Семья будущего меняет прошлое. (A Future Family In A Broken Past)

Вэнь Цин обессиленно рухнула на кровать. События последних недель эмоционально вымотали её. С тех пор, как она очнулась в прошлом, столько всего произошло. Осталось только разобраться с Вэнь Жоханем и его алчными старейшинами и военачальниками. Аррр. Почему люди не могут просто — просто — арррх. Она сделала глубокий вдох, наполняясь до кончиков пальцев ног, и с силой выдохнула. Хорошо! Она повторяла это снова и снова, пока тело полностью не расслабилось. Что произойдет после того, как тиран исчезнет? Кто займёт его место? У Не Хуайсана правда была мысль — очень неудачная — предложить это место ей. Вэнь Цин уже пришлось столкнуться с кучей людей просто фонтанирующих нелепыми идеями, у неё даже закончились иглы. Да к тому же, кто ещё позаботится о её собственном клане? А может, предоставить Цишань самому себе? Неудивительно, если внутренние разборки уничтожат столько же людей, как и война в той жизни. Вэни Цишаня жили на вулкане, и сами были похожи на вулкан — всегда готовы взорваться. Через несколько минут, приведя себя в порядок, она отправилась делать доклад Вэнь Жоханю. Мужчина стоял на коленях перед вращающимся куском иньского железа с таким взглядом, будто камень разбил его сердце. Справедливости ради, наверное, так оно и было. Единственным, кто, похоже, нравился непостоянному железу, был этот паразит — её новоявленный диди. — Моя дорогая племянница, я рад, что ты благополучно вернулась, — сказал он, не глядя на нее. — Я должен поблагодарить этого юного Ланя и его мужа, как его там… а, да, Вэй. Да, верно. Я должен поблагодарить их за то, что они спасли тебя и вернули домой. Все остальные самодовольные заклинатели подтвердили мою точку зрения. Совершенствующиеся выродились и стали совершенно бесполезными. Она подошла ближе, хотя больше всего ей хотелось убежать куда подальше. Раньше она часто представляла, как толкает его в разлом с кипящей лавой. Отравить его, заколоть, перекрыть поток его духовной энергии или разрушить его ядро, заманчивые мысли волной пронеслись по её сознанию. Было ли трусостью её отступничество? В конце концов, она и ее клан все равно погибли. Возможно, в случае успеха, кому-то из них удалось бы выжить. Усяню уж точно. Но она была целительницей, поклявшейся исцелять. Это был её последний довод из прошлого, за который она отчаянно цеплялась и в этой жизни. — Как это случилось, племянница? Это должно было усилить мощь нашего клана, поднять нас на еще большую высоту, чем раньше. Что мы имеем теперь, что у нас есть? Я потерял своих мальчиков, свое величайшее оружие и множество заклинателей. Совет старейшин жаждет мести, и я тоже хочу этого, но с кем мне сражаться? Должен ли я снова атаковать Ланей, самому столкнуться с ними? С моим-то везением, я упаду с меча, когда доберусь туда. Он схватил ее руку и притянул к своей щеке. — Вот что я получаю за то, что полагаюсь на жалких, бесполезных людей. Ты единственная из оставшихся, кто обладает разумом и мудростью. Скажи мне, что делать? Вэнь Цин замерла. Человек, который уничтожил множество жизней, развязал войну, уничтожившую весь их клан и чуть не превратившую весь мир заклинателей в руины, хотел узнать ее мнение. Был ли это просто момент слабости и горя? Выслушает ли он или набросится на нее? Может он решит убить её? В прошлом она предпочитала повиноваться и не поднимать голову. Потом она все равно умерла. Сейчас он напомнил ей дядю, которого она знала, когда была маленьким ребенком — добрый, понимающий, поддерживающий. Он любил свою семью, даже неисправимого и избалованного Вэнь Чао. Она могла только догадываться, из-за чего всё изменилось. Было ли это железо Инь, потеря его первой жены, соблазн власти и бессмертия? Может быть, всё вместе. Какое это имело значение? Часть ее хотела пожалеть его, но он разрушил так много жизней. — Извините, глава ордена. Я разбираюсь в меридианах и целительстве, а не в политике, — сказала она, стоя рядом с ним. От жара вулканической лавы, поднимающегося из разлома, у нее слегка закружилась голова. Или это было от низкого гула, исходящего от вращающегося над ним иньского железа? Он со вздохом кивнул. — Конечно, нет. Моих сыновей больше нет, и я даже не могу сжечь тело Вэнь Чао. Может, он еще жив? Может быть, он понял, что действительно был трусом в душе, и сбежал. Я бы не удивился. — Ты опечален, — начала она, но не знала, что еще сказать. Его эмоции никогда не управляли им. Что бы он ни чувствовал, он держал себя в руках, никогда не теряя лица. — Как и ты, — сказал он, повернувшись к ней с сочувствующей улыбкой. — Ты и я — всё, что осталось от нашей семьи. Те глупцы, которые называют себя старейшинами, не в счет. Это моль, пожирающая наши одежды. Возможно, пришло время убрать их, снести все и перестроить Цишань Вэнь во что-то лучшее. Он встал и вернулся к своему трону, его мысли уже были сосредоточены на новых разрушениях. Вэнь Цин оставила его и направилась в дальние помещения. Не обращая внимание на слуг и охранников, занятых своими делами, она шла коридорами, о которых мало кто знал. Вскоре все голоса и шум, издаваемый прислугой, стих, остался только тихий шорох ее шагов. Она сняла лампу с крючка на стене и зажгла ее. Еще через несколько поворотов она подошла к забытому входу в неиспользуемый сад. Она отперла дверь и толкнула ее. — Добро пожаловать на первый уровень ада, господа. Будьте осторожны, на вашем пути дерьма по щиколотку, и местные жители могут ударить вас в спину. Не Минцзюэ и Сян Сичэнь приветствовали ее поклонами и веселыми лицами. — Звучит прекрасно, госпожа Вэнь. Вы не возражаете, если мы вторгнемся? — спросил глава ордена Не, указывая на отряды заклинателей позади него. Она закатила глаза и впустила их.

