Требуется герой!

Уфф! Вожак не соврал, подземный лаз в дом Ардайла и впрямь имелся. Тиль прям духом воспрял. Уж теперь-то оторвутся от паскудных тварей! Даже с учётом того, что у графа ноги заплетаются и язык на плечо свисает. На левое. Именно оттуда, из-за левого плеча, по утверждениям жреца бога света Цимай-тона, приходят гнусные мысли, подстрекательства к шалостям и вообще гадости всякие. По крайней мере, когда жрец напивался в стельку и шатался от одной стены питейного заведения к другому, он с важностью подобные глупости изрекал. Надо же, вроде, и забылось давно, а сейчас в памяти всплыло, точно вчера случилось. — Закрыть... — граф Ардайл задыхался, но изо всех сил старался говорить отчётливо. — Надо закрыть... Вот будто Тиль без него не понимал, что демоны как увидят потайной лаз, так всей ордой и пустятся в погоню! — Сейчас, вашество, сейчас... Тиль внимательно осмотрел тёмные влажные стены. Ага, вот тут, кажись, чтой-то светится, тускло так... Потайной рычаг поддался не сразу, но несколько рывков вкупе с парочкой ядрёных ругательств сделали своё дело. Всё это время граф стоял неподвижно, пялясь на Тиля, точно кот на веник: не поймёшь, то ли испугаться норовит, то ли лапой поддеть. И чего это он вытаращился? Вроде, ни рогов, ни хвоста у Тиля не выросло, да и ширинка не развязалась! Впрочем, когда бочка всё-таки встала на место, граф встряхнулся и негромко спросил: — А мы это где очутились? — В ентой... — Тиль запнулся, вспоминая длинное слово, — колонизации, о! — Ну и ну, — покачал граф головой. — Никогда не думал, что колонизация выглядит таким... мерзким образом. Верно говорят, лучше дома сидеть, чем колонизировать все земли, на которые глаз упадёт. А чем тут воняет? — Дык говном же ж! — уже уверенней ответил Тиль. Что такое говно, он прекрасно знал. Может, правда, граф такое простецкое слово в жизни не слыхивал, поэтому на всякий случай пришлось пояснить: — Серут его, вашество. Из жопы, — для наглядности, Тиль показал, что такое жопа и где именно она находится. Глаза графа сверкнули: — О... понятно, благодарю. Информация и впрямь ценная. На миг Тилю почудилось, что граф издевается, но тот уже поменял скучающе-заинтересованное выражение лица на крайне деловое и спросил: — И куда нам теперь двигаться? К источнику, э-э-э, говна? — Да тю на вас, вашество, скажете тоже! К выходу надыть. Сейчас... Тиль завертел головой. Карту колонизации или как её там он, разумеется, не помнил, но точно знал: существует два тоннеля, большой и малый, обычно они идут параллельно, однако в нескольких местах расходятся. В малом течёт вода. И дерьмо, само собой, куда ж без него. А большой — на случай сильных дождей. Ну, то есть, каждый год используется по нескольку раз, но все предпочитают делать вид, будто это на крайний случай, типа, раз в столетие, а то и в два. Куда выходит малый тоннель, Тиль понятия не имел, но все большие вели к реке, и уж тамошние-то выходы ему были хорошо знакомы. Оставалось только выяснить, в какой именно проход надо соваться именно сейчас. Это возле реки есть всякие... как их... ориентиры, а внутри колонизации всё одинаковое. Но вроде вожак говорил... — Эх, света бы! — вздохнул Тиль, беспомощно оглядываясь во тьме. И как он тут рычаг-то углядеть умудрился? Не иначе, боги помогли. Вожак говорил, что тайник совсем рядом со входом в подземные тоннели. Но как его нашарить? Граф тем временем задумчиво хмыкнул: — Свет нужен? Что ж, на это меня ещё хватит... я думаю. И рядом с плечом Тиля замаячил тусклый огонёк, едва развеивающий тьму. Граф досадливо цокнул языком, и огонёк разгорелся ярче. Вот только его создатель согнулся в приступе кашля, выворачивающего внутренности. — Хватит, вашество, — Тиль обеспокоенно присел рядом со спутником, вгляделся в покрасневшее от натуги лицо, в лихорадочно блестящие глаза. — Ентого за глаза хватит! — Тогда... кха-кха... делай, что... Окончание фразы потонуло в надрывном кашле. Тиль поспешно вскочил, и огонёк метнулся за ним следом. — Конечно, вашество. Где ж оно спрятано-то? Эх, ну чего мне стоило поподробней расспросить! От этих сбивчивых речей граф, как