У.П.С.(Oops)

- Вау, как это было красиво! - У него талант, я даже и не знала, что он так может! - Никто, похоже, не знал, ну, кроме его пения. - Блин, он теперь тоже станет популярным, - шепчет на ухо Хосок Тэхену, слушая девичьи вздохи и восхищения вокруг. - Он, и правда, красивый, - отвечает Тэ, быстро скосив взгляд на Юнги рядом, что, казалось, сломает руками ограждение, за которым они находятся у небольшой сцены фестиваля. Чонгук свистит и скандирует Чимину и его танцевальной труппе, что стоят и кланяются с улыбками. Остальные ребята из школы, обычные местные жители, туристы, кто заглянул на этот фестиваль цветения вишни, тоже поражены и воодушевлены после исполнения танца Чимина с его цветочным веером. А параллельно этому он еще и спел небольшой куплет завораживающей песни, что сердце каждого вздымало несколько минут назад к безоблачному небу. Никто из класса и предположить не мог, что их президент сымпровизирует прямо накануне и поменяет свое выступление до такой степени, что сейчас поразило всех. Выстрелил искусно, грациозно и легко так, что, казалось, сакура у всех расцвела в душе, а не только на улице. Но есть среди этой толпы обычного весеннего дня, к которому Чимин без устали готовился, контролировал и тратил свое время, человек, что в праве только ему единственному держать своими тонкими пальцами стебель и целовать бутон этого цветка. И он стоит с его друзьями, стискивая руками холодное ограждение, пытаясь нормально дышать, и просто наслаждаться красивым образом Чимина. Поклонившись еще раз, Пак поправляет подол светло-розового ханбока, в котором кружил только что, и отыскивает взглядом близкие лица. Все до единого рядом, все дороги сердцу, а на нежно-мягком и светлом от лёгкой улыбки лице Юнги младший задерживается дольше. В его глазах блестят известные только им двоим слова, которые научились озвучивать жестами, касаниями, улыбками или ухмылками и, конечно же, поцелуями, разными по степени глубины и страсти. Смущённо вскинув напоследок глаза к голубому небу, что сегодня сыграло изумительный фон для фестиваля Йеуидо, Чимин вдохновлено уходит со сцены. Ему предстоит еще проконтролировать все до завершения мероприятия, но это уже не так обременительно, как все эти недели потеть и переживать за один единственный день, который сейчас проходит по щелчку пальцев. И что бы все прошло шикарно, нужно еще как постараться над этим щелчком. За кулисами есть небольшое ограждение, где ребята переодеваются после выступления. Чонгук, Тэхен, Хосок и Юнги пробираются через толпу и ожидают Чимина уже там, чтобы поздравить. Младший появляется и в милом удивлении начинает улыбаться во весь рот, когда его жмут в объятия. - Президент у нас прям куколка! Танцуешь, как настоящий айдол, - Чонгук даже приподнимает ниже по росту Пака и кружит один раз. – Ты крутой, Чим. - Поставь, Гук-и, твои права на Чимина немного меньше, - шутит Тэхен, головой быстро качая в сторону Юнги, что стоит в стороне и глаз не спускает с младшего. - Понял, - смекнув, Чон ставит друга на место и поправляет широкую сиреневую футболку на его плечах. Чимин сегодня со стороны вообще весь такой легкий, худенький и мягкий с этими обесцвеченными волосами и в просторной летней одежде из светло-голубых джинсовых шорт с футболкой. Лицо такое сияющее после отважного и прекрасного одновременно выступления, поэтому он старается сильно не показывать, как горд собой. - Никогда бы не подумал, что парень в ханбоке может быть таким… - Хосок чешет подбородок и, как ценитель искусства, обдумывает, - таким изящным. Чим, ты поражаешь иногда. - Я не специально, - машет в смущении тот, приглаживая