У.П.С.(Oops)

Несколько дней после инцидента Чимин ходил в воду опущенный, игнорируя Чонгука с его настроением, которое никто исправить не сможет. Хоть астероид на землю прилети, он будет с восхищением стоять с запрокинутой головой и смотреть, потому что красиво и необычно, а не опасно и пугающе. На своей волне, одним словом, оттого и нравился всем вокруг, хотя его нередко не понимали. Друзья не были свидетелями всей картины происходящего, потому что только один Чимин морально и осязаемо почувствовал все. Но после выхода из класса в тот день Хосок и Чонгук назвали его сорвиголовой, потому что выдать такое надо иметь смелость. А дело и не в смелости, подумал Чимин, глумясь на свою криворукость и полоротость. Сам не заметил, как интуитивно наклонился, прижался, отчего-то рукой скользнул по чужому бедру, да еще и расстроился, когда отстранили ладонь и отвернулись. Юнги так ничего и не сказал с красными ушами, молча встав и покидав вещи в черную сумку, а потом лишь игнорировал Чимина весь день, но не игнорировал одноклассников, с которыми общался. Ну, и к черту всю эту ситуацию, казалось бы, да вот только темные глаза за минуту до срывания с места блеснули на контрасте с волосами чем-то таким неописуемым и ярким, что Пак попал в зачарованное место, не выходя до сих пор. А за эту неделю Чимин бросил на него сотню взглядов в разных местах, потому что не заметить Юнги невозможно, даже если они все в одинаковой форме: в столовой, в спортзале, на стадионе, в классах - он везде мелькал, еще как на зло зачесывая волосы со лба и распределяя неряшливо пятерней. Чимин мог забыться на добрые минуты и очухаться только тогда, когда жевал салат, а через всю столовую смотрел на Юнги, который и тут пребывал в одиночестве. В таком манящем одиночестве своего, будем говорить смело, холодного образа. Сейчас он сидел в наушниках и что-то щелкал в телефоне, прикусывая кимпаб. - Ну и долго будешь пялить на него? – Толкает плечом Чонгук, пододвигая к себе поднос с едой. Шум и гам в помещении из разных голосов учеников плохо дает расслышать, но друзья сели подальше от эпицентра. Там кто-то выясняет отношения очередными подростковыми скандалами. Чимин завидует наушникам Юнги, так как совсем не хочет слышать надрывания какой-то девушки в сторону старшеклассника, который вообще не понимает, что от него хотят. - Нет, я просто обдумываю. - Седьмой день уже обдумываешь. Ничего же не произошло, а чего такой задумчивый? Чимин хочет прыснуть на его неосведомлённость, но и рассказывать, что точно произошло, не хочет. Самое страшное, что Чонгук мог оказаться прав, сам не ведая сейчас и поглощая рис с мясом. С того угла обзора, с которой смотрели друзья, вообще на вряд ли можно было о чем-то судить, и после скудного рассказа Чимина, что Юнги никак не отреагировал, Чонгук и Хосок подостыли. А вот Чимин-то черта с два остыл, потому что, ну, нифига не было нормально то, что Юнги так отреагировал. По крайней мере, его глаза говорили о многом, даже если он их старательно прячет. А он их прячет, не сомневается Чимин теперь, даже отсюда видя, как опущены ресницы к бледным щекам. - Боже, как она кричит дура. Устроили тут дораму, - комментирует Чонгук, запивая соком. - Я пойду, одолжу у Юнги наушники, может, поделится, - выдаёт Чимин, чуть этот же сок фонтаном не вырывая из Чонгука через нос. - Да что с тобой? Ты сдружился что ли с ним? - Пока не знаю. – Отстранённо отвечает Чимин, хватаясь за свой поднос. – Вон, Хосок несется. Он составит компанию тебе. - Ну ты и изменщик, Пак, - бурчит Чонгук, - кто еще тут и заинтересовался Мин Юнги. - Да ничего подобного, - повышает голос Чимин, смиряя его взглядом, - чего он вечно один сидит? Взял бы да позвал в компанию! - Нафига? - Нифига, а вместо заладил с той