Требуется герой!

— Ого, — наконец выдавил из себя Тиль. Нахмурил брови, старательно подумал, но в голову ничего путного не лезло. Поэтому он просто повторил: — Ого! Граф кивнул. Он, казалось, весь вытянулся вверх и вперёд, жадно разглядывая бушующее позади пламя. Вымазанный в глине и грязи, похожий на очень-очень насупленного, но всё равно чрезвычайно важного и гордого, воронёнка, Тилю он таким нравился куда больше, чем когда с надутым видом расхаживал по дому и воротил нос от всех, на кого взгляд падал. К слову, граф же волшебник! Может, он понимает, что там творится за бесовщина? — Ах, кабы знать, кабы знать... — вздохнул граф, когда Тиль нетерпеливо задал вопрос. — Одно я могу сказать точно: это не бесовщина. Демоны так не умеют. — А что ж тады? — выпучил глаза Тиль. Граф усмехнулся кривовато — из прокушенной губы выступила капля крови — и пожал плечами: — Сказал ведь уже — не знаю! Но если вспомнить сказки старых пердунов, когда-то меня учивших... вполне возможно, это божественное пламя. — То бишь, боги за нас сражаются? — уточнил Тиль. Граф закатил глаза: — Зачем им это нужно, сам подумай! — А почему б нет? Ну, енто... тут демоны, там боги, все друг друга лупят по мордасам... — Если б всё в жизни было так просто, — граф аж фыркнул — видать, невежество Тиля в вопросах божественных его здорово развеселило. Известное дело: богатеи завсегда с бедняков посмеяться горазды! Впрочем, обидеться Тиль не успел, получив новый ворох объяснений: — Боги в наших сражениях с демонами не участвуют уже очень давно. Выдали священное оружие — оно моментально разошлось по знатным и влиятельным семьям, сам понимаешь, — и отправились заниматься своими божественными делами. Иногда могут кого-нибудь благословить, на этом всё. Что же касается божественного пламени — им могут владеть и пользоваться смертные, в которых течёт хоть капля божественной крови. Однако такие водятся, как правило, всё в тех же знатных и влиятельных родах, и я знаю всех, поскольку сам знатен и влиятелен. Никто из них не способен устроить настолько сильный пожар. От обилия словесных кружев (а может, с голодухи) у Тиля слегка закружилась голова. Но суть он уловил: — Так енто, вашество... между «как правило» и «точно» разница имеется, я точно знаю. Мож, пропустили кого, а? — Может быть, — кивнул граф. — Маловероятно, но не исключено. Только где же он всё это время штаны просиживал, такой могущественный? Почему объявился только сейчас? С подобной силой легко можно стать влиятельной фигурой среди магов, и вопрос происхождения, поверь мне, даже не поднимут. Наоборот: изо всех сил постараются замять — мол, ведёт родословную от бога, вот и весь сказ. А там выдадут за него какую-нибудь дворяночку, загребут в семью... Голос графа затих, мальчик из знатной семьи явно задумался. Но Тиль уяснил для себя главное, а остальное ему было до демонового зада: — В общем, вашество, ежели нам оно нужно будет знать — так в своё время точно всё узнаем. А не узнаем — сталбыть, оно нам и не сдалось никуда. Идёмте дале, тут недалечко уже. — Вот что мне в тебе бесконечно нравится, друг мой, — усмехнулся граф, — так это потрясающий прагматизм. Мне бы такой. — Праг... чего? — Неважно. Идём, — и граф отвернулся от зарева, зашагав так быстро, что теперь уже Тилю довелось его догонять. Идти и впрямь довелось совсем недалеко: крыша нужного дома уже была видна, слегка возвышаясь над соседними. Черепица влажно поблёскивала после дождя, а река шумела совсем рядом, крутя небольшое колесо. Дом был просторным, двухэтажным, сложенным из серых каменных глыб, с несколькими печными трубами — как быстро прикинул Тиль, самая большая обслуживала кузню, та, что поменьше — пекарню, а остальные отводили дым из каминов, обогревающих жилые комнаты. На втором этаже кузнец устроил небольшую деревянную галерею — вышло, как отметил вполголоса граф, весьма красиво. Рядом с домом, в небольшом сарайчике-пристройке, истерично квохтали курицы. Забор из переплетённых между собой железных прутьев — это сколько ж матерьялу и работы на него пошло? — ощетинился сверху остро заточенными пиками. Граф