челку набок. – Просто всегда хотел попробовать. Юнги с недавних пор почти всегда находится в их компании, входя в нее поэтапно и осторожно, словно ступает по мягкому ковру. Он мог бы ворваться и резко, и неожиданно, как таит его глубокий характер, но, почему-то, решает с друзьями Чимина быть осторожным, как с самим младшим. Они ему симпатизируют все трое, особенно, когда дело доходит до шуток, потому что Юнги не может сдержаться порой от смеха Хосока, как и Чимин, которому вечно смешинка в рот залетает при том. Они такие же беззаботные и открытые, как и младший – и Юнги ведь такой же, просто не с кем было отрываться и раскрываться именно так правильно, разве, что Намджун очень сильно поддерживал всегда. После того момента в спортзале, может, не без помощи Чимина, но друзья Пака сами потянулись к нему. И Юнги с уверенностью мог сказать, что стресс и одиночество теперь его не беспокоили. Они его и не беспокоили никогда, сколько себя знает, но с появлением в его жизни Чимина даже любая минута без него скоблит неприятно сердце от одиночества. Во всеобщей давке и смехе от своих друзей Чимин смотрит на Юнги, как тот в свою очередь смотрит тоже. Единственное, что может позволить сейчас им обоим Пак, это ласковую улыбку, глазами прося подождать до завершения всего этого фестивального бедлама. И Мин понимает, будто по каждой его длинной ресничке выразительных глаз читает сообщение. Он терпеливый, потому что кто умеет ждать - тот дождётся большего. Последующие три часа Юнги проводит время с тремя неугомонными и веселыми друзьями, шатаясь по ярмарке, играя в игры в палатках и пробуя разные лакомства. Они не уходят далеко от основного места проведения, дожидаясь, когда Чимин освободится, и они все смогут пойти гулять этим вечером. - Я подумал, может, возьмём велосипеды в прокат? – Сев на траву с большим стаканом молочного коктейля, предлагает идею Чонгук. – И поедем все на пляж, вы как? - Звучит здорово! – Соглашается Тэ и уже вовсю садится с ним рядом, прося дать попробовать напиток. – Хосок, сгоняй в прокат, договорись, пожалуйста. - Ладно, только купите мне попкорн за это, - не идет до конца на уступку Чон, подперев худые руки в боки. На нем висит забавная сумочка с различными брелоками, в которой таскает свой фотоаппарат мгновенной печати. - Позволь, я куплю, не переживай об этом, - Вставляет слово Юнги, что тоже присел, и доверительно кивает ему. - А? – От неожиданности Хосок открывает рот, но Мин уже встаёт, отряхивает светлые джинсы от травы и направляется в сторону продуктовых палаток. – Постой-постой, держи, Юнги. Он впихивает ему деньги. - Зачем? Я куплю, мне не трудно, - Юнги действительно хочет отблагодарить хотя бы за то, что не дает ему скучать своими шутками. - Купи лучше на свои деньги сахарную вату Чимину - он ее обожает, - два раза хлопнув по плечу, Хосок улыбается ему и кивает на подкинутую идею. Опустив глаза вниз, Юнги прикусывает щеку, как каждый раз смущается, и просто кивает. Он знает этого сладкоежку уже как облупленного, но всегда, как в первый раз, чуть ли не плавится от этой информации, что аж зубы приятно сводит. Суровый и не по возрасту серьезный Мин Юнги и не думал никогда, что парнишка, любящий сладости, заберет его сердце. Чимин быстро скидывает свои вещи в небольшую сумку и перекидывает ее через голову на плечо, а затем прощается со всеми, благодарственно отвешивая поклоны и улыбку за командную работу. Его ещё раз двадцать хвалят и превозносят из-за исполненного танца, советуя поступать в дальнейшем в школу искусств. Огибая веселье и шум праздника, парень видит вдалеке знакомые силуэты на траве и приближается, слухом