голубиной песней. - Что тут опять? – Спрашивает подошедший Хосок в кофте на два размера больше, что прямо висит на его худом теле. - Твои обязанности президента делают из тебя надменного сердобольного придурка. – Бубнит Чонгук и зачесывает волосы назад от нервозности. – Иди, благодетель, спасай заблудшие души. - Я просто хочу, чтобы все было мирно. - Да никто его и не трогает. - Почему этот Мин Юнги стал нашей популярной темой, я не понимаю? – Удивленно спрашивает Хосок, плюхаясь напротив. - Или это все из-за волос, эй? Я могу тоже в красный, например, будете тогда меня обсуждать? - Не надейся. Это Чимин, святая душа, хочет понять, чего он вечно один сидит. – Шикает обиженно Чонгук, смотря на друга. Не продолжая разговор, Пак встает и с подносом идет в сторону Юнги, который сидит довольно-таки в уютном углу, потому что здесь меньше всего мельтешат и бегают. Забывая о стеснении, а, может, Чимину было наплевать, вновь садится к нему за общий стол, вот только теперь напротив. Юнги жует, но тут же замирает и вскидывает удивлённый взгляд. По секундам гаснущего огонька, который, вероятно, поддерживался чем-то интересным в телефоне, Чимин видит, как тот напрягается. Выпустив один наушник из уха, Юнги ожидает. - Тебе так скучно со своими друзьями или тебе действительно что-то нужно от меня? Давай только покороче. - Что слушаешь? – Вообще другое выдаёт Чимин и складывает руки перед собой на столе. Изнутри прикусывает кончик языка, потому что... какого черта Мин так притягивает, даже если ничего не делает? Юнги позволяет себе несколько проверочных осмотров по помещению и только потом возвращает обратно свое внимание на Чимина. Тот с умильным выражением смотрит в самые глаза, как будто специально учился где-то так смотреть. И он учился у себя дома перед зеркалом, но хотел применять на девчонках, а не на Мин Юнги. Парнишке с распущенным галстуком и одним краем вывернутой рубашки из брюк. Это тоже так мило, подмечает Чимин сегодня весь день, когда сам одет с иголочки и не приемлет пылинки или дырки. Прикусив щеку, Юнги нехотя протягивает наушник и морщится после очередного вскрика со стороны той парочки, что ссорится. Наблюдая за каждой чёрточкой лица напротив, Чимин ловит себя на мысли, что тот даже красивый, если взбить немного вверх мятные волосы и заставить улыбнуться. Но сейчас Пак лишь вырывает его из музыкальной терапии, даря Юнги кислую мину от шума внешнего мира. А что делать? Чимин сам не хочет слушать этот мир, надеясь забыться в какой-нибудь попсе или еще какой музыке, с которой олицетворяет Юнги. Но через тонкий проводок прямиком в наушник проникает приятная мелодия и неторопливый текст низкого голоса. Такой небыстрый, но резонирующий и сочетающийся между собой. Чимин старается различить слова, которые то бросаются в шепот, то в быстрое проговаривание. Пели о чем-то обыденном, но правильные вещи. Мин тоже сидит со вторым наушником, пальцем выбирая из кимпаба морковь и кладя в рот. Он не поднимает взгляд на Чимина, когда тот наоборот смотрит во все глаза на него и изучает, скользит по пальцам с двумя кольцами, огибает выпуклые губы, останавливается на подбородке и боится просто продолжать. А там же шея, ключицы, грудь... - упс, не стоит заходить так далеко, ладно? - Это ты? – Тихо спрашивает Пак. Оставив попытки добраться до всей моркови, Юнги вскидывает глаза в непонимании. - Ты поёшь? - Я. Немногословен в жизни, но разнообразен в речи прямо сейчас через наушник. Чимин и знать не знал, что его одноклассник поет. Не совсем так, как нужно, потому что сам Чимин пел в школьном хоре и самостоятельно сольно уже несколько лет, и знал, о чем думать и как оценивать. Но эта легкая вибрация голоса, слышимое дыхание на фоне после торопливых строчек и одышка, неумелая