Стой

      Ривен не считал себя недальновидным подростком. Всё, что сейчас происходило в мире, касалось его не меньше других, и он никогда не игнорировал это. Просто не смел. Будучи протеже Розалинды, на нём тяжким грузом висело несчётное количество ответственности, но он старался справляться.       Муза, эта мелкая сучка, выбивала всю почву у него из-под ног одним своим присутствием. С самого первого появления рушила его построенную давным-давно траекторию. И это Ривен не мог не замечать не меньше.       Была какая-то чёртова нить, что сжимала его шею и тянула к ней. Где-то внутри он чувствовал, что знает её гораздо лучше, чем действительно знал. Это было странно, нереально, но это было, чёрт возьми, и он не знал, как с этим справляться. Не мог даже представить, как с этим справляться. И стоит ли.       Он смотрел на Беатрикс, но не видел. Он сжимал её бёдра, но больше не чувствовал. Он целовал её, но не желал. Он хотел не её. Он хотел грёбаную фею разума и не понимал, почему. Бо́льшая проблема заключалась в том, что он не хотел её просто трахнуть (хотя это бы упрощало задачу), как он сказал ей: Ривен хотел получить её всю. Без остатка. И он понятия не имел, с чего стоит начать.       Муза была отступницей, над которой взял шефство Дэн, и Ривен тихо ненавидел его за это. После их последнего разговора прошло почти две недели, десять дней из которых он потратил на то, чтобы следил за этими двумя, но, кажется, их ничего не связывало. Дело усугублял ещё и его приказ, отданный ранее тогда, в темнице. Ривен знал, что всё обошлось, и был искренне благодарен парню.       Возможно, однажды он даже скажет ему за это спасибо, но точно не сегодня.       Ривен рвано выдохнул и взлохматил и без того лохматые волосы. Ладошки потели так, будто он, будучи прыщавым девственником, первый раз приглашал девочку на свидание. Да не просто девочку, а первую красавицу школы.       Ривен тряхнул головой и почти передумал стучать в дверь, как она сама резко распахнулась перед его носом. Удивлённый взгляд карих глаз встретился с его.       — Ты? — спросила девушка, слегка склонив голову набок. — Что тебе нужно?       Ривен закусил щеку изнутри и, пожав плечами, вдруг выпалил:       — Прогуляемся?       Признаться, чёткого плана у него не было. Пришлось импровизировать. Почти.       Муза распахнула глаза в немом шоке.       — Ты серьёзно?       Ривен кивнул и отступил на шаг от двери.       Муза была в смятении. Она хотела ответит «да» практически сразу же, но здравый смысл кричал ей противоположный ответ. Разум помнил слова почти двухнедельной давности и никак не хотел забывать. Она не желала признавать это, но его желчь причинила ей боль. Муза знала, что она не здорова, да и не пыталась прикинуться иной. У неё было слишком много психологических травм и слишком много последствий от них. И одной из них была тяга к нему.       — Я… — Ривен вдруг заговорил снова, заметив её замешательство, — просто был… Признаю, это было не очень. Всё, что я говорил и делал. Но я хочу попытаться изменить твоё мнение обо мне. Я не настолько плох.       Где-то она это уже слышала. И это закончилось смертями незнакомцев, близких ей людей и её собственной.       — Сомневаюсь, что у тебя получится. — Муза отступила, собираясь закрыть дверь, поддаваясь рациональному решению отказать. Ривен задержал её рукой, резко касаясь дерева.       — Прошу. Одна прогулка. И я отстану.       Девушка нахмурилась.       — Отстанешь?       — Даю слово.       Слова Ривена, которого она знала, не стоили и гроша. И Муза была уверена, что этот не отличается от слова совсем, но нить, что она чувствовала ранее, молчала, не тянула ни к нему, ни от него. Приходилось принимать решение самостоятельно.       И она приняла.       — Иди к чёрту.       Дверь с силой захлопнулась перед его носом. Муза прижалась к ней спиной, выдохнула и скатилась вниз.       Нить безжалостно перекрыла ей доступ к кислороду, но она проигнорировала это. Больше она не купится на его слова.