ловя привычный хохот и улюлюканье со стороны друзей, что тоже его замечают. - Наша новая звезда! Освободив место, Чимину дают сесть между Хосоком и Юнги. - Боже, я так вымотался, - признается он, осматривая парней. – Думал, этот цветочный круговорот никогда не закончится в моей жизни. - Ты знатно меня развеселил, когда пришел в школу, а у тебя из сумки вместе с учебниками и тетрадками выпали бумажные цветки, - хохотнул Тэ, вспоминая недавний случай. - Они у меня везде уже, - прикрыв наполовину ладонью рот, заговорщицки проговаривает Чимин, а потом смеётся. Чонгук и Хосок чуть не давятся, смотря как тот вынимает откуда-то из карманов шорт несколько цветов. Хосок даже достает опять свой полароид и щелкает это на память. Юнги тоже ухмыляется в кулак, но больше его внимание привлекают оголенные наполовину бедра в шортах и утончённые голени Чимина, который даже привстал с травы на колени, чтобы выгрести бумажные поделки из передних и задних карманов. Неровное дыхание у старшего участилось, и, чтобы как-то себя отвлечь от пикантного разглядывания, он аккуратно вкладывает Чимину в руки стаканчик с сахарной ватой, что торчит вверх, как рожок мороженого. - Это мне? – В неожиданности Пак вздрагивает и смотрит на него. - Тебе, - получилось тише, чем хотелось, но Юнги уже как сказал, так и сказал. Обратив внимание на сладость в руке, Чимин потом вновь смотрит ему прямо в глаза и одними губами с самой красивой улыбкой на свете специально для него произносит благодарно: «спасибо, хён». Новость отправиться на пляж верхом на велосипедах слегка удивляет Пака, но идти против четырех голосов он не посмел, тем более сегодня праздник, когда все должны веселиться и отдыхать – и его друзья тоже. Поэтому он соглашается и идет за всеми в прокатный пункт. Любая поездка, будь на машине, поезде или велосипеде дарит приятное обдувание ветром. А сейчас он летит прямо в лицо и теплом наступающего лета целует ребят в щеки. Они наперегонки стараются поспевать друг за другом, не забывая о правилах дорожного движения. Самым первым несётся, конечно же, Чонгук, так как за его даже обычным шагом длинных ног никто никогда не поспевает, а уж говорить об обычной поездке на велосипеде вообще не стоит. Знакомые улочки и скверы огибаются и остаются в считанные секунды позади, когда они ураганом проносятся мимо. Чимин успевает заметить несколько красивых пышных деревьев с цветами, но быстро смотрит вперед на дорогу, чтобы избежать проблем. Юнги равняется с ним почти на каждой дорожке, где осуществимо ехать рядом. Несколько раз бросив взгляд на него, Чимин улыбается сам себе, потому что для него самый крутой здесь, конечно же, именно он. Мин едет и не быстро, и не медленно, аккуратно и осматриваясь, но его развивающиеся отросшие мятные волосы, сконцентрированный взгляд и просторная рубашка, под которой гуляет воздух – заставляют сердце младшего трепетать. Сахарная вата все еще привкусом отдаленно напоминает о себе на губах, но Чимину хочется совершенно другой сладости, которой нигде не купишь никогда. И ее может дать только один человек. Через полчаса притормозив и побросав велосипеды на песке, друзья бредут по пляжу и отыскивают себе местечко на сегодняшний вечер теперь уже тут. По пути заехали в магазин, купив разные вредности, которые сулят гастрит, но подросткам до этого, как до лампочки, поэтому они тут же начинают все поглощать и смотреть вдаль моря. День выдался настолько идеальным, что даже еле верилось, лишь что-то в душе подтверждало о том, как такое не забудется никогда. А когда дело близится к закату, на который пришли полюбоваться много людей на этом пляже, Чимину