Я огляделся по сторонам, увидел тебя и забыл, что только что собирался сделать

      Это был третий день на моей новой работе, и я уже успел немного освоиться на новом месте и даже познакомиться с большей частью своих новых коллег. Все они, конечно же, были старше меня как минимум лет на десять, с семьями и кучей детей, но в целом довольно приятные люди. Больше всего мне нравилась наша секретарша, Каролина Фукс, ей в отличие от остальных было всего тридцать лет, и ее чувство юмора определенно было на высоте.       Итак, это был мой третий день на новой работе, и, покончив с семинарами и лекциями, я сидел в читальном зале библиотеки нашего факультета и лениво перелистывал одно из последних изданий Journal of Japan Studies. Мне было скучно.       Несмотря на осень, на улице сегодня было довольно тепло и светило солнце. Тусклое ноябрьское солнце. На моих наручных часах была половина шестого, еще оставшиеся в университете студенты были на занятиях, поэтому университетский двор за окном был совершенно пуст… Ну, то есть практически пуст, не считая этих двоих.       Я передвинулся на несколько мест ближе к окну и изо всех сил напряг зрение. Разумеется, это были эти двое.       Они сидели на одной из скамеек в университетском дворе, точнее, это Оливер сидел, а Лора лежала на ней, положив голову на колени своего парня. Ее глаза были закрыты, возможно, она спала, а пальцы Оливера, с совершенно отсутствующим выражением лица разглядывавшего что-то вне угла моего зрения, осторожно гладили ее каштановые волосы.       Тяжело вздохнув, я вернулся к чтению своего журнала, стараясь не думать об Оливере и его излишне боевой подружке. Они были влюблены друг в друга, это было очевидно, как белый день, однако что-то, какое-то мимолетное странное чувство мешало мне поверить в их совместное счастье.       Я снова посмотрел в окно. Наверно, не прошло и десяти минут, но снаружи все резко изменилось. Теперь они целовались, настолько развратно и страстно, что у меня только от одного единственного малюсенького взгляда на них закружилась голова.       Несмотря на то, что в университетском дворе не было никого, они просто не имели права вытворять такое прямо на улице. Там, где их мог увидеть любой. Например, новый профессор факультета японоведения, собиравшийся спокойно почитать журнал после тяжелого рабочего дня.       Я снова напряг зрение. Они лежали друг на друге, и Оливер был снизу, а Лора – на нем, крепко прижав его к скамейке и практически лишив возможности пошевелиться.       Отвернувшись от окна, я набрал в легкие воздуха и сделал небольшой глоток из бутылки минералки. Холодная вода должна была хоть немного привести меня в чувство.       Это было сложно. Мучительно сложно. Уже целую вечность, наверное, месяцев пять у меня не было секса. С того самого момента, как я расстался с ним. Опять он, мое чертово прошлое, о котором мне больше всего на свете хотелось забыть.       Уже целую вечность, наверное, месяцев пять или даже больше никто не целовал меня так, никто не обнимал меня перед сном, и каждый вечер моя постель была чертовски холодной и пустой. Я страдал от простого недостатка человеческого тепла, и мне так хотелось оказаться на месте Лоры.       Как же мне этого хотелось.       Я бы, наверное, отдал одну из почек за то, чтобы оказаться сейчас в теле Лоры, но, с другой стороны, окажись я в ее теле, я бы не смог сделать с Оливером все те вещи, которые мне бы хотелось сделать с ним. Прямо-таки дилемма на пустом месте.       Мой мысленный выбор все же остановился на моем собственном теле, и, удовлетворенный этим решением, я снова уставился в журнал. Латиница расплывалась перед глазами, а японские кандзи и подавно никак не хотели складываться в слова.       Я в третий раз посмотрел в окно. Они больше не целовались – мысленно я поблагодарил бога за это – но, кажется, теперь что-то пошло не так, и Оливер все так же сидел на скамейке, а его девушка, стоявшая перед ним, яростно жестикулируя, кричала что-то ему в лицо. Вот это поворот.       