потрогал его и пробормотал: «Холодное железо. Хорошо. Очень хорошо. Не отпугнёт, так задержит», и Тиль от души с этим согласился. Собак кузнец, к счастью, не держал, хоть и жил богато — может, рассчитывал на забор и собственную репутацию? Беглецы, отворив изящную цельнокованную калитку, поторопились к каменному крыльцу, укрытому сверху черепичным навесом. Тиль постучал. Никто не ответил, лишь куры закудахтали ещё заполошнее. Внутри дома не слышалось ни звука. — Дай-ка я, — пробормотал граф, и начал стучать так громко, что куры заголосили, точно наёмные плакальщицы на поминках, и где-то неподалёку откликнулась корова, а по всей улице начали истошно лаять и выть собаки. Немного смущённый, граф отступил. Тиль тем временем спустился с крыльца, заглянул в ближайшее окно и пробормотал: — Кажись, нет никого, вашество... Обошёл ещё несколько окон, тщательно пытаясь разглядеть, что творится внутри — говоря по правде, вожак бы выругал его за такое пристальное внимание к чужому имуществу посередь бела дня и у всего честного света на виду, но в округе, похоже, не осталось ни единого человека. Граф тут же присоседился и сам начал любопытствовать. Потом сокрушённо подтвердил: — Боюсь, ты прав. И что же нам теперь делать? На лице графа явственно проступали все мысли. Кажется, он прощался с едой и тёплой кроватью. Тиль фыркнул, возвращаясь на крыльцо: — Ну, сейчас поглядим. Обшарил место под ковриком, аккуратно подстриженные кусты возле ступенек — нет, кузнец оказался ушлым типом, обычных для мещан ошибок не совершал. Ключей нигде не оказалось. Ладно, значит, придётся по-плохому. Замки у кузнеца были сделаны на совесть, вот только тот мастер, который делал отмычки по особому заказу вожака, славился своей бессовестностью, а потому Тиль твёрдо знал: он справится. Граф некоторое время ошалело наблюдал за его действиями, затем немного сдавленным голосом поинтересовался: — А... что это ты делаешь? — Замок взламываю, — охотно пояснил Тиль. — Тут поосторожней надыть, вашество, чтоб совсем не сломать. Может, какой-никакой запасной ключ в доме забыли, тады изнутри запрёмся. А нет — ну, значь, нет, мебели там хватает, каку-никаку ко входу придвинем, чтоб, значится, в безопасности пересидеть. — Ты сумасшедший, — похоже, осуждать граф не собирался, только хотел уяснить для себя ситуацию. — А ну как хозяева вернутся? — Вернутся — извинимся, — невозмутимость Тиля была, само собой, показушной, но на графа пока что неплохо работала. — Может, заплатим чем-нито, вы ж у нас, вашество, богатей. Токмо чудится мне, что нескоро они вернутся. — Возможно, ты прав... А как ты это делаешь? Покажи! Никогда в жизни ещё не видел взлом замка! С этим вашеством точно не соскучишься, подумал Тиль, слегка подвинувшись. Замок словно дождался подходящего момента — тихо щёлкнул, дужка провисла. Тиль быстро сорвал его и распахнул дверь. Удовлетворённо кивнул, обнаружив с другой её стороны аж два крепких засова. Мебель тягать всё-таки не слишком хотелось. Изнутри дом выглядел уютно. Сразу видно: те, кто тут жил, любили это место. Мебель массивная, тёмного дерева, сразу видно — сделанная на века. Салфетки на столах, ларях, даже подоконниках. Вряд ли, подумалось Тилю, их вышивал пекарь или, тем более, кузнец, но купить мог любой из них. Хотя чем демоны не шутят, когда боги спят... В любом случае, Тилю нравилось. А граф почему-то морщился. Ну, вашества — люди вообще странные, им, небось, что не золотом по шёлку вышито — то и не вышивка вообще. Первым делом граф сунул нос в кузнечную мастерскую. Тиль знал: здешний хозяин — человек не простой. В своё время он, по слухам, делал броню и оружие чуть ли не самой королеве. Насчёт королевы Тиль, честно говоря, сомневался, но оружейником хозяин дома и впрямь числился знатным. Потом что-то случилось, и нынче кузнец зарабатывал на жизнь изготовлением подков и кастрюль, однако по старой памяти мог исполнить хорошему человечку особенный заказ. Судя по восторженным комментариям графа, пара-тройка таких заказов в кузнице как раз завалялась. Вот и славно. Случись беда, будет чем отбиться. Сам Тиль куда больше внимания