Семья будущего меняет прошлое. (A Future Family In A Broken Past)

Из всех мест, связанных с миром заклинателей, это было одно из последних, которое Вэй Усянь хотел бы посетить. Вернее, самое последнее. В конце концов, именно в Безночном городе он потерял рассудок. Когда они подошли к главным воротам, муж схватил его за руку и крепко сжал, напоминая, что он не один. — А-Чжань, я в порядке, — Вэй Ин попытался ярко улыбнуться. К сожалению, возлюбленный ему не поверил. — Ну ладно. Я не в порядке, но уже слишком поздно. Мы сами виноваты, что не сбежали, когда проснулись в прошлом. А сейчас уже по уши завязли во всём этом и не можем бросить всех и всё. — сделав паузу, он взглянул на Сян Чжаня. — Мы ведь не можем? — и какая-то часть его желала не соглашаться с этим. Ещё была возможность встать на мечи и исчезнуть… и оставить а-Юаня и Вэней на произвол судьбы. — Да. Мы не можем. — Мгм, — с грустью ответил его муж. Усянь толкнул его плечом. — Знаешь, тебе нужно перестать приводить такие убойные аргументы, — вздохнув, он достал свою дицзы и покрутил ее между пальцами. — Просто придерживайся плана, — раздался голос Хуайсана из-за спины. — У нас есть план? Сян Чжань фыркнул, а Вэй Ин усмехнулся, за что получил от диди веером по затылку. — Эй! — он потер больное место. Металлические лезвия причиняли боль. — Зачем я согласился пойти? — заныл Хуайсан. — У тебя был выбор? — Я мог бы прятаться, чтобы опоздать, — ответил он возмущенным тоном. — Но тогда, кто будет держать нас в курсе плана? — Твой муж. Вэй Ин на секунду задумался. Да, он, вероятно, был прав. — Просто постарайся на этот раз не упасть в обморок.

***

И снова они собрались у подножия лестницы, ведущей во дворец. На этот раз рядом с Вэй Усянем был Сян Чжань. На этот раз тем, кого стражники вели через строй учеников, был Цзян Чэн. В отличие от а-Чжаня, который, хоть и хромал, но шёл с холодной грацией и достоинством, Цзян двигался, как раненая собака, ругаясь и дёргаясь. Вэй Ин почти почувствовал к нему жалость. Хотя он больше не думал о Цзян Чэне как о брате или даже друге, ему не нравилось видеть, как кто-то страдает. Если бы только его бывший шиди мог сдержать свою гордость и истерики, которые на этот раз казались еще хуже. Опять же, он был просто ребенком без какого-либо опыта предыдущей жизни, который мог бы умерить его слабости. Эти события превратили Вэй Ина из легкомысленного и дерзкого юноши, который жертвовал собой ради всех вокруг, в легкомысленного и уставшего человека, который просто хотел жить спокойной жизнью со своим мужем и разводить кроликов. Проходя мимо, Цзян Чэн посмотрел на него со знакомой ненавистью. Правильно. Такой же взгляд был у него, когда он штурмовал Луаньцзан и убивал невинных. Это была та же жгучая ненависть, которую он выказывал при каждой встрече после воскрешения Вэй Ина. Некоторые вещи были высечены на камне. Легко убедить себя, что в прошлом всё было не так плохо, как казалось. Возможно, после возвращения, он был слишком строг с Цзян Чэном. Возможно, следовало довериться ему. — Цзян Ваньинь, ты в порядке? — спросил Вэй Ин, наклоняясь к нему. Мужчина зарычал и оттолкнул его. — И ты ещё спрашиваешь? После того, как ты уничтожил мой орден, мою семью и мою жизнь? Вэй Ин отступил, вытянув руки перед собой. — Эй, я не виноват, что ты вышел из себя. Я не заставлял тебя нападать на всех. — Пошел ты! — Цзян Чэн замахнулся на него. Вэй Ин ушел. — Тише, успокойтесь. Помните, где