У.П.С.(Oops)

Чимин состоял в отношениях, если те две недели хождения за ручку с одной по разным общественным местам можно было назвать встречанием; если тот месяц ухаживания за другой красивой девчонкой, что реагировала так, будто он должен был за ней ухлестывать, потому что другие парни так делали, можно было назвать встречанием; и если тот единственный долгий год настоящих отношений с уже взрослыми поцелуями, которые в один пик дошли до постели в его собственной комнате, можно назвать встречанием, то - да, он знал, что такое отношения. И петь от любви хотелось, и тратить деньги на кого-то хотелось, и пренебрегать собственным свободным временем тоже хотелось, но ни к чему это самопожертвование не привело в итоге романтичную душу мальчишки, что обожает сопливые песни про любовь. Он долго считал, что дело в нем, что интересен до определённого момента девушкам, а потом они ищут более диких и необузданных парней с опытом. Не сказать, что Чимин прям уж размазня и тихоня в этом плане, скорее скрупулезен и аккуратен в обращении с противоположным полом. Да что и говорить, если он даже обнимается бережно, но со всей душой, потому что иначе не умеет, кроме как с чувством и привязанностью. Многим это надоедает, переманиваясь к таким парням, что умеют обращаться и погрубее. Странные создания девушки, думает он, но теперь улыбается сам себе, потому что ему не нужно об этом печалиться, ведь Чимин встречается с парнем. А это, как любят говорить, совсем другая степь, дорожка которой заводит в такие ощущения, которые Пак ни с одной ещё не испытал, даже во время секса. Мин Юнги можно посчитать тем самым неприступным молчуном, у которого в тихом омуте припрятано несколько чертей, а в шкафу скелетов с лихвой, да они еще и в баскетбол играют там, да рэп читают, оказывается. А он при этом наборе еще и до чертиков привлекательный. На этот набор невозможно не клюнуть, поэтому Чимин чуть не кусает кончик языка с силой, думая, сколько девушек его хотят вокруг. Спрашивать не собирается, решая самолично прокрадываться и познакомиться… На следующей неделе в школе бурно обсуждают прошедший матч, то и дело обращая внимание на Чонгука, Тэхена и Юнги, что становятся почти героями класса. Такому вниманию очень рад Тэхен, что живописно описывает каждому хоть по десять раз былую новость, и не отказывается от воздыханий со стороны одноклассниц. Они и так много липли к нему, потому что почти аристократичная внешность привлекает неокрепшие девичьи сердца лучше глянцевого журнала с какими-то знаменитостями. Зачем им журнал, когда есть собственный, да еще и прямо в одном классе? Чонгуку достаётся не меньше внимания, но тут уже и парни одобрительно хвалят его спортивную подготовку, интересуясь где он тренируется. Чон удивлённо вскидывает брови, мол вы серьезно, сами догадаться не можете, где обычно люди накапливают физическую массу, но все равно отвечает. Юнги. Этот персонаж самый интересный, потому что к тому тоже резко приходит слава. А что бывает, когда приходит слава? Правильно – от тебя теперь не отстанут ни на секунду. Одноклассники обступают со всех сторон, присаживаются за парту на перемене, а в коридорах его и вовсе вбивают в поток каких-то компаний. Первые дни он держался доблестно, короткими ответами отвечая и пытаясь незаметно смыться за угол или в туалет, но на урок идти, все же, нужно было. А ближе концу недели на его спокойном лице уже начинали двигаться от нервозности желваки: тут-то Чимин и понимает, что нужно что-то делать. Он был рядом, почти постоянно и незаметно, дарил