пока, но можно же научить, вызывают мурашки по спине. - Почему не присоединишься к местному хору? – Спрашивает Чимин, смотря на его попытки опять достать морковку. - Не мое направление. – Пожимает плечами и отвечает Юнги. - А какое нравится? - Что-то ближе к рэпу, резкое и сильное. Чимин лишь вскидывает брови и опирает подбородок о ладонь. - Но больше мне нравится работать с аппаратурой. – Огонек в темных глазах Юнги возвращался, и Пак улыбнулся уголком губ. – Настраивать и подбирать ритм. - Знаком с микшерным пультом? - А как же! – Чимин прямо видит в уголках его глаз улыбку, если бы тот мог улыбаться глазами. - Не хочешь помочь мне сегодня настроить его в актовом зале, наш Тэхен, отвечающий за него, взял больничный, а мне надо репетировать, но я не знаю, как обращаться с этой штукой? Юнги замирает и смотрит без выражения на него, опять кусая щеку. - Если хочешь, - следует ответ. Чимин сглатывает и чувствует себя так, будто прибежал к финишу первым. - В три часа. – Он вновь встает, берет маленький пакетик со своего подноса с нарезанной морковью и отдает Юнги, еще раз ловя его глубокий взгляд. – Это лишь небольшое спасибо. Мин забывает про наушник, который выпадает, и смотрит в след Чимину, что удаляется обратно к друзьям, силясь не кусать губу от нервозности. А урок-то продолжается, думает Пак.

***

Закинув портфель за плечо, Чимин аккуратно открывает зал ключом, что взял у Тэхена, так как тот был ответственным за аппаратуру там. Они быстро нашли общий язык и темы, поэтому стали близкими друзьями. Сегодня Кима не было, и парень даже рад оказался отдохнуть от репетиции хоть денёк, но учитель попросил позаниматься, все же самостоятельно, если сможет. Как петь без аккомпанемента, микрофона Чимин ума не приложил с утра, представляя, как будет выть в пустой зал, будто дурачок, поэтому тут же отказался. Но подвернулся такой шанс в лице Мин Юнги, который спустился с облака с этими знаниями аппаратуры, и Чимин поменял свое решение, не осведомив руководство. Забыл просто или не хотел, чтобы их… видели вместе. Со знанием щелкнув выключатели в нужном месте, Чимин приподнимается по лесенке и прохаживается по сцене, разминая руки. Скачет взглядом по рядам, ощущая любимую энергетику всеобщего внимания, ведь он не раз уже выступал. До фестиваля еще далеко, но репетиции никто не отменял, поэтому после школы приходилось проводить время здесь. На самом деле ему нравилось в тесном кругу таких же певцов погружаться в ремесло. Скрипнула дверь слева, и Чимин замирает на сцене, смотря на входящего Юнги. Тот скинул школьный серый пиджак, оставаясь в одной рубашке и бордовом галстуке. Чимин засматривается и забывает, что сам стоит в спортивной форме, не захотев переодеваться после последнего урока физкультуры. - Закрой дверь, там ключ вставлен. Не хочу, чтобы ломились. Юнги без слов выполняет и отходит с ключом в руках. - Почему не был на физ-ре? Прогуливал? – Спрашивает Пак и присаживается на край сцены, свесив ноги. Юнги скидывает сумку с плеча и пиджак на сиденье с краю, проходит к пульту, что стоит снизу сцены. - Не захотел. - Почему? – Скрестив ноги, Чимин стал их раскачивать вперёд-назад. - Потому что. Поджимая недовольно губы и бубня под нос слово «вредина», Чимин ожидает его действий. А тот копошится, причем так умело что-то переключает и настраивает, да ещё и рукава рубашки закатал, олицетворяя вообще ди-джея какого-то с мятными волосами. - В каком направлении ставить музыку? - Можешь на свой вкус, я пока просто буду распеваться, - согнув ноги, Чимин вновь встает, берет микрофон и делает проверочные фразы. Ничего не ответив, Юнги с восторгом, которого на лице, конечно же, нет, но Чимин видит подсознательно, начинает загружать мелодию. Старается не так громко, но пальцы так