***
Когда Форд пересёк барьер, первое, что он сделал — достал телефон. Пробыл он у Билла не больше пятнадцати минут, но в реальном мире прошло почти восемь часов. Время неуклонно клонилось к ночи. Он потерял почти весь день ради одного разговора — как глупо. Но делать было нечего, во владениях Билла переиграть его не получится. Открыв контакты, Форд набрал номер. Чужой голос ответил после одного гудка: — Что вам? — Венди была явно не в настроении. — Тебе нужно поссориться с Диппером, — приказал Форд, медленно ступая по пути к хижине. — Что?! — в голосе отчётливо слышалась ярость вместе с тревогой. — Зачем?! — Скоро всё придёт в действие, — расплывчато ответил Форд. — Мне нужно, чтобы у Диппера не осталось никого, кроме Билла. Он ведь ни с кем больше не сдружился? Венди замялась. — …Нет, насколько мне известно. — Прекрасно, — Форд улыбнулся. — Скоро ты получишь всё, что я тебе обещал. Осталось меньше месяца. И сбросил звонок. Только перед глазами показалась Хижина Чудес, как яркая вспышка света ослепила его.***
Диппер шёл к Биллу медленно. Деревья сменялись друг другом. Что он только что наделал? Ведь знал же, понимал, что Венди специально с ним разругаться хочет, но и винить её не мог — она слишком многое отдала, чтобы Диппер смог её простить, но как итог: он лишь пользовался её влюблённостью и привязанностью. Это кого угодно разозлит однажды. Разозлило и Венди. Он без промедлений ответил, что ни капли ей не доверяет — потому что он в принципе никому доверять не хочет, тем более после того, как она его чуть не съела; он задумался, когда Венди спросила про Мэйбл с Пасификой: и со второй всё понятно, Диппер знает её только один день, но родная сестра… Между ними произошло слишком многое за последние года — за последние два месяца. И да, сейчас у них всё даже наладилось. Вот только Диппер не знал, что именно от всего происходящего хочет Мэйбл. Даже не так. Всё это глупые оправдания. Диппер не хотел Мэйбл доверять. Потому что Мэйбл никогда не доверяла ему. На душе было паршиво. Почему же на вопрос о Билле Диппер твёрдо и решительно ответил согласием? Ещё только утром его разрывало от двояких чувств и противоречий в сторону Билла, но стоило лишь поднять вопрос о доверии Венди, как пазл в голове собрался — да, Биллу Диппер доверяет. И по-другому быть не может. И безразлично уже: истинные ли это чувства Диппера или всё же та больная привязанность. Диппер Биллу доверяет в первую очередь потому что хочет — потому что никто за всю его жизнь не сделал столько, сколько Билл за небольшое время их знакомства. А остальные детали лишние. Перед глазами появился золотой барьер. Теперь Диппер мог сказать с точностью: ничего общего он с барьером вокруг города не имел. Ладонь предательски заболела. Диппер поднял её к своему лицу: он даже предположить не мог, что именно за символ на коже выжгли. Единственное, что он понял фиолетовый цвет — энергия Мэйбл, в то время как на её ладони была энергия Диппера. Как он надеялся, что Билл что-то об этом знает. Хотя бы значение символа. Диппер переступил золотую грань. Лес снова предстал перед ним в своём тусклом свете и бесшумности. Вот только если Билл почти всегда появлялся перед Диппером сразу — в этот раз чужой смех не прерывал тишину. От этого стало Дипперу даже обидно. Он буквально вырыл себе могилу признавшись перед Венди, что Биллу доверяет, а как итог: он пришёл, а его даже не встречают. В голову всё больше проникали неприятные мысли вкупе с отчаянием. Глупо даже как-то. — Билл?.. Диппер попытал удачу, но Билл так и не появился. Абсолютная тишина начинала даже не то, что пугать — скорее просто раздражать. Диппер особо никогда не замечал насколько это место мёртвое — всё вокруг всегда оживляло присутствие Билла, — и именно сейчас это начинало давить на мозг. Раньше ведь Диппер только и мечтал об одиночестве — о том, чтобы его наконец-то оставили в покое: и Мэйбл с её вечной гиперопекой, и Форд со своими поучениями, и Стэн с этими грозными взглядами и угрозами, и даже иногда мама — особенно, когда она так грустно смотрела на него и постоянно извинялась за то, какую жизнь Дипперу удосужилась дать. Сейчас оставаться одному казалось самоубийственным — слишком много мыслей, разъедающих Диппера изнутри. Одиночество казалось пыткой. Он в первые в жизни хочет, чтобы хоть кто-то его выслушал, чтобы хоть кто-то ему помог — всю жизнь сам-да-сам, а сейчас он не выдержит, если Билл не скажет хоть что-то, лишь бы помогло хоть чуть-чуть к разгадке стать