ему взгляды поддержки со стороны, мечтая, чтобы уроки проходили быстрее, и они могли бы пойти погулять. Единственные урывки после школы, но и то Чимин сейчас начинает задерживаться все больше, потому что скоро будет концерт, где ему нужно выступать. Бережно относясь к нервной системе Юнги, он заботливо говорит тому, чтобы не ждал и непременно шёл домой отдохнуть. Тот не возражает, но вскользь быстрого взгляда друг на друга в прощании виднеется тоска и тлеющая надежда. Конец или новое начало этой самой надежды приходится на перемену перед уроком химии, потому что Чимин видит, как Юнги начинает сегодня окончательно закипать от очередной болтовни вокруг него, когда с двух сторон ученики делают все, кроме подготовки к уроку. Он ни разу не просился в чей-то разговор, а теперь и вовсе не желал, когда слава действует отрицательно. - Хосок, можете с Тэхеном пересесть за мою парту? – Откинувшись на стуле, спрашивает Пак. Сегодня он сидит один, так как Чонгук приболел. - Чёй-то вдруг? – С прищуром спрашивает Хосок, отстраняясь от телефона, откуда издаются пиликающие звуки игры. - Ну тебе сложно, что ли? – Буркает Чимин. - Хочешь Юнги спасти от этой своры? – Кивнув в сторону кишащих одноклассников у его парты, шутит Тэ. Чимин щелкает пальцами, подтверждая догадку друга и с мольбой смотрит. Ким хватает приготовленные учебники, встает и тащит Хосока за рукав пиджака, а тот даже не отлипает от телефона и подчиняется, пока не плюхается на место Чимина с фразой: «женатики» и получает подзатыльник от Тэхена. Пак же идет уже вдоль рядов, обтекая ребят, что отступают при виде своего президента. На таком почетном праве, которое позволяет делать, что хочется, Чимин встает у парты Юнги и говорит всем собравшимся: - Так, ребята, дайте Мин Юнги передышку от вашей болтовни, - старший рядом даже заметно выдыхает, когда голоса смолкают, - сейчас будет тест, поэтому марш подготовиться перед началом. Если кто-то получит прокол, наш рейтинг первого места среди других классов может пошатнуться. И тогда уже прославленные баскетболисты не помогут выехать на своей победе. Начинается шушуканье, и ребята понемногу рассасываются по своим местам, а Чимин тянет Мина за рукав, указывая на последнюю парту, которую отвоевал у Хосока и Тэ. - Зачем? – Недоумевает старший, устало смотря на него. - Идем со мной, - тихо говорит Чимин, а потом лишь одними губами, - пожалуйста, хён. С недавних пор Пак начинает звать Юнги не только по имени, но и добавляет это обращение, либо же использует отдельно. Лучше того, кому оно подходит, кроме Юнги, и представиться для Чимина не может. А ещё нравится то, как сам Мин реагирует каждый раз, когда тот его называет «хёном» - кусает щеку изнутри и почти наполовину прикрывает глаза, что становятся туманными, словно, он наслаждается послевкусием услышанного. Вяло поднявшись, Юнги берет вещи и идет к их парте. Все, непременно, смотрят на них, но Чимин ведет себя так, будто они друзья, а его сердобольная душа помогает замученному Юнги найти внутренне умиротворение, или же он просто защитник всего и вся в этом классе, поэтому после начала урока про них уже и не думают. Есть такое свойство контрольных работ – забывать про внешний мир вокруг и про материал в голове, был ли он выучен или нет – неважно, когда перед тобой кладут белый лист для решения. Юнги хмуро ожидает начала под разъяснения учителя и смотрит на доску, где написано несколько правил. А Чимин же, напротив, откидывается на спинку стула и покачивается, положив руки на живот. Он бегло осматривает Юнги косым