Ласка и хорек

I Want To Break Free — Queen

      Жар от камина, пересмеивающиеся друзья, мягкое изголовье кресла — все это разморило Рона. В последние дни его нервы постоянно были на пределе: не успевал он расслабиться, как очередной шок, стресс и еще черт знает что вновь сваливались на голову, только прибавляя дополнительной нервотрепки к итак уже огроменной куче проблем.       Рон блаженно вытянул ноги навстречу теплу. Изможденное долгим перенапряжением тело требовало если не отдыха, то хотя бы минутного расслабления.       Огонь. Он всегда завораживал Рона. Еще в детстве, закутанный по самый нос в плед, Рон любил сидеть долгими зимними вечерами у камина, с широко распахнутыми глазами наблюдая за лижущими решетку языками пламени. Иной раз он представлял, что это рыжий монстр норовит достать его своим извивающимся языком, а порой видел пару влюбленных, переплетенных в вечном танце. Поступив в Школу Чародейства и Волшебства, Рон не утратил этой своей привычки — наблюдать за огнем. Когда гостиная пустовала, а друзья были увлечены самими собой (что происходило достаточно часто), он, как и в раннем детстве, усаживался прямо на пол, на истертый коврик перед камином. И смотрел. Воображал сюжеты минувших дней, проживал их вновь, как бы отдавая их на суд огню, а затем сжигал. Иногда Рон плакал, сжигая и свою боль тоже. Ребенком он изобрел этот нехитрый ритуал отпускания проблем, лишних, неугодных его семье эмоций.       Вот и сейчас, несмотря на близость друзей, Рон старался передать все то дурное, что скопилось на его сердце, отчищающему пламени. Но даже огонь был к нему не благосклонен. Стоило Рону освободить сознание, впустить знакомый жар в мысли, как в камине мелькнул язычок пламени, подозрительно похожий на маленького, изворотливого зверя. Рыжая ласка. И еще одна, и еще. Нет, это уже не огонь, это целый ворох ласок.       Как-то раз, Рон с братьями помогал маме по хозяйству, и на заднем дворе они нашли мышей с запутанными хвостами. Те напоминали до жути странный, извивающийся, пищащий букет: туловища — головки цветов, хвосты — ножки, собранные вместе. На днях, из-за очередного эксперимента близнецов, залило кухню, воды было по щиколотки; мама сказала, что мышата из-за этого были в таком виде на заднем дворе, мол мама-мышка, чтобы спасти их от потопа и не потерять никого по дороге, перевязала их хвостики*.       Немилосердный огонь подкинул Рону эту картину из прошлого. Вот только сейчас языки пламени являли собой букет ласок, таких же огненно-рыжих, как и он сам. Измученно отвернув голову прочь, он наткнулся на изучающий взгляд карих глаз.       — Ты в порядке? — спросила Гермиона.       — Не в порядке, но уже жуть как не терпится услышать все, что вы там поняли про наши высокие отношения с Малфоем, — хмыкнул Рон.       Улыбнувшись уголком губ и понимающе кивнув, подруга набрала в легкие воздух, будто готовясь к прыжку в воду.       — Начать стоит с разговора, который услышал Гарри в коридоре.       — Да, разговор Малфоя с Паркинсон, — охотно подключился друг, — я решил, что они строят заговор против тебя, но пересказав все подробности их диалога Гермионе, понял, что крупно ошибался.       — Да, на самом деле они не хотели тебе вредить, Рон, скорее мм… — она замялась и поерзала на кресле, — привлечь твое внимание, кое-что донести до тебя, — сверкнула Гермиона на него глазами.       — Донести? Что же скажи на милость можно донести той идиотской кричалкой, которую они сочинили про меня, кроме того, что я непроходимый осел с нарушенной координацией движений? — озадаченно нахмурился Рон.       Сложив руки на груди, он попеременно посмотрел на обоих друзей.       — Да-да, думаю, все так и подумали, — откликнулся Гарри, — я имею в виду про содержание. Потому-то Паркинсон и сказала, что надо придумать что-то более понятное.       — Малфой просто боялся, потому и выбирал такие способы, очевидные для него и горстки посвященных людей, но не очевидные для всей остальной школы, — кивнула Гермиона.       — Но долго так не могло продолжаться, он ведь и так тянул больше года точно. Наверняка успел всех достать и сам порядком устал от игры в одни ворота, — возбужденно постукивал Гарри пальцами по подлокотникам.       — Стойте-стойте, — замахал Рон руками, — ничего не понимаю. Какая тайна? На счет чего тянул год? Более понятное… да о чем вы черт побери тут говорите?!       — Прости, не горячись, — схватилась за его руку Гермиона.       Оказывается, Рон успел встать.       — Заговорились, сейчас объясним по-нормальному, — настойчиво, но аккуратно потянула его подруга вниз, усаживая обратно в кресло.       — Ты хорошо запомнил ту рубашку, которая была на Малфое утром? — спросил его Гарри.       — Да, хорек и… — тут, в голове Рона будто что-то щелкнуло, — и ласка. Точно, это была ласка, — уставился он распахнутыми глазами на друга.       — А что он говорил про эту рубашку? Когда и кто ему ее подарил? — подхватила Гермиона.       — Ох, вот черт, — сокрушенно откинулся Рон на мягкую спинку кресла, — мать подарила, на прошлый день рождения. Вот дела…       — А день рождения у Малфоя в начале июня, это можно прочесть в любой хронике про древние магические роды Великобритании, — сказала подруга.       — А сейчас май. Рубашку шили на заказ, а значит он ей все рассказал до того, ведь для подобной ручной работы нужно много времени, — продолжил Гарри.       — А рубашку попросил он у нее сам, — тихо проговорил Рон, постепенно сползая ниже по спинке кресла, — именно с таким сюжетом.       — Да, и называл он тебя лаской. А когда он так стал делать? С курса второго? — задумчиво поскреб Гарри нос, уставившись на ковер. — А ведь точно, Гермиона, мы это не обсудили.       — Господи…       — Рон? — тут же метнула на него озабоченный взгляд подруга.       — Про него там ваши религии, да? Кажется, я только что уверовал, — с ощутимым хлопком, он опустил руки на лицо, будто ладони могли спасти от свалившегося на него осознания.       Куча проблем, стрессы? Ооо нет, это ерунда по сравнению с той многотонной плитой, что расплющила его сейчас своей невыносимой тяжестью. Тебе становится не до каких-то там кучек, когда мир превращается в прах за долю секунды.       — Рон? — осторожно коснулся его руки Гарри.       По телу тут же побежали табуны мурашек.       — Говорила же, надо как-то помягче, зачем ты сразу на рубашку перескочил? — отчитала того Гермиона.       — Да все не так плохо, друг. Ну любит он тебя, но ты же ничего ему не должен!       На этих словах Рон сокрушенно застонал, окончательно съезжая с кресла прямо на тот самый истертый ковер, на котором он провел не один час в гриффиндорской гостиной.       — Гарри! — воскликнула Гермиона, падая на коленки где-то рядом.       — Рон, милый, я понимаю, что ты запутался, тебе страшно, — тихо зашептала подруга, склонившись, — и ты имеешь на это полное право. Такое правда может поразить. Я сама долго не могла поверить, сопоставляла все факты, мы с Гарри даже сбегали в библиотеку за «Обновленной хроникой именитых магических родов Великобритании» перед обедом. — Она осторожно погладила его по напряженным рукам.       — Да, конечно, это ужасно, — виновато подал голос Гарри, — когда в тебя влюблен этот…       Гермиона шикнула, и над ним ощутимо колыхнулся воздух.       — Ай! Ну да-да, я имел в виду, что понимаю твои чувства. Все это очень запутанно, странно, — энергично потирал Гарри что-то: видимо какую-то ушибленную часть тела.       — Нет, ты прав, — вдруг резко сел Рон, распахивая глаза, — это действительно ужасно.       Прямо перед ним издевательски полыхнул огонь, являя его взору картину нескончаемых, раз за разом повторяющихся прыжков рыжих ласок на белоснежные блики — хорьков. Кажется, теперь этот огненный сюжет будет преследовать Рона до конца жизни. Пришла пора придумывать новый ритуал.