31 октября 1998 года
— Нам нужно пойти в кабинет директрисы*, — сказала девушка. — Прямо сейчас. Она даже не представилась, сразу схватила его за руку и потащила за собой к выходу из общежития. Северус совсем не узнал её, хотя она была единственной девушкой в комнате, он увидел это еще до того, как она вытащила его на небольшую лестничную площадку снаружи. Кто эта девушка и почему она в комнате Лили? Снейп не был настолько забывчив, чтобы не знать всех гриффиндорских девушек своего курса. Взмахнув палочкой в сторону лестницы, которая на мгновение покачнулась, девушка повела его вниз по ней прямо в общую комнату Гриффиндора. У него едва хватило времени перевести дыхание. Девушка крепко сжимала его предплечье. Незнакомка двигалась быстро, и, несмотря на преимущество в росте, ему было немного трудно поспевать за ней. Когда он вошел в общую комнату, его сердце подскочило к горлу и он инстинктивно вздрогнул. Наверняка Поттер или Блэк где-то тут, и они не упустят возможности проклясть его. Возможно, он даже заслужил это за то, что появился в женском общежитии. И только сделав несколько шагов, он понял, что никакого проклятия не будет. Оглядев уютную комнату и не увидев никого из Мародеров, Северус вздохнул с облегчением. Ну хоть что-то складывается в его пользу. Когда его тащили по комнате, он понял, что не узнает никого из находящихся в ней студентов. Он обернулся и, глядя через плечо, попытался разглядеть хоть кого-то— кого-угодно — знакомого, и хотя все они уставились на него, ни один из присутствующих не показался Северусу хоть немного знакомым. Северус покачал головой. Это не может быть правдой. Не дав ему осмотреться ещё раз, ведьма, мёртвой хваткой вцепившаяся в его руку, вытолкнула его в проём от портрета. Он вышел не очень изящно и, споткнувшись о край проёма, упал на колени. — О Мерлин, прости! — сказала она, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. Ее извинения были искренними, но ему не понравилась ее несторожность. — Я забыла, что не все привыкли к портретному проему, — сказала она, когда Северус сузил глаза и поднялся с пола без её помощи. — Надеюсь, ты не всегда такая напористая и настырная, — огрызнулся он, почувствовав удовлетворение, когда она вздрогнула. — Я же извинилась, — пробормотала она и, снова схватив его за руку, повела по коридорам к лестнице. Северус попытался вырвать руку, но она крепко держала его, как будто привыкла так держаться за людей. Он воспользовался моментом, чтобы изучить её профиль. На её смуглых щеках и носу виднелись веснушки, челюсти были плотно сжаты. Он подумал, что, если бы в замке было тихо, он даже смог бы услышать, как она скрипит зубами. Северус не был уверен, какое выражение было на ее лице — что-то среднее между испугом и беспокойством. Он не мог винить её за это, ведь он только что появился в её комнате. И тут он понял, что на ней даже не было мантии, а рубашка была наполовину расстегнута. Салазар, он что, прервал её как раз в тот момент, когда она переодевалась? Эта мысль вызвала у Северуса множество чувств, которые он не хотел исследовать; его тело вспыхнуло жаром, затем похолодело, и он был бесконечно благодарен, что она сжимала его предплечье, а не руки, потому что теперь его ладони стали потными. — Я знаю, где находится кабинет директора, — сказал Северус, когда наконец смог отдернуть руку, чтобы вытереть ладонь о брюки. На секунду скользнув по нему взглядом, она снова схватила его за запястье. Они поднимались по лестнице все медленнее, и он задумался, что ему нужно сделать, чтобы она перестала прикасаться к нему. Не то чтобы её прикосновение было неприятным, просто… он не привык, чтобы люди прикасались к нему. Никогда. И его немного смущало, что эта маленькая гриффиндорская девушка делала это с такой легкостью. Пока они ждали лестницу, Северус продолжал рассматривать замок. Школа выглядела по-другому, странно. Некоторые детали выделялись на общем фоне и выглядели новее, как будто их недавно отремонтировали. Северус не помнил, чтобы хоть что-то в замке так выглядело. Хогвартс, к которому он привык, выглядел многовековым в каждой мелочи, но сейчас некоторые секции казались совершенно новыми. Следующая лестница, по которой они