С новым гадом!

Разбудили Барсика лучи Светила, коварно проникшие между резных листьев клена. Оказалось, Иван уже встал, сложил из сухих веток и шишек небольшой костерок и сварил в котелке чай из сушеных ягод. На завтрак подъели остатки Барсикова хлеба, потом Иван как следует потряс кленовые ветки и они набрали полные карманы стручков с почти созревшими семечками. Грызли их уже на ходу, поплевывая в кусты, и Барсик вскорости начал подозревать, что таким способом Иван ловко заставил его болтать поменьше. Поначалу Иван уверенно вел Барсика по едва заметной тропке вдоль колючих кустов, потом лес стал гуще, под ногами запружинил, почавкивая, мох, который так и норовил обвить щиколотку, если зазеваешься, поэтому шли они быстро и высоко поднимая ноги. Места были явно нехоженые и безлюдные. Возле канавы они наткнулись на семейку грибов, гревшуюся на солнце. Непуганые, подпустили совсем близко, лишь тогда с топотом метнулись в кусты, когда Барсик едва не наступил на одного из грибов, мелкого, с кулак размером, с крапинками на мясистой шляпке. Барсик только вздохнул, глядя, как те прячутся, поспешно зарываясь в рыхлую землю у корней дуба. У Поселения почти всех повыловили, больно вкусные, особенно если в коровьем молоке вымочить… — Не пыхти, так и быть, отведу тебя потом за грибами, знаю места, — сказал Иван и потрепал Барсика по макушке. — А сейчас не время, и так опаздываем. — Мы с пути-то не сбились? — робко спросил тот.   — Не должны. В прошлом году я именно в этих краях елки видел. Близко не подходил, но место заприметил. Может, откочевали к северу? Надо бы у здешних обитателей поспрашивать… Барсик украдкой покосился на Ивана, не шутит ли. — У грибов, что ли? — хмуро спросил он. — Али у ясеня спросишь, как в той старой песне? — Ну, к ясеню я не дурак лезть с разговорами, по осени-то, — не поддержал шутку Иван. — Ты б к тополю меня еще послал, убивец. Хочешь небось с елкой один управиться и всю славу себе забрать? Барсик собрался было обидеться, но Иван рассмеялся и снова потрепал его по волосам. Похоже, нравились ему дурацкие кучеряхи на Барсиковой голове, сам-то он их терпеть не мог, и все норовил обрезать, но они снова вырастали и, казалось, еще гуще и нахальнее кучерявились, экая напасть. А Иван, как Барсик еще с ночи заметил, так и норовит их потрогать, то так, то этак. Странный он, Ванечка, хоть иногда и волком смотрит, а в душе добрый и заботливый, и целуется так сладко, аж душа в пятки уходит… — Так что ты про местных говорил? — торопливо спросил Барсик, устыдившись того, какое направление приобрели его мысли. — Живет тут кто-то, — веско сказал Иван. — Вон, глянь, малина с кустов обобрана, как раз на высоте человеческого роста, да и не жрет ее никто, кроме людей. Дымком откуда-то тянет, чуешь? Трава примята, мох по сторонам отполз — давай-ка посмотрим, кто тут ходит по этой занятной тропинке. Барсик важно покивал, хоть и не видел никакой тропы, и пошел вслед за Иваном. Совсем скоро они вышли на поляну, посреди которой стояла небольшая, но ладная избушка, сложенная из древесных стволов, проконопаченных мхом. Барсик впервые видел строение целиком из местного материала, но более всего его поразили два громадных пса, охранявших дом. Увидев незнакомых людей, они разом вскочили, приняв угрожающие позы и грозно рыча. Иван задвинул Барсика к себе за спину и на всякий случай положил руку на рукоять бластера. Против этакого зверя не поможет, конечно, за давностью лет бластеры поизносились, аккумуляторы не держат заряд, но пугануть в случае чего можно. — А ну тихо! — Появившийся на пороге избы хозяин одним движением угомонил псов, и те улеглись на траву, продолжая пристально следить за