- Я должен принять душ и переодеться, весь сырой просто, - где-то справа под ухом тихо говорит Юнги, обнимая Чимина обеими руками.
Тот продолжает сидеть на парте, почти не двигается, наслаждается его мягкими и уютными ласками. Он отрицательно хныкает и совсем не хочет отпускать Юнги из своих объятий. И что, что мокрый и в слегка мятой одежде – Чимину это неважно нисколечко, если посмотреть со стороны на его умильную мордашку прямо сейчас.
- Я вернусь.
Все же Юнги отодвигает его за плечи и мягко улыбается, затем направляясь в сторону выхода. Чимину становится зябко и одиноко в ту же секунду, поэтому он успевает ухватиться за его кисть в последний момент прежде, чем тот уйдёт.
- Юнги, - тянет сквозь губы шепотом он, тянет сквозь кулачок за его запястье обратно.
Повернувшись на зов, старший со сдавшимся выражением на лице опять приближается, обхватывает нежно пальцами щеки и подбородок Чимина. Тот смотрит выжидающе и так красноречиво чего хочет прямо сейчас, что у Юнги коленки подкашиваются, а говорить о сердце в грудной клетке вообще не стоит, ведь оно уже три раза обогнуло земной шар.
Тело дёргает за ниточки невидимый повелитель с лицом Чимина, что сильнее собственных мыслей и действий, поэтому Юнги под этой властью наклоняется и опять целует в его красивую от смущения улыбку. Расцветшие в наслаждении пухлые губы горят так, особенно, когда тот выдыхает и тут же напирает. Выпрямляя спину по струнке, Чимин придвигается ягодицами по парте к Юнги и крепко обхватывает за шею и лопатки сзади. Мин, напротив же, тащит его за поясницу до тех пор, пока не ставит ногами на пол, но у Чимина, будто бы, обе ноги правые, и тот просто подкашивается на ровном месте.
- Нам надо найти другое место, ты понимаешь? – с переменными глотками воздуха говорит Юнги и утыкается носом в его.
Чимин кивает утвердительно, но продолжает целовать старшего несколько раз прямо в центр.
- Настырный такой, - опять Мин успевает прокомментировать, усмехнувшись. – Чимин-и, нам правда нужно уйти, иначе…
- Пожалуйста, давай только быстрее.
- Встретимся за воротами школы через двадцать минут, ладно?
Со слегка скошенным взглядом Чимин смотрит на него и позволяет держать вот так за подбородок, чуть-чуть сжимая щеки. Кивает и отпускает руку, освобождая Юнги из своих «оков». Тот слаб даже перед его дыханием в лицо, умильным выражением от радости, а думать о податливом подтянутом теле юноши, что стоит так близко и припечатывается, колоссально мучительно для вымотавшегося спортсмена.
Открывшаяся и закрывшаяся дверь в класс с тихим щелкающим звуком, когда Мин уходит, отрезвляет Чимина, который вновь присаживается на парту и зачёсывает нависшие светлые пряди назад. Только сейчас осознает, что они целовались в первом попавшемся месте, если бы незабытый портфель. Хотя прежде это могло случиться также где угодно, если бы один из них не отстранялся все время. А теперь Чимин сидит, болтает ногами и обводит взглядом класс корейской грамоты, что правилами пестрит со стендов на стене слева. Одни сплошные правила, какие-то пословицы и поговорки, что вечно учат, как нужно жить. А кто-нибудь учил жить так, какие последствия сейчас имеет Чимин? Где-нибудь написано, что делать, если ты влюбился в парня, да еще и до такого состояния, что становится стыдно?