спустились, выглядела так, словно её залили бетоном всего несколько месяцев назад. Что могло случиться, чтобы замок стал выглядеть по-другому? И почему только его части? Он признал, что некоторые части выглядят практически так же, а некоторые — совершенно новыми или исчезли вовсе. Например, Северус мог поклясться, что на шестом этаже стояла целая дюжина доспехов, но сейчас, по его беглому подсчету, их было всего девять. Зарождающийся ужас начал охватывать его. Ритуал привел его в какое-то другое время. Не просто привел его к исполнению заветного желания… Хотя Лили нигде не было видно. Если ритуал не привел его к Лили, то к кому, чёрт возьми, он его привел? Конечно нет… он покачал головой, не позволяя ходу мыслей продолжаться. — Я вижу, что на тебе мантия слизеринца, но я тебя не узнаю, — сказала она, прерывая его мысли и глядя на него краем глаза. — На каком курсе ты учишься? — На седьмом, — напряженно произнес Северус, всё ещё не отрывая взгляда от окружающего их замка. — А ты? — На седьмом… или восьмом, в зависимости от того, как посмотреть, — ответила она. Этот ответ не имел для Северуса никакого смысла. Восьмого курса не существует. Может быть, она учится дальше, чтобы стать ученицей мастера? Но тогда как она может все еще быть семикурсницей? Какая-то бессмыслица. Северус ненавидел, когда что-то не имело смысла. Когда они спустились на пятый этаж, Северус увидел нечто, заставившее его остановиться как вкопанного. Целый участок стены, почти шесть метров, был полностью перестроен. У него невольно вырвался вопрос: — Что здесь случилось? Его голос звучал довольно прерывисто, и он закашлялся, пытаясь вернуть себе хоть какое-то ощущение нормальности. Хотя ничего нормального во всей этой ситуации не было. Он был в панике и пытался скрыть это, как мог. Что-то в его ритуале пошло совершенно не так. Девушка напряглась и остановилась. Она уставилась на стену, а именно на надпись в центре, которую Северус не мог разобрать. Он подошел ближе и прочитал.Фред Гидеон Уизли
Лучший близнец Уизли
1 апреля 1978 — 2 мая 1998
Когда он прочитал даты, у него перехватило дыхание. Это… это просто невозможно. Сейчас должен быть 1977 год. — Там умер Фред, — тихо сказала девушка. Её слова дали ему возможность сосредоточиться на чём-то другом, а не на непонятной дате на стене замка. Затем она повернулась к нему и проницательно посмотрела на него. — Ты из какого года? — спросила она. — Года? — переспросил он. Ощущение, что он больше не в 1977 году, росло, но до его мозга все еще не доходило, что он каким-то образом переместился во времени. Путешествие во времени не должно быть возможно без помощи чего-то вроде маховика времени, которого Северус никогда раньше не видел. — Что ты имеешь в виду? Года? — Какой сейчас год? — спросила она вместо этого. Её умные карие глаза оценивали его реакцию. Он отвернулся от ее любопытного взгляда. Внезапно ему совсем расхотелось здесь находиться. Его грудь сдавило, а ладони вспотели ещё сильнее, чем раньше. Что с ним происходит? Что он натворил? — Тысяча девятьсот семьдесят седьмой, — тихо сказал он, пытаясь отогнать растущую внутри панику. Девушка поджала губы и покачала головой, её кудри подпрыгнули, отражая свет. — Сейчас тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Нелепая мысль промелькнула у него в голове — девушка выглядела симпатичной. Красивее, чем он посчитал сначала. Затем его мозг осознал ее слова, и Северус долго смотрел на неё в замешательстве. Его колени как будто просто решили перестать держать его и подогнулись, он рухнул на пол и, прислонившись спиной к отремонтированному участку стены, обхватил голову руками. Двадцать один год. Он каким-то образом переместился на двадцать один год в будущее с помощью этого непродуманного ритуала. О чём он только думал? Внезапно ему стало трудно дышать. Грудь невыносимо сдавило, Северус задыхался, но кислород не поступал в легкие. Он как будто тонул, но на суше. О Мерлин, о Цирцея, еще немного, и он упадет в обморок. Чёрные пятна заплясали перед глазами, увеличиваясь в размерах в такт его затрудненному дыханию. — Эй, все в порядке, — ласково сказала девушка, опускаясь на колени на пол рядом с ним. — Я тоже испытывала