взглядом, чуть дольше останавливаясь на его мочках ушей с серебряными маленькими серьгами, далее на слегка завивающихся прядях волос у шеи, тихо цокает языком, а потом возвращается в привычное положение за партой и берется за ручку. Хосок и Тэхен спереди заметно тихие, видимо, тоже поджали хвосты, когда почуяли, что скоро конец учебного года. Их наклонённые головы вниз в идентичной позе смешат Чимина, ухмыляется и неспешно приступает к решению первой задачи. Благоговейная тишина успокаивает Юнги, что постепенно расслабляется в позе, слегка расставляя ноги. Его небыстрое скольжение кистью с ручкой по листку выглядит так эстетично и красиво со стороны. Чимин через несколько минут начинает опять засматриваться, когда доходит до половины решения уже второго примера. - Списывать решил? – Шепчет Юнги рядом, смотря в его лист. Чимин хмыкает, пододвигая ему свою работу и указывая, что уже решил то, к чему Мин даже не приступил. Поджатые губы и нахмурившиеся брови веселят Пака еще больше, чем друзья спереди. - Ты в порядке? – Спустя двадцать минут шепчет он Юнги. Тот мотает головой отрицательно, взглядом с опущенными ресницами осматривая уже решенные задания. Чимин быстро заканчивает с предпоследним, решая немного отвлечься, так как время в запасе, и кончиками двух пальцев прикасается к его локтю поглаживающими движениями. Под лаской Мин оканчивает все примеры и задачи, а потом аккуратно кладет ручку на парту. Откинувшись на спинку стула, он опускает руку под парту и помещает ее на бедро Чимина. Одним взглядом «ты чего?» младший смотрит со вскинутыми бровями, пока тот, будто не замечает ничего, продолжает. Смелость Юнги прекрасна, ничего не скажешь, и Чимин покорился этому с первых дней, когда прознал, как тот может выдать что-то наподобие. Поэтому, чтобы не уступать, Пак закидывает свою ногу на его колено так, что Юнги немного присползает, чтобы им вместе уместиться под партой. Вся смелость старшего от неожиданности теряется вмиг, и он осторожно осматривается по классу, но никто не увидит, даже если постарается, так как кроме них никто не сидит на последней парте больше. - Сюда, - на дрогнувшем выдохе произносит Чимин и сам помещает его ладонь чуть выше по бедру, почти что у паха. Юнги вздрагивает, ерзая на стуле, и смотрит на него. - Решай, - твердо шепчет и глазами указывает на незаконченную задачу Пака. Надув губы, тот берет ручку в трясущиеся пальцы и просто тычет кончик в клетку листка, старается игнорировать медленное поглаживание. Наклонив голову и задышав, Чимину становится действительно мутно внизу живота. Движения в ладони Юнги переходят на внутреннюю сторону бедра: и тут уже совесть этих двоих вообще летит в открытое окно. - Десять минут, - подрывает тишину класса звучный голос учительницы. - Я не могу, - шепчет, запыхавшись, Чимин и забывает все формулы напрочь. - Дать списать? – приблизившись, предлагает Юнги и сжимает его бедро. - Хён, - с каким же выражением полной слабости Пак смотрит после, будто нажали на нужную точку расслабления, у Мина даже дыхание сбивается от его глаз, - хён… Кажется, этот шепот ставит сердце поперек груди, неправильно надавливая на ребра. - Можно выйти, я закончил? – Тут же вздымает руку вверх Юнги и получает утвердительный кивок от учителя. Аккуратно убрав ногу Чимина с себя, Юнги отдает листок и выходит из класса. А уже через пять минут выходит и Чимин, что так и не смог даже первое число в последнем примере написать. Он сворачивает от класса, уходит из коридора на лестницу и осматривается в пустоте. Внезапные объятия