Ласка и хорек

At My Weakest — James Arthur

      Яичница с беконом никак не хотела лезть в рот. Рон вот уже пропасть минут крутил в руках вилку, пытаясь подступиться к еде, но ни на миллиметр не продвинулся, лишь превратив содержимое тарелки в неаппетитную кашицу. Утро с самого пробуждения не задалось. Проснулся Рон мокрый, в скомканных простынях. Он смутно припоминал осколки снов довольно подозрительного содержания: алые губы, что-то упорно говорившие, чьи-то сияющие глаза, холодные пальцы, забирающиеся под одежду. Едва пробудившись, первое, что Рон увидел — это Гарри, который мирно собирался, но стоило тому заметить проснувшегося друга, тут же заспешил вон из спальни: только пятки сверкали. Это неприятное происшествие, конечно, тоже не придавало энтузиазма. Еле поднимаясь с кровати с раскалывающейся тяжелой головой, по дороге запутавшись в одеяле, он, на всю гриффиндорскую башню проклял дурацкое утро, с дурацкими друзьями, даже не удосужившимися сказать: «Доброе утро». И последней каплей, убившей любую надежду на хорошее настроение, стало заявление Гермионы о том, что сегодня предстоит написать срез у Амбридж, да еще для Макгонагалл необходимо было сделать огроменную работу, которую Рон, со всеми вчерашними событиями, конечно же, не успел выполнить. В общем, утро выдалось пресквернейшее, и день обещал быть не лучше.       В очередной раз украдкой глянув на слизеринский стол, Рон огорчился еще больше, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Малфоя не было, но что еще более скверно — его почему-то это заботило. Серее тучи, он все же решил бросить затею запихнуть в себя что-то существеннее чая и со звоном раздраженно отпихнул тарелку. Гермиона, все это время наблюдавшая за разворачивающейся на ее глазах драмой, молча протянула другу свою работу по Трансфигурации. Выдавив кривую, совершенно неправдоподобную улыбку, Рон ухватился за это, как за закономерное развитие событий: страдания не могут продолжаться вечно, за черной полосой неизменно должна следовать белая. Но только он достал пергамент, чтобы наскоро скатать работу для Макгонагалл, как прямо перед его носом шлепнулась чья-то рука. От испуга Рон разлил чернила на свой свиток. Выругавшись сквозь зубы, он разъярено поднял глаза.       — Все это конечно очень драматично, Уизли, — окинула взглядом принесенный ущерб Анджелина Джонсон, — но ты надеюсь не забыл хотя бы СЕГОДНЯ, что у нас вечером заключительная тренировка перед матчем? Вчерашнюю ты конечно ПРОПУСТИЛ, но я хочу верить, что у тебя была ОЧЕНЬ уважительная причина для этого. Пришлось в срочном порядке выпрашивать поле на сегодняшний день, так что, Уизли… — выдержала угрожающую паузу капитан команды. — Убивать я тебя не буду, потому что за два дня мы точно не найдем вратаря, но лучше тебе не пропускать еще и СЕГОДНЯШНЮЮ тренировку. И да, я бы посоветовала тебе спать с открытыми глазами, а то мало ли...       Последний раз метнув свирепый взгляд на Рона и, обведя глазами притихших гриффиндорцев рядом, Анджелина также стремительно поспешила удалиться вон из Большого зала.       По мере выговора, его лицо меняло оттенок как минимум раза три: сначала красное, оно постепенно становилось мертвенно-бледным, а теперь приобрело зеленоватый оттенок. За черной полосой идет белая, да? Черта с два.       — Ты конечно паршиво выглядишь со вчерашнего вечера, — начала сидевшая напротив Джинни, мирно намазывая масло на тост, — но Анджелина права. Кем надо быть, чтобы пропускать последнюю тренировку перед заключительным матчем в сезоне?       — Я… — начал было еще зеленый Рон.       — Он был на отработке у Амбридж, — Перебила его Гермиона. — Вчера, сразу после уроков, они поцапались в коридоре, и эта жаба повела Рона к себе. Вы же знаете, от нее не отвертишься, — многозначительно подняла брови подруга.       Рон посмотрел на нее полными благодарности глазами, вновь берясь за перо. До начала урока оставалось совсем немного времени.       — Да, угораздило же тебя, братец, — цокнула языком Джинни, поспешно запихивая последний кусок тоста в рот, — только сегодня не нарывайся пожалуйста, мы этого не простим, а уж Анджелина точно размажет тебя по стенке, — проворно схватив сумку, на бегу бросила сестра.       — Куда это она так спешит, хотелось бы знать? — пробурчал Рон, разворачивая новый пергамент.       — К Майклу Корнеру конечно, — сказала Гермиона, как что-то само собой разумеющееся.       — Еще чего, опять он? — взвился Рон, снова чуть не разлив содержимое чернильницы.       — Ты бы лучше о себе переживал, — рассудительно заметила Гермиона, посмотрев на всего пару строк в работе Рона.       — Да-да, слушай, а Гарри… — замялся он, кинув взгляд на друга, сидящего в дальнем углу стола.       — Все также с нами не разговаривает, — поджала губы Гермиона, — пробежал мимо меня утром так, будто не заметил, хотя я там единственная стояла прямо посреди гостиной.       — Ну дела… — многозначительно бросил Рон, активно строча последние абзацы в работе.       Столы постепенно редели, студенты разбредались по классам.       — Ну и пусть молчит, — упрямо сжала подруга учебник, по которому до этого повторяла Трансфигурацию, — надумал себе невесть чего и делает теперь вид, что нас не существует. Подумаешь, — она с остервенением закинула книгу в сумку и поднялась.       — Да, может молчание пойдет ему на пользу, сам потом прибежит, — не совсем уверенно выдавил Рон, ставя последнюю точку на пергаменте.       Поднявшись из-за стола, он поплелся за подругой из зала. Прямо перед выходом Рон бросил последний горестный взгляд на Гарри… а затем еще один, на пустое место за слизеринским столом. Мысленно ругнувшись из-за этой слабости, он пообещал себе, что обязательно выяснит, какого черта эти двое так странно себя вели. Возможно, здесь была какая-то связь? Но это потом, а сейчас Трансфигурация, Амбридж и тренировка.