Тот единственный мог бы проникнуть за край

Как Стэн и обещал, он привёл Мэйбл на подпольные бои. Вокруг витал отвратительный запах пота и крови. С импровизированной арены, вокруг которой собрались все кому не лень — и кто конечно знал про это место; Мэйбл даже подумала, что тут собрался весь город, потому что по-другому она не могла объяснить такое количество зрителей. Внутри круга, созданного наблюдателями, боролись двое огромных накаченных мужчин. Стэн сказал, что это дровосеки. Мэйбл лишь нервно улыбнулась. Одного из них она, конечно, узнала — глупо было бы не узнать эти рыжие волосы, в точь-точь как у Венди, — и отец Венди до ужаса страшен во время боя. Хотелось убежать. Но Мэйбл сама приняла решение, сама настаивала поскорее сюда прийти, и сейчас идти на попятную было бы просто-напросто глупо. А потому, набрав в грудь побольше воздуха, она со всей уверенностью, которой осталось не так уж и много, кивнула дяде, и они пошли к «организатору». Им оказался пухлый человек в тёмных очках и ковбойской шляпе на голове. Он с улыбкой забирал у людей деньги, которые те отдавали на ставки. С каждой новой купюрой его улыбка становилась всё шире, а лицо сияло всё больше и больше. Стэн подождал, когда кучка зрителей навсегда распрощается со своими деньгами и уйдёт, и только потом подошёл к «организатору».       — Хей, Бад, — ухмыльнулся Стэн, приветствуя. — Как делишки? При виде Стэна названный Бадом искривил лицо, будто только что съел самый кислый лимон в мире. Закатил глаза, но всё же ответил:       — И тебе не хворать, Стэн, — говорил он с издёвкой и даже неким отвращением, как показалось Мэйбл. — Жизнь течёт — денежки копятся. Как твои делишки спрашивать не буду, не так мне это интересно, да и узнать это можно по количеству туристов в городе, — Бад фыркнул. — Чего тебя сюда привело, не уж-то хочешь свои баблишки просрать?       — То есть ты даже не скрываешь, что ставки бесполезны? — влезла Мэйбл, складывая руки на груди и выгибая бровь в вопросе.       — Полезны-бесполезны, — скучающе ответил Бад. — Тут же дело в адреналине. Какая разница? Я ж не заставляю их, а эти свиньи так и продолжают надеяться, что что-то да выгорит.       — Бои подставные? — теперь Мэйбл спрашивала уже у Стэна. Тот в ответ лишь махнул рукой, как бы говоря, что шансы равные, но так прямо ничего и не ответил. Бад на это действие усмехнулся, готовый даже рассмеяться, но лишь кашлянул в кулак.       — Так, что вас привело ко мне? — он потёр руки явно в ожидании денег. Стэн его с радостью обломал.       — Моя племянница хочет поучаствовать, — дядя довольно обхватил плечо Мэйбл, прижимая к себе. — Покажи ей, что такое настоящий бой. Прошло только две с половиной недели с момента продолжения тренировок, и сама неделя после инцидента с Диппером, на который Мэйбл пыталась внимание не обращать, однако получалось не очень: Диппер приходил в себя довольно долго, по большей части игнорируя всё вокруг, находясь в постоянной прострации. Наступала середина июля. Мэйбл не была уверена в своих силах ни капли, и единственная возможность эту уверенность получить — выиграть в реальном бою. Только так Стэн решит перейти ко второй части тренировок, связанной конкретно с элементом. Бад, услышав это предложение, засиял, в глазах его заплясали черти. Он опять потёр ладони в предвкушении. Улыбнулся и махнул рукой, приказывая идти за ним. Стэн с Мэйбл не противились, последовали за мужчиной, уходя за, так называемую, «сцену». Бад закинул полученные деньги в ящик к остальным купюрам, сделал пару записей в блокнот, записывая пришедшие ставки, и продолжил разговор:       — Среднее или сильное? — вопрос явно был обращён Стэну, а потому Мэйбл оставалось только стоять и молчать.       — Сильное, — незамедлительно ответил Стэн, кинув на племянницу мимолётный взгляд, как бы раздумывая секунду, желая удостовериться в правильности своего решения.       — Как скажешь, — хмыкнул Бад, что-то опять записывая. — Имя?       — Э-э-э, — потянул Стэн, а после обратился уже к Мэйбл. — Сценическое имя себе быстренько придумай. Мэйбл зависла на пару секунд. Придумывать что-то оригинальное или жутко интересное не было ни времени, ни смысла. Потому она сказал первое, что пришло в голову:       — Падающая звезда. Бад рассмеялся, и, приговаривая «хорошо-хорошо», продолжил что-то в блокнот писать. Мэйбл стало противно от происходящего, начинало подташнивать — и она сильно надеялась, что это из-за Бада, а не из-за страха перед боем. Сделав ещё пару пометок, «организатор» сказал, что Мэйбл пока может посмотреть бои и через пару раундов выпустят её, а после махнул рукой, прогоняя. Они вышли, направляясь к арене.       — Кто он вообще такой? — всё же решилась спросить Мэйбл.       — Жадный до денег пройдоха, — Стэн ухмыльнулся, и эту ухмылку было понять не сложно — Стэна описать можно было такими же словами. — Но в отличие от меня, у него нет никаких нравственных границ. Он сделает что угодно для сохранения своего статуса и счёта в банке. Хех, ты ещё его сына не видела.       — Если это папаша, то с сыном я бы ни за что не хотела встречаться.       — И хорошо. Они пробрались через толпу, вставая в первый ряд. Бой был уж слишком жестоким: после тренировок со Стэном, которые проходили в мягкой, в сравнении с этим, форме. Всё происходило быстро, участники вгрызались в друг друга по-животному: нет тут никаких правил, они бьют до крови, до синяков и переломов — каждый из бойцов хочет соперника убить. Мэйбл опять начало мутить: будто только сейчас она поняла, чего желает и на что подписалась. Но пасовать не в её стиле, и если она хочет в отряд к Хранителями, то к таким сценам ей волей-неволей, но придётся привыкнуть. А потому Мэйбл лишь сглотнула подступающую к горлу желчь и сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Ей нужно отбросить сейчас всё: спокойствие, семью, красоту, к которой она всё это время стремилась, свою популярность, друзей — желание жить.       — Запомни, Мэйбл, — начал Стэн, будто прочитав все её мысли, но Мэйбл поняла, что всё просто написано у неё на лице. — До смерти желать победить и победить через смерть — это разные вещи. Точно. И дышать стало легче, намного легче. Мэйбл на слова дяди только улыбнулась: и правда, умирать, чтобы победить так глупо — главное правило ведь: биться за жизнь. И только за неё. Вначале нужно выиграть право жизни, а уже потом строить всё остальное. И Мэйбл будет бороться за жизнь обязательно, и выиграет — она себе обещает. Бой заканчивается. Один из громил лежит, не двигаясь, вырубился он от последнего удара в голову. Какие-то люди вокруг начинают яростно орать и визжать — верно, выиграли ставку, думает Мэйбл, — другие наоборот разочарованно стонут из-за проигрыша любимчика. Проигравшего бойца забрали люди Бада, относя как можно дальше от яростной толпы. Победитель же остался стоять на арене, крича и раззадоривая толпу ещё больше.       — Наш Дровосек Ден, — начал Бад, выйдя на арену, обращаясь к присутствующим, — вновь победил! — толпа закричала громче, а Мэйбл с непривычки пришлось закрыть уши, чтобы не оглохнуть. — Но соизволит ли удача шествовать с ним против Одноглазого Джо?! Под рёв толпы на арену вышел названный Одноглазым Джо. И Мэйбл задержала дыхание от давящей атмосферы. Вышедший на сцену боец, не сказать, что был выше Дена, но казался больше него точно — конкретно Мэйбл он был выше на две головы. И да, он правда был одноглазым. Она даже успела заметить быстро промелькнувший страх на чужом лице, но Ден быстро взял себя в руки и с улыбкой на лице приготовился к бою. Прозвучал гонг, и битва началась. Как и было уже Мэйбл замечено — правил тут не было никаких: либо ты, либо тебя. А потому Одноглазый Джо не постеснялся начать сразу с удара ниже пояса, в желании поймать чужую ногу и либо вывернуть её, либо вообще сломать. Но из-за того, что Дровосек Ден был поменьше ростом, ему удалось быстренько отскочить от удара, избежав быстрого нокаута. Однако далее ему это не помогло. Ден всё ещё был большим и массивным, отчего не мог быстро уходить от чужих ударов, оставляя себе возможность лишь блокировать. Как итог, его прижали к углу арены. Мэйбл, понимая, что скорее всего именно она будет следующим противником Одноглазого Джо, если Дровосек Ден не выстоит — и она была уверена, что не выстоит, — начала придумывать план боя. Она была меньше противников в раза два, а потому уходить от них было бы легко, но бегать всё равно вечно нельзя. Уже сейчас она ловила взглядом мелочи, которые могут помочь ей в схватке: Одноглазый Джо плохо работал левой рукой, и это может быть одно из слабых мест, плюс он был правда одноглазым, и чтобы увидеть что-то слева, ему приходилось полностью поворачивать голову — слепая зона очень хорошо, — плюс его масса была большой, поэтому гибкая и маленькая Мэйбл двигалась быстрее, хотя это являло собой то, что её удар ни за что по силе с его не сравнится. Это проблема, но и так можно что-то да придумать. Сейчас главное для Мэйбл найти все уязвимые точки, на которые она сможет надавить. Толпа взрывается криком, вырывая Мэйбл из раздумий: Дровосек Ден проиграл. Одноглазый Джо просто бил его лицом об пол, пока тот не отрубился. Мэйбл вздрогнула от страха, но стараясь сохранять спокойствие — хотя бы видимое, — сделала глубокий вдох, запихивая панику глубоко внутрь, не давая страху её сковать. Толпа ликовала, когда Дена уносили прочь, и кричала лишь громче, когда Джо начал в одобрительном жесте махать руками. Бад снова вышел на арену, поддерживая раззадоренных зрителей. Похлопал по плечу Джо, заставляя наклониться, что-то прошептал на ухо — Мэйбл нахмурились: что-то здесь не так. Но высказывать сейчас что-то было бы глупо, а потому только внимательней стала следить за действиями стоящих на арене.       — Так-так-так, — Бад улыбнулся. — Ну а теперь давайте поприветствуем новую участницу наших боёв! — толпа не очень-то воодушевилась. — Прошу на сцену, по просьбе моего старого друга, — он подмигнул Стэну, на что тот лишь закатил глаза. — Падающую Звезду! Мэйбл кожей почувствовала чужое неодобрение. Да уж, по сравнению с другими бойцами она выглядела жалко. Маленькая хрупкая девчонка. Толпа начала фукать и неодобрительно отзываться о ней. В груди начала кипеть злость. Как же противно стало от этих людей.       — Ну-ну, — успокоил разбушевавшуюся толпу Бад. — Ещё посмотрим на что она способна, не нужно пока что её унижать. «Можете сделать это, — подумалось Мэйбл, — когда я проиграю». Но на сцену вышла держа спину ровно — если и проигрывать, то с гордостью. Да и какой проигрывать, она пришла за победой, с ней и уйдёт. Хотя Мэйбл чувствовала, как у неё трясутся руки, пришлось сжать их в кулаки. Она встала напротив Одноглазого Джо, ждала начало раунда. Гонг прозвенел. И Мэйбл еле успела отскочить от быстрого удара — ей ужасно повезло, просто фантастически. Пройдя под чужой замахнувшейся рукой, она отбежала в другой конец арены. Нужно думать быстрее. Левая рука, левый глаз — вся левая сторона его слабое место. Один шаг изменит всё. И шаг Мэйбл делает в левую сторону. Джо мгновенно теряется, удар опять проходит рядом, но не задевает. Тактика левой стороны пока работает, но она только продолжает просто бегать, а нужно и бить. Открытая зона — правый бок, когда Джо замахнётся, если Мэйбл успеет с левой стороны добежать до правой за спиной, то удар получится неожиданным и точным. Главное успеть. Мэйбл держится лева, когда Джо заносит кулак, она быстро отскакивает за его спину целясь ровно под правое ребро. Успевает. Удар приходится Джо большой ошибкой — пусть силы в Мэйбл не так много по сравнению с соперником, но её больше, чем в обычном человеке, факт. От боли Джо падает на правое колено и Мэйбл, не теряя времени, бьёт кулаком ему по носу. Джо морщится от удара, в попытке перехватить чужую руку, но Мэйбл быстро, за секунду до непоправимого, отпрыгивает от него подальше. Толпа тянет удивлённое «О-о-о». Адреналин в теле зашкаливает. На лице Мэйбл появляется довольная улыбка. Но, как она и думала, пусть удар и был неожиданный и довольно ощутимый, однако для того, чтобы отправить Джо в нокаут, этого не хватит ни за что. Приходится вновь думать, что можно сделать, а пока ей остаётся лишь уклоняться. Если её удар кулаком ничем особо не помог, то удар ногой должен — удар ногой явно посильнее будет. Осталось только подгадать нужный момент. Джо снова замахивается правой рукой. Мэйбл уходит влево. Неожиданный удар настигает её. Мэйбл ошиблась. Он умеет работать левой рукой, да, не так хорошо, как правой, но удар всё равно выбивает из неё весь воздух. Он приходится ровно по голове, и Мэйбл уверена, что по лбу у неё стекает кровь. Она отлетает к краю арены, но лишь из упрямства не падает, стоит на дрожащих ногах. Так быстро она не упадёт. Не позволит себе. Дышать тяжело, капли крови падают на глаза, и она быстро вытирает их, чтобы зрению ничего не мешало. Страшно подумать, что было бы, ударь Джо правой рукой. Толпа неодобрительно гудит в её сторону. Свиньи — единственное, что Мэйбл думает по этому поводу. Нужно лишь отдышаться, а после думать, что делать дальше. Идти в полное наступление после полученного удара — глупо, а потому приходится искать новое слабое место. Огромная груда мышц… Где здесь есть слабое место-то?! Как вариант, конечно, можно ударить в пах, но кажется Мэйбл, что Джо не позволит ей близко подойти. В голове что-то щёлкает, появляется очень сомнительная идея… Главное — высчитать нужное время. Она отпрыгивает в центр арены, Джо поворачивается к ней, вновь замахивается кулаком.       — Рано-рано-рано, — шепчет Мэйбл под нос, внимательно наблюдая за чужими действиями. Кулак направляется к ней. Секунда и будет поздно. Но Мэйбл успевает. Прыгает назад. Обманом заставляет подумать, что хочет уйти от удара через сальто назад, но на деле, прыгает Мэйбл не совсем назад, скорее по диагонали назад и вверх. Отталкавается ногой от чужого кулака. Меняет траекторию. Теперь прыгает она уже не назад, а вперед, чуть поворачиваясь. Коленом бьёт по чужому лицу. Удар ногой получается и правда сильнее кулака. Из-за резкой смены положения соперницы Джо теряется, а потому не успевает даже понять, откуда удар пришёлся. На лопатки это его, конечно, не укладывает, но на колени ставит очень хорошо. На этом Мэйбл не останавливается. Почти сразу, стоит коленям Джо коснуться пола, она бьёт по лицу уже ступнёй с размаха. И потом той же ногой бьёт уже с другой стороны, но уже пяткой, возвращая ногу обратно. Джо от неожиданности совсем теряется в пространстве и начинает заваливаться на бок. Мэйбл улыбается. Она победила. Но слишком рано возгордилась. Мгновение, и она отлетает от Джо, больно приземляясь на спину. Холод пронизывает каждый сантиметр тела. Открывая глаза, она видит ледяные шипы. Сердце пропускает удар. Джо встаёт.       — Бои же без магии, — голос Стэна смешивается со звоном в ушах. Ответа от Бада она уже не слышит. Зацикливается на новых шипах, появляющихся из-под земли, стоит Джо ударить ногой по полу. Мэйбл переворачивается уходя вбок. Пытается подняться на ноги, но спину прошибает болью. И она падает опять. Шипы опять направлены на неё, и ничего не остаётся, только опять перевернуться. Со второй попытки Мэйбл всё же встаёт. Дышать тяжело. Спину, будто иглами, пробивает болью. Что ж, не она первой правила нарушила. Раз можно пользоваться магией, так и быть. Теперь нападать будет она. Судя по промежуткам между шипами — Джо с магией не так близок, контроль у него плохой. У Мэйбл пусть тоже контроль не идеален, но точно получше. Прямо сейчас Джо сам себе вырыл могилу. В битве элементом она не проиграет. Джо снова ударяет ногой об пол, но Мэйбл уже откровенно плевать. Она несётся на появляющиеся ледяные пики, но они даже не касаются её. Только находясь в сантиметрах десяти рядом с ней, они взрывались от переполняющего их электричества, выпускаемого Мэйбл, наподобие щита вокруг всего её тела. И раз уж битва пошла не по счёту физической силы, а по умению пользоваться магией, то Мэйбл смело может одним ударом уложить Одноглазого Джо. Что она и делает. Джо, видя, как на своём пути Мэйбл уничтожает шипы, теряется. И на его лице вместе с недоумением расцветает и страх. Мэйбл откровенно плевать. Потому пока она бежит к Джо, направляет энергию в пол, электризуя территорию под ним. Он не ожидает такой мощи, прошедшей через него, а потому ноги Джо подкашиваются, и тот оказывается на уровне Мэйбл. Та со всей силы бьёт кулаком, наполненным электричеством, по лицу Джо. Такого тело Джо не выдерживает и отключается. Боль от электрических игл немалая, Мэйбл это может с уверенностью подтвердить — ощущение будто взялся руками за оголённый провод. Джо не шевелится. Толпа взрывается криком: кто-то удивлён, кто-то разочарован, а кто-то искренне кричит слова поддержки и похвалы. Мэйбл дышит загнанно. На самом деле то, что она сделала, сработать не должно было, но слава Бездне, сработало. Будь контроль у Джо лучше, не хотелось даже думать, что могло бы произойти.       — У нас новый победитель! — кричит Бад, взобравшись на арену. Он берёт руку Мэйбл и поднимает вверх. Джо уносят. — Поздравляем Падающую Звезду. Мэйбл вырывает руку из чужой хватки, спускаясь с арены. Она направляется к дяде, который радостно хлопает ей. На его лице улыбка, и Мэйбл радость подхватывает, улыбается так же счастливо. И более не сказав не слова, они уходят. Тут больше им делать нечего. Мэйбл уже всё, что можно было доказать — доказала, а Стэн узнал всё, что хотел.

***

      — Я ошибся, — начал Стэн, когда они зашли в дом. Мэйбл было очень лень сейчас всё это слушать: единственное, что она сейчас хотела — сходить в душ. Как минимум. Но она всё же остановилась, и, посмотрев на дядю, выгнула в немом вопросе бровь.       — Твой контроль магии намного лучше, чем у меня был в твоё время, — продолжил Стэн. — Так что вторая часть тренировок должна пройти легче.              — И на том спасибо, — фыркнула Мэйбл. Между ними воцарилась тишина. Стэн что-то обдумывал, а Мэйбл всё ждала, когда дядя наконец-то позволит ей сходить в душ. Стэн пожевал губу, оглядел племянницу с ног до головы, и наконец-то поставил вердикт:       — Я больше не буду тренировать тебя в физическом плане, — и пока Мэйбл не начала возражать, продолжил. — В этом смысла больше нет. Посмотрев сегодня на твой бой, я это понял. Ты не успеешь набраться такой же физической силы, как у Дровосека Дена или Одноглазого Джо, за оставшийся срок, а тратить последние полтора месяца лишь на мышцы — тупо. Я долго размышлял, что можно придумать, и понял, стоило только увидеть твой финальный удар. Мы совместим физическую и магическую силы.       — В смысле? — Мэйбл, честно говоря, не понимала к чему вёл Стэн.       — Ты увеличиваешь мощь удара, когда облачаешь кулак в электричество. Так мы и будем работать теперь: от увеличения силы твоей магии будет увеличиваться и сила твоего удара. Пойдём, я тебе всё объясню и покажу. Ясно, в ближайшее время душ Мэйбл не светит. Она послушно пошла за Стэном, который направился ко входу в тренировочную. Ввёл код на автомате со снеками, и тот отъехал пропуская их. В лифте Мэйбл уже сама нажимает кнопку нужного им этажа и ждёт. Двери открываются. Стэн проталкивает её в зал, идёт за ней следом. Дойдя до середины комнаты, Мэйбл наконец-то поворачивается к Стэну, ожидая ответов.       — Моя сила работает так, — говорит дядя, пододвигая ближе к себе манекен для битья. — Я не могу, как ты, ударить и кулаком и огнём, — он ударяет манекен демонстрируя, что это обычная атака без капли магии. — Для этого я использую кастет, — Стэн надевает кастет и вновь повторяет движение. И теперь Мейбл понимает, что он имел ввиду. Рука всё ещё остаётся обычной рукой, а уже на кастете видны языки пламени, которые оставляют на манекене полоску сожжёного материала — будь это человек, ожог был бы очень болезненным.       — Я, как и на самом деле многие маги, исключая тех, кто является мастером дальнего боя, использую оружие, которое уже помогает магию направлять. У меня это кастеты, некоторые из моих знакомых используют копья или даже мечи, — рассказывает Стэн. — Дальники, конечно, тоже могут использовать что-то для усиления атак: Форд, например, обожает огнестрельное оружие. Мало того, что пули сами по себе наносят хороший урон, ещё и при добавлении его ветряной энергии, это не только самые быстрые в мире выстрелы, но и гранаты, взрывающиеся в теле мишени.       — Жёстко, — комментирует Мэйбл, ёжась. — Но очень удобно.       — Ага, — кивает Стэн. — Таких как ты я видел редко, да и то их сила с твоей почти не сравнится. Ты вливаешь энергию не просто в какую-нибудь вещь, что намного легче, ты наполняешь энергией сам кулак. Даже не так. Ты накапливаешь эту силу в кулаке. Такой контроль много стоит.       — Правда что ли… — Мэйбл ожидает подвоха. — Я думала, что это… ну… самое простое?..       — Простое, блять, — ухмыляется Стэн. — Многие маги бы за такое душу продали. Так вот. Физическую силу нет нам смысла развивать далее: у тебя остаются тренировки для поддержания формы, но сейчас важным аспектом для нас становится твой элемент, — он загадочно улыбается. — Мы переходим ко второй фазе. Только… немножко по-другому, чем я рассчитывал вначале. Как я и говорил, я впитал в себя огонь, так его и понял, а потому научился быстро контролировать, а после и вливать его в себя, ну и… кидаться фаерболами, так сказать. Я говорил, что сделаю из твоего тела элемент, как и у себя, но оказалось, что в этом нет смысла. Точнее не так. Блин, как бы объяснить… Стэн почесал голову, оглядываясь вокруг, пока не заприметил лежавшую на полу, рядом с книгами, бумажку и валяющуюся чуть дальше ручку. Он тут же пошёл за ними. И начал что-то рисовать. Мэйбл в приступе любопытства подошла к дяде. Стэн рисовал двух человечков — палки как руки-ноги да круг.       — Смотри, — начал он и указал на первого человечка. — Это я, и моё тело покрывает мой элемент, сливаясь с кожей, — он нарисовал вокруг тела стикмена что-то, что видимо должно было напоминать огонь. — А это ты, — он указал на человечка справа. — И я хочу, чтобы твой элемент стал не только твоей кожей, как у меня, — Стэн начал закрашивать штрихами «Мэйбл», — а чтобы стал твоими и органами, и мышцами.       — То есть, — опешила Мэйбл, — ты хочешь, чтобы я прям полностью-полностью стала элементом?       — Да, — дядя заглянул ей в глаза. — Однако это может быть опасней, чем первоначальный вариант. Но если мы так не сделаем, то ничего не выйдет. У тебя не будет нужной физической силы, чтобы ты могла наносить критические удары с оружием, потому что, как минимум, оружием ещё нужно научиться пользоваться, да и даже если ты выберешь как и я кастет-       — То всё будет упираться в физическую силу, — перебивает его Мэйбл. — Ладно, я поняла. Когда начнём?       — Ты уже имеешь тело, способное выдержать такую нагрузку. Даю неделю на отдых. Тренировки — только для поддержания формы. Делай всё, что хочешь, потому что потом твоё «испытание на выносливость» покажется тебе детским лепетом.

