Ласка и хорек

Numb — Dotan

      Потрясенно разинув рот, Рон смотрел на довольное лицо Малфоя, на котором отражались краски затухающего заката. В глазах того поблескивал восторг, изящные кисти расслаблено лежали поверх покрывала. Враг, не отрываясь, наблюдал за реакцией Рона, губы растянулись в легкой улыбке.       — Что за игру ты затеял? — подала голос Гермиона, сохранившая самообладание после слов Малфоя.       Ее голос подействовал отрезвляюще на загипнотизирована Рона — он поспешил перевести внимание со сверкающих глаз Малфоя на свои веснушчатые руки, вцепившиеся в прутья кровати.       — Никаких игр, Грейнджер, — выдохнул тот, — Помфри сказал, что поцапался с другом, ему досталось меньше, он мол меня и привел, а почему не остался — так побежал скорее на урок: уважительная причина неявки к Снейпу — только смерть… И обморок посреди больничного крыла; — с улыбкой бросил блондин, — поверила ли она, это другой вопрос, но сказать — ничего не сказала, только покудахтала для приличия.       — Доброта не в твоем стиле, Малфой, — недоверчиво нахмурилась Гермиона, — что ты хочешь? — сложила она на груди руки.       — Эээ… подожди-ка, так ты правда ничего никому не сказал, — сделал упор Рон на слове «ничего», еще сильнее цепляясь за прутья койки и исподлобья смотря на Малфоя.       — До тебя как всегда туго доходит, Уизли — иронично бросил тот.       От Рона не скрался его короткий, очевидный жест: тот мотнул головой. Невероятно, дожили называется: общаться с Малфоем жестами. Правду говорят — секреты сближают. Ну и пакость! Лучше выблевать еще одно ведро слизняков.       Гермиона всегда была наблюдательной, и тут она тоже заметила странную связь, зарождающуюся между парнями: все их переглядывания, пристальное внимание Рона к персоне Малфоя. Еще больше нахмурившись, она покачала головой, прикрывая глаза.       — Ты не ответил, — со вздохом произнесла Гермиона.       — Думаю, это не твое дело, Грейнджер, — рот Малфоя скривился в усмешке, — или может Уизли все рассказал тебе? — вопросительно поднял брови тот, метнув взгляд на Рона.       — Только слово… — тут же всполошился он, стремительно краснея, — Правда, Гермиона, может ты пойдешь? Как раз есть еще время, чтобы поготовиться к экзаменам. Я лучше сам дальше, — виновато улыбнулся Рон подруге.       Девушка тут же вспыхнула, метнув внимательный взгляд к его лицу. Но сколько бы она не вглядывалась, силясь найти малейший намек на какой-то план: «Уйди, но вернись в нужный момент или подожди за дверью», например, но похоже друг говорил искренне. Неужели Рон правда просил оставить его один на один с Малфоем, после того, что сегодня между ними произошло?       — Ты точно уверен в этом? — с нажимом произнесла Гермиона.       — Он же сказал. Давай, Грейнджер, вали к своим книжкам! — нетерпеливо поерзал на простынях Малфой.       — Я не тебя спрашивала! — возмущенно тряхнула та головой.       — Правда, Гермиона, иди, — наклонился Рон к подруге, ободряюще касаясь ее руки, — обещаю не совершать глупостей и все тебе потом рассказать, — почти шепнул он у самого уха подруги.       Та, слегка зардевшись, последний раз кинула озабоченный взгляд на Рона. После, отступив, резко развернулась на каблуках и почти побежала вон из больничного крыла. Ее тень косой рябью заплясала по стене-клетке. К тому моменту помещение уже окрасилось в фиолетово-оранжевые тона, напоминающие огненные всполохи в ночи, готовые испепелить каждого, кто будет так не осторожен, слишком близко подойдя к пламени. Дверь за Гермионой закрылась с громким хлопком. Поежившись от ассоциаций и резкого звука, Рон вновь обернулся к кровати.       — Может ты и в нее влюблен, а Уизли? Такие телячьи нежности, — ухмыльнулся Малфой, дернув плечом.       — Не говори ерунды, мы лучшие друзья, — на автомате сказал Рон.       — А выглядите как влюбленная парочка, — еще смешок, — за ручку ходите, шепчетесь как голубки. Точь-в-точь как эти обезумевшие с весенним обострением, обжимающиеся по всем закоулкам Хогвартса.       — Чушь, — фыркнул Рон и тут же посерьезнел.       Это что, он сейчас чуть не посмеялся над репликой Малфоя? Ну все, похоже ему тоже пора ложиться в больничное крыло. Только подальше от хорька: тот на него пагубно влиял.       — Лучше скажи какого черта к нам еще не вылетела рассвирепевшая Помфри? Мы тут знатно пошумели, — поспешил сгладить мимолетную слабость Рон, в надежде, что Малфой ничего не заметил.       — Она минут за двадцать до вашего появления убежала с каким-то срочным делом на всю ночь, — пожал тот плечами.       — А ты и правда чего такой добрый? Я думал, уже всем змеям растрепал, — подозрительно сузил глаза Рон.       — Думать, это не твоя сильная сторона, Уизли, — широко улыбнулся Малфой и тут же скривился: рассеченная губа давала о себе знать.       — Снова нарываешься? Безумие — твое второе имя, да? — все еще внимательно наблюдал Рон за поведением того.       — Кажется, это качества грифов: безумие и отвага, — фыркнул Малфой, откидываясь на подушки.       И какого черта тот шутки шутит? Рон чувствовал себя как не в своей тарелке рядом с таким спокойным, расслабленным врагом, который еще вчера иначе как с гордо вздернутым носом не смотрел на него.       Нельзя больше тянуть. Хоть Помфри и не будет всю ночь, в любой момент могли прийти слизеринцы — проведать своего товарища. Да и напрягал Рона весь этот странный от и до диалог.       — Так что ты хочешь взамен на молчание, Малфой? — скрестил Рон руки на груди, принимая оборонительную позу.       Последние оранжевые лучи солнца выгодно оттеняли его загорелую, веснушчатую кожу и вихры бронзовых волос, успевших отрасти до плеч. Он замер: снаружи и внутренне, готовясь к самому худшему, ведь Рон имел дело со слизеринцем и по совместительству с самым своим злейшим врагом. Вместе с пламенем заката, в Роне потухала последняя, появившаяся было на пару минут, надежда выйти сухим из воды.