***

Вэй Ин и Сян Чжань дождались ухода Вэнь Цин, прежде чем войти в большой зал Вэнь Жоханя. Охранники не стали их останавливать. Они были обязаны своей жизнью Цин-цзе. Сян Чжань остался у входа, готовый помочь, если понадобится, Вэй Ину. Который прошел в центр и встал в полумраке перед троном. — Глава, у вас плохой день? — спросил он, изучая сломленного человека, который когда-то был гордым лидером, полным высокомерия и амбиций. Был ли он таким в конце своей первой жизни, потрёпанным, раздробленным человеком, теряющим всё и вся? — Кто ты? — спросил глава ордена Вэнь из-за завесы падающих на лицо спутанных волос. — О, подождите. Ты тот заклинатель Вэй, сын Цансе Санжэнь. Верно. Я узнаю ее в твоих глазах. Что ты здесь делаешь? Кто тебя впустил? Вэй Ин поднял руку. — Это я. Я здесь. Вэнь Жохань придвинулся к краю сиденья. — Почему? Я вызвал тебя? Я думал об этом. Ты спас мою племянницу, но я… я… — У вас проблемы с мыслями, Глава? — спросил он, отметив рост демонической энергии вокруг них. — Это из-за иньского железа. Будьте осторожнее. — Что ты знаешь о железе Инь? — хрипло спросил Жохань. Вэй Ин не мог сдержать смех. Чего он не знал? С каждой жизнью и каждой смертью он узнавал все больше и больше о балансе между Инь и Ян и превращал их в мощный союз. — Извините. Я не должен смеяться. Просто на этот вопрос сложно ответить. — Попробуй, — потребовал он, поднимая руку. Над его ладонью вырос кружащийся шар красной энергии. Инь-железо позади него закрутилось быстрее, превратившись во вращающуюся воронку. Голоса становились громче, крича о мести и обещая силу. Вэй Ин позволил этому пройти сквозь него. Это было ничто по сравнению с Могильными холмами или Тигриной печатью. Он извлекал измученные души, разделял их, и отправлял к мужу, который освобождал их энергией своего гуциня. Если Вэнь Жохань и заметил музыку, то ничего не сказал, сосредоточив все свое внимание на Вэй Ине.