мы находимся, — сказал Цзинь Цзысюань, вставая между ними. — Заткнись. Ты такой же отвратительный, как и он. Все вы отвернулись от нас. Почему? Потому что сын какой-то служанки плакался о своем детстве? А как же мое детство? Как насчет всей любви и внимания, которые он забрал у меня? Мы взяли его к себе, накормили, одели, научили всему, что знали. Черт возьми, мой отец даже назначил его главным учеником вместо меня. И что это нам дало? Ничего. При первом же удобном случае он настроил всех вас против нас. Он использовал все возможные уловки, чтобы сделать это тоже. О, они так плохо со мной обращаются. О, они бьют меня; они заставляют меня брать вину на себя за все; они оставили меня на улице, когда я был ребенком. Он усмехнулся, бросив полный отвращения взгляд в сторону Сян Чжаня. — О, Лань Чжань, давай станем обрезанными рукавами, ты слишком холоден для человека. Я не возражаю. В конце концов, моя ма… Сян Чжань опередил Вэй Ина, ударив Цзян Чэна кулаком в лицо. Его глаза скосились, и он рухнул, как сломанное дерево. Никто не пытался его поймать, поэтому он сильно ударился о каменную дорожку и не встал. Вэй Ин натянуто фыркнул. — А ведь я только что подумал, что был к нему слишком суров. — Мгм, — А-Чжань взял мужа за руку и перешагнул через юношу, уводя мужа прочь. Спустя несколько минут по лестнице, в сопровождении Вэнь Чжулю и Вэнь Цин, спустился Вэнь Жохань. О, вид этого человека вызвал дрожь у Вэй Ин. Глаза — он вспомнил, как смотрел в глаза мужчине, когда тот сжимал его шею. В тот момент он мог убить Вэнь Жоханя. Он мог бы направить в него поток возмущенной энергии и разорвать его сердце или легкие. Вместо этого он позволил душить себя. Это был первый раз, когда он хотел умереть? Нет. Эта мысль в его жизни появлялась несколько раз: когда умерли его родители, когда мадам Юй впервые выпорола его, и ещё несколько раз. Неужели он думал об исчезновении так часто, что даже перестал замечать? Оттуда, где его рука касалась руки мужа, проскользнул слабый поток прохладной энергии. О, точно. Любовь. Привязанность. Уважение. Благодарность. Теперь у него было то, ради чего стоило жить. — И это будущие надежды мира заклинателей, — недовольно вздохнул Вэнь Жохань. Он прохаживался между молодыми мужчинами и женщинами, оценивая их, будто они были животными. К этому времени Цзян Ваньинь снова был на ногах, кровь из носа стерта, а вокруг обоих глаз расцвели фиолетовые тени. Когда Вэнь Жохань подошел к нему, он отказался встретиться с пристальным взглядом главы ордена. — Ты мальчик Цзян. Вэй Ин молился всем богам вокруг, чтобы Цзян Чэн не сорвался. Юноша, который боялся устроить сцену, причинить неприятности или потерять лицо, потерял все, включая самоконтроль. К счастью, он, казалось, осознал, насколько шатким было его положение, и просто поклонился. — Цзян Чэн, в быту Цзян Ваньинь, — ответил он, все его тело было напряжено, как тетива лука. — Для меня большая честь познакомиться с вами, Верховный Заклинатель. Издевательский смех Вэнь Жоханя вовсе не помог ослабить напряжение в толпе. — Я уверен, что это так, Цзян Чэн, в быту Цзян Ваньинь. По крайней мере, у тебя, в отличие от твоей матери, есть манеры. Цзян Чэн сжал кулаки, но придержал язык. — Хорошо. Хорошо. Учись смирению, мальчик. Я разработал специальную программу специально для тебя, частные уроки. Ты должен быть польщен. К тому времени, когда вы уйдете отсюда, вы будете