На улице едва загорается рассвет, когда Юля пишет Грому, что скоро будет у него.
Игорь за всю ночь почти что не смыкает глаз. Нехорошее предчувствие оседает камнем в солнечном сплетении, и понять природу его внезапного появления он не может — или просто не хочет. Да, возможно, у них с Серёжей не было той самой духовной связи, чтобы чувствовать друг друга на расстоянии, но что касается взаимопонимания, то тут всё работало на максимум, ведь они делили одну боль на двоих. И сейчас Игорь, как никогда раньше, ощущает, что очень скоро жизнь выкинет очередной неприятный сюрприз.
Петя спит напротив крепким сном младенца. Полностью измотавшись внутренними переживаниями, он отпустил себя, позволив своему многострадальному организму наконец-то перезагрузиться, и, если честно, Гром невероятно этому рад. Обычно Хазину тяжело даются подобные вещи.
Всю ночь Игорь не мог оторвать взгляда от такого знакомого и одновременно неизвестного Пети. Его непривычно умиротворённое лицо, без этой извечной маски язвительного ублюдка, возвращает раз за разом в давно истёртое временем прошлое. Неужели действительно прошло так много лет? Неужели он, правда, даже на секунду допустил мысль, что этого человека возможно разлюбить?
Эти чувства всегда были сильнее его, сильнее всего, во что Игорь верит и сейчас, когда Хазин снова на расстоянии вытянутой руки. Гром готов лично хорошенько себя встряхнуть за то, что отпустил, за то, что не боролся, не бился за него до самого конца, что позволил своим обидам и гордыне так долго водить себя за нос. Петя ведь не менялся никогда, он оставался собой, и душа его была всё так же разодрана в клочья, а Игорь об этом совсем забыл.
Он не переставал любить, точно так же, как и Игорь врал себе, но никогда не забывал. Нужно было просто выяснить причину, а не обманывать себя все эти годы. Ответы ведь всегда кроются на поверхности. А теперь остаётся лишь надеяться, что ещё не поздно всё исправить и вернуть себе свою жизнь.
Гром быстро умывается и чистит зубы, даже успевает сварить себе кофе, прежде чем Юля стучит в дверь. Петя даже ухом не ведёт, продолжая сопеть в подушку.
Юля ярким ураганом врывается в квартиру. Она приносит с собой частичку утренней прохлады и запах дождя, а выглядит до того воодушевлённой, что Игорю невольно передаётся частичка её неиссякаемой энергии. В этот момент Гром вспоминает, что именно за это он её и полюбил. Пчёлкина всегда умеет скрасить даже самые дерьмовые его дни.
— У меня просто охренительные новости! Когда ты попросил меня накопать что-то на этого чувака, я даже не думала, что всё настолько интересно. Целая детективная история. Меня прям увлекло и унесло в расследование, — прямо с порога начинает тараторить Юля.
Она быстро скидывает пальто Игорю в руки и мягко чмокает его в щёку, освещая всё вокруг своей улыбкой.
— Ты должен был сразу мне написать. Дело-то плёвое, и все ниточки к Разумовскому так и тянутся. С этого и нужно было начинать, — продолжает Пчёлкина.
Гром в эту секунду чувствует себя полнейшим идиотом.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, принимая из рук Юли вкусно пахнущий латте из «Старбакса».
Предупредить Пчёлкину о своём госте Игорь, конечно же, не успевает, воспринимая Петю в этой квартире как нечто само собой полагающееся. Да, прошло много лет, и Хазин несколько задержался, но всё же он вернулся домой. Юля, правда, об этом не знает, а потому удивлённо вскидывает брови, заприметив заворочавшегося в кровати Хазина.
— Ого! — усмехается девушка. — Давненько я тут не была.
Не то чтобы Игорь хранил целибат, но гулящим его тоже не назовёшь, а парень этот — уж точно не Разумовский.
Петя просыпается словно по команде, трёт заспанные глаза и недовольно глядит на Юлю, нагло потревожившую его сон.
— Это что, Хазин-младший? — быстро сообразив, спрашивает девушка.
Да уж, не Разумовский.
Гром не успевает и фразу вставить, прежде чем Петя брезгливо морщит нос и смотрит на Игоря с явной претензией.
— Какого хрена тут забыла эта сука?
Гром от удивления не может даже слов толком подобрать. Он никогда не рассказывал Юле о Хазине и об их прошлом и, видимо, упустил что-то из виду. Иногда он, и правда, забывает, что за эти пять лет жизнь не останавливалась.
— Вы что, знакомы? — глупо спрашивает Игорь первое, что приходит в голову.