ближе. Этот барьер вокруг города, созданный на основе двух видов энергии, шифр мамы — который теперь ему придётся самому переводить, — непонятное поведение Форда… Слишком много произошло за последние дни, и хранить всё это в себе невозможно. Диппер бы так и стоял посреди леса. Ждал бы Билла, прокручивая в голове воспоминания. Да предавался бы извечно любимой самоненависти. Вот только гробовую тишь прервал чей-то ужасающий рык. Диппер замер, прислушиваясь, чтобы понять откуда доносится звук. Долго пытаться разгадать загадку не пришлось — справа резко выскочили два чёрных волка. Единственное, что заметил Диппер, прежде чем ринутся от зверей, — глаза их сверкали золотом. Он сам не понимал, куда бежит. Лишь бы дальше от волков. Мерзкая энергия, наполненная негласной угрозой, стремилась к Дипперу, порождая в разуме страх — Дипперу никогда в жизни не было так страшно. И более того: он не мог понять откуда он взялся. Конечно, волки, готовые загрызть, были страшными, но не до трясущихся рук и немеющих ног. Диппер не выдерживал. Резко остановился. Упёрся в холодную кору дерева руками. Сил бежать дальше не было. Волки остановились вместе с ним. Но лишь для того, чтобы медленно начать подходить — хищник догнал свою жертву. Вот только Дипперу жертвой быть совсем не хотелось. Но страх, циркулирующий по венам вместе с кровью не давал сделать и шага. А волки продолжали приближаться: ступали медленно, играясь, заставляя бояться последующего их шага лишь больше — Диппер всё ждал и ждал прыжок, но он так и не случился. Оттого становилось лишь страшнее. Однако к страху пришла и ненависть — бешенство. Умирать за гранью не хотелось. Да и в принципе умирать не хотелось. Тем более не тогда, когда ответ к разгадке так близко: у Диппера на руках сейчас почти все ответы, осталось их расшифровать да сложить в единый пазл. Так что он здесь ни за что не умрёт. Как бы страшно не было перед волками, как бы бессилен сейчас он не был. Никто не посмеет вот так просто забрать у него жизнь. Волк прыгнул. Диппер скорее даже рефлексивно вскинул руку, чем специально. Но шар чистой энергии, пущенный в волка, был продуман. Только не совсем всё пошло по плану. Диппер вместо того, чтобы откинуть первого волка, обволок его плоть чистой энергией, а потому тот буквально повис в воздухе. От удивления Диппер не заметил второго волка, который на него всё же прыгнул — первый волк всё же отлетел на приличное расстояние. Прижал лапами к земле, царапая когтями плечо. Диппер взвыл от острой боли. Вот только в такой ситуации он уже был — перед глазами всплыло воспоминание, как его прижимала к кровати Венди. Сделал Диппер тоже самое, что тогда: ударил концентрацией чистой энергией волка по морде. Он отлетел в сторону, а на морде образовалось желтое пятно, будто его чем-то выжгли — к этому времени первый волк уже пришёл в себя, и вновь готовился нападать. — Ну давай, сука, — золотые глаза Диппера засияли, угроза застыла на лице. Ноги держали всё ещё еле-еле, но он твёрдо чувствовал почву под ногами, готовый к следующей атаке. Становилось до безумия весело. Диппер ни за что не умрёт так просто — он добьётся своей свободы, он разгадает загадку семьи Пайнс и Гравити Фолз. И никто ему в этом не помешает: не эти волки, ни Форд, ни Билл… Никто. Оба волка стояли на лапах. Но нападать не решались. Ждали. Страх вновь сковал тело, вот только, смешанный с весельем и ненавистью, — порождал лишь безумие. Диппер ухмылялся, глядя на них, и волкам бы лучше отступить, да только они разыгрались не меньше него. В один момент они оба напрыгнули на Диппера, расчитывая на то, что оне не сможет отразить атаку с двух сторон. Диппер чуть дёрнулся от их резких движений, лишь усилием воли заставив себя не отступить. Он вскинул руки в стороны, выпуская энергию, которая сразу же впечаталась в зверей. Волки проскулили, почувствовав, как ведьминская энергия проникает в тело, сковывая его. Диппер обволакивал магией их плоть, контролируя — будто цепями сковал абсолютно всё, пошевелиться невозможно. Диппер разыгрался слишком сильно. Все эмоции, что успели накопится за сегодняшний день нужно было куда-то да выплеснуть. Раскрытые ладони медленно начали сжиматься в кулаки. Волки заскулили сильнее. Боль была невыносима. Диппер буквально издевался над ними вливая всё больше энергии в жертв — неподготовленные тела не могут выдержать такое количество энергии, а тут, в Измерении Снов, Диппер мог использовать её сколько угодно. Из пасти волков полилась кровь — она была чёрной и густой, больше напоминающей грязь, чем саму кровь. Диппер резко вывернул кулаки — золотая вспышка озарила лес. Тела волков не выдержали и просто взорвались от такого количества чистой энергии. Диппер услышал медленные одобрительные хлопки, они раздавались сзади — Диппер быстро повернулся, предполагая, что за спиной стоит Билл. Но нет. В этот раз он увидел особняк Билла. Это заставило напрячься — Билл почему-то всё не хотел появляться. Аккуратно подходя к зданию, Диппер всё ждал его, но Билл будто специально прятался. Из горящих золотом глаз уже исчезло краткое безумие, но раздражение никуда не делось. — И как мне попасть на твою территорию, если ты решил не добавлять меня в заклинание? — Диппер хмыкнул, но сказал достаточно громко, хотя Билл бы его услышал, даже если бы тот прошептал. В этот же момент перед Диппером, на земле засветилась золотым цветом полоса, которая огибала кругом особняк. Что-то вроде невидимого забора. В месте, где стоял Диппер полоса потухла — небольшая длина, но для того чтобы пройти, не задев ещё работающий барьер по бокам хватит. Диппер посчитал это «калиткой». Прошёл он и правда беспрепятственно. Казалось, что Измерение Снов его уже ничем не может удивит. Всё-таки «казалось». Оглядев невидимый барьер и потухшую грань, которая стоило Дипперу пройти вновь загорелась, замыкая круг. На ступенях перед входом сидела Пироника. Она подняла грустный взгляд на Диппера. Да и вся в принципе выглядела очень поникшей. Диппер медленно подошёл к ней. Он помнил их последнюю встречу, когда она силой пыталась заставить его больше никогда за барьером не появляться. Её глаза горели живым огнём. Сейчас они потухли. Точно также как та золотая полоса, через которую переступил Диппер. — Неплохо ты их, — Пироника ухмыльнулась, но грустно, как показалось Дипперу. — Я пытался выжить, — хмыкнул Диппер. — Все мы тут просто пытаемся выжить. Пироника помолчала пару секунд. А потом вздрогнула, будто вспомнила что-то ужасное. — Прошу, — тихо взмолилась она. — Прошу тебя, Диппер. Не соверши ошибку. Диппер опешил. О какой «ошибке» она может говорить? Не привязаться к Биллу? Поздно, он уже привязался. Или же она просит его не оставлять барьер? Диппер всё равно ни за что барьер снимать не будет — и не только потому что не хочет, но и потому что не знает просто как. Или она говорит ему про предательство Билла? Диппер даже если пожелает — предать не сможет. Или же все эти «ошибки» Диппер придумал себе сам? — Что ты имеешь в виду? — Сделай правильный выбор, — всё тем же тихим голосом сказала Пироника. — Билл ошибок не прощает. — она встала, и медленно подошла к Дипперу. В глаза не смотрела. — Он уже тебе однажды говорил про выбор, — Пироника провела рукой по порезанному волком плечу Диппера — тот о нём даже успел забыть. Плоть начала быстро сращиваться, от чего Диппер сжал зубы — ощущение не из приятных. — Так вот: не соверши ошибку. У Диппера как земля из-под ног ушла. Но Пироника уже растворилась в вихре розовых лепестков роз. Она так попросила его выбрать Билла, а не миллионы ни в чём не повинных жизней, который тот за собой унесёт? На душе стало ещё гаже. Но ведь на деле слова Пироники имели смысл: играть за два мира не выйдет, когда придёт время выбирать — Диппер разорваться не сможет. Хотя бы раны на плече больше нет. Диппер был уверен — пройди у него аффект после битвы, плечо болело бы нещадно. Но что ему дороже? Мир, где его каждый ненавидит — и плевать, как человека или как ведьму, — мир, где Диппер не больше, чем ошибка природы, но родной, живой и привычный? Или мир, где его принимают и всегда будут принимать, но мир этот холодный, несущий в себе лишь хаос и смерть? Ни один из возможных вариантов ему не нравился, а потому сохранить ту тонкую грань, которая отделяет эти два мира, становится делом принципа. Пусть лживо и неправильно, но Диппер лучше будет бегать из одного угла в другой, чем потонет во тьме одного из них. Да к чему этот выбор? Он проиграет в любом случае: быть на привязи у Форда или быть на привязи у Билла — и то и другое убьёт его в любом случае. Дипперу не нужна безопасность, мир и всё им соответствующее. Диппер всю свою жизнь желал обыкновенной свободы — и пусть мир сгорит дотла, больше подчиняться чужим приказам он не намерен. Если однажды Дипперу и придётся выбирать — он выберет себя. Пусть будет ненавистен двум мирам сразу. Но хотя бы без тугого ошейника, который будет душить лишь сильнее с каждой новой секундой. Дверь в особняк