Тиль и предполагал, прекратил кашлять — не сразу, далеко не сразу, но достаточно быстро. Любопытство у этого человека явно родилось поперёд него и из мамки на свет вылезло, оглядеться да разузнать, чего там у людей деется, а следом повитуха уже и графа приняла. Ну а за младенцем, как за всеми благородиями, ясен перец, выползли лень да наглость. Сложно ж енти светлости родятся! Впрочем, долго наблюдать за графом Ардайлом Тилю было несподручно. Требовалось как можно скорее отыскать тайник, а то демоны их двоих унюхают. Или услышат. А может, увидят — мало ли, вдруг эти твари сквозь стены видеть умеют? — О! Туточки! Один из камней чуть выступал из стены. Обрадованный, Тиль тут же вытащил его, а за ним — два других, тоже неплотно пригнанных. Граф почти прекратил кашлять, незаметно подобравшись поближе. Вот умеет же ходить неслышно, как кошак! Стал бы вором — удача б его не покидала. Хотя всяким там вашествам, само собой, воровать не с руки. В тайнике обнаружились тщательно завёрнутые в сухую зачарованную тряпицу хлеб и солёная рыба, а также маленькая фляга с чистой водой. Тиль повертел добычу в руках, растерянно покачал головой: — Не, а карта где же? — Хм... — граф подёргал за тряпку, которую хозяйственный Тиль попытался было сунуть за пазуху, расправил, вгляделся в неё. — Тут что-то нацарапано, взгляни-ка. Значки на карте, несомненно, были воровской тайнописью. Тиль повеселел: — Да у вас глаз-алмаз, вашество! Хм... так, ага. Нам, значится, сейчас налево, а за два прогона надобно в оба глаза пыриться, потому как там поворот такой хитрый... В четыре, в общем, глаза пыриться будем. — Договорились, — граф почему-то вздохнул. Спорить, однако, не стал. В тусклом свете магического светильника было видно, что камни в колонизации серые, временем да водой довольно-таки потёртые. Кое-где на них налип мох, тоже серый, немногим темней кирпичей, на которых рос. Малый тоннель с двух сторон обрамляли дорожки — видимо, для тех, кто каналы прочищал; часть камней обвалилась, но пройти было ещё вполне можно. В большом тоннеле, разумеется, никаких дорожек не имелось. Только глубокий канал да потрескавшиеся местами кирпичи — следы от бурных потоков воды, время от времени проносящихся по камням. Подземные проходы изгибались, точно кишки в пузе — когда одного из банды стража порезала так, что непонятно было, как у него ещё душа в теле держится, вожак послал Тиля за лекарем, и потом довелось присутствовать при всех этих лекарских делах. Тогда-то и навидался, чем у человека брюхо набито. Век бы того не знать, да только насмотренного назад уже не разглядишь. — Вот кто её строил, колонизацию енту? — бурчал Тиль, бредя по тоннелю, спотыкаясь о коварные каменюки, выломанные не менее коварными водами, время от времени поддерживая графа, который раз за разом норовил не подскользнуться так палец ушибить. — Руки бы падлюкам поотрывать до плеч, а затем засунуть в то место, которым они, значицца, глядели да думали. И енто, вашество, совсем не башка будет! — О, да, — в неверном свете усмешка графа казалась кривоватой, а губы — неестественно тёмными, почти чёрными на фоне белизны зубов. — Сложно глядеть сквозь штаны и нижнее бельё. А уж мысли там и вовсе заводятся самые дурацкие. Если это, конечно, мысли, а не что-нибудь другое. — Ваша правда, вот ей-ей, вашество! Где ж тот демонами драный поворот, растудыть его через три колена? Граф даже не поморщился, и Тиль тоже разулыбался. Вот всё же здорово, когда с кем-то мыслишь в одну сторону! Пускай даже енто расфуфыренный вельможный колдун. Хотя стоило признать: сейчас расфуфыренность с графа слетела, как слетает с крыши прогнившая солома, когда её треплет холодный осенний ветер. А вот что осталось — Тиль толком сказать не мог. Сейчас, под тёмными сводами колонизации, мокрый и заляпанный кровищей, граф выглядел опасным, как цельная стая крыс. С другой стороны — а чему здесь удивляться? Вон, демоны было дело приняли вельможного мальчишку за лёгкую добычу — и где теперь енти демоны? Повороты, повороты... Вот правда, почему нельзя было нормально каналы проложить? Возле нужного места Тиль и граф