хочется уединения. Подогнув колени и положив подбородок на них, он поворачивается в сторону Юнги, что сидит с краю их импровизированного кемпинга. Через несколько секунд старший чувствует кожей взгляд на себе и тоже смотрит в ответ. Чимин поджимает губы и выдыхает лишь осязаемо для него. - Ребят, хотите мороженого? – Спрашивает Мин. - Было бы неплохо. – Кивает Чонгук, пытаясь соорудить что-то из песка. - Вау, то, что надо, - Хосок показывает ему большой палец вверх, тут же вновь утыкаясь в свой полароид, что-то настраивая. – Но ты не нанимался, случайно, в официанты сегодня?.. Все дружно смеются. Юнги с улыбкой встает, тянет свой велосипед и ставит ровно на колеса, затем смотрит на Чимина, что развернулся в его сторону с непониманием в глазах. - Можно с тобой? – Выдает он, совершенно не обращая на друзей внимания. А они быстро переглядываются и отворачиваются, чтобы не доставлять дискомфорта этим двоим. Тэхен сообразительнее всех, поэтому под шумок начинает придумывать новое занятие в поиске ракушек поблизости. Хосок исподтишка, все-таки, успевает щелкнуть Чимина и Юнги, что вместе уже продвигаются в другую сторону. - Хосок, это уже вторжение в личную жизнь, - шикает Ким и тянет его на себя, отвлекая от этой парочки. - Они еще спасибо скажут, когда увидят спустя время, как пускали розовые пузыри друг на друга, - комментирует Чон, а после получает дружеский подзатыльник. – Ну, а что?! Чимин точно пустит слезу, будь уверен. - Будешь в будущем точно работать в брачном агентстве, Хо, - шутит Чонгук и смотрит на их комичный спор. - Да я же для вас стараюсь, - бубнит в ответ тот и с обиженной мордашкой принимается фотографировать пейзаж. Сев на сиденье, Юнги берет руль велосипеда и кивает Чимину на багажник сзади. Со сверкнувшим взглядом, какой бывает у детей, тот скромно подходит и одними глазами примеряется, как уместиться. Двоим ехать тяжелее и неудобнее, но Пак еле-еле группируется и, отъехав на приличное расстояние от друзей, тут же обнимает Юнги сзади за талию и прижимается правой щекой к спине. Несколько раз даже прикрывает блаженно веки, не веря, что, наконец-то, может удрать с кем нужно куда глаза глядят и ни о чем не беспокоиться. Мимо мелькает пристань и сверкающая водная гладь моря, в которое неспешно начинает окунаться заходящее солнце. Юнги бережно руководит всем процессом, стараясь сильно не петлять и не дрожать неустойчивым транспортом. Ему уже одно такое объятие сзади дарит защиту и спокойствие. И сердце летит не из-за набираемой скорости велосипеда, а от нежного касания рук Чимина прямо по животу. Юнги позволяет себе пару раз придержать руль одной рукой, пока другой притрагивается и гладит скрещенные кисти младшего. Дорожка по побережью заводит в знакомое место, где они однажды скрылись с вечеринки, и Чимин вдохновенно осматривается вокруг. Здесь, как и тогда, никого нет, потому что находится удаленно от проезжей дороги и вообще не так интересно, как в центральной части самого пляжа, где остались друзья. Но этим двоим именно это и нужно, когда слезают с велосипеда и подходят спустя несколько метров к знакомой лавочке. - Украл меня у друзей? – Приблизившись, Чимин опирается ягодицами о спинку деревянной скамейки, встав спиной к морю. Там красиво, безусловно, но есть кое-кто гораздо красивее для него. Юнги встает напротив, кладя руки Чимину на талию. - Ты сам пожелал быть похищенным, - констатирует факт он. Вскинув быстро брови, Пак кивает, мол один: один. - Я очень хочу тебя поцеловать, - обнимая крепче, Юнги наклоняется и упирается лбом об его лоб, - а после твоего танца и песни - вдвое больше. Ты очень красивый. Отдаленный