Тот единственный мог бы проникнуть за край

Перед Диппером раскинулось озеро. Само по себе оно было не очень большим, но в глубину оно было явно метра три, если не больше. Скептически посмотрев на водоём, Диппер с вопросом перевёл взор на Билла. Тот так же задумчиво осматривал озеро, игнорируя прожигающий насквозь взгляд. Это была одна из его либо лучших, либо худших идей — хотя для него они всё равно были одинаковы. Вокруг всё так же было тихо, мёртвая тишина — так, скорее всего, сказал бы какой-нибудь поэт. Билл продолжал делать вид, что не замечает немого вопроса Диппера. Озеро было глубоким. И Диппер мог бы спокойно утонуть, сделав одно неверное действие, — жестоко? Возможно. Но как же жить в этом мире без жестокости; во всех мирах, если уж на то пошло. Это больше испытание на выносливость и страх, чем на силу. Да и до «силы» Дипперу далеко, без должного контроля научиться чему-то сверхъестественному, чему-то за гранью реальности – невозможно. За гранью реальности… Смешно. Как раз тут реальность уже давно закончилась, лишь вымысел да воображение с капелькой фантазии. Тоже одна из отправных точек понимания чистой энергии, но слишком запутанной даже для Диппера. Билл думает, что долго ещё придётся учить его просто понимать Измерение Снов, не то что управлять. Но всё будет зависеть только от желания самой ведьмочки. С другой стороны, в голове, кроме цинизма, закладывалось ещё это мерзкое чувство, будто гордости, но слишком слащавой. В тот раз всё воспитание и обучение ведьм лежало на Стрэндже, Билл же, сколько не тянулся, достать до них не мог. А всё из-за тупого заточения Аксолотлем на другой стороне этого мира. Тут было весело ещё тогда, давно: когда людей не было, а богов было шестеро; когда Билл мог быть везде в любом обличье, пространстве и времени. Но сейчас, когда он заперт, в который раз за многочисленные тысячелетия, в нём не осталось веселья и радости, лишь цинизм, ненависть и жажда мести.       — Долго ещё будешь меня игнорировать? — мёртвую тишину нарушает раздражённый голос Диппера. — Можешь, перед тем как утопить меня, объяснить зачем?       — Просто так, — хмыкает Билл в ответ, переводя взгляд наконец-то на Диппера. — Надоел ты мне.       — Прикольно, — закатывает глаза. Билл любил эти идиотские ответы, считая, что так намного интересней, чем объяснять всё, раскладывая по полочкам, — у Диппера же на каждый такой ответ почти дёргался глаз. Скоро это видно станет рефлексом на каждое слово Билла. — А поподробнее?       — Почему мне досталась такая приставучая Сосна? — театрально вздохнул Билл. — Чтобы обрести силу, нужно научиться контролю. Как же подчинить себе контроль?       — Попасть в ситуацию между жизнью и смертью.       — Вообще да, но нет, — Билл протянул руку, ожидая, когда Диппер положит в неё свою. — Есть такой же быстрый, действенный и менее опасный, в каком-то смысле, способ, — Диппер вложил свою руку — его резко притянули к краю суши. Всё ещё держа чужую руку, Билл встал сзади, коснулся пальцами чужой спины, чуть надавливая, заставляя подходить к воде все ближе. Как только не осталось и миллиметра между кедами Диппера и водой, Билл наклонился и прошептал в ухо. — Медитация.       — Как? — Диппер отчаянно делал вид, что ему всё равно на происходящее, но сердце билось как бешенное: страх, что Билл просто толкнёт его и утопит, отдавался паническими нотками в сознании. Доверия нет и никогда не будет — если же такое случится, то мир точно сойдёт с ума.       — Ты погружаешься в воду: аккуратно, медленно и все дела. Дыхание задерживать нет смысла, вода не настоящая, точно такая же иллюзия как этот лес — не утонешь. Но ощущаться она будет, как настоящая: будет давление, будет мокро и холодно. Твоя задача — просидеть, не отвлекаясь ни на что, хотя бы полчаса. Справишься, пойдём дальше, не сможешь — будешь пытаться хоть вечность, пока не сделаешь. Ради тебя я даже время подгоню под реальность.       — Понял, — коротко ответил Диппер и, не дожидаясь ничего, медленно коснулся ногой воды. Берег был мелкий и почти сразу уходил вглубь, так что уже через пару шагов Диппер провалился под воду. Билл же на такое рвение лишь цыкнул — впереди планеты всей, как всегда. Нет бы подождать, пойти вместе, чтобы направляли. Конечно, нет. Диппер, привыкший всю жизнь к одиночеству, ни за что не поверит в альтруистическое желание помочь, тем более от Сайфера. Холод сковал Диппера почти сразу, и даже не смотря на то, что дышать получалось спокойно и просто, панически подсознание хотело вырвать тело из-под воды. Только усилием воли удалось панику притупить. Билл не объяснял, что значит «медитировать» — сесть в позу лотоса и закрыть глаза? Возможно. Но Диппер спрашивать всё равно не стал, хотя бы от осознания, что всё равно Билл не ответит, лишь хитро взглянет в глаза. Попытка сопротивления воде была неудачной, Диппер уже который раз пытался расслабить тело, опуститься на дно, но раз за разом продолжал всплывать. Ни о какой концентрации нет смысла и говорить — все мысли заняты лишь преодолением давления воды. Возможно, Билл имел ввиду именно это — грани между жизнью и смертью не было, но препятствия были. Сейчас же ему нужно полностью расслабиться и сконцентрироваться только на себе, а не на окружении. И хоть это было понятно, но ни разу не легко. Начинало накапливаться раздражение. И даже непонятно было Дипперу: он бесится на себя за неумелость или на Билла за глупое задание. Попытка успокоить себя опять ни к чему не приводит. С паникой смешивается раздражение. Не самый лучший набор, если подумать. Диппер в очередной раз пытается достать до дна озера. Он чувствует, как его ноги касаются поверхности, но его снова вода выталкивает наверх. В этот раз Диппер даже не противится. Вынырнув из воды, он откидывает челку назад, чтобы вода не капала на лицо, проводит по нему руками, убирая лишнюю влагу и кидает гневный взгляд на Билла, который, присев на корточки, смотрит на него, улыбаясь едко, — смеется одним своим глазом. Диппер на это лишь кривит губы, желая опять погрузиться под воду — у него всегда всё получалось с первого раза, он же, бездна раздери, гений. Поэтому сейчас максимально тошно даже не от того, что у него ничего не получилось, а от того, что он просто напросто не понял, что нужно делать и как. К тому же после привыкания к ледяной воде, на воздухе довольно холодно — хотя Диппер так и не может понять, как это работает, если по большей части всё в Измерении Снов является иллюзией. Билл ещё раз окидывает взглядом чужую голову — к сожалению, всё остальное под водой и большего не разглядишь. Он уже хочет начать открыто смеяться, как замечает то, что до этого всегда скрывала чёлка. Глаз в удивлении расширяется, а слова застревают в горле. Вот так подарок подготовила ему жизнь, а он уже перестал верить в чудо.       — Откуда такая красота на лбу? — спрашивает он, возвращая весёлое выражение лица. Диппер, будто только поняв, что он сделал, заливается краской, в глазах промелькнул страх, а после он быстрым движением возвращает чёлку, закрывая лоб.       — Родимое пятно, — шепчет Диппер, опускает взгляд. Лишь бы не смотреть на Билла и не видеть его выражения лица. Потому что Диппер видел такое не раз: кто-то смеялся, кто-то удивлялся, кто-то дразнил и много-много других эмоций. Что скажет Билл по этому поводу, Диппер догадывается — и слышать не хочет. Мэйбл как-то рассказала легенду о Большой Медведице, когда увлекалась астрологией — слишком бредово, но интересно. Кто его тогда дёрнул начать изучать эти легенды, он не знал, но мог сказать с точностью: лучше бы он не лез.       — Ты знаешь, что оно означает?.. — Билл не сводил с Диппера глаз. Знал ведь, конечно, почему тот ведьма, но ни за что не думал, что всё настолько… Настолько сложно.       — Да, знаю, — у Диппера это звучало как приговор. Оно им и являлось, но одно дело знать, другое — подтверждать.       — И ты всё ещё думаешь, что мне нельзя доверять? — вопрос стоял ребром: либо навсегда уничтожить парня, либо наоборот спасти. И Билл не мог решить, что его привлекает больше. — Это буквально доказательство того, что ты принадлежишь мне. Губы Диппера сжались в тонкую полоску. Да. Он знал. Знал с самого начала. Ковш Большой Медведицы — буквально символ-печать-подпись Сайфера. У каждой ведьмы на теле было родимое пятно в виде этого созвездия. Как выяснил Диппер, это показатель только чистой энергии в человеческом теле — без этого знака, Диппер мог бы сойти за неудачный набор генов, но с ним он являлся полноценной ведьмой, принадлежал Биллу и не был никакой ошибкой. И правда смертный приговор с самого рождения. Видя убитое выражение лица у Диппера, Билл мог бы сказать многое: и сломать, и поддержать. Но не хотел говорить ничего. Склонил голову, закрыл глаз, пускаясь в раздумья. Создать такое… Глупо было отрицать теперь, что Форд гений. Это не искусственная копия, а истинный оригинал. Сколько же он сил потратил, и сколько натерпелась Эбигейл. Когда они только заключали сделку, Биллу казалось, что Форд слишком самоуверен, что он посягнул на невозможное, но теперь Билл понимал, что всё это — реальность, что Форд выполнил свою часть сделки, даже больше, чем просто на сто процентов. Оттого становилось только паршивей — выполнять своё условие не хотелось совсем, особенно теперь. Захотелось рассмеяться — Билл позволил себе лишь пару мелких смешков, — от того насколько всё выглядит теперь сюрреалистичным. Диппер же не стал мучить себя дальше — сдерживаться стало до жути сложно. Не хватало только вновь разреветься перед Биллом. «Нет зрелища более жалкого, чем плачущая ведьма» Он обещал сам себе, что больше ничего подобного не повторится. Больше ни единой слабости. А в итоге он опять наступает на те же грабли. Ничего не меняется. Диппер сюда пришёл, чтобы правду найти, чтобы сильнее стать, но всё что он из раза в раз получает — новый слом в душе, безумие в глазах и раздражение на всех подряд. Что с ним, бездна забери, происходит? Не выдержав, Диппер вновь опускается под воду. Под водой нет слёз — вокруг ведь вода. Это не он плачет в очередной раз, это просто озеро воды. Теперь даже не приходится как-то стараться, чтобы опуститься на самое дно — он ведь и так на дне своей жизни. В отчаянии и поддержке, которую он никогда и ни от кого не примет, Диппер обнимает сам себя, сворачивается будто в клубок. И плачет. Тихо. Как и всегда. Ничего нового не происходит. Билл на это ничего не говорит, лишь продолжает сидеть перед водой, смотря на прозрачную поверхность.

***

Под водой спокойно. Нет никого. Только он и его невысказанное горе. Уже почти восемнадцать лет он живёт вот так, но продолжает день ото дня жаловаться на свою убогую судьбу. И вроде нужно бы уже наконец-то принять её, научиться жить с тяжестью в груди. Но нет, конечно, Диппер ни за что так не поступит — будет до последнего казаться сильным, ненавидеть чужую поддержку, потому что она являет собой лишь жалость, но до последнего будет желать, чтобы хоть кто-то заметил насколько он внутри разбит. После истерики всегда становится спокойно — сил просто ни на что больше не остаётся. Холод уже не чувствуется, давление тоже будто обходит его стороной — словно со слезами он вылил всю тяжесть тела. Об этом говорил Билл?.. Глубокий вдох. Диппер расслабляется до конца. Ему уже до ужаса плевать на всё, что творится и будет твориться там, на поверхности. Он сосредотачивается на том, что происходит именно сейчас, потому что думать о будущем ни капли не хочется. Потому что просто страшно. Вместо этого Диппер отвлекает своё сознание на всё, что окружает его — не на материальное, а на то, что находится намного глубже. И начинает чувствовать её. Чистая энергия Измерения Снов окутывает его с ног до головы — и в ней он начинает уже тонуть, как в настоящей воде, а не в этой иллюзии, созданной Биллом. Он позволяет ей проникать под кожу, в вены, смешиваться с кровью, доходить до сердца. Больше и больше. Пока полностью не утонет. Вспоминается сразу, как было сложно в первую встречу с Биллом. Как эта энергия его убивала: не могла никак осесть в его теле, заставляла страдать, задыхаться от наполненности, но также не могла и выйти из него. Тогда было больно — сейчас спокойно. Больше. Больше. Больше… В одно движение Диппер выныривает из воды. Вновь хочет откинуть чёлку, но в итоге просто вытирает лицо. Золотой обжигающий взгляд заставляет поднять голову. Билл всё так же сидит перед озером. Ждёт, ничего не говорит, пока Диппер из воды не выйдет. Тот же, отзеркалив взгляд, всё-таки подплывает ближе к берегу, осторожно выходя. К удивлению, холод его не мучает. Наоборот очень даже тепло, хотя в первый раз было по-другому. В порыве любопытства, Диппер закатывает рукава толстовки — как он и думал: вены светятся золотым цветом; он даже не будет удивлён обнаружить горящие тем же цветом глаза. Рефлексом подносит пальцы к векам — может и не видит, но точно ощущает.       — Это и есть тот самый контроль? — быстрее, чем Билл начнёт говорить сам, задаёт вопрос Диппер.       — Типа того, — уклончиво отвечает Билл, снимая с себя пиджак. — Сейчас ты насытился чистой энергией Измерения Снов, в реальном мире это будет сделать труднее, но не невозможно. Если будет свободная минутка — потренируйся, но даже если не получится, постоянная практика здесь облегчит попытку там.       — Но разве поглощение энергии что-то даст? Я ведь управляю ей так же как и люди элементальной. Она идёт из них самих.       — Глупо предполагать, что окружение не влияет, — Билл накидывает пиджак на Диппера быстрее, чем тот может запротестовать. Держит за лацканы, чтобы тот точно не скинул с себя вещь. — Да, создавать самим можно, даже нужно, но ведь сил задействовано меньше, когда маги воды используют ручей, который течёт рядом, или маги огня, когда рядом есть костёр. Ветреным и земным магам удобнее всего — у них под рукой всегда есть свой элемент. Хуже всего — магам льда и молнии, у них для этого всегда должен быть большой резервуар энергии. Ведьмина сила работает также: можно иметь большой резервуар, можно использовать энергию в окружении. А лучше и то, и то. Первородные имели большой резервуар, потому что тренировались с самого рождения. Ты же с самого рождения силу подавлял и за пару месяцев резервуар просто так не увеличишь, поэтому я предлагаю тебе такой способ, который убьёт сразу двух зайцев.       — То есть: я научусь взаимодействовать с чистой энергией окружения и одновременно расширять резервуар, потому что в Измерении Снов энергия легче? — Диппер аккуратно убрал руки Билла, позволяя пиджаку покоится на плечах..       — Именно. Теперь каждый твой приход сюда будет начинаться с этого. После своей истерики ты явно понял зачем нужна вода.       — На глубине спокойней, — Диппер закатил глаза. — А можно было просто об этом сказать, а не вновь меня до этой истерики доводить.       — Во-первых, ты сам себя до неё довёл из-за мелкой невнимательности, — Билл ухмыльнулся, и, развернувшись, пошёл в сторону особняка, поманив Диппера движением руки. — Во-вторых, ты сам решил, не дослушав до конца, начать. Поэтому, Сосенка, научишься хотя бы, если не доверять, то хотя бы просто слушать меня. Диппер на это лишь закатил глаза, но за Биллом всё-таки пошёл, придерживая пиджак, чтобы тот с него просто не свалился. Хотелось спросить ещё о многом, но было стойкое ощущение, что ответы на все вопросы он уже и сам знает. Смысла допрашивать Билла о резервуаре или о фантастичности чистой энергии не было — но почему-то стойко хотелось задать вопрос, даже глупый, лишь бы Билл просто не молчал, потому что с каждой секундой, с каждым новым словом становилось легче и спокойнее. Бездна…       — Ты тогда сказал, что я полностью принадлежу тебе, — начал Диппер. Тема была не из приятных, и ответ на вопрос он знал, но спросить всё же хотелось. — Что ты имел ввиду?       — Ты ведь и сам всё знаешь и понимаешь, так зачем тебе мой ответ? Хочешь узнать моё мнение по этому поводу?       — Типа того, — буркнул он. — Ты сам говорил, что для тебя ведьмы были чуть ли не детьми, но ко мне ты относишься совсем не по-отечески. Поэтому твоё «принадлежу» мне очень интересно.       — Ничего странного, — Билл даже не повернулся. — Да, к тебе у меня нет никакой «родительской любви», потому что я не то что не планировал твоё появление, даже не знал о нём. Твоя принадлежность ко мне такая же, как моих Кошмаров, единственное, что тебя отличает от них — ты можешь спокойно уйти и никогда не возвращаться, — Билл хмыкнул, эта идея ему не нравилась до жути. Свобода свободой, но осознание, что ведьма всё-таки должна состоять в его кругу не отпускала. — Люди, кстати, почти таким же образом принадлежат Хранительницам.       — То есть ты всё-таки не хочешь, чтобы я тебя бросал, — Диппер его читает, как книгу, — когда только научился. — Неужели связь между ведьмой и тобой работает и в обратную сторону? — Он вспомнил, как Билл рассказывал ему, что ведьма сама будет тянуться к «создателю», и преодолеть это желание будет очень сложно.       — Как бы не хотелось это признавать — да. Я так же начинаю привязываться, то же было и с первородными.       — Если они были тебе детьми, то кто тебе я?       — Что же у тебя язык-то так развязался, Сосенка? — Билл наконец-то кинул на него взгляд, хоть и хитрый, через плечо. — Наставник и подопечный, я думаю. У нас было не так много встреч, как хотелось бы. Диппер хотел ещё спросить, ещё многое сказать, но перед взором появился особняк. Билл подождал пока Диппер с ним поравняется, а уже после взял за руку и потянул ко входу. Барьер они преодолели всё так же без проблем. В этот раз после входа в непроглядную тьму перед взором появилась не библиотека, а довольно просторная комната, тут были диван и кресла, столик кофейный, но большая часть была не заполнена. Диппер кинул вопросительный взгляд на Билла, на что тот улыбнулся той же хитрой улыбкой. Подошёл к дивану, сел на него, закидывая ногу на ногу. Диппер решил постоять, но к Биллу подошёл.       — Что теперь?       — Сейчас у тебя много энергии, поэтому тренируйся пока не закончится, — Билл взмахнул рукой и в ней появился бокал, из которого тот отпил. — Придай энергии форму. Любую. Ты ведь раньше всё, что делал — это преобразовывал энергию в шар и кидался им. Но, на самом деле чистая энергия более пластична, поэтому при желании, знании и должной концентрации ты можешь создать любой предмет — хоть меч, которым сражаться будешь. Попробуй более сложные формы.       — Вообще-то я однажды создал, что-то типа верёвок, которыми задушил призраков, — не то чтобы Диппер хвастался, но во взгляде Билла хотелось видеть хоть каплю одобрения. От него одобрения жаждал сильнее, чем от кого-либо.       — Значит, теперь будет просто. Тогда задание: сделай что-нибудь одной формы штук десять, — Билл ухмыльнулся. — Начнёт получаться — будут манекены, на которых станешь тренироваться. Диппер закатил глаза. Ну, конечно. Одобрения он ждал — идиот. Лишь напросился на более сложное задание. Те «верёвки» не требовали большой концентрации, но всё равно появились больше от волнения и страха Диппера. Он не уверен, что без экстремальной ситуации сможет сделать что-то такое. Сейчас главной проблемой было его воображение: Диппер понятия не имел, что можно создать да ещё и в количестве десяти штук — единственное, он понимал, что ничего большого делать лучше не нужно. Что первое приходило в голову небольшое, в больших количествах? Диппер вздохнул, отходя от Билла в сторону пустого пространства. Встал. Раскрыл ладони, направил их вверх. Сосредоточился. Для начала нужно просто собрать энергию в ладони, а уже после лепить форму. Ничего в голову так и не приходило, а на ладони образовывалось скопление энергии, которая по привычке собиралась в шар. Что-то маленькое. Лёгкое. Этого должно быть много. Диппер решил создать первое, что пришло наконец-то в голову. Билл не проявлял никакой заинтересованности. Всё так же сидел на диване, отпивал из бокала. Глаз его был закрыт. Несмотря на это он всё ещё чувствовал и знал, что происходило в Измерении Снов — с Диппером ничего интересного, его Кошмары так же сидели в своих иллюзиях, развлекаясь как могут. Скукота. Диппер тут же пожалел о форме, которую он выбрал — это было сложно. Слишком много деталей, которые нужно учесть, иначе всё просто-напросто развалится. Он пытался снова и снова. Часто энергия просто рассеивалась, потому что Диппер был не в состоянии удерживать её более, чем несколько секунд. Попытки перевалили за несколько десятков. И с каждым новым провалом хотелось бросить всё к чертям. Билл всё думал о Форде. И о том, что он сотворил. Уму непостижимо. Чтобы настолько точно воспроизвести оригинал, что он такого задействовал? Противнее становилось от того, что Биллу придётся выполнить свою часть сделки: когда он её заключал, не верил даже, что будет что-то такое, потому пообещал Форду почти невозможное — почти, потому что нет для Билла ничего невозможного. Но единственная возможность сделать то, что желает Форд скорее всего влечёт за собой смерть Сосны. И это ему не нравилось больше всего. Опять же, когда есть оригинал, зачем нужна жалкая копия? Но сделка есть сделка, и она должна быть исполнена. Конечно, если барьер всё же будет снят. Билл открыл глаз, кинул взгляд на пыхтящего уже почти час Диппера — у него всё так же ничего не получалось, но это нормально. Было бы странно, если бы он с первой попытки смог создать хоть какую-то форму сложнее шара. Хотя конечно, Билл думал, что Диппер выберет нечто проще: куб возможно или что-то из этого разряда. Но то, что он пытался сделать показывает лишь его стремление к большему совершенству. Билл отпил из бокала. В голове бились две мысли: свобода или Сосна? Глупо было думать, что Билл всё-таки не привяжется. Но мысли о свободе и мести нравились ему куда больше. Да только терять такую интересную ведьму под боком... Кстати, он ведь забыл про его сестрёнку. В голове мигом родилась идея. Ведь если не будет Форда, то и сделка перестанет действовать. Которая уже попытка. Форму удаётся держать всё дольше. Но это всё ещё сложно. От натуги Диппер даже обхватил предплечье второй рукой. Плевать уже на количество, только бы одну форму создать. Сколько прошло уже времени — неважно. Диппер в принципе был довольно упёртым, тем более когда дело касалось его способностей. Его ужасно бесила его неумелость в чём-то важном. Сейчас особенно. От натуги руки начали уже болеть. Он рассеял энергию, встряхнул кисти, размял немного. И продолжил занятие. Время всё шло, и Диппер не мог с уверенностью сказать, час пролетел или всего десять минут. Но форма не распадалась. На ладони сидела золотая стрекоза. Как всегда, Диппер не ищет лёгких путей. Почувствовав, что рядом довольно долго пребывает скопление большого количества энергии, наконец-то определённой постоянной формы, Билл повернул голову в сторону Диппера. Тот стоял, слишком удивлённый удачной попыткой, оттого лишь смотрел на стрекозу в руке, более не реагируя — даже не двигаясь, будто боялся, что лишнее движение всё развеет. Билл встал с дивана, медленными шагами к нему подходя. Тот никак не отреагировал, всё так же завороженно глядел на стрекозу — Билл понимал его эмоции и чувства: он смог что-то создать сам, да долго, методом проб и ошибок, но смог.       — Молодец, — Билл наклонился, почти соприкасаясь с Диппером лбом. А после аккуратно взмахнул указательным пальцем над застывшей статуей стрекозой, и та медленно заработала крыльями. Начала порхать над ладонью — так же медленно, и ещё низко, оторвавшись от Диппера лишь на пару сантиметров. — Ещё несколько тренировок, и сможешь так же. Диппер поднял голову, встречаясь с горящим золотом глазом и чёрной пустотой на месте другого. Сейчас он слишком устал для каких-либо слов и разговоров. До этого момента Диппер даже не понимал, сколько сил ушло, а сейчас тело наполнилось тяжестью, и только из гордости он всё ещё стоял на ногах. Стрекоза взлетела. Диппер проводил её полёт взглядом. Красиво.       — И почему люди так боятся чистой энергии? — сказал он то, что уже давно было у него на уме. — Она ведь создаёт такую красоту.       — Даже самый красивый нож всё ещё остаётся оружием в плохих руках, — хмыкнул Билл. Щёлкнул пальцами. Комнату стали заполнять копии стрекозы Диппера. Они летали по кругу, создавая собой вихрь. Как бы это не было для людей страшно и опасно, сейчас Диппер видел лишь прекрасное, окрашенное в золотой цвет. Он облизнул пересушенные губы. Хотелось бы в одно мгновение научиться такому — не тратить часы на тренировки, а просто по щелчку пальцев создавать что-то из ничего, из пустоты. Лишь используя воображение и энергию, текущую по его венам. Снова посмотрел на Билла. Тот, в отличие от Диппера, так ни разу не оторвал от парня взгляд. Он впитывал чужие черты лица, запоминал каждую эмоцию, будто хотел навсегда отпечатать в памяти каждый изгиб тела, запомнить каждую улыбку, которую Диппер показывал, запомнить, как его брови изламываются, когда он хмурится, запомнить, чтобы однажды воссоздать, как величайшее произведение искусства, статую. Потому что Билл всё ещё не знал, что сделать для того, чтобы Диппер смог выжить в этом мире, смог переиграть судьбу, уготованную ему ещё даже до зачатия. Билл резко отвернулся, закрывая глаза. Так продолжаться не могло дальше — он планирует потерять всё, чего добивался все эти века лишь из-за глупой привязанности, которой он даже не хотел.       — Я… Я создал только одну, а должен был десять, — начал Диппер, списав резкую перемену настроения Билла на его недочёт; так было легче, чем копать глубже, пытаясь Билла понять. — Я бы с радостью попытался вновь, но сил уже нет.       — Ты выбрал довольно сложную форму, — сразу же ответил Билл, чтобы Диппер ничего не успел себе надумать. — Так что простительно. К тому же ты и так провозился три часа. Но если хочешь, можешь дальше работать с ней… Почему, кстати, стрекоза? — он взглянул на всё ещё летающих насекомых.       — Три часа, — тяжело вздохнул Диппер, и поплёлся к дивану, на который с радостью упал. — О бездна, — почти истерически рассмеялся. Прикрыл глаза. Действительно, почему стрекоза? Первое, что пришло в голову ведь. — Не знаю, честно. Просто, правда, первое, что пришло в голову.       — Ты знаешь их символику? — Билл взмахнул рукой и чистая энергия, до этого имеющая форму стрекоз, стала опадать маленькими частичками, будто золотыми блёстками.       — Да, — Диппер приоткрыл глаза, следя за маленькими крупицами, что, долетая до пола, растворялись. — Она олицетворяет эгоизм, безответственность и непостоянность. Сейчас я ощущаю себя именно таким, — Диппер поддался вперед, упираясь локтями в колени, а в ладонях пряча лицо. — Я меняюсь, и не в лучшую сторону явно. Всё меняется. Гравити Фолз будто вывернул нас всех наизнанку. Билл проследил за действиями Диппера. Закатил глаза — глупая Сосна, как всегда желает видеть только плохое. Он развернулся на пятках, твёрдым шагом подходя к дивану, встал напротив Диппера. Тот на него даже не взглянул. Билл на самом деле не лучшая поддержка, довольно ироничная и циничная, и сопли его всегда лишь раздражали. Но сейчас он понимал, что у Диппера в голове бьётся такой контраст мыслей и действий, желаний и реальной жизни. Ему не очень нужна обезумевшая от назойливых мыслей и горя ведьма. А Диппер очень быстро катился к сумасшествию. Он просто не может пережить такое большое количество изменений в жизни за столь короткий срок.       — А ещё стрекоза означает трансформацию, — Билл присел на корточки. — Стрекоза напоминает о том как важно ценить краткий миг удовольствия и счастья, — он аккуратно взял чужие запястья. — Она напоминает о лёгкости бытия, — оторвал чужие руки от лица, заставив посмотреть на себя. — А ещё она являет собой сочетание двух стихий — рождённая в воде, существующая в воздухе. Прямо как ты. Он мягко улыбнулся, будто шутке. Хотя это и была самая настоящая шутка, но уже не его, а судьбы. Диппер и правда принадлежал двум мирам, и чем дольше он между ними разрывался, тем больше утопал. Нельзя жить одновременно в воде и летать в воздухе.       — Прости, но тебе придётся выбрать мир, в котором ты продолжишь жить, Сосенка, — Билл вглядывался в карие глаза, что ещё недавно горели золотом, и невозможно сказать, что Биллу этот цвет не нравился. Он намного больше Дипперу подходит — он показывал его величие, власть, которая ему обязана быть дарована. Золото в его глазах показывало его силу, в то время как карий цвет указывал лишь на извечную усталость и тусклость жизни. — И я боюсь, как бы ты не утонул.       — Хочешь, чтобы я остался с тобой? — Диппер усмехнулся, пытаясь выдернуть руки из чужой хватки, но Билл сжал запястья сильнее, не давая просто так уйти, забыть и умолчать. Диппер зашипел от усилившейся хватки. — Не сейчас, Билл. Не тогда, когда я потерял ту единственную грань между правильным и неправильным.       — Сосенка, нет в этом мире чёрного и белого, уясни, пожалуйста. Даже я не абсолютное зло, а Хранительницы и подавно не абсолютное добро. То, что для тебя может быть ложью, для другого — истина. Прошу, тебе придётся выбрать. И даже не потому, что я так хочу, — Билл выпустил руки Диппера. Тот сразу начал растирать запястья, — а потому, что ты не можешь жить, вечно прячась ото всех.       — Давай закончим этот разговор, пожалуйста, Билл, — взвыл Диппер. — Я слишком устал. Позволь я сам со своей жизнью разберусь. Билл встал. Такой ответ его не устроил. Диппер на это лишь закусил губу. Назойливое желание податься вперед и обнять его, спрятаться от всего мира в его руках жужжало в сознании, но он послал его куда подальше. Это становилось слишком бредовым. И не один Диппер так думал, Билл тоже всеми силами пытался от своих желаний, почти инстинктивных порывов, уйти подальше. Они оба знали, что сами начали всё это, и глупо было бы просто сбегать. Ко всему прочему, каждый имел поверх тупой жажды свои цели, которые стояли выше чувств — тем более, приобретённых не по их воле.       — Отдохни, — последнее, что сказал Билл, отходя от дивана и исчезая в синем пламени. Диппер не стал противиться, и завалившись на бок сразу же погрузился в сон.

***

Нет, теперь Билл точно мог сказать — он ни за что мальчишку Форду на растерзание не отдаст. Единственная возможность сделку разорвать — убить одного из заключивших её. Биллу вот ни капли умирать не хотелось, значит смерть должен будет принять Форд, но уже после снятия барьера. Можно, конечно, настроить Диппера против него, он без проблем сможет своего дядю убить, особенно если вскрыть ему всю правду, но если вывалить на Диппера всю информацию за раз, скорее всего тот всё-таки сойдёт с ума. Потому пусть дальше веселится, разгадывая загадки. Легче будет пережить. Нужен тот, кто тоже способен на убийство Форда, тот, кому хватит сил. В этот план идеально вписывается сестрёнка Диппера — Падающая звёздочка всё больше подаёт надежд, к тому же её растущая сила ещё долго не достигнет своего предела. Спасибо Полумесяцу. Остаётся лишь подстроить так, чтобы она узнала правду. Звёздочка намного сильнее в эмоциональном плане, чем Диппер, но если подкинуть ей образы в сон она ни за что не поверит в это. Значит просто нужно сделать так, чтобы Диппер поделился после с ней своими выводами и ответами. Но перед этим нужно устроить ей хорошую встряску, а желательней всего раздражать её всё это время. Перед Биллом стоял шар, такой, какой гадалки использовали, наполняя магией, чтобы клиенты им больше верили — спецэффекты всегда влияют на людей. Но в отличие от мелких врунишек, Билл знал как правильно пользоваться им — даже больше, только ему шар был по-настоящему подвластен.       — Ну, что же, Падающая Звёздочка, — Билл ухмыльнулся, обхватывая шар руками. — Пора превратить милые сновидения в кошмары. До этого он влиял на сны Мэйбл только чтобы показать ей, что нужно становиться сильнее, иначе спасти ничего и никого не выйдет. Теперь нужно укрепить её связь с Диппером, которая так некстати начала рушиться — один раз он уже пытался это сделать, скорее ради интереса, ему дела не было до их отношений, теперь же ему ужасно необходимо вновь их сблизить; но нужно также и показать, как это опасно — любить, как больно смотреть на смерть дорогих людей. Нужно заставить её найти правду, ведь иначе спасти родных не выйдет — как жаль, что именно родные её обманывают всю жизнь. Осталось понять, что новенького у неё происходит в жизни и сыграть на этом. Ведь доверять кому-то — невероятно опасно.