Чимину и казаться никогда не казалось, что он захочет так угодливо ластиться перед кем-нибудь, лишь бы навстречу раскрывали ладони, целовали мягко в губы, да еще и краснели лишь от вида Пака перед собой. Юнги не так прост, следовало уже зарубить себе на носу это, когда Чимин решился заступиться за него, чтобы не роились слухи на не очень приятную тему для общества, тем более корейского. А теперь ему самому нужно было лирическое отступление в тень, ведь к чему шел с этим чувством справедливости из-за Юнги, к тому сам и пришел. А ведь он еще и президент класса, на которого взвалено множество задач, за которыми собственную личность трудно порой скрывать, потому что, да и некогда играть еще в какие-то роли. Но у него, определённо, теперь еще одна роль – роль влюблённого парня в другого парня.
Что теперь будет, думает он. Перебирая пальцами складки на школьных брюках, Чимин задумывается, как Юнги поступил, когда понял, что ему теперь нравятся парни. Какие были мысли первыми? Какой типаж послужил поводом понять, что он возбуждает больше, чем противоположный пол? И подходит ли Чимин ему, если уж признавать факт того, что Мин Юнги, всё-таки, гей?
Выдохнув через нос, Пак прикусывает губу и признается сам себе, что ему не страшно. Не страшно было сразу, скорее любопытно и непонятно, тем более, когда Мин еще так странно всегда привлекал своим обособленным обществом, состоящим из одного его. Может, отчасти Чимин в глубине души сам был таким, и ему не всегда хотелось находиться в центре этого шума и суеты в школе, среди друзей, среди школьного комитета, среди идеальной семьи. Может, он хотел также побыть в сторонке иногда и одной аурой своего собственного умиротворения не подпускать никого просто потому, что в одиночестве тоже бывает хорошо. Наверное, поэтому Юнги кажется ему двойником, его вторым «я», который носит кожаную куртку и красит волосы в мятный, безупречно умеет все, но не показывает в открытую, говорит, будто ходячий словарик, а также манит в другую сексуальную ориентацию, как в запретную секцию. А Чимин тянется пальцами за тоненькую полосочку ленты подкинутой судьбы, конец которой Юнги обронил.
А сейчас они несколько минут назад и несколько раз уже завязали узелок, да затянули потуже.
Этому не научат в корейской грамоте, да и вообще в другой дисциплине, скорее завуалируют под очередной пословицей, а ты сиди потом и думай: «а жить-то как она мне поможет в будущем?». С детьми надо говорить открыто, по-честному и без сильных прикрас, иначе они станут учиться жизни самостоятельно, прямо как Чимин и Юнги на задней парте пустого класса.
Урок-то начался, давно уже идет… а судя потому, как Чимин ненароком и бегло возбудился после этого, практика тоже не за горами. Спасибо гормонам и фантазиям в молодом и подтянутом теле.
Конечно скрыться от друзей не удалось удачно, поэтому Чимина перехватывают почти у самого выхода, но, когда они идут вместе по школьному двору, Пак придумывает отговорку, что забыл кое-что. Отмахивается от предложения подождать, уверяя друзей, что доберется самостоятельно, но не первый год по знакомым хитрым лицам всех троих видит, что те в курсе дела. Молчат, но кивают все одновременно, уходя, либо же Чимин настолько неудавшийся во вранье.
В школу парень, конечно же, не возвращается, а просто выжидает подходящего момента у арки, а только потом со спокойной душой идет к воротам. Юнги не видно до тех пор, пока Пак тщательно не озирается по сторонам. Тот, похоже, тоже скрывался. Они и вовсе усмехаются друг другу, когда наконец-то видятся одновременно. Два сумасшедших, честное слово, что тянутся вновь по натянутой нити взглядов.
Идут в молчании, на небольшом расстоянии друг от друга. Знакомые улочки, которыми Чимин любит гулять, сейчас не особо привлекают внимание, так как тот тупит взгляд на асфальт и носки своих кед. Но стоит Юнги отыскать его почти неподвижную руку, как парень устремляет резко взор на него и трепещет.