открылась перед Диппером сама по себе. Твёрдым шагом он зашёл внутрь. Пространство было освещено тусклым светом. Билл сидел на кресле, откинув голову. Диппер почти поверил, что тот спал. Почти. Биллу сон был не нужен, не здесь в Измерении Снов точно. Рядом с креслом, облокотившись на подлокотник, стояла трость. Диппер прикусил губу — Билл всё ещё не восстановился, что и было логично, ведь прошло чуть меньше суток. — Молодец, — первое, что он сказал. — Неплохо ты справился с кошмариками. — Конечно же, они твои, — Диппер сложил руки на груди, закатив глаза. — Конечно. Как понял? — в голосе была слышна усмешка, но очень праздная. — Золотые глаза выдали, — хмыкнул Диппер. — Хотел меня проверить? — Ты сам говорил, что контроль хорошо постигается в опасных для жизни ситуациях. — Особенно, когда тебя с ног до головы обволакивает страхом. — Они же созданы благодаря людским кошмарам, что ещё ты ожидал? — Билл наконец-то на Диппера посмотрел. — А теперь… Что ты сделал? — голос Билла был ленив, но в нём всё равно была слышна ярость. — Ты о чём? — Я даже тут смог почувствовать эту вспышку энергии, — Билл ужасно себя сдерживал, чтобы не начать на Диппера кричать. — Так что сделал? — Мы пытались понять, как работает барьер вокруг Гравити Фолз, — Диппер потупил взгляд в пол, будто перед мамой за двойку отчитывался, честное слово. И может это сыграло роль в том, что Диппер не заметил, как Билл встал с кресла и в одно мгновение прижал его к стене. Шею обожгло болью. Билл не пожалел грубо его за неё схватить. Подняв взгляд и увидев пылающим красным глаз Билла, Диппер задрожал от ужаса. — Ты хоть представляешь, какие последствия могут после этого быть?! — Билл зарычал ему в лицо. — Форд не идиот, он поймёт, что это ты! Зачем ты лишь больше его провоцируешь?! Хоть знаешь, как он близок к… Билл слишком резко замолчал. А после так же резко отпустил шею Диппера. Не выдержав эмоций, Диппер упал на пол, оперевшись на руки. Потёр шею. Поднял взгляд на Билла, внимательно за ним следя. Как жертва следил за хищником, чтобы в удобный момент убежать. Примерно также он чувствовал себя минут пять назад перед волками, но если тогда Диппер понимал, что выиграет, что волков он сильнее, то перед Биллом Диппер был никем — единственное, что спасало его от чужого гнева, было его ведьминской сущностью. Обидно даже. Он ведь не был бы Биллу ни капли интересен, будучи простым человеком. Да и к Биллу Диппер бы ничего не чувствовал, если бы был не ведьмой. Жить простым человеком было бы проще. Как жаль, что это «проще» никогда к ним не относилось. — Форд приходил? — прохрипел Диппер. Билл резко вскинул руку — в стену врезалась синяя огненная сфера. Диппер рефлекторно отполз дальше прижимаясь к стене. Билл сейчас его ужасно пугал. Но стало всё сразу понятно. Форд пришёл, что-то сказал Биллу по поводу сделки — поэтому Билл не смог тогда договорить предложение, — и видимо эти детали так Билла и разозлили, а потом и Диппер, который скорее всего сделал своим любопытством к этой сделке лишь хуже. Билл сказал, что Диппер скорее всего умрёт, когда Форд выполнит свою часть уговора, а значит, что сейчас он лишь увеличил эти шансы. Да, это было опасно, да это сделало лишь хуже, но Диппер не запертая в башне принцесса, которую нужно спасать. Диппер будет делать и дальше, что он хочет, сам придумает, как выжить, и Билл ему в этой беде не нужен — даже если Диппер без него не выживет. Хоть что-то в этой жизни он хочет сделать сам, а не под приказом кого-то. Вся его жизнь — чьё-то распоряжение. И разорвать эту цепь — дело принципа. Чтобы не задумывали Форд с Биллом, Диппер всё равно всё сделает по своему. — Ты можешь переживать за меня сколько угодно, — начал Диппер, аккуратно поднимаясь с пола. Билл резко повернул голову на звук. — Но я сам со своей жизнью разберусь — ты уже убедился, что я могу. Мы вместе разберёмся, если тебе так хочется. Но не смей мне приказывать или что-то запрещать, и держать в клетке, потому что ты боишься. — А ты будто нет? — ухмыльнулся Билл. Благо, пока не подошёл. — Боюсь, — согласился Диппер. — Ужасно боюсь. Я хочу жить и желательно как можно дольше. Но, Билл… Я хочу жить свободно, а не на твоей привязи. Не на привязи Форда, не на чьей-либо ещё. Если тебя это не устраивает, то я уйду. — Уйдёшь? — Билл продолжал издеваться. Сделал шаг вперёд. И ещё один. Медленно, но он подходил всё ближе и ближе. — Уйдёшь! Вот только сам прибежишь через пару дней, потому что твоя привязанность тебя сожрёт. — Да