***

Мэйбл не сразу поняла, когда её сон стал осознанным. Тем более она не сразу поняла, когда перед ней вместо её обычных безумных снов с участием мутантов-дельфинов и кинозвёзд появился маленький Диппер. Как некстати её перекинуло воспоминаниями в тот злосчастный день, когда она грохнулась в обморок после тренировки со Стэном. Тогда ведь была до ужаса похожая ситуация — маленькие они, воспоминания из детства, Эбигейл… Сейчас же Диппер был один. Стоял в кромешной тьме, лишь по едва заметным чертам стола и гарнитура Мэйбл поняла, что это кухня из дома Эбигейл. Девушка закрыла глаза, поджав губы. Она прекрасно помнила, что это за момент. И, честно, с радостью бы забыла навеки. Диппер сидел на корточках, спрятав голову в руках. Он дрожал от страха, прижимаясь к стене всё больше и больше, будто желая слиться с ней, — лишь бы не видеть и не слышать больше ничего. Маленькая Мэйбл стояла рядом со стулом, цепляясь за него пальчиками, желая не то, что спрятаться за ним, скорее просто взять и со всей силы кинуть его в ругающихся за стенкой.       — Хватит, Эбигейл! — Форд крикнул так, что появилось стойкое ощущение, будто стены от такого грохота просто разрушатся. Мать что-то ответила ему, но так тихо по сравнению с Фордом, что казалось, что она молчит. Мэйбл же отлипла от стула, мигом подбежав к брату. Обняла, желая защитить от этого гнусного мира — защитить от криков Форда в первую очередь. Всей душой она желала, чтобы Диппер ничего из этих криков и угроз не слышал, чтобы понимал, что тут его любят — это Форд может кричать что угодно, но Мэйбл не позволит ничему из его слов случиться; это Эбигейл может молчать или тихо просить Форда уйти, Мэйбл же будет за Диппера драться не на жизнь, а насмерть.       — Ты, сука, совершаешь ошибку, — рычит Форд и, судя по звуку, бьёт кулаком стену. Диппер вздрагивает, на что Мэйбл обнимает его крепче. Говорит какие-то глупости: о том, что никто его не тронет и не обидит никогда в жизни — уж Мэйбл об этом позаботится, — о том, что Диппер никогда больше не будет один, о том, что никто и никогда их не разлучит. Мэйбл прекрасно этот день помнила, потому что именно тогда она пообещала всему миру и в первую очередь самой себе, что станет настолько сильной, что сможет без проблем защитить свою семью. Да только, кто из её семьи сейчас с ней остался? Диппер шарахается от неё, Форд смотрит с осуждением, а Стэн… Стэн её любит, заботится, но ничего кроме обузы в её лице не видит. Она уверена, что всё, что он делает, лишь от простого «виноват». Виноват, потому что позволил Форду забрать их от матери, виноват, потому что не может нормально Мэйбл помочь, виноват, потому что пообещал золотую гору и медальку в придачу, а сам тем временем боится обещание выполнять. А ещё остаётся Пасифика, у которой скелетов в шкафу больше, чем у самой Мэйбл. Пасифика, которая всё ждёт «подходящего случая» всё рассказать, да только не дождётся. И не потому, что не хочет всё-таки рассказывать, а потому что Мэйбл настолько ненадёжна, что это видно невооружённым глазом. И сколько бы Мэйбл не пыталась быть мягче, быть ближе к тем, кого любит, всегда получается одно и то же — в погоне за силой, она забывает для кого эта сила. Что уж говорить про Кэнди с Грендой, о которых она просто-напросто забыла… Тот день закончился обещанием Мэйбл, которое она как мантру твердила Дипперу на ухо, пытаясь убедить скорее себя, чем его, и хлопнувшей дверью после ухода Форда.

***

      — Какого?.. — Билл резко вынырнул из сна — для Мэйбл пройдёт лишь пара секунд во сне, пока он сможет понять, что делать дальше. Он копнул в её сознание, находя воспоминание, которое поможет подтолкнуть её, чтобы она вновь сблизилась с Диппером — показать то, как желание защищать только родилось, было идеальным вариантом, также всегда с людьми работает. Ведь когда теряешь смысл жизни, лучше всего оглянуться на самое начало, чтобы понять что и зачем делалось до этого. Но воспоминание было слишком странным. Билл зажал подбородок в кулаке, чуть горбясь. Если подумать, то скорее всего в ту ночь произошло что-то настолько травмирующее ребёнка, что она переписала воспоминание, дабы просто не сойти с ума. Возможно, реальное воспоминание сможет раскрыть больше чувств, чем Билл предполагал, но есть одна проблемка… Билл не может без согласия человека влезать в чужой разум: одно дело сон, где можно выловить поверхностные воспоминания и по ним составить сюжет, но подсознание слишком глубоко и сколько бы сил Билл не приложил, оно ни за что не поддастся. Нужно разрешение и точка. Билл тяжело вздохнул: один только сон сколько сил убил, а если ещё бродить по подсознанию Падающей Звёздочки, то есть возможность обессилить часов так на двенадцать минимум. Есть, конечно, вариант попасть в сознание к Дипперу, всё-таки он тоже был там в тот вечер, но тот начнёт задавать уйму вопросов, а знать ему про Форда нельзя — всё равно Билл не сможет ничего рассказать. Не хотелось, конечно, раскрывать все карты сразу. Звёздочку надо было ещё немного промариновать в воспоминаниях, а уже после показаться, но выхода другого просто-напросто не было.             — Будет больно, — усмехнулся Билл, возвращаясь взглядом к сфере. — Но чего только ради Сосенки не сделаешь. Мэйбл всё также стояла посреди воспоминания, с грустью во взгляде смотря на маленькую себя с Диппером. Это было так давно, но боль каждый раз отдавалась в груди с новой силой. Пожалеть бы себя, пожалеть бы Диппера за такую судьбу, да сил уже жаловаться не осталось — даже плакать уже не хотелось. Ничего на самом деле не хотелось. Все те цели, которые они из раза в раз ставили, ведь ничего не изменят. Станет Мэйбл величайшей охотницей и что? Ну спасёт множество людей, да только спасти брата с матерью ей никак не выйдет. И ведь не потому что она слаба, а потому что мир таков: то, что не вписывается в систему, становится опасным, и единственное чего оно стоит — это виселицы. — Прошу прощение, за то, что отвлекаю вас от самоуничижения, — прерывает размышления Мэйбл Билл. Та от неожиданности отскакивает. На рефлексе встаёт в боевую стойку. И замирает от ужаса. Это лицо она видела миллион раз в учебнике, о этой хищной улыбке она слышала больше сотни раз. О том, кто стоит перед ней, она знает, потому что только ленивый не говорил о Билле Сайфере на уроках истории. Ноги предательски задрожали. Ох, как же Биллу приятно вновь чувствовать этот страх человека, который повстречал будто свой самый страшный кошмар наяву — вот только они всё ещё во сне, а Билл за барьером в глубине леса. Он улыбнулся, пытаясь всем своим видом показать, что сейчас он для Мэйбл безопасен. Она не поверила ни на секунду. Это будет сложнее, чем Билл думал.       — Не пугайся, — мягко проговорил Билл. — Я пришел тебе помочь.       — К-как… — Мэйбл вообще ничего не могла понять. — Ты… я… Как?!       — Да-да, я жив и все дела, пожалуйста, давай не будем тратить время, — Билл закатил глаза. Точно, для всего остального мира он ведь давным-давно мёртв. — Полностью тебе всё расскажет Сосенка, — он вновь закатил глаза, когда увидел в глазах Мэйбл непонимание. — Диппер.       — Что?       — В общем, дорогая моя Падающая Звёздочка, то, что ты сейчас видела должно было тебя подтолкнуть к поиску истины, но, — Билл сделал аккуратный шаг, и поняв, что Мэйбл никуда бежать уже не собирается, продолжил подходить всё ближе и ближе, — я заметил, что воспоминания фальшивы. Я хочу помочь тебе, — себе, — и найти истинные события того вечера.       — Фальшивы? — Мэйбл всё ещё насторожённо наблюдала за Биллом, но всё же решилась прокрутить в голове сама это воспоминание. Оно и правда даже при первом взгляде показалось странным. Будто не хватает какой-то части. — Почему я должна тебе верить?       — Потому что твой брат поверил, — Билл пожал плечами. — Правда. Спроси его потом обо мне, но ни слова не говори о том, что я был тут, прошу. Сосенка будет иначе рвать и метать, и поверь, Звёздочка, ни тебе, ни мне это не нужно.       — Сосенка, Звёздочка?.. — Мэйбл это ещё в первый раз слух резануло.       — Вопрос неверный. Думай, Мэйбл, думай. Тот, кого боится весь мир, мало того, что жив, так ещё и во сне её находится. И предлагает к тому же помощь. А ещё Диппер с ним, по-видимому, знаком довольно давно. Что, бездна раздери, тут происходит? Мэйбл приняла более расслабленную позу, опуская руки, но не разжимая кулаки. Воспоминание странное, Билл пришёл именно поэтому. Он сказал, что хочет подтолкнуть её к разгадке истины — судя по всему это как-то связано с тем, что Билл жив, и с тем, что вокруг Гравити Фолз барьер. Возможно, Мэйбл сейчас совершает самую глупую ошибку в мире, но она поднимает на Билла взгляд, вписываясь в его черты лица, пытаясь уловить хоть каплю лжи в нём. Но не находит ничего.       — Хорошо, — соглашаясь, она надеется, что это поможет ей в будущем хоть как-то. — Что от меня требуется?       — Лишь впустить меня в свой разум, — Билл протягивает ладонь, которая мгновенно вспыхивает голубым пламенем. Мэйбл смотрит на протянутую руку с неуверенностью во взгляде, но всё равно пожимает её. Тьма вокруг вспыхивает белым светом, на секунду ослепляя взор. Картинка из прошлого становится чётче. Будто кто-то на фотографии выкрутил резкость на максимум. С непривычки глаза начинают побаливать, и Мэйбл морщится. Когда зрение более-менее привыкает к яркости и резкости, она поворачивает голову в сторону Билла. На этот раз он выглядит более бледным, чем до этого, и Мэйбл не понимает это из-за освещения или чего-то другого. «На что-то другое» она ставит, когда видит, что тот чуть горбится, а в руке появляется трость, на которую он начинает упираться. Вопросы задать не успевает, потому что её отвлекает резкий взмах руки Билла, а картинка-воспоминание начинает проматываться, как фильм. От начала почти до самого конца. Билл замедляет воспоминание на моменте, когда Мэйбл слышит крик Форда.       — Ты, сука, совершаешь ошибку, — рычит Форд и, судя по звуку, бьёт кулаком стену. Маленькая Мэйбл перед ней сжимается от резкого звука, сильнее впивается руками в Диппера, прижимая его ближе. Именно в этот момент она решает для себя стать сильнее, чтобы защитить близких. Следом звучит хлопок закрывающейся за Фордом двери.       — Чувствуешь, что что-то тут не сходится? — Билл поворачивает голову в сторону Мэйбл.       — Возможно, — она пожимает плечами. — Но такой исход логичен: Форд требует чего-то от Эбигейл, та отнекивается, Форд, психанув, уходит.       — Слишком резко и быстро, даже для Форда в истерике, — на такую формулировку Мэйбл в вопросе поднимает одну бровь. Получается, Билл знаком ещё и с Фордом. И довольно близко. — К тому же, зная твою мать, — а это интереснее вдвойне, получается Билл ещё и Эбигейл знал, — она бы не стала просто тихо сидеть, выслушивая крики Форда.       — Но она сидела тихо, — отчеканивает Мэйбл. — Всегда. Чтобы ни случилось, она всегда реагировала, будто и вовсе не была в центре скандала. Очень отрешённо отвечала… Возможно, ты говоришь про Эбигейл, которой она была раньше. Сейчас она сумасшедшая, почти ничего не замечающая мать-одиночка с двумя детьми, которую все считают дурой. Билл на это кидает удивлённый взгляд. Не может же такого быть, что каждое воспоминание с матерью у Мэйбл ложное, тогда почему?.. Неужели, Эбигейл и правда так изменилась? По памяти Билла, которая никогда не подводила, она была рассудительной, хитрой и ни за что не прощала никому унижения в её сторону. Её пробивной характер и помог ей, что с Биллом сдружиться, что попасть в отряд к Хранительницам. А теперь он узнаёт, что Эбигейл скрытная и пассивная во всех сферах жизни. Что же, Аксолотль всевидящий, Форд с ней сотворил? Хотя, Билл в принципе может представить, что именно на неё могло повлиять. Всё-таки, ему неизвестны эксперименты над Эбигейл, которые проводил Форд. Но даже если не видит Мэйбл — видит Билл. Воспоминание точно подрезано, будто не хватает какого-то куска: важного для понимания сцены, но и такого, кое если убрать, картина разрушится. Билл взмахивает рукой, и воспоминание начинается заново. Уже медленнее чем в первый раз, но всё ещё слишком быстро для обычного восприятия. Пока что это игра не для Мэйбл, а для самого Билла. Ему нужно с точностью понять, где начало и конец пропущенного отрывка. Всё выглядит нормальным, ничего особенного не замечается, поэтому Билл вновь тормозит только под конец воспоминания. Форд снова кричит про «ошибку» и бьёт кулаком стену. Фокус снова переводится на Мэйбл и Диппера. Хлопок двери. Билл проматывает «плёнку» заново. Крик Форда. Удар. Мэйбл и Диппер. Дверь. Заново. Крик. Форд. Удар. Мэйбл. Диппер. Дверь. Заново. Крик. Форд. Удар. Мэйбл. Диппер. Дверь. Заново. Крик. Стэн. Удар. Мэйбл. Диппер. Дверь. Крик. Удар. Форд. Стоп.       — Стэн?       — Что? — Мэйбл не понимает, почему Билл вдруг назвал это имя.       — Мы сейчас буквально находимся в твоём сознании. Так что, почти все твои мысли как на ладони. Прямо сейчас, пересматривая этот фрагмент ты думала о Форде, но на секунду, ты подумала о Стэне. Почему?       — Не знаю, — Мэйбл хватается за голову. — Правда. Просто подумала. Может перепутала, они всё-таки близнецы…       — Звёздочка, — Билл обманчиво любезен, — сделай доброе дело, и подумай ещё раз. Вспомни. Всё. Ты назвала имя Стэна. Значит не просто так. Смотри внимательно. И восстанови воспоминания. Билл снова махнул рукой. И теперь картинка поплыла в нормальном темпе. Мэйбл следила очень внимательно. Пыталась вспомнить. Вот сидит Диппер, за стеной кричит Форд. Нет. Не Форд. Мгновение и теперь она услышала голос Стэна — их голоса ведь почти идентичные, могла перепутать. Нет. Голос вновь изменился. Это был Форд. И это точно. Диппер всё ещё сидит прижавшись к стене.       — Хватит, Эбигейл! — Форд крикнул так, что появилось стойкое ощущение, будто стены от такого грохота просто разрушатся. Это точно был Форд. Не Стэн. Воспоминание продолжается. Мэйбл уже обнимает Диппера. Эбигейл что-то тихо отвечает не разобрать. Крик. Удар кулаком об стену. Форд. Или нет. Форд или Стэн? В первый раз говорил Форд, и Мэйбл может поклясться, что это так. Но сейчас… Крик. Удар кулаком. Стэн. Нет же, нет. Это был Форд, в первый раз ведь он был. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар.       — Стэн. Мэйбл говорит это ровным голосом. Нет никаких криков. Она поджимает губу. Да. Это был Стэн. Голос его более грубый, и сейчас постоянно его слушая, понимаешь, что он ни капли на брата не похож. К тому же, Форд не настолько агрессивен, чтобы бить стену. Но почему её сознание решило заменить его на Форда? Неужели потому, что это было настолько давно, что память всё перепутала? Или есть другая причина? Ведь Мэйбл помнит всё с того вечера, кроме этого момента. Билл довольный ответом, продолжает повествование. И перед Мэйбл снова Диппер и она, у которой в этот момент рождается в разуме смысл жизни. Хлопок двери. Что-то тут не так…       — Перемотай. Билл слушается, и перед ними вновь Мэйбл только ближе притягивает брата, желая защитить его от всего мира. Но почему же больше не слышно ни одного звука из гостиной? При таких криках даже если уйти глубоко в себя, невозможно ничего не слышать. Фокус с маленьких них не уходит вплоть до хлопка дверью.       — Ещё раз. Билл вновь взмахивает рукой — в этот раз как-то вяло, от взгляда Мэйбл это не уходит. Но сейчас вообще не до этого. Маленькие близнецы и тишина. Быть такого не может. Мэйбл напрягает память. Тут должно быть что-то ещё — какая-то сцена точно пропала из воспоминания. Но какая? Они сидели тихо, обнимались, пытаясь отгородиться от криков. Что же тогда могло произойти? Что?       — Ты, сука, совершаешь ошибку, — рычит Стэн, и бьёт кулаком стену.       — Не ругайся! — Мэйбл впервые слышит эту реплику: Эбигейл кричит, затыкая Стэна. — Дети в доме.       — Эти сопляки всё равно давно спят, — отвечает Стэн. Мэйбл слышит звуки шагов. Они усиливаются, будто бы приближаясь к кухне, в которой маленькие Мэйбл и Диппер прячутся. Точно. Вот, что тогда произошло на самом деле. Воспоминание, как волна, накрывает с головой, заставляя задыхаться. Вот, что её тогда напугало, заставило забыть этот кусок того вечера. Стэн заходит на кухню, включает свет. Мэйбл понятия не имеет, почему он сюда тогда пришёл: воды попить захотел или что-то другое, да и настолько не важно это; важно то, что он увидел. Точнее кого. Он увидел детей: Мэйбл и Диппера. И тогда в его взгляде разгорелся пожар. Под этим грозным взглядом, Диппер сжался сильнее, а Мэйбл закрыв его собой встала вперёд.       — Ох, сопляки, оказывается не спят, а подслушивают, — гнев в нём разгорался всё сильнее и сильнее, точки кипения он достиг в тот момент, когда Стэн впился взглядом в Диппера. — Как ты можешь защищать этого монстра? — теперь Стэн обращался к Мэйбл. Несмотря на весь страх, что её тогда окутывал, она держалась молодцом: стояла до последнего. Не испугалась, даже когда в руке дяди вспыхнул огонь. Тогда Мэйбл ничего ещё не могла. Лишь стоять, закрывая своим телом брата. Она была готова к чему угодно, лишь бы Диппер остался цел — потому что уже тогда она понимала, что тот не сможет пойти даже против дяди, не то что против всего мира.       — Уйди или заденет, — прошипел Стэн. Как раз в тот момент на кухню забежали Эбигейл и Форд. Заметив огонь в руке Стэна, она побледнела и ринулась к нему, хватая за руку, в которой как раз плясали языки пламени. Форд даже сделать ничего не успел, потому что стоило только Эбигейл к Стэну приблизиться, как он другой рукой врезал ей по носу. Её откинуло к стене, за которую она схватилась в попытке не упасть: получилось тщетно. Тогда и произошло то, чего никто не мог ожидать. Диппер испугался. И его крик, полный страха, вырвался из него вместе с чистой энергией. Будь Диппер тогда сильнее, или Форд слабее, Стэн бы точно отлетел на пару метров. Но Форд успел среагировать и заблокировал чужую энергию ветряным барьером — хоть до них Диппер и не смог всё же достать, но барьер всё-таки разрушился. Не говоря ни слова, Форд схватил за шкирку Стэна и увёл из дома. Мэйбл только сейчас поняла, что до этого не могла вспомнить первый раз использование Диппером силы: казалось, что никогда не было этого момента, что он всегда знал, как её выпускать. Оказалось, что нет. Она просто об этом забыла, потому что очень сильно испугалась тогда.       — Иди в комнату, — Мэйбл помогла Дипперу подняться. — Я скоро приду, обещаю. Только помогу маме. Диппер был вялым, будто сонным даже. Иначе бы он точно начал протестовать и сразу бы ринулся к матери. Но он послушался — такой всплеск силы почти уничтожил его, — и развернувшись пошёл к лестнице подниматься на второй этаж в спальню. Мэйбл, проводив его взглядом, подошла к Эбигейл. Она всё ещё цеплялась за стену, но теперь уже сидела на коленях на полу. Вытирала нос, который после встречи с кулаком Стэна кровоточил. Мэйбл поняла, что тогда она продолжала сидеть на полу, только чтобы Диппер не увидел её кровь.       — Почему ты не колдовала? — именно этот вопрос маленькая Мэйбл задала, помогая встать матери. — Я знаю, что ты сильнее Форда и Стэна вместе взятых, тогда почему? Она усадила её на стул и полезла за аптечкой, которая лежала в одном из шкафчиков кухонного гарнитура.       — Не всё в жизни можно решить магией, Мэйбл, — грустно усмехнулась Эбигейл. — Сила не в этом. Мэйбл с громким стуком поставила коробку с аптечкой на стол. Эбигейл лишь поморщилась. Сейчас от любых громких звуков голова начинала болеть лишь сильнее.       — Если сила в том, чтобы получать синяки за других, то в бездну такую силу. Магия как раз способна всё решить. И я стану настолько сильной, что сама не получу ни одного синяка, и дорогим мне людям не позволю. В голове маленькой Мэйбл это было логично. Это было истиной. Именно эти слова и заставили её работать над собой. Именно после этих слов она и решила защитить весь мир, а главное — Диппера. И как Мэйбл могла о таком позволить себе забыть?       — Время вышло. Теперь думай сама, — это было последнее, что Билл сказал. Сейчас он был очень бледным и осунувшимся. Еле держался на ногах. — И обязательно поговори с Диппером. Он исчез. Картинка перед глазами также растворилась, оставляя после себя лишь тьму. В которой Мэйбл и осталась стоять. Ей придётся многое переосмыслить. Начиная с того, что Стэн чуть не убил её брата. И заканчивая тем, что Диппер о Билле знает уже давно.