сзади подрывают Чимина чуть ли ни до полумертвого состояния от страха, но потом успокаивается под дорожкой из поцелуев в шею. - Я всех так зарядил на решение теста, а сам, похоже, завалил, - с обидой, но такой милой, говорит он и кладет ладони поверх рук Юнги, что обнимает за талию. Ничего не отвечая, тот отстраняется и тянет его чуть выше по лестнице до последнего этажа, где есть выход на крышу, но сейчас он заперт. Тупик нисколько не волнует, потому что Мин притягивает Чимина за половинки раскрытого пиджака на себя. - Юнги… - Хён, - тут же тот отвечает следом, копируя голос младшего в классе и ухмыляется. - Хён, - подчиняясь этой игре, выдыхает опять Пак и ладонями упирается в его грудь. Глаза Юнги темнее обычного и какие-то очень утаскивающие в непроглядную чащу его внутреннего мира. - Твоему парню плохо, проходу не дают, ходят везде скопом, даже в столовой, - испытующим голосом, что давит на жалость даже самого черствого, жалуется играючи Юнги. - Такой популярный, - взяв обеими руками за подбородок, отвечает младший в лицо, - и какой я плохой, раз допускаю кого-то в твои личные границы. Юнги вдохновлено смотрит в его искрящиеся глаза от такого поворота. - Ты же знаешь, что я никого не подпускаю сам. - Недотрога, такой милый и добрый, когда говоришь так. - Пак шутит и перемещает руку к его талии, придвигая ближе. Волосы встают дыбом на руках и голове от понимания, что единственному ему разрешено делать такое. – Еще раз десять скажи, что я твой парень, пожалуйста. - Дитя малое, - комментирует пленительным голосом на это Юнги и сам делает шаг навстречу, пока бедра полностью не припечатываются к его. - А сам-то, что за игры устроил посреди урока? - Не урок бы, я, наверное, не остановился. Чимин смотрит от неожиданности и замирает. А вот это уже открытый намёк. - Скажи, я тебя привлекаю по этой части, ну… - мнется младший, как перед дверью к стоматологу, - ну… ты хотел бы, чтобы мы… ну… Качая с полуприкрытыми глазами головой, Мин наклоняется и целует в тоненькую венку на шее, ведёт носом вверх-вниз, вновь лаская почти еле-еле губами смуглую кожу. - Секс, Чимин, это называется секс, - отвечает, наконец-то, за него старший. – И да, он у нас будет. - Я знаю, что такое секс, хён. И я им занимался. - Но со мной-то ещё нет, - напоследок проговаривает Мин и целует того в губы. Сердцебиение Чимина чуть не пробивает стену в метре от них, но продолжает только неистово дробить грудную клетку, сотрясая тоненькую ткань рубашки из-под раскрытого пиджака юноши. Где-то там, на этаж ниже, его одноклассники только сдают работу: кто с уверенностью и гордостью за предвкушающую положительную оценку, а кто совсем наоборот, потому что не подготовился, но ни одна душа не ведает, чем занимается и какими уроками сейчас их президент, что вышел под предлогом в медпункт. Медицинская помощь в губах Мин Юнги, про которого тоже не ведают, что звезда школьного баскетбола и класса чуть ли уже не назначает дату секса в изгиб шеи и нежную пухлость губ Чимина. - Давай прогуляем следующие уроки? Сбежим? – Предлагает Юнги. - Я же президент и какой пример подаю? - Ну, хочешь я тебя выкраду? – Со смешком и приятной для слуха хрипотцой произносит Мин. - Дитя малое, - дразнит Чимин его же словами ранее, отодвигаясь и разглаживая одежду от тесных объятий сначала у него, потом у себя. – Я сказал, что ты разобьешь мне сердце, но, похоже, до этого еще и испортишь. Облокотившись ягодицами о стену, Юнги рассматривает его, позволяет поправить свой съехавший галстук и улыбается двусмысленной улыбкой.