уже сжирает! — на удивление, Диппер отходить назад не стал. — Я сам себя не понимаю: все чувства — мои ли они?! Но я тут. И не только из-за привязанности. Я тут потому, что хочу тут быть, а не желаю. Я тут, потому что ты единственный кому я могу доверять. Билл замер. — Доверять?.. — он звучал хрипло. — Ты себя в могилу загонишь, если будешь мне доверять. Доверять друг другу — глупо, и они оба это понимают. И ведь продолжат доверять. Будут знать, что каждый из них в любой момент предаст, обманет, воспользуется. Но продолжат доверять. Будут страдать, но будут доверять. Истинный смертный приговор. Будут на чужое предательство обижаться, но продолжат верить. Будут изводить друг друга вечность, издеваться, разбивать. Но продолжат доверять. Глупая, нездоровая привязанность. И ничего поделать с ней они не смогут. — Я с рождения одной ногой в могиле, — грустно может, но Диппер привык. Он вообще быстро ко всему привыкает. — Шаг в сторону — расстрел. Доверяю я тебе, потому что хочу. Ты и сам хочешь, сколько раз об этом говорил. Так что изменилось теперь? — Форд приступил к финальной части плана, — как будто это всё объясняло. К сожалению, правда ведь объясняло. — Хуёво. — Не ругайся, — Билл прокомментировал на автомате. Помолчали. Диппер не знал с чего начать: спросить про символ на руке, или рассказать про Венди, может попросить перекантоваться на пару-тройку реальных дней. Билл молчал, потому что тревога пожирала его изнутри — а ещё собственная беспомощность. Он не мог ничего сказать Дипперу: ни предупредить об опасности, ни посвятить в детали, чтобы защитить. Ко всему прочему он не мог даже спрятать Диппера ото всех в Измерении Снов — и даже не потому, что Диппер взбунтуется и всё равно сбежит, а потому, что он себя знает, и знает, что стань Диппер полностью его, он быстро наскучит. Диппер для него станет не более чем куклой в коллекции, очередным достижением. Билл ненавидит безмозглое и бессмысленное подчинение — ему становиться скучно. Больше всего Билла прельщает борьба, чужое непокорство, которое с каждой секундой всё больше жаждешь сломать, но стоит сломать так сразу весь интерес пропадает. Не хочется видеть Диппера сломленным, слепо верящим и идущим за Биллом. Но это не значит, что Билл не продолжит попыток его подчинить. Но это не значит, что Диппер не продолжит ему сопротивляться. Пока один из них не сломается. Быть вместе всегда, быть рядом постоянно — настоящая для них пытка. Диппер не сможет долго жить на цепи, он сломается. А Биллу сломленный Диппер наскучит. Они возненавидят друг друга как бы ни была сильна их привязанность. Диппер с Биллом рутину ненавидят. Билл любит гениев, но они ему быстро наскучивают, так будет и с Диппером. Диппер станет скучным, если когда-нибудь решится усесться на одном месте. Остаться с Биллом — усесться на одном месте. И кем тогда он станет? Очередной куклой в чужой коллекции гениев, и они оба это понимают. Видится лишь ночью, не долго — им хватает сейчас. Но насколько этого хватит потом? Билл — собственник, но он ненавидит подчинение. Диппер — независимый, но жаждет быть под чужой защитой. Найти в их странных отношениях нужную разумную середину невозможно. Или так кажется лишь Биллу. — Что ты знаешь об этом? — голос Диппера разрезает тишину, вырывает Билла из размышлений. Билл переводит взгляд на протянутую руку Диппера. В начале он даже не понимает, что за символ на ладони сияет. Но как только взгляд узнаёт знакомые черты, Билл резко хватает чужое запястье, подтягивая к себе ближе. — Откуда? — Барьер вокруг города, — Диппера вновь выбивает из колеи реакция Билла. — Мы выяснили, что он состоит из двух энергий: чистой и элементальной. С Мэйбл решили резонировать с ним. От этого и произошёл всплеск энергии. А после у нас на ладонях появились эти… символы. — Руны, — исправил Билл. — Это руны. Одна из немногих вещей, доступная одновременно магам и ведьмам, но в тоже время недоступная тварям. Искусственно созданная магия если хочешь. — Искусственно созданная? — Диппер опешил. — Такое возможно? — Да. Её создали как раз в период нашего с Тэдом эксперимента по созданию ведьм. Это помогло спрятать их, не выдавать истинную личину ведьм. В то время руны были очень популярны, а потому ни у кого не возникло вопросов почему они использовали именно их, а не реальную магию. — Расскажешь больше? — снова этот полный любопытного блеска взгляд. Диппер всегда такой, когда дело доходит до новых знаний и головоломок. Билл на это лишь улыбнулся. Мягко. Так