Оливер, прямо-таки безразличие во плоти, смотрел куда-то в сторону до тех пор, пока его разъяренная девушка со всего размаху не врезала ему одну из самых жесточайших пощечин, когда-либо виденных мною в жизни.       Что до меня, то никогда бы не выбрал себе такую брутальную девушку, подумал я с содроганием, отвернувшись от окна. В моем представлении девушки были хрупкими созданиями, всегда милыми и нежными.       Мне нужен был небольшой перерыв. Я решил размять ноги и купить себе капучино в кофе-автомате, находящемся прямо за дверью библиотеки.       Вернувшись обратно, я снова бросил мимолетный взгляд в окно. Университетский двор был пуст. Ну, наконец-таки. Теперь смогу спокойно дочитать свой журнал, подумал я.       Я настолько погрузился в чтение, прерывая его только короткими кофе-паузами, что совсем потерял чувство времени.       Когда я наконец-таки прочел журнал до конца, на круглых часах, висевших на противоположной стене, была уже половина девятого.       Вообще-то по будням наш читальный зал был открыт до одиннадцати часов, но уже после восьми библиотека стремительно опустела, и сейчас вокруг меня не было ни души.       Опустевшая библиотека была под стать дому с привидениями. Вокруг меня царила глубокая тишина и шорох, раздавшийся за моей спиной, практически заставил меня подпрыгнуть на месте.       – Shulzu-sensei, erai! Sugeeee naa , – произнес кто-то на японском за моей спиной, и я резко развернулся, предчувствуя самое худшее.       Передо мной стоял Оливер Штольцер, плотно прижимая к груди свой макбук и ухмыляясь во весь рот. Вокруг его левого глаза расплывался огромный синяк тошнотворного фиолетового оттенка.       – Оливер! – мне не удалось скрыть свою тревогу за него, поэтому мой тон состоял, наверное, процентов на девяносто из чистого беспокойства. – Что ты здесь делаешь так поздно?! С тобой все в порядке?       – Ah, kore ka? – показав на синяк, продолжал Оливер на своем беглом японском. – Zen-zen daijobu. Shulzu-sensei wa… SUGOOOI yasashii daneee…       – Прекрати кривляться и разговаривай нормально, – раздраженно прервал Оливера я, и тот изумленно поднял брови:       – Мой японский вас не впечатлил, герр Профессор? Может, мне стоит посетить пару ваших языковых курсов?       Осторожно поставив свой макбук на маленький столик рядом со мной, Оливер опустился в мягкое кресло напротив. На его губах все еще была ухмылка.       Я вздохнул.       – Твой японский просто супер, но меня сейчас больше интересует вот это, – я немного неуклюже ткнул указательным пальцем в сторону гигантского синяка, расплывавшегося вокруг левого глаза Оливера, – с тобой все нормально? Ты что, с кем-то подрался?       Оливер фыркнул, закатив глаза:       – Это все Лора, эта психопатка... у нее с головой совсем проблемы в последнее время. Просто УЖАС.       – Не очень хорошо говорить так о своей девушке, – осторожно напомнил я, и зрачки Оливера расширились от ярости:       – Она не моя девушка!       «Кто же она тебе тогда?!»– пронеслось в голове у меня. Но мне не слишком хотелось еще больше выводить Оливера из себя, поэтому я решил промолчать об увиденных мною раньше страстных поцелуях на скамейке.       – Ну и как вообще, профессор Шульц? Вы уже обосновались на новом месте? Чувствуете себя как дома? – этот вопрос Оливера был настолько неуместным, что он совершенно выбил меня из колеи, и я ошарашенно уставился на студента, сидевшего напротив меня. Оливер выглядел просто ужасно со своим фиолетовым синяком под глазом и дьявольской ухмылкой на тонких губах. Он был самым настоящим порождением моих эротических кошмаров. И откуда он только узнал о моем переезде?!       – Ты… откуда ты знаешь о том, что я только недавно переехал сюда?       Разве я говорил ему об этом? Уж точно не говорил.       – Вы такой наивный, профессор Шульц, – вкрадчиво протянул Оливер и кивнул в сторону своего макбука, – my special re-e-esearch.       