знать, кто лучше вас, и научитесь пресмыкаться перед ними. Может быть, когда придет время, я найду для тебя лучшее применение, чем ты и твоя мать заслуживаете. Цзян Чэн сглотнул и неуверенно поклонился. — Спасибо, Верховный заклинатель. Я польщён вашим личным интересом к этому скромному человеку. Вэй Ин уставился, не веря своим ушам. Цзян Чэн, заклинатель с гордостью льва и характером вулкана, только что пресмыкался перед Вэнь Жоханем. Да, было уместно проявлять уважение к кому-то в его положении, но это была не просто вежливость. Это было рабское поведение. Хотя он больше не хотел иметь ничего общего со своим бывшим Шиди, он не мог радоваться тому, как низко пал Цзян. Мальчик, который научил его плавать, который повсюду следовал за ним и не спал ночами, рассказывая истории, был хорошим человеком. Это был Цзян Чэн, которого он любил. Это был образ, за который он держался, несмотря на мучительное удаление его ядра и ужасы Погребальных холмов. Именно на эту доброту он хотел рассчитывать, когда спасал Вэней. Но его Цзян Чэн постепенно исчез, уничтоженный озлобленностью матери, безразличием отца и своей собственной ревностью. А потом Пристань Лотоса рухнула, и он совсем исчез, оставив после себя кого-то, еле знакомого, кого и знать не хотелось. Вэнь Жохань хлопнул в ладоши, вырвав Вэй Ина из его мыслей. — Ну, раз вы все такие молодые и слабые, почему бы нам не начать с самого начала, а? Соберите их мечи. По строю пронёсся ропот недовольства, но никто не вышел вперед, чтобы пожаловаться, даже Цзинь Цзысюань. В отличие от прошлого раза, никто из них не хотел бросить вызов одному из самых могущественных людей в мире. Когда охранник пришел, чтобы забрать клинки Вэй Ина и Сян Чжаня, Вэй Ин пожал плечами и протянул пустые руки. — Я не взял с собой меч, извините. — Мгм. Тоже, — повторил его муж, к большому замешательству охранника. — Вы не взяли с собой свои мечи? — спросил Вэнь Жохань, подходя ближе к ним. — Не должен ли я воспринимать такое неуважение как оскорбление? Вэй Ин поклонился. — Верховный Заклинатель, я не хотел проявить неуважения к Вам. Мы не чувствовали необходимости идти вооруженными в город самого могущественного ордена. Это знак признания вашей власти над миром заклинателей. Он снова поклонился, на этот раз чуть ниже. Глава поднял бровь, изучая его. — Я тебя не знаю. — Пожалуйста, извините этого за то, что он не представился. Вэй Ин, в быту Вэй Усянь, супруг Сян Чжаня, в быту Сян Ванцзи, ученики ордена Не к вашим услугам. — они с а-Чжанем поклонились еще раз. — А, точно. Когда-то ты был одним из близнецов Нефритов, сокровищем ордена, — сказал Вэнь Жохань, оглядывая Сян Чжаня с головы до ног. Кто-либо другой задрожал бы под таким пристальным вниманием, но его муж и глазом не моргнул. Он просто вежливо кивнул и произнес свое обычное «Мгм». — Мгм, — повторил глава ордена. — Как красноречиво. Похоже, у вас двоих есть склонность к неортодоксальному поведению. Я предупреждаю вас, будьте осторожны. Создание собственных правил иногда может привести к печальным результатам. — Он шумно выдохнул носом. — Тем не менее, я пока оставлю это. Вэнь Жохань развернулся и стал подниматься по лестнице. — Мои слуги покажут вам ваши комнаты. Расслабьтесь. Завтра мы начнем лепить из вас что-то вроде настоящих заклинателей, — бросил он через плечо. — Сейчас мне нужна ванна. Я чувствую себя отвратительно после этого представления, — дрожа, простонал Вэй Ин.