он улыбался лишь первородным ведьмам. И теперь лишь Дипперу. Он щёлкнул пальцами и обстановка комнаты начала меняться. Появились стеллажи с книгами. Кресло исчезло, вместо него появились диванчики. Интерьер комнаты был уже Дипперу знаком. Билл перенёс их в — или скорее перенёс к ним — библиотеку. Как только всё, что могло появится на своих местах, появилось, Билл, всё также держа Диппера за руку повёл его к стенду, где были нужные книги. Аккуратно пальцами он проводил по корешку каждой, в попытках найти ту самую. Диппер видел названия — не все получалось прочесть, но уже книг пять, где в названии фигурировало слово «руны», он заметил. Но Билл к ним даже не прикасался. Что именно он искал не понятно, но он продолжал. — Руны являются переносной, так сказать, магией. Маг воды может с помощью рун управлять магией огня, и наоборот. Людям открылась возможность использовать все элементы сразу. А тогда как раз Богини не вступили на должность Хранительниц, специальных охотников на нечисть не было, поэтому многообразие элементов спасали людей как в бытовом плане, так и в схватках с демонами и агрессивными тварями. — Почему же сейчас ничего о рунах неизвестно? — Потому что после моего небольшого веселья Богини обязались охранять людей, вступили на должность Хранительниц, и запретили как саму рунную магию, так и простое о ней упоминание, чтобы избежать, во-первых, сокрытие ведьм, а, во-вторых, смертей. — Каких смертей? — про ведьм Дипперу ещё понятно, но вторая часть — нет. — Руны использовали как оружие и против людей — раз. Так как эта магия искусственная, то отследить владельца невозможно, особенно, если у каждого второго есть хотя бы одна, но руна. — Как вообще эти руны выглядят? В плане, у меня на руке сам рунный символ — ты назвал это руной; но рассказывая про людей ты говоришь так, будто это какой-то предмет. — Это и символ и предмет, — Билл захватил пальцами корешок книги, вытаскивая её с полки. На обложке кроме надписи «Человеческая рунная магия» не было больше ничего. — Главное в руне — определённый порядок наложения линий и их конечная форма: от неё зависит и то, какая магия проявится, и в каком размере и мощности. Куда наносить руну — неважно. Два века назад люди любили использовать бумагу, но тогда руна была одноразовой, приходилось каждый раз рисовать новые, что долго и сложно. Более богатые слои населения использовали более крепкие материалы: и дерево, и камни, и другие горные породы. Кто на них просто рисовал, кто вырезал. Конечно, искусство нанесения руны также играло роль в её проявлении после. Тут уже у кого были какие возможности. Но есть люди, которые пошли намного дальше. Зачем тратить бумагу на одноразовое использование рун, или камень, которые пусть и после десяти раз, но всё равно сломается. Они вырезали руны на своей коже. Это их, конечно, убивало. Появлялись ожоги, или кожа начинала разлагаться, где-то она просто слезала, без возможности регенерации — даже лучшие маги-целители не могли кожу в этом месте нарастить. Но какая разница, если это работает — даёт больше чем максимальные двадцать-тридцать зарядов на самом прочном материале. И даже с выжженой или уже полностью исчезнувшей коже — руны работать продолжали. — Звучит ужасно, — Диппер скривил губы. — Люди издевались над своим телом ради большей силы. Я уверен, это ведь и на весь организм влияло. — Влияло. Это как раз таки — два в категории «смерти». Частое использование рун, высеченных на теле — будь это рисунок или шрам, — влияли на мозговую активность: начинались галлюцинации, слабоумие, потеря памяти, психопатия. Иногда могло влиять не на мозг, а просто на тело: немели ноги, руки, другие части тела. Некоторые люди заканчивали свою жизнь полностью парализованными. Начались обострения врождённых болезней, их усиления. Но людей, использующих руны на себе было не так много, как можно подумать. Процентов максимум пять. Так что отследить все симптомы не представлялось возможным — ко всему прочему они сами скрывались. Мне лишь повезло, что двое из таких заключали со мной сделки, так что понаблюдать за ними я смог вдоволь. Билл наконец-то протянул Дипперу книгу. Она не казалась особо большой, намного меньше и дневника, и книги с шифром. Дипперу казалось, что в ней не больше ста пятидесяти страниц точно. — В этой книге все руны, которые только человек создал. Конечно, начальными были шесть элементов. Но люди же не любят останавливаться на простом. Возможно ты найдёшь здесь ту же руну, что у тебя