остановились одновременно. Оттуда несло сыростью и чем-то ещё. Похоже, опасностью. Карта утверждала однозначно: им сюда. Тилю очень не хотелось верить карте. — А может, всё-таки не сюда? — пробормотал он. Граф с любопытством на него покосился: — Почему? — Не знаю, вашество, — Тиль действительно не знал. Просто от мысли о том, чтобы свернуть именно в этот тоннель, по спине бежали мурашки, а ноги начинали дрожать. — Оченно оно какое-то... дрянное место. Граф хмыкнул и по-особому сложил пальцы. Тиль, почуявший неладное, хотел было его остановить, но опоздал: из изящной холёной ладони вырвался тёплый ветерок, улетевший во тьму. Графа тут же перегнуло, дыхание сорвалось, и в тишине явственно послышался скрип зубов. — Вашество, — только и произнёс Тиль, надеясь, что укоризны в его голосе хватит на десять графов. — Ничего... это ничего, — граф морщился и кривился, по лбу катились крупные капли пота. — Угу. Ничего хорошего. — Ты мне... не матушка. И не старший братец. — Угу. Я тот, кто вас на горбу потащит, ежели чего случится. Себя не жаль, так меня пожалейте. Кривая усмешка вновь расколола лицо графа. Он явно хотел сказать какую-нибудь гадость, но ветерок вернулся обратно, опалив щёку Тилю — куда более горячий, чем раньше. Граф Ардайл вскинул голову, прислушиваясь к чему-то, что слышал только он один, затем перевёл взгляд на спутника и вздохнул: — А ты силён. И абсолютно прав: нам туда не надо. Там... засада или что-то в этом роде. — Демоны? — уточнил Тиль, дождался ответного кивка и полез за картой: — Тады енто, вашество, в обход надыть. — Ясно... — граф ухватился за склизкую стену, тут же отдёрнул руку и брезгливо оглядел ладонь. Вытирать об одежду не стал: достал платочек, скомкал его, пытаясь счистить грязь. — Ты знаешь, куда идти? Тиль вгляделся в карту, поморщился: топать придётся долго. — Ага, вашество. Знаю. Время в колонизации шло как-то по-особенному: то чудилось, что они с графом бредут уже больше суток, то — что не прошло и пары часов. У графа откровенно заплетались ноги, и Тиль не выдержал: огляделся, выбрал место почище и с наслаждением плюхнулся вниз. Едва не ойкнул — камни были холодными, — но сдержался. Бросил коротко: — Всё, вашество, привал. Отдохнём, а то совсем копыта отбросим. Граф с сомнением поглядел на него, затем под ноги, однако усталость взяла своё, и он присел рядом, пробормотав что-то о какой-то гиене. Пока Тиль обдумывал, о нём это или так просто, вельможные фанаберии, граф неожиданно спросил: — Как тебя зовут? Поймал удивлённый взгляд и словно нехотя пояснил: — Разумеется, запоминать имя каждого встречного я не собираюсь, однако наши с тобой... колонизаторские подвиги заслуживают, как минимум, более близкого знакомства. Ты так не считаешь? Тиль невесть почему покраснел. Эти благородия как завернут чего-то, так потом сидишь и лапшу с ушей снимаешь. С другой стороны, отказываться вроде не с руки... Когда он назвался, граф серьёзно кивнул, будто с каким-нибудь заграничным принцем познакомился, и продолжил приставать: — Так вот, друг мой Тиль — ты ведь позволишь звать себя другом? — у меня к тебе есть один вопрос. Нескромный, ты уж меня прости. Откуда тебе известно о подземном ходе, ведущем в моё уединённое жилище? — С демона ли оно уединённое? — непроизвольно вырвалось у Тиля. Говоря по правде, он давно уже ждал чего-то наподобие этого вопроса. Может, удастся заболтать графа, утопить в пустозвонстве? Не, вряд ли: этот парень сам кого хошь за пояс заткнёт. Но попытаться стоило. — Хорошо, — тон у графа был на удивление покладистым, а с лица не сходила приветливая улыбка. — Пусть будет шумное жилище. А подземный ход-то в нём откуда взялся? Вздох у Тиля получился до того горьким, что мог, наверное, десять бочек мёда испортить. — Не знаю я, вашество, откуда в вашем погребе взялась дыра сюдыть. Мне того никто не докладывал. — Что ж, ответ принимается. Но кто-то ведь доложил тебе, где дыра, кгм, сюдыть находится, верно? Зачем пресловутый кто-то это сделал, не поделишься? Да чтоб его! Енто вашество, по мнению Тиля, было каким-то шибко умным. И шибко языкатым — все благородия берегов