подобное, положи голову между ног и сделай глубокий вдох. Она опустила руку ему на плечо, и он снова поразился тому, как легко она прикоснулась к нему. Никто так к нему не прикасался. Уже много лет нет. С тех пор, как он и Лили… С тех пор, как… он не мог об этом думать. Весь мир вокруг сузился до точки. — Не могу… дышать, — прошептал Северус, и вдруг её рука оказалась на его голове, коснулась его волос и толкнула голову вперёд, удерживая её там. — Дыши со мной, — сказала девушка, и теперь её голос был командным. — Раз, два, три, четыре, пять. Выдох. Раз, два, три, четыре, пять. Вот и всё, продолжай. Она стала медленно считать вдохи и выдохи, и Северус старался соответствовать её темпу. Ему показалось, что прошла целая вечность, но, вероятно, в действительности прошло всего несколько минут, напряжение в груди ослабло, и ему стало легче дышать.***
— Как давно у тебя панические атаки? — спросила Гермиона странного мальчика, который только что появился в её спальне. Северус, напомнила она себе, он сказал, его зовут Северус. За годы в волшебном мире она видела множество удивительных вещей, но такого, чтобы кто-то буквально появился в её комнате, она еще никогда не видела. На вид парень был примерно её возраста, с чёрными волосами, ниспадающими до плеч, и острым орлиным носом, который, вероятно, был сломан раз или два и неправильно зажил. Он был невероятно высоким по сравнению с ней, даже выше Рона. — У меня никогда такого раньше не случалось, — сказал он. Его голова больше не свисала между коленями, теперь он прислонил голову к стене: стене Фреда, напомнила она себе. Глаза Северуса были крепко закрыты. Она изучала его профиль: плотно сжатые губы, огромный кадык, выпирающий на шее и, без сомнения, частично являвшийся причиной его глубокого голоса. — Ты был немного шокирован, узнав год, извини за это, — сказала она, усаживаясь рядом с ним и прижимаясь плечом к его плечу. — Это значит, что ты, скорее всего, ничего не знаешь о войне. — О войне? Его голос был хриплым. Гермиона протянула руку и положила ему на запястье. Он непонимающе уставился на её руку, но, несмотря на неловкость, она оставила руку на месте. Очевидно, он был совершенно ошарашен появлением в будущем. Она пыталась успокоить его, но не была уверена, что у неё это хорошо получается. — С Волдемортом и его Пожирателями Смерти. Война закончилась в мае, и для многих из нас, кто остался в Хогвартсе, она все еще свежа в памяти. С учетом, что ты из тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, предположу, что ты, как минимум, слышал о Волдеморте. Парень кивнул, с трудом сглотнув. — Да, я слышал о нём, — сказал Северус, его голос всё ещё был хриплым. Когда он отрыл свои тёмные глаза, Гермиона одарила его улыбкой. Он не ответил ей тем же, хотя выражение его лица не было совсем уж недружелюбным. Его глаза были такими темными, что казались почти что чёрными в тусклом освещении коридора. Только когда его взгляд опустился ниже её лица, она поняла, что её рубашка всё ещё была застегнута только наполовину. Её лицо вспыхнуло, когда его взгляд остановился на её груди, и она закашлялась, чуть отвернувшись от него, чтобы быстро застегнуть нужное количество пуговиц. Годрик, она чуть не заявилась в кабинет директрисы в расстегнутой рубашке. Это было бы ужасно неловко! Почти так же неловко, как и то, что этот странный мальчик увидел её полураздетой. Несколько раз глубоко вдохнув, она повернулась и обнаружила, что он снова прислонил голову к стене и закрыл глаза. Он делал глубокие вдохи через нос, как будто бы снова чувствовал приближающуюся панику. Она опять положила руку ему на предплечье, он открыл глаза и выпрямился, чтобы посмотреть на неё. Она заметила, что он не сводит глаз с её лица. — Тебе лучше? — она спросила. Северус покачал головой. — Не особо, нет, — Гермиона сжала его руку. Она действительно ничего не могла сделать, чтобы заставить его чувствовать себя лучше. У них не осталось ни одного маховика времени, чтобы вернуть его в прошлое. — Как ты вообще здесь оказался? — спросила она, надеясь немного его успокоить. Его взгляд стал жёстким и холодным. — Я бы предпочел не рассказывать, — сказал он очень резким голосом. Она кивнула. Она могла его