уделил пекарне, находившейся в другом конце дома. Там он с превеликим удовольствием обнаружил едва-едва остывшую выпечку — похоже, хозяева с незваными гостями хорошо если на часок разминуться успели. Радоваться этому обстоятельству или огорчаться, Тиль толком не знал. На всякий случай решил пока радоваться — погрустить завсегда успеется, времена такие. Граф, судя по звукам, успел закончить осмотр кузницы и переместился на второй этаж — там что-то грохнуло, послышались сдавленное оханье и заковыристая ругань. Тиль хмыкнул и пошёл выяснять, в какие неприятности вашество умудрилось вляпаться на этот раз. Выяснилось, что дело всего-то навсего в бадье, мирно стоявшей возле входа в умывальню — граф врезался в неё и облился стылой водой. Ну не человек, а сущее наказание! Раздевая графа, вытирая его спешно найденным полотенцем и укладывая в кровать — надёжную, большую, рассчитанную то ли на заморского зверя елефанта, то ли на роту солдат разом — Тиль бухтел что-то успокаивающее, мирное. А затем улёгся рядом, с наслаждением укрывшись тёплым одеялом. Думал полежать всего минуточку, а затем идти сторожить двери, чтоб никакой демон в дом не прорвался, но глаза закрылись сами собой, а граф обхватил за плечи и сонно пробормотал Тилю в плечо: — Надо бы поесть... — Ага, — согласился Тиль, и спустя мгновение оба уже крепко спали. Проснулись спозаранку — у графа слишком уж громко заурчал живот. Поглядели друг на друга и смущённо рассмеялись. — Не то чтоб со мной это случалось часто, — пустился было в пояснения граф, но Тиль махнул рукой и направился в пекарню. — Завтракать идёмте, вашество, а то брюхо вас в покое не оставит, точно говорю. Да и меня тоже. Граф потянулся и нехотя сполз с постели, зевая на ходу и бурча что-то про разницу в происхождении. «Это у тебя брюхо, — разобрал Тиль, — а у меня»... Дальше было не разобрать, но суть улавливалась на раз-два-три. Тиль даже согласился про себя: у вашеств и впрямь натура тонкая, небось, и кишки не такие, как у приличных людей. Или такие? В пекарне нашлась также пара кувшинов дешёвого вина, которое явно использовалось для пропитки тортов и пирожных. Тиль осторожно понюхал один из них и весело заключил: — Сойдёт. — В смутные времена не выбирают, — довольно кисло отозвался граф. Впрочем, пара булочек и витой крендель быстро поправили ему настроение. Тиль всегда подозревал, что почти любую хандру можно прогнать, ежели пожрать от пуза да выспаться на мягеньком. Правда, с вашествами это дело работало через раз — ихние благородия всегда сладко ели да мягко спали, а потому фордыбачили без меры. Однако ежели отобрать у них кровати и жратву, подержать без них денёк-другой, а потом вернуть — вполне можно было получить нужное. С графом вот сработало без осечек. Наевшись и хлебнув вина, разведённого с водой, Тиль и сам подобрел. А чего б и нет? Жизнь налаживалась. — И что теперь? — граф поёрзал, поудобней устроился на крепком, на века сколоченном стуле, и с интересом оглядывался. Кажись, и впрямь того-энтого... духом воспрял. — Теперь будем тут сидеть, — сообщил Тиль очевидную истину. — И до каких же пор? — До пока чего не изменится. — Хм... Это довольно неопределённо, не находишь? И чего вашеству всё не хвала богам? Тиль хмыкнул, пожал плечами: — Не-а. Сейчас всё енто... неопределённо. И вокруг, и вообще. Определённо, что тут есть стены и жратва. А демонов покамест нету. Так что нам здесь самое место. А там поглядим. — Практичность, возведённая в абсолют, — вздохнул граф. Тиль непонимающе нахмурился, на что получил ещё один вздох и небрежное: — Да прав ты, прав. Но скучно же! — А-а, — Тиль истово закивал. — Ну дыкть я разумею: с демонами сражаться да по колонизациям бегать — оно веселей, чего уж там... — Язва, — граф беззлобно ухмыльнулся, получил в ответ такую же улыбку. — Ладно, спорить не стану. Убедил. — Я чего думаю, вашество, — Тиль внезапно посерьёзнел: — Столицу так просто демонью всякому не сдадут. Не село задрипанное. Королева как-никак тут живёт. — Королева уехала на охоту, друг мой. А с ней — большая часть придворных. Интересно, демоны об этом знали? Тиль