***

Двоякие чувства тормошили обеспокоенную душу Чимина, который нарушает правила прямо сейчас. Не сказать, что он такой уж правильный во всем и идеальный, что не прогуливал никогда, особенно с такими друзьями, как Хосок, Тэхен и Чонгук – это было невозможно не сделать, но это было другое. Там есть хоть какое-то оправдание, которое можно всегда будет свалить на Чонгука, например, что частенько предлагал удрать с урока в столовую и провести, действительно, время с пользой. Но вскоре их общие походы пришлось прикрыть, и теперь они вчетвером редко, когда прогуливали, тем более Чимин ощущал на своих плечах всю ответственность за эти вылазки, если он сдавался и шел. Наверное, он хотел просто проследить за вечно взбалмошными друзьями, за которыми глаз да глаз. И Пак всегда следил за всем, хотя Хосок был старше их троих, но вел себя, порой, похлеще Чонгука. И сейчас, с Юнги - другое, потому что… это происходит с Юнги, а не с кем-то еще. И как тут быть? Ладно, они ушли уже довольно далеко от школы, ладно, Чимин наврал с три короба, что его мутит и знобит, ладно, Юнги просто ушел и не отчитался ни перед кем… ладно. Но, черт, какой же это адреналин делать это с ним! Чимину и боязно, и хорошо так, будто идет на Эверест. Предвкушение, что можно гулять где захочешь, а не писать под диктовку в душном классе, самое неописуемое в душе юноши. С энергетикой, что исходит от Юнги, Чимину самому хочется, чтобы теперь последили за ним, проконтролировали и позаботились о том, что будет после. Конечно, может прилететь от кого-нибудь, например, от мамы, но Пак опускает взгляд влево на поручень эскалатора метро, где к его собственной кисти аккуратно прикасаются пальцы Юнги, что стоит лицом к нему, и младшему уже рай в шалаше и даже мама в далеком «будь что будет». - Чего улыбаешься? – Спрашивает мягко Юнги, придерживая его за пиджак спереди, пока они спускаются в подземку. - И зачем я сел к тебе за парту в тот день? – Скрывает смущенную улыбку Чимин, не обращая внимания вообще ни на кого вокруг, хотя людей много. Юнги наклоняется вперед, делая вид, что грохот эскалатора не дает расслышать, и произносит на ухо младшему: - Чимин-и, твои хитрые глаза выдали тебя уже сразу, поэтому я понял, что это не просто так. - И ничего они не хитрые! – Слегка повысив голос, буркает Пак. - Самые хитрые, какие я видел, - кивает Юнги головой, - но самые красивые. Прищипнув ладонь Мина, Чимин с плохо скрываемой милой мордашкой от комплимента, отворачивается. - Между прочим, ты тоже очень красивый, хён, - когда они уже едут в шумном вагоне, очередь Чимина наклониться и сказать комплимент. - Ну, прям топ-модель, скажи ещё, - отрицательно мотает Мин головой несколько раз, облокачивается о поручень и встает так, чтобы младший комфортно встал напротив него. Для Чимина эти поддевки собственной внешности Юнги не действуют никак. Тот ведь сам себя не видит со стороны, а он – наоборот. Смотрит и каждый день сам не понимает, как мог длительное время проходить мимо такой уникальности своего хёна. Наверное, жизни не хватит, никаких луп и времени, чтобы изучить каждую родинку, изгиб, эмоцию, что еще и меняются так часто теперь. Мин Юнги весь меняется, будто драгоценность под гранями и софитами, и сам не ведает, как блистает сквозь толпу. И Чимин, как маленький зверек, который реагирует на любую блёсточку, ну просто не может оторваться теперь от него. Юнги смущается, даже слишком, от столь длительного осмотра со стороны очаровательного Чимина, но доблестно держится. Наверное, любой бы не устоял, когда исходят такие флюиды нежности и тепла, из которых соткан Пак. Они решают прогуляться по