От того, что этот парень мог, чего доброго, знать обо мне намного больше, чем следовало, мне стало не по себе, и я поспешно решил перевести тему:       – Но твой японский… я просто поражен. Ты, наверное, жил в Японии несколько лет?       – Все может быть, – туманно отозвался Оливер и прямо-таки расплылся в довольной ухмылке. Похоже, мой комплимент ему польстил.       Мне нужно было держать себя в руках. Это был всего лишь третий день на моей новой работе, и я уже был просто одержим одним из студентов с соседнего факультета. Вокруг нас не было никого, и только мысль о том, что мы были совершенно одни в этой громадной пустой библиотеке, сводила меня с ума.       Он был так близко, что мне понадобилось бы, наверное, всего несколько секунд, чтобы притянуть его к себе, притиснуть настолько, насколько это было возможным, сломить его жалкое сопротивление, и целовать до тех пор, пока он не стал бы совсем послушным. Он бы стал совсем шелковым и сделал для меня все, что я ему скажу.       И что ему, в конце концов, было от меня нужно? Слегка прищурив глаза, я внимательно посмотрел в лицо Оливера, и тот спокойно выдерживал мой взгляд, пока я сам не выдержал и отвернулся в сторону.       У этого парня была симпатичная подружка, дорогущий компьютер и фирменные шмотки, похоже, запросы у него были немаленькие, но тогда… тогда какого черта он хотел от меня? Зачем ему было проводить свои “специальные расследования” по поводу моей личной жизни?       Тихий скрип за моей спиной оторвал меня от сумбурных размышлений, и я машинально обернулся в сторону звука. На входе в читальный зал стоял высокий темноволосый парень, которого я, кажется, пару раз видел на нашем факультете. Точно-точно, он был с факультета японоведения. Кажется, третий курс. Окинув взглядом пустую библиотеку, он, наконец, заметил нас, а точнее, Оливера, и на его лице появилось раздосадованное выражение:       – Ах вот ты где!       Единственная реакция Оливера на это восклицание была что-то похожее на отвращение, искривившее его тонкие губы. Он игнорировал темноволосого парня с моего факультета.       – Эй, блонди, я с тобой разговариваю! Эй, оглох что ли?       Снова никакой реакции. Я вопросительно посмотрел на Оливера, но тот притворился, что в прострации рассматривает потолок.       – Эй, Олли! – по голосу темноволосого парня был понятно, что еще чуть-чуть, и он выйдет из себя. – Ты что, забыл про наш уговор?! Или тебе твой стольник совсем не нужен?       При упоминании ста евро Оливер скривил непонятную мину, но все же заставил себя подняться с кресла. Подмигнув мне, он поднял свой макбук со стола и, снова прижав его к груди, и прокричал в сторону темноволосого парня на пороге:       – Уже иду, черт подери! И не надо так орать.       Все происходящее перед моими глазами было довольно странно и прямо-таки супер-подозрительно, но мне не хотелось вмешиваться в чужие дела.       – До скорой встречи, профессор Шульц, – тихий, немного хриплый голос Оливера прозвучал прямо над моим ухом, заставив меня вздрогнуть. Еще чуть-чуть, и его губы – те самые губы, о которых я думал всю прошлую ночь – коснулись бы мочки моего уха.       Что случилось бы со мной тогда? Наверно, я бы просто сошел с ума.       Я молча смотрел вслед удаляющемуся Оливеру. Темноволосый парень слегка приобнял его за плечо и, склонившись к нему, сказал ему что-то на ухо.       Что вообще происходило в этом университете?!       У меня в горле просто кошмарно пересохло. Бутылка минералки, так же, как и мой пластиковый стаканчик из-под кофе, была пуста, и я понял, что пора домой.       Подальше от этого факультета и его странных студентов.       По дороге домой, скорчившись на твердом сидении вагона метро, я прислонился щекой к окну и закрыл глаза. Холод стекла обжигал кожу, а перед моим мысленным взглядом стоял Оливер Штольцер, ухмыляясь и прижимая к груди свой макбук.       My special research…       Мобильный телефон в кармане резко завибрировал, и я вздрогнул.       Мое прошлое никак не хотело оставлять меня в покое.