочку, отправляя тому воздушный поцелуй. Казах улыбается в ответ. Арсений: не хотите зайти как-нибудь? Нурлан: в «Мустанг»? Арсений: ну да, вас там явно ждут. И вместе, и по отдельности, ахаха. В бильярдном зале даже Stand Up с вами крутят. Алексей: ну пиздец! А когда я там был, только футбол этот ебаный включали. Нурлан: футбол в гей-клубе, серьёзно? Арсений: ну этот зал считается для бруталов, бильярд, футбол… Для серьёзных мужчин-активов. Но сейчас из-за Stand Up там все подряд зависают. Алексей: на самом деле, я помню там и «Импровизация» бывала. Арсений: бывала. Все четверо улыбаются. Алексей: то же гей-порно, потому что вы перед камерами даже чаще зажимаетесь, чем мы. Если вы устроите каминг-аут, никто и не удивится, блять. Антон: конечно, чаще, чем вы, ага! Вы даже сидя в разных концах сцены на «ЧБД» умудряетесь друг друга лапать! Алексей: ну а как меня не лапать, Шаст?! Посмотри на меня, ну как меня не лапать?! Бедный Нурик заебался уже бегать! Нурлан: блять, заткнись, Лёш! Арсений: так, вот хватит! Все знают, ЧТО начинается после этой фразы! Алексей: а что начинается после этой фразы? Арсений: ты, святая невинность, заёбываешь его так, что я удивляюсь, как он тебя ещё раньше не выебал! Антон: хаха, так он раньше натуралом был! Нурлан: так-то мы все раньше натуралами были! Алексей: а что происходит? Фраза, после которой меня должны выебать, произнесена? Ес ит ис! Так что закругляемся, пацаны. Нурлан (официанту): счёт принесите! Антон: ха, такие угарные! На том и закруглились. Поболтав и посмеявшись ещё минут пятнадцать, пока расплачивались, одевались и шли к машинам, мужчины обменялись рукопожатиями-объятиями и разъехались в две разные стороны на четверых.