и хотят скользнуть по рычажку и прибавить. А Чимин ходит туда-сюда покачивающейся походкой, головой делая неясные движения и распеваясь. Не смотрит куда-то конкретно, но наслаждается любой деятельностью, что связана с музыкой. Через десять минут просит Юнги поставить с флэшки свою песню, что разучивает уже месяц, решая немного показать себя. Тот опять пожимает плечами и выполняет все правильно, даже чуточку лучше, чем делает Тэхен, и Чимин искоса наблюдает за ним. Сейчас нет зрителей, поэтому он обращает всего себя на Юнги. Вновь присев на край сцены четко посередине, смотрит вперед на него, что в паре метров с наклонённой головой к пульту ставит музыку. Чимин поет тише обычного, так как помнит, что никого не предупреждал сегодня о репетиции и не хочет посторонних свидетелей. Голос почему-то немного ломается, особенно, когда замирает на опущенных ресницах Юнги. Что-то он столь часто сегодня фокусируется на них, мечтая применить хоть немного сил, чтобы приподнять их чем угодно: ветерком, шепотом, кончиком пальца или... поцелуем? А тот слышит своим незрелым музыкальным слухом неверную ноту и, наконец-то, смотрит. Чимин много раз видел полный зрительский зал собственной школы, но сейчас будто впервые стоит на сцене, точнее, хорошо, что сидит. Потому что он начинает дышать как-то неправильно и все звуки дыхания передаются через идеальный микрофон, а от него летят в уши Юнги. Боковым зрением Пак видит, что дышит загнанно грудью лишь от зрительного контакта, но ему даже нравится, как звучит его голос сейчас. И нравится то, что Юнги слышит тоже, ведь его нижняя губа дергается, потом он в привычной манере прикусывает щеку и отводит глаза, потому что еще чуть-чуть и Чимин бы томно засипел. Все опять повторяется: Юнги, определённо, что-то почувствовал вновь. Вдруг в дверь зала стучат, и парни замирают. Смотрят в страхе друг на друга и не моргают даже, соображая, что делать, потому что там уже стучат во всю силу и что-то кричат о нарушении. Правильно, никто же не знает, что тут Чимин. Ему, в принципе, разрешено тут быть, но трогать дорогущее оборудование – точно нет. - Черт, кто-то услышал! – Шёпотом откликается Чимин, откладывая микрофон и пытаясь прямо со сцены слезть вниз. - Ты никому не сказал, что ли? – Недоуменно спрашивает Юнги, сбавляя громкость пальцем на пульте. - Нет. – Кое-как спрыгнув, Чимин вскидывает руки вверх, - а трогать пульт вообще нельзя никому, кроме Тэхена! - Отлично, - бубнит Юнги, смотря на вибрирующую дверь от стука, - остается только ждать, может, уйдут. - Плохо, если это учитель Ко. У него есть ключи. А это и есть учитель Ко, смекают парни и слышат звяканье ключей. - Черт, черт, - в ужасе выдыхает быстро Чимин. - Идем, - Юнги хватает его за руку и тащит вдоль рядов, не забыв прихватить свою сумку, пиджак и рюкзак парня. Они только-только добираются вприпрыжку до задних рядов и нагибаются меж сидений, когда в зал вбегают. Чимин даже для пущего эффекта закрывает рот ладонью и присаживается на колени, нагибаясь лучше. Юнги более смелый, потому что приподнимается и лишь с выставленной мятной макушкой проверяет, что там происходит. - Кто тут был?! – Раздается голос учителя по помещению. – Я слышал музыку! Жаль они не успели выключить аппаратуру и убрать микрофон, тогда можно было бы списать на поехавшую крышу преподавателя. Тот ходит где-то внизу, а они прячутся довольно-таки неплохо и далеко, если тому не приспичит проверять каждый ряд. - Не думаю, что он сюда поплетется, - ровным и тихим голосом сообщает Юнги и смотрит на Чимина, только сейчас замечая, что они все еще держатся за руки. Пак тоже следит за его взглядом, расширяя глаза. И отчего-то это так правильно и идеально, что бегут мурашки. Эти пальцы с надетыми кольцами, эта бледность в