на руке. А может Ванесса сама эту руну создала, кто знает. — Ванесса?.. Откуда ты?.. — Барьер, который содержит и чистую, и элементальную энергию, — Билл сказал так, будто это всё могло объяснить. — Только Ванесса имела близкие отношения с человеком. — Винсент Пайнс, — Диппер покачал головой. Конечно, это логично. — Они оба этот барьер поставили. — Поставили, — тупо повторил Билл. — Когда только успели? Я могу с точностью сказать, что до моего заточения барьера не было. Но после установить его тоже не могли, потому что уже тогда Ванесса стала материалом для моего барьера. — Значит они были поставлены в одно время. — Невозможно. — Я так говорил часто. А потом встретил тебя, — Диппер улыбнулся. — Спасибо. — За книгу? — Билл улыбнулся в ответ. — За всё.***
У барьера собрался почти весь Гравити Фолз. Хорошо, конечно, что туристы никогда не оставались в Гравити Фолз на ночь, потому что ещё перед ними объясняться сил не было никаких. Машина Стэна затормозила рядом с толпой, которые кучей стояли возле барьера, осматривая, но так и не подходя — боялись видимо. Выйдя из машины Форд заметил недалеко стоящую машину Нортвестов. Кивнул на неё Стэну, из-за чего тот поджал губы. Стэн не любил говорить с Престоном — даже просто видеть его не желал, — а сейчас придётся, причём на повышенных тонах. Народ что-то шептал, глядя на старших близнецов Пайнс, но в открытую никто не выступал. Опасались. А вот Нортвесты не боялись ни капли. Престон внимательно осматривал барьер, его жена стояла рядом сложив руки на груди, но лишь нервно постукивала пальцами по локтю — всё равно барьер на неё не действовал, а потому сделать она ничего не могла. Увидев подходящие к нему фигуры, Престон закатил глаза. Конечно, куда в этой ситуации без Пайнсов. — Ваших рук дело? — Престон как всегда сразу начал с обвинений. — Конечно, — Стэн положил руку на сердце, — спим и видим как бы поставить эксперименты над барьером. — Ты слишком туп для этого, — отчеканил Престон. — А вот ты, — он указал пальцем на Форда, — мог. — Как скажи, пожалуйста? — Форд в отличие от брата, плюющегося сарказмом, сохранял спокойствие и хладнокровие. — Нам не дано ни увидеть, ни почувствовать барьер. — Мне плевать как, но ты мог! Я уверен в этом! — Презумпция невиновности. — Короче, пока не доказано, не ебёт, что сказано, — ухмыльнулся Стэн. — Нас тоже в неожиданность застал этот всплеск энергии, так что мы тут также чтобы понять, что за хуйня произошла. — Неожиданность! — Престон всплеснул руками. — Что же вы такого тогда делали? — Новые экспонаты для Хижины, — женский голос раздался из-за спины. Престон перевёл взгляд от близнецов, а Стэн с Фордом обернулись. За их спинами стояла Венди. Эффектное появление, ничего не скажешь. Во взгляде Форда скользнула угроза, а Стэна — немой вопрос. Престон же поджал губы. — И давно ты кроме кассира работаешь теперь и с экспонатами? — он ухмыльнулся. Венди Кордрой была той ещё занозой — всегда появлялась не в том месте, не в то время. Но, к сожалению, её знали все жители Гравити Фолз — и как человека, и как кицунэ. Истинная сущность людей уже не пугала, и они продолжали ей доверять. И, к ещё одному сожалению, если она покрывала Пайнс, то ей верили. У Престона были деньги и уважение, у Венди было доверие. И оно выигрывало. — С тех самых пор, как сбежал Зус. В толпе пошли шепотки. Действительно, никто уже давно не видел милого пухляша в городе. Кто-то злостно говорил, что туда ему и дорога, и приезжие в Гравити Фолз не нужны, кто-то печалился, что такой хороший человек всё же покинул их. Престон цыкнул. Ещё раз кинул взгляд на барьер. Они всё равно ничего не нашли, да и не найдут скорее всего — кто вызвал всплеск энергии останется неизвестным. Форд всё же прав, ему не подвластен барьер: он его не ощущает, не видит. Для Пайнс барьера не существует. Ко всему прочему они приехали на машине, почти как и все остальные жители к нему подтянулись — просто напросто они бы не успели сделать такой круг за короткое время, а доехать от Хижины — успели бы. Доказательств нет, улик нет — ничего нет. — Сбор окончен, — крикнул Престон. — Идите домой — если что-то узнаете обращайтесь к шерифу. И взяв под локоть жену, направился к машине. Люди, вняв словам мэра, начали расходится. Форд и Стэн медленно подошли к Венди, которая прожигала их взглядом. — Нужно поговорить. — Венди, спасибо, конечно, но… — начал Стэн, — но мы сами во всё разберёмся. — Я знаю, кто такой Диппер, я знаю, что Зус не сбегал, и я знаю про секрет в нашем лесу, — отчеканила Венди. — И я знаю, это Стэн, благодаря твоему брату. Так что мы в одной лодке. Поэтому нужно поговорить. Стэн с испугом посмотрел на Форда. На лице того не было не единой эмоции. — Нужно поговорить, — согласился Форд.***