центру города, делясь каждый со своей точки зрения какими-то новыми ощущениями, рассказами и шутками, и наслаждаясь, что теперь это становится частью их совместного времяпровождения. Чимин сравнивает те свидания, на которых побывал в своей жизни, думая тогда, что они даже очень неплохи и интересны. Но с Юнги, который охотно делится чем-нибудь увлекательным, и речи быть не может, что было когда-то лучше. Сейчас лучше, именно сейчас и в этот миг их юности. Перекус в кафе вообще ставит жирную галочку одобрения в пункте сегодняшнего дня, когда Чимин и Юнги спорят, но спорят так мило со стороны, какие блюда заказать. Чимину хочется и острого, и сладкого, и горячего, и холодного. Юнги бы просто вкусного, но еле-еле дает сладу с тыкающим пальчиком младшего по меню, пытаясь того утихомирить. Плохо одно, что они школьники, и денег на что-нибудь изысканное не хватает, поэтому решают скинуться. - Я обязан тебя угостить, ты же меня накормил у себя дома, - сквозь надутые губы говорит Чимин, не принимая отказ на полную оплату со своей стороны. - А я обязан тебе купить сладкого. – Возражает Мин, кладя локти на стол и смотря на него скользящим взглядом, что плавится сердце опять. - Тут нет того, что я хочу, - и тыкнув пальцем в свою пухлую нижнюю губу, намекая на поцелуй, деловито комментирует Чимин и вновь осматривается взглядом по десертам в списке. - Черт, Чимин-и, поцелуи действуют на тебя так плохо… - смеется тихо Юнги на это. - Ну, так мой парень тот еще сахар. - Ох, аж зубы заскрипели, Чимин-и. - Ты мне тоже нравишься, хён. – Легче лёгкого отвечает Чимин, закрывая меню. Когда довольной мордашке Пак Чимину приносят мороженое, тут ему уже не до разговоров и милых перебранок, поэтому он начинает есть. Дело двигается к вечеру, и за большими окнами кафе, где они сидят, здания Сеула переходят в неоновые цвета, такие яркие, словно, салюты. Запустив ложку с холодным лакомством, Чимин скачет взглядом от одного огня к другому и чуть ли не сверкает сам вдохновлено от этого. - Хочешь сходим после к ручью Чхонгечхон? – Завидев восхищённый взгляд младшего, спрашивает Юнги и облокачивает подбородок о ладонь. Чимин тут же кивает слишком быстро, берет несколько ложек мороженого сразу, чтобы побыстрее добить десерт, ведь его сманили уже на другую авантюру. Вскоре Юнги узнает ещё одну черту Чимина, сам удивляясь сколько в том энергии гулять, что-то изведывать и интересоваться. - Я не всегда активный. Только, когда компания хорошая, - признается Пак, когда доходят до Чхонгечхон. Длинный ручей через весь центр города, украшенный вечером в разноцветную подсветку, дополняет в их прогулку атмосферы и подбрасывает новые темы. В будничный день людей не меньше, но большинство, так же, как и ребята, гуляют вдоль, разговаривают. Подростки сидят у спусков, чуть громче остальных что-то крича и обсуждая, как и свойственно молодым людям в их возрасте. Чимин и Юнги находят тоже небольшое место у ручья и присаживаются на каменные ступени, подложив пиджаки и сумки. - Знаешь, я был тут много раз, с родителями, с друзьями, - спокойным и слегка уставшим уже голосом признается Чимин, - но я никогда так остро не подмечал всю красоту вокруг, как с тобой. - Представляешь, я сейчас кручу тоже самое в голове, - отзывается Мин, - и у меня уже столько текстов для песен написалось, что руки чешутся схватиться за блокнот и начать писать. - Из-за меня? – В сердцах хватается Чимин, смотря искренне и удивлённо на него. Юнги скромно кивает, прикусывая щеку. Не скажет же, что нашел личную музу в нем, но младший не дурак и сам все прекрасно понимает, отворачиваясь и пряча поджатые губы от смущения.