Либо они недостаточно ушли от школы, либо поспешили, но скрещённые пальцы приходится также быстро разомкнуть, когда на горизонте появляются знакомые лица. Не одноклассники, но все же просто знакомые, что нередко мелькают в стенах школы. А это заведение - как одна большая общага, где одни лица из года в год, даже если незнакомы, но все равно известны почему-то.
Чимин ныряет в какой-то промежуток между магазинчиком и жилым домом, сам не понимая, почему тело подорвалось сюда. С тихим вздохом Юнги идет следом меж зданий, останавливая Чимина лишь касанием к пиджаку, чтобы тот притормозил.
- Стой. Успокойся.
Развернувшись, Чимин осматривается и видит, что это просто короткий путь меж кварталами.
- Черт, они идут этим путем, - чуть не пищит младший, не зная куда деться, ведь он завел их с Юнги почти в тупик.
Это были две девушки из параллельного класса, что шли и болтали о своем, таща тяжёлые сумки после школьных занятий. Конкретно на парней они не смотрели, скорее обратили внимание бегло, но ничего не заподозрили, продолжая приближаться.
- Да успокойся ты, - Юнги кладет руку перемежающемуся с ноги на ногу обеспокоенному Чимину, что выглядывает из-за его спины, ведь даже нырнуть некуда вдоль кирпичных стен.
- Они нас точно узнают сейчас!
- Не узнают, - твердо проговаривает Мин, затем кладет ладонь на талию Чимина и в легком, но быстром движении двигает того к стене жилого дома, прикрывая собой.
- Что ты… - Пак не успевает тихо договорить, а девушки уже вот-вот почти проходят мимо, как Юнги наклоняется и целует его.
Прижав сильнее к себе и прикрывая своей спиной небольшого по комплекции Чимина, Мин чуть не усмехается от абсурда ситуации, но углубляет поцелуй. Младший под ним притихает и тянется за очередной порцией личного наслаждения, тоже не веря, что однажды когда-нибудь будет в каком-то проходе меж домами зажиматься от свидетелей и сгорать от всепоглощающего чувства, из-за которого сердце подлетает выше крыш этих самых зданий.
Знаете, что такое весна в сердце? А Пак Чимин знает прямо сейчас, когда Юнги отстраняется и смотрит в след тем самым девушкам из школы, что уже прошли и даже не обратили на них внимания, посчитав дурной, наверное, парочкой. Но ему плевать, а потом возвращает взгляд обратно на Чимина, что может только из последних глотков воздуха и сил смотреть на него.
- Не заметили, - с улыбкой в уголках узких глаз комментирует Пак.
- Идеально прокатило, - соглашается Юнги, что берет его руку и тянет за собой. – Хочешь ко мне в гости? Мой брат сделал много вкусного в честь моего, будем считать, дебюта сегодня в баскетболе.
- У тебя есть брат? – Удивлённо спрашивает Чимин, позволяя себя вести.
- Старший, Джин зовут. Мы живем вместе и отдельно от родителей. Он работает в музыкальной индустрии, поэтому может позволить себе квартиру.
- А почему ты живешь не с родителями?
Юнги молчит, меняя руку с ладонью Чимина и перебрасывает сумку на другое плечо. Пак видит, как немного нахмурился его профиль, поэтому прикусывает губу, подумав, что задал неудобный вопрос.
- Просто с Джином больше свободы, поэтому я могу приводить домой друзей, - спустя некоторое время, все же, дает ответ Мин и вновь дарит Чимину улыбку.
***
Квартира оказывается действительно шикарная, судя по меркам, которые бегло знает Чимин из модных журналов про медийных личностей и тех, кто на них работает. Берут даже легкие завидки от большой и просторной гостиной с огромным плазменным телевизором, игровой приставкой и дорогущим музыкальным центром, что по блютузу тут же коннектится с телефоном Юнги. Включается какая-то приятная музыка, что позволяет им обоим в приятной атмосфере осмотреть дом получше. Все догадки, каким именно образом Юнги знаком с микшерным пультом, канут в лету, потому что Чимин встречается с модным оборудованием у того прямо в комнате. Восхищение от компьютера не описать на милой мордашке Чимина, что чуть слюну не пускает и уже представляет, как на нем круто «летают» игры.