***

Билл откидывается на кресле. Сил не осталось. Ему и до этого приходилось много энергии тратить, находясь в человеческом сознании, но сейчас, когда он делал это через сон и тем более всё ещё запертый за барьером, он потерял все свои запасы. Тело болело, а голова раскалывалась. Но всё же он добился своего: Мэйбл в глубоких раздумиях по поводу своих дядь — единственное, он хотел статус Форда в её глазах понизить, а не Стэна, но где одно там и другое да сам не светится. К счастью, его появление в жизни девушки ничего особо не изменит.       — Поверить не могу, что она и правда забыла тот вечер, — голос Диппера разрезает тишину. И Билл от неожиданности чуть не падает со стула. Как же он ненавидит эту беспомощность. Он потратил всю энергию, отчего не смог заметить появление Сосны. Жалко звучит даже, не то что выглядит. Но Билл самоуничижение игнорирует и поворачивает голову в сторону Диппера. Он стоит привалившись к стене, сложив на груди руки. И явно стоит не пять минут, а много больше. Интересно, сколько он успел увидеть и услышать?       — Я знаю, о чём ты думаешь, — Диппер оторвался от стены, подходя к Биллу ближе. — Я увидел и услышал достаточно. Подойдя вплотную к развалившемуся на импровизированном троне Биллу, Диппер присаживается на корточки. Берёт чужую руку, от чего Билл едва заметно вздрагивает. Диппер не любитель прикосновений, а если вспомнить, как он реагировал на каждое прикосновение Билла, то его дальнейшие действия лишь добавляют вопросы: Диппер начинает переливать ему свою энергию. Малое количество по сравнению с обычным состоянием Билла, но такая забота приятным теплом разливается по телу. Диппер глубоко погружён в свои действия, будто боится ошибиться, потому что делает больше интуитивно, не совсем понимая, как это должно выглядеть по-настоящему. Но лишь подняв взгляд и увидев расслабленную улыбку Билла, понимает, что всё делает правильно. Улыбается в ответ: также мягко. К чему такой порыв нежности и заботы он не совсем понимает, просто видеть Билла обессиленным, болью отдаётся в груди: не должен могущественный демон так выглядеть — Диппер отсылает это чувство к этой ненормальной привязанности между демоном и ведьмой, и старается больше не думать о мотиве своих действий. Получается тщетно, но игнорировать всё равно легче, чем разбираться — особенно если учесть, что в чувствах своих он в принципе никогда не мог разобраться. Почувствовав хоть какую-то энергию внутри себя, Билл расслабленно вздыхает. Тело уже не так сильно ломит, хоть тяжесть и присутствует, а головная боль отдаётся где-то на фоне, так что игнорировать её получается без особого труда. Единственное, что Билл от Диппера будет держать в секрете до самого конца, — это ощущение, когда кто-то передаёт энергию: незнающее существо никогда не закроет свой разум в этот момент. Поэтому именно сейчас Билл может ощущать все эмоции, что Диппера тревожат: и страх за Билла, и иррациональную заботу, и недоверие, и дикое желание остаться в этом мгновении подольше.       — Вот бы ты чаще становился передо мной на колени, — ухмыляется Билл, шепча.       — Придурок, — Диппер резко выпускает чужую руку. — Такой момент испортил.       — Но ты всё ещё стоишь на коленях. Поняв свою оплошность, Диппер, покраснев, скорее даже не из-за неловкости, а из-за раздражения, с коленей, к сожалению, встаёт. Отряхивает джинсы, выпрямляясь. И смотрит на Билла фирменным прожигающим взглядом. Билл на это лишь мягко смеётся. И в итоге сам встаёт. Забота Диппера приятна, но она не лишает всех последствий его ночной вылазки в чужое сознание, поэтому Билл материализует трость, на которую упираясь идёт к выходу.       — Пошли, Сосенка, провожу тебя.       — Билл, — Диппер стоит на месте. Всё так же прожигает взглядом, но уже с другим эмоциональным окрасом. — Я знаю, что к Мэйбл ты полез не из альтруистических соображений, и тебе явно что-то нужно, и я бы с радостью спросил, но ты по-любому не ответишь, но… В общем, спасибо.       — Я бы ответил, Сосенка, — Билл даже не повернул голову в его сторону. — Но да, не могу. Не за что.       — Из-за сделки?       — Из-за неё.       — Я не знаю всех деталей, но Билл… Ты ведь хотел Мэйбл настроить против Форда, верно?       — Верно, — Билл всё-таки разворачивается. То, как он тяжело стоит, сгорбившись, вновь бьёт Диппера под дых. Не так должен выглядеть Билл Сайфер.       — Зачем?       — Потому что из-за Форда ты можешь однажды умереть, — слишком расплывчато для полноценного ответа, но Дипперу это хватает.       — Тогда почему не я должен его убить?       — Потому что ты, Сосенка, скорее всего, узнав правду, сойдёшь с ума, и я хочу быть в этот момент рядом, чтобы предотвратить последствия. Прости, конечно, но Звёздочка более сильна духом, нежели ты. Да и к тому же у неё появятся скоро свои мотивы, — Билл вновь разворачивается, демонстрируя теперь лишь свою спину. Они выходят из особняка. В полной тишине доходят до грани. И в той же полной тишине Диппер грань пересекает. Нет никаких прощаний. Но оба знают, что могли бы сказать ещё многое. Но не сказали. Да и зачем прощаться: всё равно увидятся следующей ночью.

***

Мэйбл просыпается в слезах. Давно не было так невыносимо больно. Ладно, она не помнила о том моменте, но Стэн… Как он мог помнить и вести себя так, будто никогда так не срывался? Поддерживает, помогает, и, неужели, лишь потому, что провинился в далёком прошлом? В чём смысл его действий и мотивов? Как бы Мэйбл желала знать ответ на этот вопрос. Всё было бы намного легче. Да в принципе зная мотивы других людей было бы намного легче. О чём думал Диппер, когда шёл к Биллу, как он о нём узнал, почему не рассказал? Он прекрасно понимает, что Мэйбл нужно знать о чистой энергии больше, что нужно понять, что делать с барьером вокруг города — Диппер сам сказал, что золотой цвет означает чистую энергию, значит Билл в этом как-то да замешан. Но Диппер молчал всё это время. И Мэйбл даже понимала почему: с самого приезда в Гравити Фолз их отношения стали рушиться всё больше и больше, и если бы не Билл, она даже представить не могла бы к чему они могли в конце концов прийти. С какой-то стороны, она ему даже благодарна. С другой, и у Билла есть скрытые мотивы, не в курсе которых даже Диппер. Однако, парочка они, конечно, весёлая: демон и ведьма. Миру стоит серьёзно испугаться, потому что ждать от этого дуэта чего-то хорошего явно не стоит. Но Мэйбл всё ещё слишком слаба в деталях. Дверь скрипит. Мэйбл поворачивает голову в её сторону. На пороге стоит главный виновник. Диппер мнётся, переступая с ноги на ногу, явно даже не представляет с чего разговор начать. За него начинает Мэйбл:       — Когда ты хотел рассказать о нём? — последнее слово она выделяет. Мэйбл всё ещё не дура, и произносить имя Билла Сайфера в доме Форда и Стэна опасно и, к тому же, она уверена, что Диппер поймёт о ком она и без имён. Диппер тяжело вздыхает. Он вообще не хотел здесь находиться. Думал, что напишет Мэйбл сообщение — скорее она бы ему написала — о место встречи, попросит поговорить. Но нет. Он тут, а не у Венди. Малый шанс пройти сюда незаметным, не попасть на глаза ни Стэну, ни Форду всё же сыграл. Опасно, особенно если учесть, что с Фордом он договорился в Хижине не появляться минимум неделю, дав время обоим остыть. Даже представлять не хочется, что было бы пересекись он всё-таки с ним, особенно если учесть, что чистой энергией от него за километр скорее всего разит. Мэйбл всё так же молчаливо наблюдает за нервничающим братом. Хотелось бы его как-нибудь поддеть, поддразнить, потому что такую информацию скрывать должно быть стыдно — а Дипперу и правда стыдно: особенно потому, что узнала она даже не от него, а от самого Сайфера.       — Давай поговорим не здесь, — всё-таки начинает Диппер. — Если Форд меня увидит — прибьёт. А если ты увидишь Стэна…       — Ты знаешь, — не вопрос — утверждение.       — Знаю, — Диппер кивает. — Он не сильно следил за пространством вокруг себя, — Диппер тоже не дурак, и чужое имя также умалчивает.       — Так значит будет проще, а то у меня нет не единой мысли, чтобы придумать достоверную ложь. Десять минут, я соберусь и мы свалим из этого поганого дома. Диппер кивает. Уходит всё так же через дверь, попутно надеясь на свою удачу дальше. Удача срабатывает и из хижины он выходит всё так же никем не замеченный. Уже на улице отходит подальше, прячась за деревьями, когда телефон пиликает о новом сообщении. Конечно же, это Венди. Спрашивает о том, когда Диппер будет, на что тот печатает ответ, что скорее всего не скоро. Она присылает фотографию листов, и как Диппер понимает: это расшифровка текста из дневника. Страниц не так много, но это не страшно, всё-таки шифр довольно сложный. Диппер Пайнс 9.26 Буду сразу же как освобожусь. Мэйбл в курсе событий. Потом расскажу. Как раз в этот момент из хижины вылетает Мэйбл. Он выглядывает из-за дерева, машет ей для привлечения внимания. На это она лишь закатывает глаза, но к деревьям подходит.       — Горе-ниндзя, — улыбается она. — Так, куда мы?       — Могу предложить кафе, потому что хочу есть, но это небезопасно, — начинает Диппер, — а могу предложить квартиру Венди, но ты скорее всего не согласишься.       — Могу предложить вариант, на который я соглашусь и в котором ты можешь поесть, — начинает Мэйбл. — Пасифике Нортвест тоже нужны ответы на многие вопросы.