понять: сама годами хранила секреты Гарри… Странно думать, что этот мальчик каким-то образом знал маму Гарри. Если он действительно пришел из 1977 года, то он должен быть ее ровесником. Как мама Гарри, гриффиндорка, могла дружить со слизеринцем — Гермиона понятия не имела. Ещё летом, перед пятым курсом, Сириус сказал им, что разделение и разногласия между домами существовали всегда, и в 70-е годы, возможно, все было даже хуже, чем в 90-е. — Ну тогда пошли, директриса захочет тебя видеть. Гермиона быстро поднялась на ноги и протянула мальчику руку. Ей было интересно, примет ли Северус её. Он казался немного сдержанным, хотя она не была уверена, он такой по характеру или это вызвано тем, что он переместился на двадцать лет в будущее. — Директриса? — спросил Северус, взяв её за руку и встав. Он не отпустил ладонь девушки, когда поднялся, и Гермиона улыбнулась, отвернувшись, и повела его к лестнице. — Я не хочу говорить слишком много, — сказала она, сбавив скорость и надеясь, что не её поспешность была причиной панической атаки. — Я не хочу ничего скомпрометировать на случай, если тебя смогут отправить обратно в нужное время. — Хорошо бы вернуться, — сказал он тихо, и не в первый раз Гермиона задалась вопросом, как он оказался в её спальне. Он выглядел довольно бледным… А потому лучше получить объяснения у директрисы Макгонагалл. Гермиона надеялась, что ей позволят остаться, чтобы услышать все ответы, что ее военный опыт будет учтен и с ней не будут обращаться как с ребенком. Но в волшебном мире ничего нельзя знать наверняка. Почему-то взрослые относятся к людям её возраста каждый раз по-разному. Она не могла дождаться, когда уедет из Хогвартса и будет жить сама по себе. Северус понял, что уже наступило одиннадцать вечера, только когда услышал звон колокольчиков, когда они подошли к горгулье, охранявшей кабинет директора — директрисы, напомнил он себе. — Лагавулин, — сказала горгулье девушка, которая все ещё не представилась. Горгулья отъехала в сторону, и девушка потянула его за руку вверх по лестнице. Когда она начала держать его за руку? Он не мог вспомнить, но не пытался вырвать у нее свою ладонь. Это было как-то… приятно. Северус поморщился при этой мысли, но знал, что просто изголодался по прикосновениям. Ему было неприятно это осознавать, но он не собирался отстраняться от единственного за все эти годы человека, готового прикоснуться к нему. — Что такое лагавулин? — спросил он, когда они поднимались по винтовой лестнице за горгульей. — Очевидно, виски, — ответила девушка. — Профессор Макгонагалл очень любит скотч. — Профессор Макгонагалл — директриса? — спросил он с тревогой в груди. Ни разу — за семь лет — она не встала на его сторону против Мародёров. В этом отношении она была ничем не лучше Дамблдора. Она хотя бы по-настоящему испугалась, когда Блэк устроил выходку с Люпином на пятом курсе. Пусть это и не принесло никакой пользы. Дамблдор как всегда позволил Блэку отделаться парой отработок, в то же время отчитав Северуса, чтобы тот не совал нос куда не надо и держал рот на замке. Откуда ему было знать, что Дамблдор знает, что Люпин оборотень? Какой ненормальный позволил бы оборотню учиться в школе? Когда они поднялись по лестнице, девушка постучала. — Директриса Макгонагалл? — позвала она. — Эй, как тебя… — Северус хотел спросить ее имя, но его прервала распахнувшаяся дверь. Макгонагалл растерянно смотрела на них. — Мисс Грейнджер? Что случилось? Она быстро переводила взгляд с девушки на Северуса и обратно. — Кто это? — спросил она. — Поэтому мы и пришли к вам, директриса, — сказала Грейнджер. — Мы можем войти? Это длинная история. — Ну хорошо, но ты же знаешь, что в Хогвартсе не положено принимать посетителей, — сказала директриса с тяжёлым неодобрением в голосе. Девушка фыркнула и потащила Северуса вверх по последним нескольким ступенькам. — Садитесь, — сказала Макгонагалл, указывая на два стула перед массивным столом. Кабинет отличался от кабинета Дамблдора как день от ночи. Он был до потолка заполнен книгами, вдоль одной стены стояла большая коллекция графинов. Сама Макгонагалл выглядела ужасно постаревшей, намного старше, чем помнил Снейп. Грейнджер упоминала о войне, возможно, это