Юнги, как примерный хозяин, внимателен к вопросам младшего и поясняет что к чему. Через тридцатиминутный осмотр всей квартиры они, наконец-то, идут на кухню в поисках еды. Старший не соврал, когда начинает доставать контейнеры с различными вкусностями, а Чимин присаживается на левый край углового низкого столика, что расположен рядом с окном в пол с видом на прекрасный залив. Чимин снимает пиджак и позволяет себе расстегнуть пару пуговиц рубашки, так как температура изо дня в день поднимается, что у каждого ученика уже кожа чешется от тесной формы. Плюс в доме отапливаемые полы, от которых Чимин тут же спекается, когда садится со скрещёнными ногами на настилку у столика.
Юнги тоже, пока разогревается еда, уходит в комнату и переодевается в домашнюю футболку и просторные серые брюки, позволяя Чимину еще раз насладиться этой худой фигурой, которая показывается через движения парня, как на том уроке физкультуры.
- Твой брат много работает?
- Почти всегда допоздна, - отвечает Юнги, накладывая кимчи из общей тары в миску Чимину и себе, - иногда вообще там ночует, что я могу смотреть сериалы хоть всю ночь.
- И как ты не клюёшь на уроках после таких ночек? – Качает удивленно Чимин головой, принимая тарелку из его рук, хотя сам частенько любит засиживаться за играми.
- А я сплю с открытыми глазами, ты просто не замечал, - выдает шутку Мин, нарезая мясо кусочками.
- Учту, буду внимательнее к тебе, - отзывается Чимин и прыскает с палочками во рту, запустив уже кусочек острой капусты.
- Нет-нет, лучше занимайся на уроках, а не смотри на меня, иначе завалишь какой-нибудь тест.
- Бука, - сквозь полные щеки и выпирающие губы бубнит сам же Пак.
Так кушают не спеша за общими темами, которые приправлены очень вкусной едой Сокджина, с которым Чимин очень хочет познакомиться теперь. Потому что Юнги дома покоряет его сердце еще больше, а значит и старший брат у того тоже классный, раз согласился содержать школьника Юнги и еще работать чуть ли не допоздна.
- Ты слышал мою музыку, а какая тебе нравится? - Спрашивает Мин, окуная в соус свинину.
- М, одолжишь? – Чимин указывает на его смартфон, с которого продолжает через колонку играть музыка на всю квартиру.
С такой легкостью, что удивительно, Мин отдаёт ему свой телефон, позволяя делать то, что захочет. Чимин скромно обходится только поиском своего аккаунта в музыкальном приложении и включает вразнобой песни. Отличие от его и музыки Юнги заметно с первых секунд, но старший продолжает есть и просто слушать. Чимину начинает кусок не лезть в горло, потому что почти все его песни о любви, только сейчас понимая, что составлял плейлисты просто оттого, что нравится.
Слышит заезженные мотивы и слова как в первый раз, потому что сейчас осязаемо перед ним сидит Юнги, сам не подозревая, как олицетворяет все фантазии Чимина, что мечтал всегда о любви, как из песен. Тот, будто чувствуя чужой взгляд, смотрит на него в ответ.
- Неплохо.
Для атмосферы: «Mariah Carey feat. Miguel – Beautiful»
Немногословно, но Чимину даже этого достаточно. Начинается следующая песня, и парень покрывается мурашками каждый раз под нее, а сейчас в довесок с ситуацией – они вообще доводят до спазма в животе.
- Хочешь потанцевать? – Вдруг говорит он.
- Я? – Вскидывает Мин удивлённо брови, замерев с едой за левой щекой, а от этого выглядит умилительно, будто похож на хомяка. – Я не умею.