***

Две недели спустя

Чимин присаживается за парту к Тэхену на перемене, интересуясь его делами. - Совсем ко мне не заходишь в гости, - жалуется тот, отрываясь от текста какой-то книги, - я уже и забывать начинаю лучшего друга. - Мы же в школе видимся каждый день, - возражает Чимин. - Это другое. Я хочу поотрываться, - машет Ким легко ладонью, а потом прикрывает книгу и придвигается ближе, - когда скажешь, что встречаешься с ним? Качнув головой в сторону Юнги, улыбается Тэ. - В смысле? Всем? - Ну, не на весь класс, конечно, но Хосока-то успокой и потешь самолюбие Чонгука, что оказался прав в вашем споре. - Мы не спорили, - отрицает Чимин, поджав губы, - и откуда ты знаешь, тебя же не было в тот день? - Думаешь между нами есть секреты, Чим? Правильно, нет, так и ты давай будь честен с нами. Мы же не осудим. - Я знаю. Просто… - Чимин смотрит на Юнги через проход и сам не замечает, как улыбается. - Влюблен. Ты влюблен до чертиков, понимаю, - толкает нежно и аккуратно друг кладет голову на плечо парня, - эх, Чимин-а, ладно, будь что будет, вы оба клевые. - Спасибо, - ворошит Пак волосы Тэхена рядом, - знаешь, он пригласил меня сегодня вечером поиграть в игры. А я хочу напроситься еще и на ночёвку… ничего же такого не произойдёт? - От тебя зависит, чего ты хочешь: во что поиграть конкретно, я имею введу. - Дурак, - со смешком толкает Чимин того в бок и опять становится серьёзным. - Ну, захочешь чего-то большего, Чимин-и, и что? Земля что ли пойдет по другому Млечному пути? - С ним – да. - Ты такой романтик, - Тэхен выпрямляется и серьёзно говорит ему, - если дойдет до чего-то, будь честен с собой и с ним. Уверен, вы не сошлись, если бы не были честны друг к другу… Чимин соглашается и кивает, теребя пальцами рукава рубашки. К вечеру Чимин приходит в дом Мин Юнги самостоятельно, переодевшись в удобную одежду и прихватив несколько вкусняшек в знак благодарности. Стоило Юнги только заикнуться, что хочет пригласить младшего поиграть или посмотреть что-нибудь вечером у себя, так как брат сегодня не будет дома, Чимин уже в уме складывал вещички. Юнги открывает дверь и приглашает тут же, отходя в сторону, пока младший вручает пакет с заказанной едой. - Не стоило, Сокджин опять кучу всего наварил, нажарил ещё чего-то, короче жесть, - машет в сторону кухни Юнги, зачёсывая топорщащиеся волосы назад. Они решают тут же взять все и сразу и удалиться в комнату Юнги, где стоит компьютер. Чимин прихватил свой ноутбук, чтобы комфортно расположиться на диванчике. Они шумно начинают играть, потому что в начале ничего не выходит, но вскоре оба удивляются, как слаженно можно работать в команде. Пак поражает и покоряет Юнги своими способностями в игре, но умалчивает и трепещет где-то внутри себя. Его больше, конечно, привлекают его внезапные выкрики или смех, поэтому Мин часто косит взглядом в его сторону и улыбается сам себе. Он еще такой забавный, когда жует снеки и пытается успевать нажимать команды на клавиатуре. Дело движется к десяти вечера, и Чимин нервозно поджимает губы, когда вытягивается в спине от напряженного сидения в одной позе. Они решают передохнуть, но Пак понимает, что Юнги тоже что-то обдумывает в своей голове, пока поправляет рабочее место. - Хён? - М? – Мычит Юнги, задвигая компьютерное кресло. - Я хочу остаться, - тихо озвучивает Чимин то, что волновало с самого утра. Он даже родителям немного приукрасил, что вновь, как обычно, останется у Тэхена на ночёвку, намереваясь сейчас на самую главную победу. Не торопясь, Юнги выпрямляется, поправляя футболку, что слегка измаялась, а потом смотрит на Чимина. Тот аж сглатывает слишком очевидно из-за кадыка, но ему плевать. - Останься. Красноречиво. Немногословно. Разрешено… Их