не знают, но этот особенно. Как он дожил-то до своих лет, с таким языком и такими мозгами? Можно, конечно, придумать на ходу более-менее складную байку, да вот только Тиль ужасно устал. Пережитое вымотало его, высосало досуха, как паук — залётную муху. Поэтому он пожал плечами и мрачно сказал правду: — Чтоб ограбить ваш дом, вашество, когда, значит, срок придёт. — О, — Тилю показалось, что граф совершенно не удивлён. Может, и впрямь подозревал? Всё же умный он, зараза... — И когда должен был прийти срок? — Когда я разберусь с проходом к сейфу. Ну, тому, который с деньгами. Вы, вашество, не волнуйтесь: магические штучки-дрючки никто брать не хотел, нужны они нам больно! Вожак так и велел: токмо деньги! А ежели кто ещё чего прихватит, так он сам хваталки дуралею поотрывает. — Умный у вас вожак, — усмехнулся граф. Тиль закивал: — Енто вы верно сказали. Уж умнее я никого не видал! «Тебя, разве что». Вслух Тиль, ясен перец, ничего подобного говорить не стал. Ещё не хватало! Граф и так, чуть что, от гордости раздувается, как первая жаба на болоте. Ещё лопнет, оттирайся потом. — Когда вся эта катавасия завершится, познакомь меня с ним, — внезапно сказал граф. Поймал изумлённый взгляд Тиля, мягко пояснил: — Со своим вожаком. Мне кажется, мы с ним сумеем... договориться. — Ага, — только и сумел ответить Тиль. Больше всего ему хотелось сейчас глупо хлопать глазами да челюсть с пола подобрать. Зачем графу понадобилось уличное отребье? Так скучно, что и позабавиться не с кем? Вот только Тиль никому бы не советовал играть с вожаком. Там, как говорится, где сядешь, там и слезешь, да вдобавок начнёшь проверять, все ли зубы на месте. Но его ли, Тиля, это дело? Свести вожака с графом можно, почему нет, а дальше пускай умные люди сами разбираются. Он здесь вовсе ни при чём. Тиль покосился на графа. Тот сидел, привалившись к стене и прикрыв глаза, усталый, совершенно измученный, но всё же улыбающийся — возможно, собственным мыслям. Блажной, короче говоря. Все волшебники немножко такие, вожак рассказывал. Но хорошо, что он рядом. Без него Тиль от демонов точно бы не сбежал. Теперь об этом блажном ещё надо позаботиться... — Эй, вашество, — тихонько окликнул Тиль. — Жрать будете? Граф открыл глаза, секунду подумал — и в этот миг его живот громко заурчал. Тиль захихикал, прикрываясь рукавом: лицо благородного господинчика сейчас выражало бесконечное изумление. Честное слово, появись тут демон, тилев новый знакомец куда меньше бы волновался! — Будете, — уверенно подвёл Тиль черту. Граф хмыкнул — наполовину беспомощно, наполовину насмешливо. И вот кто разберёт, что за шутка ему в голову пришла? Благородия — они такие... не поймёшь, чего ждать. — Буду, — послышалось в темноте странно спокойное, и Тиль внезапно осознал, что всё это время ждал от графа какой-нибудь подлянки. Но обошлось. Вот и ладненько. Может, у ентого вельможного придурка и бегают в голове разновсяческие тараканы, но сейчас они кудысь делись, и благородие ведёт себя, как нормальный человек. Даже занятно. Они честно поделили припасы между собой. У Тиля даже на душе потеплело: вот ведь, вашество, а солёную рыбку-то трескает, не давится, зажёвывает чёрствым хлебом и хоть бы хны! Свой человек. Как есть, в доску, свой. Может, и в банде бы прижился. Хотя с таким языком... Сидеть рядом и старательно жевать, время от времени поглядывая то на мерцающий огонёк, то друг на друга, оказалось неожиданно уютно. Тиль и сам не заметил, как на его губы наползла улыбка — совершенно в этой ситуации невместная. Граф усмехался кривовато, но тоже, вроде бы, искренне. Ещё б ноги не мокли... Ноги? Тиль подскочил, едва не выронив краюху хлеба. Рядом моментально оказался граф — плечом к плечу, озирается настороженно. — Не тудыть глядите, вашество, — голос Тиля неожиданно сел. — Вниз смотреть надыть. Огонёк подлетел к коленям, повинуясь неслышному приказу. Так и есть. Тонкая струйка воды. Пока ещё тонкая, едва-едва заметная, масляно поблёскивающая в неверном свете. Даже не слышно, как журчит. Крадётся, ползёт, точно змеюка, разве что чешуёй не шуршит. В столицу пришёл сезон дождей.