* * *

      — Что это за бешеный темп?       Беатрикс лёгким движением руки смахнула мокрые пряди со лба и коснулась его спины.       Ривен передёрнул плечами. Он был зол. Нет, он был в ярости. Неконтролируемой и безудержной. А ещё в растерянности, грусти, непонятном трепете и… и… Слишком много чувств. И эмоций. Они переполняли его до краёв, и это вылилось в то, во что вылилось.       Никогда он не чувствовал подобного коктейля внутри себя. Набор всего и разу.       В комнате стоял запах секса, пота и ненависти. Взаимной или нет было не важно. Ривен об этом не думал. Он думал о Музе, хотя старался не думать. Но чем больше он не думал, чем чаще снова возвращался мыслями к ней. Это был обыкновенный замкнутый круг.       — Что-то не так? — Беатрикс заговорила снова. Её дыхание вновь пришло в норму. — У нас есть какие-то проблемы?       Он усмехнулся.       — У… нас?       Фея приподнялась на локтях и встретилась с ним взглядом.       — Если бы не мой обман, ты был бы мёртв, — напомнила она.       — Может быть, — согласился он. — Но это не изменяет того, что я был просто твоей марионеткой.       Беатрикс расплылась в улыбке и рассмеялась.       — Говоришь так, будто нас связывало нечто большее, чем просто секс, — сказала она, и он нахмурился. — Боже, Ривен… Неужели ты действительно верил в это?       Она продолжила смеяться, пока он вдруг не обхватил её щеки одной ладонью, заставляя посмотреть себе в глаза.       — Было время, когда я мог полюбить тебя, Беатрикс, но ты его упустила. — В её глазах вспыхнул огонь. Она попыталась вырваться, но он не позволил. — Сейчас мне уже всё равно. Просто запомни, так, вдруг что, что, в случае чего, я не стану спасать проститутку.       Ривен отпустил её, подхватил футболку и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, так и не услышав брошенное в спину «урод». Слова Беатрикс уже давно перестали быть для него значимыми. Лишь белый шум на фоне их общих стонов.

* * *

      Дэн рассказывал какую-то небылицу. Впервые за эти пару недель ему удалось вытащить Музу на территорию школы, где было безопасно и Сожжённые не угрожали их жизням, и трепался о какой-то сущей ерунде.       К слову, горе Муза скрывала достаточно хорошо. Скорее её состояние, думал Дэн, можно было бы назвать апатией или затянувшейся депрессией: она не кричала, не плакала в подушку по ночам и не громила свою комнату — да, неделю назад ей предоставили спальню с ещё одной девчонкой в компанию, но, как понял парень, они не общались.       Муза вела себя так, будто пережила достаточно много людей. Может, так оно и было.       — Почему ты назвал его жалким? — вдруг спросила девушка, когда очередная история подошла к концу, а молчание затянулось.       Дэн вскинул брови.       — Кого его?       — Его.       Парень закатил глаза.       — А, этого, — протянул он раздражённо. — Потому что он ведёт себя так, будто является вторым после Розалинды. Хотя, наверное, так оно и есть. Ты не подумай, что я такой же, как они. Я здесь скорее от безысходности. Мне не за кем идти в Сопротивление, и не за кого бороться в отряде Ривена. Я просто специалист.       Муза закусила губу. У Дэна из её прошлого был такой человек.       Она кивнула.       — А я и не думаю, — она протянула к нему руку и коснулась его щеки, стирая непрошенную слезу. В груди что-то сжалось. Теперь Дэн был тем брошенным мальчишкой, которому нужен был кто-то, кто спасёт его от этого одиночества. Ривен из этого настоящего не нуждался в нём и спасении. — Ты хороший человек. Всегда им был.       Дэн резко вскинул голову, и Муза вдруг поняла, что Дэн из её прошлого был тем же брошенным ребёнком. Просто тогда он ухватился за такого же оставленного всеми Ривена, и они спасали друг друга. В этой реальности его спасти оказалось некому.       — Спасибо, — прошептал он и шумно выдохнул, шмыгая носом, касаясь её ладони и прижимая к своей щеке сильнее.       Письмо с извинениями в руках Ривена превратилось в клочья, разрываясь на мелкие осколки и собираясь заново в ненависть.