незваными гостями. На вид мужчина был немолод, но крепок, а тяжелая суковатая палка в его руке была скорее оружием, чем костылем. Одет он был весьма живописно: в куртку из шкуры наподобие того меха, под которым Барсик накануне совершил первое в жизни грехопадение, и в домотканые штаны из грубого полотна. На ногах — высокие кожаные сапоги из шкуры дикой коровы, тут уж Барсик точно не ошибся бы. Загорелое лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка и усы. — Кто это? — шепотом спросил Барсик. — Хиккан, кто же еще, — так же тихо ответил Иван. — Кто-кто? — переспросил Барсик. — Ты на уроках учителя слушал или спинер под партой вертел? — сердито прошипел Иван. — Отшельник это. Похоже, старовер, из тех, что за неиндустриальное развитие цивилизации. Видишь, ни ветряка у него нету, ни солнечных батарей, а печка небось на биотопливе… Так-то я человек толерантный, считаю, каждый может свой путь выбирать, шеймить за это негоже… Эх, лишь бы не веган, а то он точно к елкам дорогу не покажет, только следы запутает. Старик медленно спустился с крыльца и остановился, пристально разглядывая незваных гостей. — Доброго времени суток, — вежливо сказал Барсик. — Погоди, тут по-другому надо, — пошептал Иван. Подойдя к старику, он остановился в нескольких шагах, посмотрел долгим взглядом ему под ноги, помолчал значительно, после чего спросил: — Вы продаёте рыбов? — Нет, только показываю, — помолчав, неохотно ответил тот.  — Красивое, — уважительно, но с достоинством ответил Иван. — Ладно, вижу, обхождение знаете, — скупо улыбнулся старик. — Говорите, какого хера вам надобно. Иван изложил историю скупо и без подробностей — мол, поручено елку добыть, не будет ли так любезен многоуважаемый подсказать, где они нынче обретаются, чтобы Иван со своим братаном могли поскорее отправиться в путь и не нарушали чужое личное пространство своим непрошенным присутствием. По счастью, хиккан не был веганом, про елки рассказал охотно и даже с каким-то азартом, словно и сам не прочь был поохотиться при случае. — Пойдёте меж двух холмов по тропке, никуда не сворачивайте, — рассказывал он, чертя концом посоха по земле, для пущей наглядности. — В низине ручей течет, там они и окопались, до весны небось останутся. Ты, парень, главное, не жадничай, самую матерую не бери, не сдюжишь. Выбирай позеленее и попушистее, поближе подкрадись и в колокольчик позвони. Да слова волшебные не забудь. Как заслушается, сомлеет — вались на землю и руби. Под самый корешок. Есть чем рубить-то? — Обижаешь. — Иван достал из-за пояса плазменный резак с бережно обмотанной изолентой рукояткой. — От деда достался, — пояснил он. — Ну, тогда ступайте, да пребудет с вами силушка молодецкая. И зайцев, главное, берегитесь. Где елки, там всегда зайцы водятся, не к ночи помянуты. Тихонечко идите, сами знаете, уши у них… От упоминания зайцев у Барсика пробежал табун мурашек по спине, но он твердо решил не поддаваться страху. Может, и нету там никаких зайцев, нарочно старик их припугнул, чтобы осторожнее были. Но на всякий случай старался держаться к Ивану поближе. С ним не пропадешь. И удивлять он тоже не перестает, казалось бы, простой охотник, а в стародавних традициях разбирается, и слова умные знает… — Што? — хмуро спросил Иван, заметив, что Барсик украдкой на него глазеет. — Складно ты брешешь, в Писцы не думал поступать? — Не, не думал. Я людей не люблю. Мне в лесу лучше. — А откуда ты столько, — начал было Барсик, но Иван внезапно встал как вкопанный посреди дороги. Барсик с размаху налетел на него, и собрался было сердито огрызнуться, но его рот был тут же зажат широкой ладонью Ивана. — Тихо, — выдохнул тот прямо Барсику в ухо. — Не спугни…