шум проезжей части еще напоминает, что они в цивилизации, но в этой части, где так тихо и спокойно, кажется, будто они попали на необитаемый остров. И лишь море приятно успокаивает, и лишь оранжевый закат за их спинами красочнее любого фона для этой атмосферы. - Посади меня, - шепчет Чимин в нескольких миллиметрах от его рта, цепляясь за спину пальцами. Спустив руки с талии на бёдра, Юнги заводит их под упругие ягодицы в шортах и подхватывает, тут же сажая младшего на спинку скамьи. Чимин ловил его красноречивый взгляд на своих ногах в течение дня, поэтому не смеет больше искушать и плотно прижимает бедра к бокам Мина. - Тебе нравится? – Просит оценку Пак, с содроганием выдыхая ему в лицо, - Потрогай, если хочешь. Юнги хочет, очень хочет, и уверенно, как умеет в глубине души, скользит пальцами по его ногам, пока не доходит до оголённой смуглой кожи на половине бедер от шорт, с тысячную приятными электрическими разрядами смещается в складку под согнутыми коленями, надавливает кончиками пальцев и только потом гладит самое изящное и стройное в ногах Чимина. Пак сглатывает под каждый «шажок» его рук и выдыхает через открытый рот. Ему хочется, очень хочется ощутить его ласку везде. - Ты сводишь меня с ума, - трепещет Мин, тоже сглатывая и смотря на губы. Чимин крепче держится за его шею, плотнее прижимаясь бедрами, чтобы не свалиться назад. Легкая футболка все равно жутко давит и покрывает тело дополнительным потом от каждого движения, вдоха и выдоха. - Я так хочу заняться с тобой сексом, - уроки полового воспитания, что длятся все эти месяцы, сулят экзамен, который Чимин желает сдать побыстрее и получить самую высшую отметку, - прямо в этих чёртовых кедах, которые я снять не смогу из-за шнурков. Юнги издает будоражащий звук из совокупности смеха и стона, тут же смотря на обувь младшего, где, и правда, настолько длинные шнурки, которые Чимин обмотал еще и вокруг своих худых щиколоток. Наблюдая за дрожащими губами Юнги и опущенными веками, пока тот осматривает, Чимин почти пьянеет и забывает о сегодняшнем тяжелом для него дне. - Давай для этого у нас будет более уединённое место, - произносит тихо Юнги с явным намеком об их бесстыдной любви в общественных местах, особенно в пределах школы. Потом вновь вернувшись взглядом к Чимину и уткнувшись носом в его, шепчет, - и тогда хоть в одних кедах, хоть постепенно буду снимать с тебя… как захотим. Чимин вздрагивает от манящей перспективы, целуя его в губы и скрываясь от смущения только так. Мысли улетают одна за другой: и сегодняшний танец, и счастливые друзья, и цветы в карманах, сумке, на деревьях, и сладкая вата, вкус которой лучше всего на свете, оставляя одну единственную реальность - этого поцелуя. Юнги жмет его бедра к своей талии, несколько раз гладя ладонями кожу, проворно и так приятно замирает в итоге на пояснице, смяв футболку. Лучшей награды за все труды Чимину и не нужно, поэтому получив еще несколько дополнительных поцелуев в центр и уголки рта, Юнги аккуратно опускает его, а потом приглашает просто сесть и посмотреть закат. А солнце уже вовсю плещется в воде, окрашивая ее в изумительный оттенок мандаринов. - Какой твой любимый цвет? – Спрашивает Чимин, подобрав по привычке ноги под себя. - Наверное, черный – он всегда выигрышный вариант во всем, - осматривает его Юнги и проводит взглядом по профилю невидимую линию, начиная со лба, потом к носу, к пухлым губам и маленькому подбородку, высекая себе на сердце. - А какой бы мне подошел, по-твоему? – Чертя пальцем по трещинам досок у скамьи, со опущенным взглядом спрашивает Чимин. Мин задумывается, вновь осматривая закат, а потом опять