— Не лично, — отвечает Юля.
Петя язвительно фыркает. На дне карих глаз уже бушует целый шторм.
— Я бы сказал: ближе, чем лично, она знатно порылась в моём грязном белье и вывалила его на всеобщее обозрение.
— Он человека сбил, когда обдолбанный гнал по городу! — кричит в ответ Пчёлкина. — И что в итоге? Да ничего вообще! Сухим из воды вылез, даже костюмчик дорогой не запачкал, потому что генеральским сынкам законы не писаны!
— Это ты мне о законах рассказывать будешь? — так же громко вторит Хазин.
Игорь понимает, что грядёт буря, если всё сейчас же не остановить. Он старается не думать о словах Юли, о том, как жил Петя все эти годы, и о том, что тот успел натворить. В конце концов, он знал об этом, знал, в каком дерьме извалялся Хазин, и никто не вынуждал его снова впускать этого человека в свой дом и в своё дурное сердце. Но со своей совестью Гром договорится позже, а сейчас у них у всех есть дела поважнее.
— Стоп! — довольно громко бросает Игорь, заставляя этих двоих замолчать. — Вы друг другу не нравитесь, хорошо, мы это примем к сведению и что-то решим, но не сейчас и даже не сегодня. Потом. Когда на это будет достаточно времени.
Гром обязательно придумает, что со всем этим делать.
— Мы должны отодвинуть личное на потом и заняться тем, что горит сейчас. Поэтому, Юля, это Петя, и он, — Игорь запинается на секунду, потому что не знает, как правильно сказать, но в итоге решает не придумывать ничего, — мой самый дорогой человек.
Слова даются легко, словно всё это время просто ждали подходящего момента.
Петя в одно мгновение тухнет, как неразгоревшееся пламя, — этих слов он точно не ожидал. Сердце сжимается и, кажется, на несколько секунд перестаёт стучать. Он уже и не верил. И, тем более, не заслужил.
— Петя, а это Юля, и она — мой самый близкий друг. Поэтому, прошу вас, давайте обсудим ваши взаимные претензии после, а сейчас нам есть чем заняться поважнее.
Петя и рад бы поспорить, ведь зуб на Пчёлкину он точит уже очень давно. Да, он не святой, и ему совершенно нечем гордиться, но эта недожурналистка даже не попыталась разобраться в причинах. Тем не менее, слова Игоря ломают в нём ту метафорическую стену, что Петя так долго выстраивал внутри себя, поэтому он только коротко кивает. Откровенно говоря, Гром во всём прав: сейчас не до выяснения отношений.
Юля в шутливом жесте поднимает руку, явно признавая свою капитуляцию, и только после этого Игорь с облегчением выдыхает. Буря миновала или, по крайней мере, утихла до поры до времени.
Уже через пятнадцать минут они все вместе располагаются на диване, уставившись в Юлин ноутбук. Хазин лениво потягивает сладко пахнущий латте с каким-то сиропом. Пчёлкина вообще-то принесла его Грому, но сейчас, кажется, полностью отпустила былые обиды, погружаясь в дело с головой.
— Этот тип с Разумовским в одном интернате был, ты в курсе? — спрашивает Юля чуть погодя.
Игорь утвердительно кивает. Эту информацию они уже успели выяснить накануне.
— Это мы уже поняли, и то, что он в Сирии воевал в одно время с Волковым, тоже. Мне казалось, мы уже почти у цели, он идеально подходил.
— Не считая того, что он сдох, — вставляет своё язвительное замечание Петя.
Пчёлкина в ответ хитро усмехается, явно давая понять, что знает куда больше, чем они могут предположить.
— Я тоже так подумала, вот только самоубийство никак у меня не вязалось с его психологическим портретом, и я решила копнуть поглубже. И, как оказалось, не зря.
Игорю хочется поторопить девушку, но Юля, судя по всему, желает растянуть момент своего триумфа.
— Оказалось, что тело его было слишком обезображено, поэтому хоронили в закрытом гробу. Родственников у него нет, и тут-то ниточки теряются. А вот после этого я выяснила, что одна его соседка вроде как видела его живого и целого. Решила, конечно, что это призрак по её душу пришёл, но я-то в призраков не верю.
В глазах Пчёлкиной Гром отчётливо видит хищный, азартный блеск. Юля — настоящая акула, такая же опасная, дикая, но прекрасная в своей первозданной красоте. Она не остановится ни перед чем, и если уж схватила добычу, то не упустит уже никогда. Иногда Игорь очень рад, что они с ней на одной стороне.