Мэйбл с Пасификой сидят в квартире Венди наверное около получаса. Горел тусклый свет от настольной лампы. И за этот час они не сказали друг другу ни слова. Мэйбл большую часть времени убила на разглядывание своей ладони и символа на ней. Пасифика провела всё это время в раздумьях. Они не сняли барьер, но что-то с ним точно сделали. Эти символы на руках у близнецов точно являются ключом к разгадке, но есть ли в ключе смысл, когда нет замка? Они очень сильно рисковали. Следов скорее всего, конечно, не оставили, но ощущение, будто каждый второй знает, что во всплеске энергии и этой вспышке света виноваты они, присутствует. Удивительно, что Мэйбл так спокойна. Или она только притворяется. — Ты как? — голос Пасифики нарушает тишину. — Нормально. Расстроена немного от того, что Диппер мне не доверяет, но понять его можно. Я сама ему не доверяю. — Почему? — Пасифика нахмурилась. — Вы ведь близнецы, постоянно вместе и всё такое. — Мы разные. И никогда не доверяли друг другу. У нас разные взгляды на мир. Да и после прибытия в Гравити Фолз у нас начали появляться секреты друг от друга. Что только говорить про Билла… Я на самом деле даже была рада, что мы начали отдаляться, потому что раньше я не чувствовала ни капли личного пространства — везде был Диппер, а я была везде у него. Но… грустно как-то что ли? В начале лета мы часто ругались, потом почти не общались, даже не пересекались иногда днями. А теперь снова вместе, но уже не так как раньше — и это хорошо. Иногда мне не хватает брата. А иногда его слишком много. За сегодняшний день, мы будто сдвинулись с мёртвой точки, стали даже вроде понимать друг друга. Но за один день доверие всё равно не построишь. — Вы начали понимать друг друга — это важно. А доверие построить ещё успеете, — Пасифика улыбнулась. — А мне ты доверяешь? — вопрос был скорее риторическим, небольшим издевательством с отсылкой на разговор Венди и Диппера. Мэйбл прикрыла глаза. Отвечать ей не нужно было, но она хотела. Доверяет ли? Она доверяла Эбигейл, но разочаровалась. Она доверяла Стэну, но также разочаровалась. Дипперу она не доверяла никогда, но сейчас хочет. Пасифику она знает не так долго — да и Диппер Билла ведь знает не долго, — и говорить что-то точно про доверие боится, потому что сколько раз доверяла, столько раз её предавали. — Возможно, — Мэйбл улыбнулась. — Я хочу этого, но боюсь очередного разочарования. — Тогда, — Пасифика взяла чужую руку в свою: ту самую, на которой горел золотой узор, — я сделаю всё, чтобы ты во мне не разочаровалась. На душе стало спокойно. Слова Пасифики звучали как обещание, и Мэйбл хотелось верить, что обещание будет исполнено. Хотелось. Но не верилось. По крайне мере не сейчас. Но Пасифика улыбалась мягко, ободряюще. Она и правда обещала, и была готова обещание исполнить. Чего такого она сделала в своей жизни, что в ней появилась Мэйбл — девушка, готовая помогать, готовая дарить миру любовь и защиту. Мэйбл, готовая дарить любовь Пасифике. Любовь искреннюю, не фальшивую, как родители, не купленную за деньги, как названные подруги. Сама не понимая, что делает, Пасифика поддалась вперёд, накрывая губы Мэйбл своими — мягко, аккуратно, боясь, что её в очередной раз оттолкнут. Но Мэйбл не оттолкнула. Ей руки, обвили шею. Она прижалась ближе, углубляя поцелуй. Всё такой же нежный, полный искренности. Быть может ещё не полноценной любви, но влюблённости точно. Мэйбл не была против. Мэйбл хотела, жаждала, этого поцелуя также, как и Пасифика. Руки Мэйбл с шеи опустились на талию, цепляя пальцами олимпийку. Оторвалась от чужих губ. — Хочешь? — прошептала она. — Тебя? — ухмыльнулась Пасифика, руками цепляя одежду Мэйбл. — Давно уже. На этот раз поцелуй получился более страстным, резким и грубым. Мэйбл расстегнула олимпийку, сняла её с Пасифики, выкидывая куда-то на пол. На успела опомниться, как оказалась на спине. Пасифика аккуратным движением сняла резинку, распуская косу. Золотые волосы упали на плечи. В тусклом свете лампы она казалась прекрасной, с её точными чертами лица, блестящими глазами и шелковистыми волосами. Пасифика и до этого для Мэйбл казалась изумительной — будто скульптура древних лет, изображающая истинный идеал, — сейчас она казалась по-настоящему божественной.