Чимина, вновь закат, потом опять Чимина и видит в который раз за день его необыкновенным и таким теплым в очередном образе. Вот только сейчас он одет в обычную одежду, волосы слегка торчат в разные стороны из-за лака, которым укладывали ранее, и теперь ветер в поездке на велосипеде попытался его развеять, и губы розовые от поцелуя, а не от какого-нибудь цветового бальзама, но самое главное - в этом мягком и теплом свете заката он настолько настоящий, юный и красивый, что у Юнги сердце щемит. - Оранжевый, - немногословно и без дополнительных подробностей, как умеет, дает окончательный ответ Мин. Блеск в глазах Пака идентичен искрящейся воде, но лишь для одного Юнги этот закат в его глазах персональный. - А что? – Спрашивает следом старший, не совсем поняв к чему вопрос о цветах. - Ничего, - смущенно поджав губы, Чимину плохо удаётся скрыть какой-то замысел в своей голове. – Давай оставим какое-нибудь послание на память себе будущим? - Прямо сейчас? – Развернувшись корпусом, спрашивает Мин. - Да, давай! – Тот нагибается и осматривается под ногами, затем хватает заострённый камень и показывает, - вот этим, начертим что-нибудь? - И где? - Да хоть здесь, - тыкает пальцем с серебряным кольцом Чимин в деревянную спинку скамейки. Юнги не совсем еще взрослый, но и не ребёнок, понимая, что это самое настоящее ребячество, но, отчего-то, отказать Чимину не может. Не хочет. Особенно, когда тот в радиусе вытянутой руки и весь в его внимании. - Что напишем? – Сдается Юнги и полностью разворачивается к парню. Но Чимин уже скоблит острым концом на проверку и слегка прикусывает губу от прилагаемых усилий. - Напиши «упс», - тихо предлагает Мин, упираясь локтями в колени. - Почему именно это? – Удивленно спрашивает тут же Чимин. Они могли бы написать «Ю+Ч» или еще что-то наподобие. - Потому, что с твоего неосторожного упс на том самом уроке все и началось. Слегка прищурив глаза, Чимин ещё больше кусает губу. Обдумывает и вспоминает, помня, как сейчас то, что из-за своего доброго сердца и чувства справедливости подписался на собственную судьбу, которую имеет уже сейчас. - Хён, можно тебя спросить? – Приступив к выведению первой буквы, интересуется он. - Я тебе не отказываю в ответах, - спокойно отвечает Мин, зачесав волосы со лба назад. - Почему именно я? Почему ты выбрал меня? – С первой буквой было просто, а вот вторая слегка притормаживает работу Пака по увековечиванию воспоминания на лавке. Юнги вновь медлит, как истинный искуситель, что томит до скрежета зубов узнать поскорее. Завидев жалкие попытки Чимина нормально вывести букву, он аккуратно берет камень из его ладони со словами: "аккуратнее, порежешься", и доделывает сам. - Потому, что, Чимин-и, это не мог быть никто другой, - младший уже не надеялся услышать ответ на свой вопрос, но старший, все же, комментирует, - потому, что я очень желал, чтобы это был только ты. Растрогавшись, Чимин с минуту подрагивает губами и просто смотрит на него во все глаза, а потом подрывается и бросается в объятия с протяжным «х-ё-ё-ё-н». Юнги так и не успевает дочеркать штрих у последней буквы, решая поставить объятия на первое место опять. Камушек остается лежать в левом углу увековеченной скамьи, когда они вдвоем вновь залезают на велосипед и мчат в ближайший магазин за мороженым, которое, наверное, уже безнадёжно не ждут друзья на пляже. Чимин жмется к спине Юнги, пока тот изо всех сил старается вести их на неустойчивом велосипеде, и улыбается последним лучикам оранжевого заката… Если он захочет, он станет этим самым закатом персонально для Юнги. И он станет, смущенно пожимая губы от воодушевления, которое придумал.