— В общем, он засветился на нескольких камерах. Через свои каналы мне удалось узнать, что умереть ему помогли, собственно, как и сделать новые документы. Он до своей мнимой смерти со счёта все свои сбережения снял, а там сумма охренеть какая немаленькая. Он теперь другой человек, с новым именем и кучей бабок, но его лицо всё ещё при нём. Так что, думаю, если постараться, то можно на него выйти.
Когда Гром просил Пчёлкину разузнать об этом типе, то даже не рассчитывал на такой результат. Сказать, что она помогла, — это не сказать ничего.
— Юль, ты чудо! — не сдерживая своего восторга, бросает Игорь, крепко обнимая девушку.
Если бы не она, они так бы и бродили по кругу, врезаясь в очередную закрытую дверь. Да, рано или поздно они бы нашли ответы, но в их ситуации «поздно» стоило жизней очень дорогих сердцу людей.
Петя демонстративно закатывает глаза, но спорить не собирается — в конце концов, Пчёлкина, и правда, оказала им неоценимую помощь, хотя и не перестала быть расчётливой стервой в его глазах.
— Это многое объясняет. Он ведь явно к этому не один день готовился, — говорит Гром.
Такие дела не проворачивают спонтанно, на это нужны время и ресурсы.
— Не один. Нужно камеры прошерстить — правда, не знаю даже, сколько это может занять. Так и на год зависнуть нехрен делать, — отвечает Хазин.
Тут Игорь с ним полностью согласен. Тратить на это время они просто не могут. Камерами займётся Дима, а для них с Петей у него есть другая работа.
— Сходим к одному моему знакомому, он поможет выйти на тех, кто делает липовые документы. Таких персонажей сейчас не особо много, потрясём их как следует, и, думаю, они смогут вывести на нашего покойничка.
Этот план кажется идеальным. Наконец-то дело сдвигается с мёртвой точки, что очень воодушевляет и даёт надежду на лучший исход. Ещё не всё потеряно, а значит, очень скоро всё это может закончиться, и Серёжа вернётся домой.
Гром уже собирается звонить Игнату, когда Юля немного нервным голосом окликает их двоих, включая трансляцию очередного видео, где на этот раз Разумовский признаётся в похищении Дениса Титова.
***
Всё происходит настолько быстро, что Денис в какой-то момент просто теряется, зато Разумовский собран, как никогда. Его движения уверенные и точные, словно он готовился к чему-то подобному не один год. Нежный и мягкий с виду Серёжа, что казался таким ранимым и слишком далёким от жестокости, как думал Титов, на деле оказывается совершенно другим.
Разумовский — дикий зверь, выжидающий свою добычу обдуманно и хладнокровно. Он не сомневается и не медлит, нападая на охранника, не жалея ни его, ни себя. Денис едва ли успевает помочь, заворожённый этой новой гранью Серёжи.
Момент, правда, совершенно неудачный, и промедление может здорово обойтись им обоим, поэтому Титов быстро берёт себя в руки и старается помочь.
К счастью, им удаётся справиться с тюремщиком без лишнего шума и забрать у него ключи. Это их маленькая победа и первый шаг к долгожданной свободе.
Серёжа тяжело дышит и пятернёй убирает длинные пряди с глаз — в них горит дикий, опасный блеск, — а после одним точным движением Разумовский срывает с охранника маску.
Денис пытается откопать в памяти хоть какие-то воспоминания о похожем человеке, но всё без толку. Серёжа понимает его без слов.
— Я тоже его не знаю. Скорее всего, нанятый.
Титов согласно кивает и осторожно ступает к выходу, чтобы проверить, есть ли кто за дверью. Задерживаться тут им больше нельзя. Нужно спешить, ведь неизвестно, как скоро сюда может прийти кто-то ещё.
— Там никого, — тихо шепчет он, разглядывая огромное помещение, похожее на заброшенный склад.
Неужели этот псих оставил их всего лишь с одним головорезом? Не думал, что они могут попытаться сбежать, или просто не верил в их силы? Мысль о том, что всё это может быть ловушкой, приходит Денису в голову уже в тот момент, когда Серёжа почти что выходит из места их заточения.
— Погоди, — Титов едва успевает перехватить его за руку. — Не думаешь, что это как-то совсем анриал? Оставить тут одного человека было бы максимально тупо.
Разумовский замирает на несколько секунд, и взгляд его становится холодным и как будто пустым, но уже в следующий момент голубые глаза снова полны непоколебимой решительности.
— Думаю, — признаётся он, — но сидеть тут дальше, ожидая непонятно чего, я не хочу. Мы должны попытаться, время — для тебя сейчас слишком ценный ресурс.