контрасте со смуглостью и здоровой припухлостью коротеньких пальцев Чимина - гармонично. Тут уже и учитель уходит на задний план и страх быть пойманным, потому что Чимин поддается вперёд и обнимает его за шею. Заваливаясь назад, Мин падает на пятую точку от напора, принимая весь вес Чимина на себя, что размещается меж его ног. Со всех сторон сиденья, а от этого еще хуже, будто зажали в угол. - Упс, - выдыхает Чимин. - Что ты делаешь? – Шепчет Мин, опираясь одним локтем в пол, а другой рукой придерживая парня. - Я не знаю, - признается тот, - но я не могу не делать. Чимин полностью опрокидывает его, игнорируя очередную фразу учителя, что в попытках найти кого-то бродит по помещению снизу. Ворот рубашки, открытой на первой пуговице, слегка тянется, предоставляя обзор на бледную ключицу Юнги. Он смотрит без испуга, но не понимая конкретно, что происходит. Наклонившись к лицу, Чимин упирается лбом об его лоб и дышит тяжело, как несколько минут назад в микрофон, и встречается с запахом парфюма. Волосы мешаются с его прядями, будоража и взрывая похлеще цунами, которое всесильно может погубить их вместе. Зрачки Юнги расширяются, а его собственные губы слегка приоткрываются с приподнятым подбородком. Неужели Чонгук окажется прав, думает Пак и почти невесомо, буквально в миллиметре от его рта, шепчет: - Почему я хочу тебя поцеловать, и ты не отстраняешься? Юнги молчит и с полуприкрытыми глазами смотрит на него. Становится безумно жарко и тесно друг на друге, словно каждая косточка ребер впивается в кожу. Эйфория первого момента контакта ослепила прекрасной вспышкой, но последствия не столь сладки, как описываются. Чимин врет сам себе, противоречит в таком положении, а рука так и ласкает мягко волосы на затылке. Он вновь хочет мороженого, но в таком единственном экземпляре, что прямо сейчас под ним. - Потому, что мы похожи, - выдает тихим и спокойным голосом Мин. - В смысле? – также спокойно отвечает Чимин, теперь и кончиком носа прикасаясь. - Ну, попробуй, если не понимаешь. Дурачку понятно, что Чимину нравится до мурашек эта щепетильная ситуация каким-то вторым «я», которого боится неосознанно, но он не понимает, как повернуть вспять все и не запороть так жестко. И когда это мозг его перестал слушаться, выкидывая такое? - Неужели это правда? – Шепчет взволнованно он. Голос учителя Ко уже не различим, даже шаги прекращаются и слышится захлопывающаяся дверь на ключ. Сглотнув вязкую слюну, Чимин отстраняется от лица Мина, присаживается верхом с прямой спиной, выглядывая из-за рядов и осматривая обстановку. Противоречит сам себе, зачесывая волосы назад и смотрит под себя на Юнги. - Чимин, послушай… - Какого черта ты ответил так? – Продолжая шепотом от страха, что Ко вернется, негодует Пак. - А что не так? Ты сам меня опрокинул! Зло выдохнув, Чимин нахмуривает брови и снова осматривает обстановку у сцены. - Слазь с меня, - стонет Юнги от веса парня, прикасаясь длинными пальцами к его бедрам и стараясь отстранить. Чимин содрогается от контакта даже сквозь одежду и ничего лучше, как оттолкнуться от его груди двумя ладонями, не придумывает в отместку на непозволительное прикосновение к своим ногам. Юнги даже затылок запрокидывает от сильного напора в грудь, выдыхая от этого действия и смотря прямо в глаза парня, но следом отводит в сторону, так как Пак слазит. - Извини, - тут же встает на ноги он, одергивает спортивную кофту. Чертовы штаны задрались до щиколотки на правой ноге, но он не поправляет ее, выходя из рядов на проход. - Наверное, зря я прогулял еще и тренировку, - с тяжелым выдохом Юнги тоже встает и поправляет одежду, краснея ушами. Теперь очередь Чимина уткнуться и молчать, поэтому он хватает портфель и сбегает с рядов, а потом и вообще пулей вылетает из зала.