- Все ты умеешь, - отмахивается Пак и встаёт с настилки, - я уверен, что и танцуешь неплохо. Давай, я помогу.
Сглотнув прожёванный кусок еды, Мин выдыхает. Под его умоляющим взглядом подчиняется.
- Тебе важна эта песня?
- Может стать важной прямо сейчас, - тихо отвечает Пак, следуя в гостиную, где музыка играет громче.
Они встают друг против друга: Юнги косо и криво, мило и забавно в этой мешковатой одежде, Чимин с прямой спиной и вытянутыми по струнке ногами в школьных брюках, в которые заправлена выглаженная белая рубашка. Различие колоссальное, но оттого и идеальное, когда Пак самостоятельно кладёт его руки к себе на плечи, а свои на талию Мина, сужая больших размеров футболку по очертаниям тела. Пальцы бьет разрядом тока через все суставы от касания к худым изгибам и передается далее к Юнги, что затихает.
- Двигайся со мной, - тихо, кивая ему, Чимин смотрит на их ноги вниз.
Чопорные движения угловатого тела Мина начинают разглаживаться под мелодию постепенно – и это залог таланта Чимина, что ведет и направляет куда нужно. И сам Мин весь притихает, становится хрупким, почти неосязаемым под эту плавность. Худые кисти с длинными пальцами Юнги незаметно смещаются с плеч младшего на шею, но Чимин не подает виду, что ощущает абсолютно все иголочками от любого шороха с его стороны. Тот слегка прищипывает оголённую кожу, оценивая тактильно подушечками.
Песня почти подходит к концу, когда Юнги зарывается пальцами в его мягких волосах, делает шажок и упирается всем телом в Чимина. Дыхание сбивается, стоит только Паку посмотреть и пропасть в его взгляде напротив. Свобода теряется между куплетами песни и их телами, меняясь на обретение самого восхитительного чувства. Партнёр по танцам, может, Юнги так себе, ведь всему нужно время, но партнер по сердцу просто идеальный – подтверждается тут же поцелуем.
Перехватив одно запястье Юнги со своих волос, Чимин отводит вниз и поглаживающим движением скользит по лучезапястному суставу, раскрытой ладони, длинным пальцам, пока не скрещивает. Теперь очередь Мина вести их танец, потому что тот свободной рукой двигается слепо по спине, огибая изгибы Чимина, что покрывается мурашками и сипло выдыхает с тихим стоном.
Рядом стоит кресло, на которое пятится Юнги, ведя младшего за собой, пока не утыкается и не плюхается в него, разрывая поцелуй. Чимин обидно ослеплён быстрым окончанием, поэтому тут же боком присаживается на его слегка расставленные бедра.
- Давай ещё, - молит в шепоте он, наклоняясь к Юнги.
- Колоссально много поцелуев за один день, - трет старший нижнюю губу, хмельным взглядом смотря на того.
- Упс, но ты обещал мне сладкого, - почти мурлычет Пак, наклоняется ближе и самостоятельно чуть-чуть опрокидывает голову Юнги назад на спинку кресла своей рукой в его мятных волосах.
- Давай встречаться? – С дрогнувшим и почти еле слышимым слогом на последнем слове, спрашивает тот.
Поджав губы смущённо или же от взорвавшегося фейерверка радости внизу живота, Чимин гладит скулу двумя пальцами и фотографирует в памяти его каждую черточку, потому что Юнги идентичен в эмоциях ему самому. И он такой красивый мальчишка со взрослыми глазами мужчины, рушащий правила как свои, так и Чимина теперь навсегда.
- Давай, - сипит тихо Пак от волнения, забираясь ногами лучше на нем и укрывается с улыбкой в его шее, что пахнет уже счастливыми воспоминаниями, которые потом мимолетно можно будет вспомнить однажды, когда случайно возьмешь флакончик духов в парфюмерном магазине и вспомнишь юность.
Вспомнишь то, как пахнет весна в сердце, как пахнет твоя школьная любовь.