пожал плечами. Граф кивнул, словно это и было ответом, и продолжил размышлять: — Думаю, знали. Стало быть, охотились не за Её Величеством. Она уничтожила множество демонов, так что дождались, пока её не будет в столице... — И полезли в ваш дом, — ехидно подвёл итог размышлений Тиль. — Уж там Её Величества точно днём с огнём не сыскать, она ж, вроде, не любительница таковских развлечений. Граф расхохотался: — Что нет — то нет. Драгоценная кузина бежит от разврата примерно так же, как демоны — от неё самой. Но что ж им понадобилось-то, хотел бы я знать. Да ещё в моём доме, вот тут ты прав, как никогда. Не за коллекцией же вин они пришли? Или их интересовало моё кружевное нижнее бельё? Тиль медленно покачал головой. Вот уж чем демонские отродья сроду не заморачивались, так енто труселями! Даже кружевными. Хотя про инкубов всяко сказывали... Но инкубов в доме не было. Или Тиль их просто не заметил? — Ладно, — граф досадливо поморщился, — пока что понятно лишь одно: что ничего не понятно. Чем займёмся, чтобы не убить друг друга в ближайшее время? Вот на этот вопрос у Тиля ответ был давно заготовлен: — Дыкть енто, вашество, байки травить! — О, — граф впервые с начала разговора не нашёлся, что ответить, немного помолчал, затем повторил: — О. Любопытно. И какие же байки? — Дыкть занятные! Видя, что граф продолжает молчать, Тиль отважно бросился в омут рассказывания баек: — Значится, так: одного дня решил наш вожак склад со жратвой обнести. Сказано — сделано, да только заместо жратвы обнаружили мы там запертым натурального баронета, который всё сожрал и таперича искал, чем бы червячка заморить... Спустя трое суток Тиль уже не был так уверен, что трепать языком — хорошая идея. Нет, граф воспринял развлечение с ентим... энтузиязмом, и оказалось, что в запасе у человека благородного имеются не только истории из личного опыта, но и бесконечный запас сказок, поведанных мудрыми книжниками. С другой стороны, немудрёные байки из жизни простонародья вызывали у него такие взрывы хохота или приливы грусти, каких ни у кого ранее Тиль не видывал. И вряд ли граф притворялся. Зачем ему это делать перед простолюдином? Ещё они оба ходили кормить куриц. Граф тут же дал кудахтающим недоразумениям имена, половину из которых Тиль позабыл, как только услышал, но половина в голове осталась. К примеру, Эммелина была угольно-чёрной и ужасно вредной, Камелия — рыжей и громкоголосой, а больше всего яиц несла пёстрая и невзрачная Батильда. Зачем графу понадобилось это делать, Тиль понятия не имел. У вашеств завсегда в голове всякие чудесатости. Надо признать, сам Тиль с курами раньше дела особо не имел, поэтому кормил их, как боги на душу положат — швырял зерно, обнаружившееся в мешках, в количестве, по его мнению, достаточном, чтоб армия насытилась, не то что дурные птицы. Курицы не жаловались и сжирали всё до последнего зёрнышка. Про себя Тиль решил, что ежели енти твари разжиреют или, наоборот, околеют, то он здесь ни при чём. Хозяева их вообще на произвол судьбы оставили. Ежели б не Тиль с вашеством... От предложения свернуть какой-нибудь курице шею — да хотя бы Эммелине, а то чего клюётся, стоит ей человека увидать? — граф отказался. Объяснил слегка смущённо: — Понимаешь, я как-то привык, что курица вырастает у меня на тарелке, уже приготовленная. А раз уж мы с этими прелестными птичками завели столь близкое знакомство... в общем, у нас ведь ещё есть еда, не так ли? Давай пока... обойдёмся. Тиль в ответ лишь пожал плечами. Еда и впрямь была, так что торопиться с убиением чужих куриц не стоило. А то как вернётся кузнец да как обидится... Спустя четверо суток все истории были рассказаны, и в воздухе, как выразился граф, «повисло напряжение». Тиль ничего такого в воздухе не замечал, но тоже считал, что надо заняться чем-нить ещё, окромя глазения друг на друга. Тем более, демонов в окрестностях вроде как не водилось. Потому решили сходить на разведку. Дом запирать не стали: «мы тут по улице пройдёмси да назад», как строго заявил Тиль, и граф с ним согласился. Далеко уходить и впрямь было страшновато. Граф в который раз