Денису хочется поспорить, дать понять, что не стоит рисковать собой ради него, он не боится умирать, он боится только за Серёжу. Но в одном Разумовский, конечно же, прав: время играет против них.
Титов кивает и, прежде чем сделать этот шаг в неизвестность, позволяет себе слабость. Один метр вперёд — и наконец-то он касается чужих, искусанных до ранок губ.
Это и поцелуем-то назвать тяжело, но эмоции рвутся через край. Денис обещает себе, что если они выберутся, если смогут выйти из этого здания живыми, то он сделает всё возможное, чтобы следующий их поцелуй обязательно состоялся. И, желательно, в более благоприятной обстановке.
Титов отстраняется совсем немного, замирая в ожидании ответа. Серёжа улыбается какой-то новой, не похожей на предыдущие улыбкой, он словно светится изнутри, и в этом сыром, тёмном помещении вдруг загорается солнце. Личное солнце для Дениса Титова. Немного счастья, которое он, может, тоже заслужил. Впервые в жизни ему есть ради чего жить. А значит, есть смысл бороться.
Они двигаются быстро, создавая, наверное, слишком много шума. Но в крови кипит адреналин, и думать рационально едва ли возможно — они еле успевают выйти на улицу, вдохнув полной грудью свежий воздух. Поверить в свободу кажется так легко, но вдруг их окликает со спины ненавистный и уже такой знакомый голос.
— А я ведь в тебе не ошибся — чувствовал, что побежишь. Молодец, Разумовский, всегда знал, как оправдать ожидания.
Всё происходит как в замедленной съёмке: Денис видит неизвестное, хищно усмехающееся лицо, всё это время скрывающееся под маской, и только потом — испуганный взгляд Серёжи и его тихое, ошарашенное:
— Так это был ты?
***
Гром мерит комнату большими шагами, пытаясь переосмыслить услышанное и понять мотивы человека, что заставляет Дениса и Серёжу записывать эти нелепые признания.
Юля в очередной раз прокручивает видео с самого начала, когда Хазин нервно тушит сигарету в не предназначенной для этого кофейной чашке и поворачивается к Игорю, явно намереваясь что-то сказать.
— Нет! — грубо бросает Гром, обрывая порыв Пети высказать свои предположения. — Даже не смей этого говорить!
Ему не нужно быть экстрасенсом, чтобы знать, что собирается сейчас выдать Хазин.
— А почему нет? — так же быстро взрывается Петя. — Всё очень гладко складывается, не находишь? Пока мы тут мозги себе ебём, придумывая сложности, всё может оказаться очень просто. Он ведь фрик какой-то, где гарантия того, что у него кукуха не поехала?
— Ты вот сейчас такую хуйню несёшь, Хазин, что я даже спорить с тобой не стану, — отмахивается от него Игорь.
Петя и сам понимает, что сейчас в нём говорит явно не рациональная часть мозга, но вера Грома в непогрешимость Разумовского бесит невозможно. Бедный мальчик из детского дома, своими силами построивший целую империю! Наверное, ещё и бабла во всякую благотворительность вкидывает, зверушкам там помогает, бабушек через дорогу переводит. Куда уж Пете до такого идеального, с его-то папашкой-генералом, наркотой и полным отсутствием морали.
Хазин в этом никогда не признается, но сердце ноет от одной только мысли, что, когда Разумовский вернётся, самого Петю Игорь выставит за порог, как ненужный хлам из прошлого, которому больше нет места в его жизни.
— Серёженька твой не святой, и, что в его башке творится, ты знать не можешь. То, что он задницу тебе подставляет, совершенно ничего не значит. Не будь долбоёбом, дядь, открой глаза!
Игорь устал. Почему с Хазиным всегда настолько сложно? Прошли годы, а тот так и остался самовлюблённым придурком, бесконечно требующим подтверждения, что его на самом деле любят.
— Хватит бороться с ним, ты уже победил, — коротко бросает Игорь, буквально выбивая этим признанием у Пети почву из-под ног.
Хазин забывает всё, что хотел сказать до этого. И кипящая обида и злость как будто в один момент сходят на нет. После всего, что он натворил, зная наверняка, какое Петя на самом деле дерьмо, Гром всё равно выбирает его?
Хазин так и замирает с приоткрытым от удивления ртом, разглядывая Игоря словно в первый раз. Гром улыбается самым краешком губ и глушит внутри сентиментальный порыв прижать Петю к себе поближе.
Эту немую сцену нарушает Юля, которая всё это время раз за разом пересматривала видео.
— Ребят, а я знаю, где это место.