имело к ней какое-то отношение. Прямо над столом Макгонагалл, на видном месте, висел портрет Дамблдора. Салазар! Это означало, что Дамблдор мёртв. Он спал в раме, слегка похрапывая. Тошнотворное чувство скрутило желудок Северуса, а ведь он только начал чувствовать себя лучше. Как он собирается вернуться, если Дамблдор мёртв? Грейнджер поймала взгляд парня и грустно улыбнулась. — Полтора года назад, — сказала она. — На войне? — спросил Северус. Она кивнула. — Как вы можете не знать о войне? — спросила Макгонагалл, прищурившись и глядя на Северуса хорошо знакомым взглядом. Он поймал себя на том, что хмурится в ответ, как и в 1977 году. — Не смотрите на меня так, молодой человек! Грейнджер снова положила руку ему на запястье и бросила на него предупреждающий взгляд. — Директриса Макгонагалл, это Северус Снейп, сегодня вечером он появился в моей комнате. — Что значит «появился»? — Макгонагалл пристально посмотрела на них обоих. — Я знаю, что он не мог подняться по лестнице в башне Гриффиндора. Летом я сама обновила чары. — Он не поднимался по лестнице, — сказала Грейнджер, защищая его, что вызывало у Северуса полное недоумение. Никто никогда раньше не спорил от его имени. — Он появился. Как с помощью портключа или аппарации, однако я не думаю, что он попал ко мне именно так. — Естественно не так! Оба эти вида перемещения запрещены в Хогвартсе. — Макгонагалл наклонилась вперёд над своим столом, пристально вглядываясь в него. — Снейп, говоришь? Знакомое имя, хотя я не могу его вспомнить. Северус прочистил горло. — В тысяча девятьсот семьдесят седьмом году я учился на седьмом курсе. Кажется, я перенесся на двадцать один год в будущее. — Добрый Годрик! Профессор Макгонагалл откинулась на спинку стула, прижав руку к груди, её глаза расширились, и она потрясенно уставилась на него. Глубоко вздохнув, она подняла палочку и призвала графин и стакан с дальней стены. Налив себе на два пальца виски и сделав глоток, она снова заговорила: — Двадцать один год? Тысяча девятьсот семьдесят седьмой, говоришь? Ну, тогда ты был бы ровесником нашего Мастера Зелий. Возможно, он что-нибудь знает о тебе. Она взмахнула палочкой, и Северус не смог не вздрогнуть. Макгонагалл неодобрительно посмотрела на него, а Грейнджер сжала его руку, на которой все еще лежала ее ладонь. С еще одним взмахом полосатая кошка — Патронус — материализовалась из палочки Макгонагалл и ступила на её стол. Она мяукнула и кружила, пока Макгонагалл инструктировала ее найти профессора Блэка. Живот Северуса сжался. Что это за кошмарное будущее, в котором из всех людей именно Сириус Блэк стал профессором зелий! Его грудь снова начало сдавливать; он взглянул на Грейнджер и обнаружил, что она выглядит очень испуганной. О Мерлин, это плохо. Это очень, очень плохо. Дыхание Северуса участилось, и он почувствовал, что сейчас потеряет сознание. — Эй, все в порядке, — тихо успокоила его Грейнджер. Она придвинула свой стул ближе и положила другую руку ему на спину. — Глубокие вдохи, помнишь? Давай попробуем не задыхаться. — Что происходит? — спросила Макгонагалл. Грейнджер и Северус — оба — проигнорировали её. Он мог попытаться взять свое дыхание под контроль, но понятия не имел, почему Грейнджер не потрудилась ничего сказать директрисе. Северус был просто рад, что она продолжает помогать ему. Гриффиндорка считала вдохи, задерживая дыхание на пять счетов между вдохом и выдохом, и медленно поглаживала своей маленькой рукой его спину. Если бы он не был в полном шоке, это было бы довольно приятно. — Профессор Блэк только лает, но не кусает, — сказала Грейнджер. — Он тебе понравится, я обещаю. Большинство учеников понимают это примерно после пятого курса. До этого, как правило, он немного пугает, — она тихо засмеялась. — Не помогает, — процедил Северус сквозь зубы. — Я точно знаю, кто такой Блэк, и мы с ним не очень-то дружили. — О, — сказала Грейнджер. Он поймал себя на том, что жалеет, что не знает её имени. — Ну тогда я сделаю все, что смогу, — тихо предложила она. — Мы с директрисой расходимся во взглядах на многие вещи, так что мне это не в тягость. — Почему? — Северус наконец-то взял своё дыхание под контроль, хотя всё ещё чувствовал легкое головокружение. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё. — Почему ты хочешь мне помочь? Она пожала плечами. — Это правильно, не так ли? Ты попал в затруднительное положение, и у тебя здесь нет друзей. Она слегка улыбнулась ему. — Я буду твоим другом, если хочешь. Северус не успел ей ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет директрисы распахнулась, и его сердце снова начало выпрыгивать из груди. Он опустил голову, чтобы спрятать лицо за прядями волос, и попытался выполнить дыхательное упражнение. Он не переживет, если упадет в обморок на глазах у взрослого Сириуса Блэка. Пусть Грейнджер пообещала защитить его, что она может сделать против своего профессора? — А, профессор Блэк, спасибо, что пришли так быстро, — сказала директриса Макгонагалл. — Мы столкнулись с небольшой непредвиденной ситуацией. — Я это вижу, — ответил Блэк. Всё тело Северуса сжалось при звуке этого напыщенного претенциозного голоса. Он был точно таким же, как он помнил, только, возможно, с возрастом стал глубже. Краем глаза он видел, как Грейнджер переводит взгляд с него на Блэка. Северус ещё сильнее ссутулил плечи, как можно плотнее свернувшись в кресле, но оставаясь в вертикальном положении. Рука девушки оставалась на его спине, но Северусу хотелось, чтобы она не прикасалась к нему. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его здесь не было. Последним, что он хотел видеть, было лицо Сириуса Блэка, своего вечного мучителя. — Посмотри на меня, — тихо сказал Блэк тоном, которого Северус никогда не слышал от своего заклятого врага. Заставив своё лицо превратиться в холодную маску, Северус глубоко вздохнул. Наконец он приподнял голову достаточно, чтобы увидеть Блэка, прислонившегося бедром к столу Макгонагалл и скрестившего руки на груди. Он выглядел старым; Цирцея, когда это все успели так состариться? Однако его серые глаза были такими же, и пронзительный хмурый взгляд между ними очень напоминал хулигана из его настоящего. Всё тело Северуса напряглось в ожидании проклятия, но чем больше проходило времени, тем больше Северус заводился. Он не мог расслабиться. Он никогда не мог расслабиться, только не перед Блэком. Хотя… Северус присмотрелся внимательнее — в выражении лица Блэка было что-то не совсем такое, чего он ожидал. — Это он, — сказал Блэк. — Это Снейп. Напряжение было почти невыносимым, Северус был на грани бегства, когда Блэк продолжил: — Мерлин, мы искали тебя. Неделями мы искали тебя, гадая, куда ты подевался?! — Профессор Блэк выглядел теперь по-настоящему обеспокоенным, и Северус откинулся на спинку стула так далеко, как только мог, чтобы попытаться создать некоторое пространство между ними. — Сейчас действительно тысяча девятьсот девяносто восьмой год? — тихо спросил Северус. Все это было какой-то бессмыслицей: и путешествие во времени, и тот факт, что Сириус Блэк стал искать его, когда он исчез. — Профессор Блэк, вы действительно знали его? — спросила Грейнджер, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Он просто из ниоткуда появился в моем общежитии. — В твоем общежитии? — спросил Блэк, бросив на Северуса острый взгляд. — В общежитие для девочек седьмого курса Гриффиндора? Грейнджер кивнула: — Да. — Что ты там делал, Северус? — слегка изогнул губы Блэк, а румянец залил скулы Северуса. Он покраснел. — Ты хотел сказать Нюниус, Блэк? — выплюнул он. Грейнджер ахнула; Макгонагалл встала, чтобы отругать его; Блэк выглядел опечаленным. — Вы будете обращаться к профессорам этой школы с достоинством и уважением! — сказала Макгонагалл, хлопнув рукой по столу. — Все в порядке, Минерва. Он думает, что я — мой брат. Макгонагалл долгое мгновение выглядела растерянной. — Сириус? С чего бы ему думать… — она замолчала и снова посмотрела на Северуса. — Ой. — Да, ой, — выплюнул Северус. — Я тот, над кем в этой проклятой школе издевались Сириус Блэк и Джеймс Поттер, а вы им позволяли. Так что будь я проклят, если проявлю хоть малейшее уважение к идиоту, который измывался надо мной в течение шести лет. — Северус, я Регулус, — сказал Блэк, положив руку на плечо Северуса. — Сириус умер два года назад. *Мы знаем, что правильно "директор". Нам нравится англицизм "директриса". Это такая фишечка фандома.