общее смущение скачет по гормональной лестнице, но тут же утихает и переходит на безмятежную атмосферу какого-то внутреннего праздника, когда садятся в гостиной посмотреть какой-нибудь фильм. Чимину, если честно, сонливо, ведь он так умаялся за весь день переживать, что будет в конце дня. И добившись своего, старается держаться следующий час за просмотром фэнтези. - Сядь, как тебе удобно, - предлагает Юнги рядом, осматривая его, на удивление, обычную позу. Выдохнув, наконец-то, Пак забирается с ногами, обхватывая колени, и кладёт подбородок на них. Он ощущает присутствие Юнги очень остро слева от себя, не зная, что делать, будто впервые вообще сидит к объекту обожания. Яркие и быстро сменяющиеся сцены фильма вгоняют в монотонность, и Чимин начинает отключаться прямо так через время. Веки слипаются и тяжелеют. Завидев сонливое покачивание, борющегося со сном Чимина, Юнги тянется к нему. Успокаивая и расслабляя, расцепляет его неудобную позу из рук и коленей, укладывая к себе. Чимин ложится боком, позволяя старшему гладить свои волосы, как тот хочет. Так Юнги досматривает фильм, потому что у него сна ни в одном глазу, ведь бешеный поток адреналина не даёт унять сердцебиение. Будто вообще энергетик бахнул сразу из двух банок. Ему вообще не верилось, что Пак сам напросился остаться, а он ему разрешил, да так просто… Полный упс! Пошли титры, и Юнги судорожно решает, что делать с Чимином, который обнимает его за колени и сопит. Аккуратно наклоняясь, он рассматривает его и немного тормошит – тот выдает тихий скулеж. - Чимин-и, пора нормально лечь. - Угу, - гукает сквозь сон тот. Проходит минута, но никакого продвижения. - Чимин-и… Тот сопит и начинает копошиться, приподняв голову. Осматриваясь по комнате, зевает и поворачивается к Юнги с туманным и заспанным взглядом, смотря из-под низу. - Прости, что заснул. - Бывает, - Юнги опять, отчего-то, начинает гладить его волосы на висках, а Чимин блаженно прикрывает глаза. - Хён, а почему ты покрасил волосы? - Понравилось, - прокомментировал тихо Юнги, не понимая тему разговора. - А мне пойдёт? - Но они у тебя и так осветлённые. - Ну, я имею введу более яркий оттенок, - отвечает медленно Чимин. Юнги аж весь покрывается мурашками от мысли, что Чимин может стать ярче. Он и так слишком индивидуален – куда ещё?.. - Наверное, - мнется с ответом старший, - ты будешь… - Сексуальнее. – Шепчет Чимин, а от этого у кое-кого дрожь проходится от пупка и ниже. Вновь задвигавшись через минуту, младший потягивается на руках и взбирается на колени Юнги, прячась в шее. Тоже гладит по волосам, обдувает тёплым дыханием где-то ниже уха. Уютнее места Чимин не находил никогда, в мареве то открывая глаза, то закрывая. Мин обнимает двумя руками его, выдыхая, а потом просто целует в щеку несколько раз, оставшись губами в той же точке, что горит от поцелуя на мягкой коже. Держит его, как ребенка, но по комплектации и изгибам тела, к которым есть пока доступ через одежду, Юнги лишь пальцами определяет, как хотел бы прикоснуться чуть больше. А Чимин подрагивает еле-еле под его ладонями, на грани реальности тактильно определяя это бережное отношение нему. - Я люблю тебя, - шепотом в тишину комнаты озвучивает Чимин. Сместив губы с точки на щеке младшего, Юнги придвигается к его рту так, что тот сам подставляется для удобства. - Я люблю тебя, - с жаром и чувством раскрывает ему губы Юнги, углубляясь тут же сразу. Переживать за место для сна больше не имеет значения, потому что им удобно даже так. И чуть ближе к утру Чимин отпускает из объятий, наконец-то, Юнги в свою комнату, а сам проваливается в глубокий сон на диване, где ему бережно подоткнули подушку и накрыли одеялом.