пробормотал, что они оба не герои. Тиль лишь кивнул в ответ — к чему спорить с правдой? На улице было невероятно тихо. Раньше Тиль думал, что жуткая жуть — это когда демоны кругом, заклятья туда-сюда летают, пол от кровищи алый... Он и сейчас так думал, чего уж там. Но тишина там, где должны были перекрикиваться и браниться соседи, горланить дети, степенно обсуждать последние новости благообразные женщины — эта тишина, прерываемая лишь беспечным чириканьем пичуг да далёким воем собак, пугала ничуть не меньше страшных демонических харь. Пустая улица, пустой город... Сердце Тиля пропустило пару ударов, когда парню почудилось, будто он и граф — единственные выжившие на всю столицу. Скрип калитки на ветру заставил дёрнуться и подпрыгнуть. Рядом мрачно вполголоса выругался граф, схвативший тилеву ладонь и сжавший чуть не до боли. Тоже испугался, бедолага. — Тш-ш! — граф внезапно замер, ткнув указательным пальцем не то в небо, не то в сторону соседской крыши. Тиль на всякий случай уставился туда, куда показывал палец, ничего там не обнаружил, перевёл взгляд на спутника: — Слышишь? — Не-а... — Ну вот же! Земля дрожит. Теперь Тиль и вправду услышал странный ритмичный гул — точно в барабан колотили, только барабаном этим была земля под ногами. Спросить, что за дела, не успел: граф, так и не отпустивший его руку, решительно потащил Тиля к ближайшим кустам. — Конница едет. Я тебе говорил, что мой дражайший братец — один из именитых героев и воителей? — Было дело, — признал Тиль. По правде говоря, истории героических похождений герцога Моркайского действительно впечатляли, даже в изложении графа, который не стесняясь издевался над братом. — Ну вот. Брал он меня с собой несколько раз, пока я не вырос окончательно и не стал всерьёз сопротивляться. Конницу я на слух определить могу, не сомневайся. Рысью едут. Не слишком торопятся, но и не мешкают. И приличный, я скажу тебе, отряд. — Угум... — услышанное Тилю совершенно не понравилось. Мало ли кого несёт нелёгкая? Хорошо если бравые вояки Её Величества торопятся отвоевать у демонов столицу, а ну как соседние королевства прознали про здешние неурядицы и торопятся отхватить кусок послаще? Вообще, можно ли от ближайшей границы сюдыть добраться за четыре дня? К примеру, ежели демонов король какой наслал и точно знает, чего тут творится... Граф, похоже, тоже не горел желанием встречать неизвестных конников с распростёртыми объятьями. Кусты выбрал хорошие, густые. И пока Тиль, шевеля губами, пытался посчитать расстояния от столицы до границ, граф сидел настороженно, сжав пальцы правой руки в щепоть и временами морщась — ворожба ему всё ещё давалась лишь воистину героическими усилиями, да потом ещё и отзывалась по всему телу тянущей болью. Это Тиль знал точно: не далее как вчера вечером его высокородный и скудоумный спутник изволили попытаться зажечь волшебный шарик. Стонов было — на полевой лазарет хватило бы, да ещё на пару поротых задниц осталось. Но сейчас граф, похоже, был настроен всерьёз, и Тиль его понимал. Сам тоже вытащил нож совсем не для того, чтобы в палых соседских яблоках поковыряться. Наверное, это было смешно. Ну не герои они оба, не герои! Что сделать-то успеют супротив вооружённых конников? Вот только ни Тиль, ни граф не были настроены смеяться. Вот что успеют — то и сделают, а остальное у богов на коленях. Шум приблизился, послышался лязг брони и оружия, конское ржание. Первые ряды всадников вывернули из-за холма, прогарцевали по мосту через речку. Граф замер, кажись, не дышал даже. А потом с радостным воплем выскочил из кустов. Тиль не успел дурака даже за край позаимствованного у пекаря кафтана ухватить. — Дядя! — кричал граф, размахивая руками и нелепо подпрыгивая. — Дядюшка, как же я рад вас видеть! Никогда в жизни не был вам так рад. Всадники замешкались, унимая рвущихся вперёд скакунов, а глава отряда — высокий, крепко сбитый воин в блестящей кольчуге, — соскочил с красивого каурого жеребца и бросился вперёд: — Этьен, мальчик мой, неужели это ты? Тиль длинно выдохнул и засунул нож за пояс. Кажись, геройство на сегодня отменялось. И хвала богам.