***

Диппер ничего не понимал. Он раза три, минимум, перечитал от корки до корки третий дневник, и точно раз двадцать хотя бы просто пролистал его. Но он не нашёл ничего, что могло бы так сильно заинтересовать Билла. Да, конечно, тут есть много важной информации о почти всех существах, живущих в этом мире — даже вымерших. Но тут не было ничего сверхъестественного, ради чего Билл буквально был готов на всё. Максимум, что Диппер мог сопоставить с интересом Билла это шифр — а это был именно шифр, Диппер не сомневался, — в начале страницы, рядом с подписью Форда об авторстве. Но сколько расшифровок Диппер не перепробовал ничего и близкого он не нашёл. Скорее всего это был как раз-таки шифр, который Билл придумал сам, либо который знал только, как раз таки, Билл. Но зашифровано было там лишь одно слово, и так стараться ради нескольких букв было бы для Билла глупостью. Диппер в который раз за эти два часа тяжело вздохнул и потянулся к новой сигарете. Пачке было не больше полудня, но она уже почти закончилась, даже если учитывать, что с Венди они её курили вместе. Зажигая кончик, Диппер ещё раз в уме прошёлся по страницам дневника. Всё та же пустота.       — Совсем плохо? — подала голос Венди, не вывозя нового тяжёлого вздоха. — Может бросишь это дерьмо?       — Я должен всё понять, Венди, — Диппер развернулся на стуле, врезаясь в неё взглядом. — Если я пойму, то смогу взять всё под свой контроль и буквально манипулировать Биллом.       — Ты правда хочешь опять туда пойти? — как-то грустно спросила она. — В тот раз ты выглядел совсем хреново. Может не надо, правда?       — К сожалению, нужно, — Диппер затянулся. — Только он может мне помочь.       — Я могу помочь, — надежда промелькнула в голосе Венди. Но Диппер только покачал в отрицании головой, и снова затянулся. К несчастью, помочь она не могла. Не так, как Дипперу нужно было. Он хочет уже не просто «узнать правду», он хочет изменить свою судьбу, и только Билл прольёт свет на всё то, что произошло много лет назад, и поможет ему наконец начать управлять своей силой. Раз Билл создал ведьм, то именно он лучше всех осведомлён об их возможностях — стоит Дипперу вспомнить про Разлом, то сотни мурашек пробегают по коже — и сможет помочь ему эту силу обуздать. Но для этого нужно знать точки, на которые Диппер сможет давить, чтобы окончательно Билла подчинить. Хотя это слишком громкое слово: Билла подчинить невозможно. Диппер своим мыслям усмехается, чем вновь привлекает внимание Венди. И, не выдержав, теперь вздыхает уже она. Встаёт, подходит к Дипперу, берёт сигарету из пачки, лежащей на столе. Прикуривает. Взгляд цепляется за дневник.       — Можно? Диппер пожимает плечами, мол: почему бы и нет. И выкидывает окурок в пепельницу. Поворачивается обратно к столу и дневнику, который теперь начинает изучать Венди. В отличие от него, она его не читает, лишь перелистывает страницы. На некоторые смотрит долго, к каким-то почти сразу теряет интерес. И так до конца. А после вновь открывает первую страницу, начиная опять перелистывать туда-обратно. После ещё двух раз, она открывает абсолютно чистый разворот, на который смотрит пристально, будто пытаясь что-то увидеть.       — Ещё при первом просмотре, — говорит Венди, — я задалась вопросом, почему тут так много пустых страниц или просто пустого места на некоторых страницах.       — Я тоже им задавался, но так ничего и не придумал. Никаких намёков, что тут что-то было написано, — Диппер закусывает губу, — или должно было быть написано.       — Ага, — Венди затягивается, выпускает дым на пустую страницу. Смотрит внимательно. А после ухмыляется. Диппер опять ничего не понимает — это его начинает уже откровенно бесить. Он смотрит на дым, расползающийся по страницам, который быстро исчезает. Он не видит абсолютно всё так же ничего. Но Венди повторяет свои действия: вновь затягивается и снова выдыхает на страницу. И только во второй раз Диппер замечает, что зрачок у Венди вообще-то лисий: тонкий и вертикальный. Может Диппер ничего не видит, но она то видит.       — Что… — голос хрипит, Диппер в ожидании ответа, который, возможно, спасёт его, — что ты видишь?       — То чего не видишь ты, — Венди подмигивает. — Люди ни за что не увидят своим зрением, видно на это и был расчёт. Тут есть углубления. Будто кто-то что-то писал, но разобрать слова у меня не получается, — она улыбается, поворачивается к Дипперу, заглядывая своими лисьими глазами в его. — Нам нужно найти то, что эти чернила проявит. Это стоило того, Венди уверена. Стоило блестящих глаз Диппера. Он мгновенно вскакивает, обнимая её. Крепко-крепко, благодарит так. Потому что если бы не она… Диппер бы наверное, никогда не додумался.       — Спасибо, — выдыхает он ей в волосы. — Спасибо.       — Да не за что, — улыбается Венди, обнимая Диппера в ответ. Они стоят так ещё несколько секунд, и Венди думает, что была бы рада, если бы такое происходило постоянно — даже думать не хочется: вызвано это из-за энергии, на которую она видимо подсела или из-за простых чувств, которых она жаждет от Диппера. Не хочется думать, что она привязалась. Но если всё же да, то Венди ни капли не против. Диппер её отпускает, снова поворачивается к дневнику, достаёт из принесённого им пенала стикеры-закладки, начиная помечать все пустые страницы или страницы, имеющие большие пробелы. Венди сдерживает разочарованный вздох от потери чужого тела в руках, потому что Диппер тогда ещё границы обозначил — не больше чем помощь друг другу: по чуть-чуть и не более того. И Венди тогда ведь согласилась, потому не имеет никакого права эти границы покрывать матами. Её никто не заставлял.       — Нужно теперь найти, — говорит она, внимательно наблюдая за всеми страницами, которые помечает Диппер, — то, что чернила нам покажет.       — Начнём с самого простого, — отвечает Диппер от дневника не отрываясь. — Ультрафиолет и огонь.       — Огонь?       — Да. Если Форд писал лимоном, то огонь его проявит, — Диппер подумал пару секунд. — Под лампой тоже можно. С уф-лампой пока будет проще, поэтому я надеюсь, что это люминофоры.       — Опять твои заумные словечки, — Венди закатывает глаза.       — Вообще, я не думаю, что это лимон, сода или молоко — да, даже так тоже можно, — отвечает Диппер на недоверчивую улыбку Венди и начинает улыбаться сам, — потому что тут явно маленький почерк, а лимоном — или чем-то похожим — сделать это трудно. Наша самая правдоподобная и лёгкая версия — ультрафиолет. Нужна лампа.       — Да без проблем, — пожимает плечами Венди. — Могу прям щас сгонять в магазин.       — Было бы хорошо. Венди кивает. Берёт сумку, лежащую на кровати, доставая оттуда кошелёк. Отсчитывает мелочь, а после, плюнув на это, достаёт пару купюр, кидает сумку обратно на кровать и направляется к выходу. Диппер на это лишь благодарно улыбается. И как только дверь закрывается, он снова упирается взглядом уже в закрытый дневник. И вновь начинает размышлять. Форд писал невидимыми чернилами — зачем? Он хотел что-то скрыть от Билла? Но опять же зачем? Чего Билл не должен знать? Судя по тому, что в дневнике есть шифр Билла, то он помогал в его написании, а это значит, что было время, когда Форд Биллу доверял — потому что глупо думать, что дядя будет доверять свою самую обширную и важную работу кому попало.       — Что же между вами произошло, — размышляет Диппер вслух. — Что вы оба скрываете. В сознании всплывает информация о заключённой между ними сделке. Было бы очень хорошо, конечно, узнать, зачем она и при каких условиях была заключена. Однако Билл не может распространяться на эту тему, но… может ли Форд? Хотя, спрашивать его об этом — рыть себе могилу. Диппер всё ещё не понимает с чем связано резкое изменение отношения Форда к нему: всю жизнь ненавидел, а сейчас добровольно готов помочь узнать о чистой энергии и даже переживает. Какие же цели преследует этот старик? Думать об этом, по ощущениям, как собственноручно вскрывать свой мозг. Ни единой зацепки, нет ничего, что могло бы натолкнуть на мысль об ответе. И даже история Билла про ведьм помогла не так сильно. Ладно, допустим, только сила ведьм могла запечатать Билла, чтобы никто не мог к нему прийти и чтобы он сам не мог выйти. Кроме Пайнсов. Потому что в крови Пайнсов течёт ведьминское ДНК. Потому что Ванесса Розенберг имела ребёнка от Пайнса. И это объясняет его существование в роли ведьмы и поход Пайнсов к Биллу. Но зачем создавать барьер вокруг Гравити Фолз? Аргумент, чтобы никто из жителей не мог рассказать про Билла, идиотский. Есть множество других способов закрыть людям рот. Интересно, однако, как Хранительницы этот барьер-то сделали. Да, в нём похоронены тела ведьм и вместе с ними их энергия. Это ещё можно придумать как сделать тем, в ком ни капли чистой энергии. Барьер вокруг Гравити Фолз тоже из чистой энергии, но в нём нет остатков ведьм, иначе бы Билл это точно упомянул. Все восемь ведьм точно в барьере Сайфера. А значит, что купол вокруг города установила сама ведьма до своей смерти. Но зачем? Чтобы остановить Билла? Они не могут противиться его воле или воле его напарника.       — Нужно выяснить кем этот напарник являлся… Или является, — всё те же мысли вслух. Но если барьер не прихоть Билла — значит кто-то смог выбраться из-под этого гнёта. Точно. Билл же говорил, что в ведьмах видел чуть ли не детей, а напарник же желал абсолютного подчинения. Дверь хлопает.        — Я вернулась, — кричит Венди с порога, проходя в комнату. Диппер моментально бросается к ней. Хватает её плечи и с обезумевшим взглядом начинает тараторить:       — Не Хранительницы создали барьер вокруг Гравити Фолз. Он излучает чистую энергию, которая им не подвластна. Барьер для Билла они создали, похоронив в него тела ведьм, которые излучают энергию, способную Билла удержать, потому что они олицетворение и тела и разума. Но этот купол, нет. Барьер вокруг города не имеет тел и энергии ведьм, о которой ты думала. Его, если судить, должен был установить либо Билл, либо какая-нибудь ведьма — но Билл этого не делал, он о нём даже не знал, пока я не рассказал. А ведьмам? Зачем им делать барьер, особенно если учесть, что почти все их действия это указка либо Билла, либо его напарника, имени которого я не знаю? Биллу не нужна мелкая площадь, он хочет вечеринку на весь мир. А это значит… Кто-то из-под контроля выбрался.       — Так, стоп-стоп-стоп, — Венди пытается переварить только вылившуюся на неё информацию. — Получается, из всего, что я поняла, есть два главных вопроса. Кто эта ведьма, которая сделала барьер и как?       — Да, — улыбается Диппер. — Я думаю, что нужная нам ведьма — Ванесса Розенберг.       — Почему именно она?       — У неё и, — Диппер в голове подсчитал даты, — если не ошибаюсь сейчас во временном периоде, Винсента Пайнса был ребёнок. Именно поэтому только Пайнсы могут барьер пересекать — в них хоть и мало, но есть ведьминская энергия.       — А это значит?..       — А это значит, что именно Ванесса смогла выйти из-под контроля демонов. Иначе, как бы она ещё могла познакомиться с Пайнсом и тем более родить ребёнка, если почти каждый шаг контролировал напарник Билла.       — Ты реально называешь его напарником, — усмехнулась Венди, на что Диппер закатил глаза. — Ладно, она вышла из-под контроля, но почему И КАК?       — Есть у меня одна версия, не знаю, насколько она реальная…       — Давай мы согласимся, что тут всё звучит очень бредово? Диппер ухмыльнулся.       — Ладно. Билл говорил, что ведьмы для него тогда были чуть ли не детьми, и их свободу воли он уважал, хоть и хотел, чтобы они следовали его приказам. Я думаю, что Билл как властитель разума, любил неожиданные идеи и действия вокруг него, но сейчас не об этом, — он перевел дыхание. — Короче, я думаю, так как воспитывал ведьм демон, управляющий, грубо говоря, телом, он не мог их подчинить гипнозом или типа того, потому что это не в его власти-       — А Билл не был согласен с влиянием на мозг своих детей, — перебила его Венди. — Это значит, что нет никакого абсолютного подчинения, как нам рассказывали в школе. Лишь воспитание злодеев.       — Грубо говоря, — согласился Диппер. — Напарник, видно, тоже не мог двадцать четыре на семь следить за ведьмами, значит вот почему у Ванессы была возможность убежать и познакомиться с Винсентом.       — А потом и родить от него ребёнка.       — Если я сейчас не путаю даты, то ребёнок родился как раз под конец войны, — Диппер щёлкает пальцами. — Именно, кстати, после войны Альфред, если я опять ничего не путаю, принёс Пайнсам известность. Пусть имя Винсента известно, но ничего сверхъестественного после этой войны он не совершал, только на самой войне выделился. А всё потому, что в его крови не было ведьминской энергии и покинуть барьер он не мог.       — Но вопрос остаётся: как Ванесса создала барьер и почему после её смерти он до сих пор существует? Да и причина всё ещё не ясна.       — Я ставлю на то, что Ванесса нашла ещё одну возможность силы ведьм. Билл сам долгое время не подозревал, что ведьмы могут открывать порталы между мирами… А насчёт причины… Кстати, — в голове Диппера кое-что щёлкнуло. — Ванесса не только создала барьер, она зародила между Биллом и его напарником вражду.       — О чём ты?       — Билл говорил, что хочет отомстить, но не Хранителям, а тому, из-за кого ведьмы оказались на грани уничтожения. К тому же… Напарника явно не устраивала свобода ведьм, особенно ребёнок Ванессы. Для него ведьмы — оружие, а не детище. Ребёнок мог стать камнем преткновения и ссоры между ними. Тогда и пошла вражда. Иначе, почему только Билл за барьером? Хранители не подозревали, что напарник тоже замешан в войне. Билл хочет отомстить за то, что лишь на нём одном лежит вина, причём неверно трактуемая. Для Билла то, что мы называем войной — лишь способ развеять скуку. Он знает о равновесии лучше всех, потому что ранее был сравним по силе с Аксолотлем. Он хотел повеселиться, уничтожить пару селений, но никак не хотел захвата мира.       — А напарник видно хотел.       — Да, и Альфред стал как причиной начать вражду с Биллом, так и помехой его планам…       — О чём ты?       — У меня стойкое ощущение, что этот барьер не для жителей, а для кое-кого конкретного… Но нет… жители бы заметили, если бы он был тут… — Хочешь сказать, что наш таинственный напарник, прячется в Гравити Фолз и также не может его покинуть?       — Бред да? — Диппер беспомощно улыбнулся.       — Запомни-ка эту версию, — Венди наконец-то положила уф-фонарик на стол. — Все наши размышления звучат как бред, так что всё может быть возможным. Диппер потупил взгляд на фонарик. И в который раз за день тяжело вздохнул. Это уже его самого начинало раздражать, не то что Венди. Переведя взгляд на дневник, он всё же решился взять фонарик. И начать бы стоило с первой помеченной страницы, но что-то опять щёлкнуло в его голове и Диппер открыл самую первую страницу. Каллиграфическим почерком на ней было выведено имя автора: Стенфорд Пайнс, а чуть ниже всё тот же шифр Билла. Включив Фонарик, Диппер меньше всего ожидал увидеть то, что всё же предстало перед его взором.

НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ

И это точно был не почерк Форда. Этот почерк он узнает из тысячи других. Фраза была написана Эбигейл Пайнс.