The Wolf.

- Мы не нашли косвенных улик против Бяшарова, - Лейтенант Тихонов стоял у окна в широкой, старой палате отделения неотложной помощи больницы номер семь, - Нам пришлось его отпустить. - Вы в своем уме? Этот подонок ходит в одну школу с Олей! В один класс с моим сыном! – Карина сдвинула свои тонкие брови, упирая руки в бока. Крыло носа нервно дергалось, периодически раздуваясь, а верхняя губа дрожала, как если бы она захотела бы заплакать, - Вы не понимаете! - Нет, это вы не понимаете, - Со вздохом потер переносицу Тихонов, - Вчера ваш сын вместе с еще одним ху…одноклассником, - На ходу исправился милиционер. Привычка называть Романа хулиганом никуда не исчезла, - Ваш сын приходил в отделение. - В смысле, мой сын? – непонимающе уставилась на него темноволосая женщина. Она скользнула взглядом по палате, в которой все это время лежала ее дочь, но не найдя никаких видимых аргументов вокруг в свою защиту, поддалась небольшой истерике, - Что вообще происходит? Антон был в милиции? - Да, - Константин Владимирович впился своим внимательным глубоким взглядом в мать Антона, кивая следом за своим согласием, - Ваш сын сказал мне лично, что не считает Бяшу виноватым. Вернее Бяшарова. - Не понимаю…- Карина присела на пустующую Олину кровать, прикладывая ладонь к усталому лицу, - Но… Вы же сами сказали. - Я помню, что я сказал, - Мужчина прокашлялся, словно не хотел бы вспоминать про данное обещание, - Я сказал, что найду преступника. И я выполню свое обещание, гражданка Петрова. Но калечить судьбу мальчику, которому едва исполнилось шестнадцать лет, не имея весомых аргументов и доказательств я тоже не могу, вы поймите меня. Карина молчала. Ее взгляд был пуст. Она отсутствовала вместе с Олей, хоть и ее тело по-прежнему находилось в палате. Каждое утро ровно в десять начинаются процедуры реабилитации, на которые Оля ходила с нескрываемым нежеланием. С того злосчастного дня прошло шесть дней. Оля так и не заговорила с матерью. Отец тоже не мог подобрать ключик к ребенку. Совсем изредка она говорила с братом. И хоть это происшествие и слегка сплотило родителей, как семью, холод все еще проскакивал между ними. Карина ощущала себя всеми брошенной и забытой. Антон связался с плохой компанией, отстранился. Из улыбчивого и общительного ребенка, он превратился в закрытого, скрытного социопата. Так называла его про себя мать. Иногда ей казалось, что ее сын что-то от нее постоянно скрывает, вечно рисует свои мрачные рисунки, а по итогу…Что, если он повторит судьбу отца? Что если его связь с этими мальчишками, которые постоянно попадают под подозрения милиции, лишь укрепится? А что по итогу? По итогу и Антон войдет в криминальщину. Потом не отмыться. Карина зло сплюнула себе под ноги и подняла недовольный взгляд на Тихонова: - Я не верю, что он не причастен. Если нужно, мы напишем заявление на него, - Мать поднялась с кровати, и та протяжно неприятно скрипнула, - Этот Бяша, или как вы там его назвали, какие отношения у него с моим сыном? - Я не знаю, госпожа Петрова, - С легкой иронией ответил милиционер, надевая свою теплую ушанку, подвязанную сверху, - Просто мой Вам совет: оставьте это дело милиции. А сын ваш очень хороший и отзывчивый парень. Не думаю, что он стал бы голословно защищать преступника. Особенно, - Тихонов сделал акцент на слове «особенно», - Особенно обидевшего его сестру. Антон очень ее любит. Карина молчала. Она дрожала от гнева. С одной стороны она понимала, что Бяша лишь попался под горячую руку, но с другой – ей нужно было кого-то винить. Потому что в отсутствие такого «Бяши», она станет винить Антона. Лейтенант сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери, предварительно отдав честь маме Оли и Антона, но женщина обернулась в последний момент и прошептала. - Константин Владимирович…- Позвала она, замечая, как неуверенно и противно дрожит ее голос, - Постойте. Тихонов обернулся в пол-оборота, встречаясь взглядом с собеседницей. - В тот вечер Антон остался у друга…Я была так рада, что он завел себе друга, ведь в последнее время все в нашей семье шло наперекосяк. Удивленное лицо лейтенанта вытянулось. Казалось бы, он не понимал таких откровений со стороны женщины, ведь каким образом это было связано с расследованием? Однако, в воздухе ощущался тонкий накал, аромат безысходности и отчаяния. Тихонов развернулся окончательно с сожалением смотря на Карину Петрову. - Я никому не говорила, но мой муж был …вернее, как бы это сказать, - Прошептала женщина. Она впустила свою руку в сбившиеся спутанные волосы, а взгляд переместился за окно, - Мой муж раньше был связан с криминалом. Мы приехали сюда только потому, что не могли оставаться больше в городе. Ее темные глаза миг заблестели, потихоньку заполняясь слезами: - У Антона там была жизнь. Знаете, что для шестнадцатилетнего ребенка школа и друзья? – Карина тихо вздохнула, ощущая как тонкая горячая слеза скатилась по щеке, - Все, товарищ милиционер, все…Там была его жизнь. Я упрямо закрывала глаза на то, что дети слышат наши вечные ссоры и перепалки. Наша семья держится на волоске. И я…Я недостаточно мудра и терпелива, чтобы это терпеть. - Вы думаете, что напавший на Олю – как-то связан с вашим мужем? – Тихонов подошел чуть ближе и остановился возле Карины, - Расскажите все, что можете. Это может помочь следствию. - Нет…то есть…я не знаю, - Она развела руками, - Понимаете, я так хочу избавиться от этого груза. Мне так…тяжело, - Она уронила свое лицо на ладони и тихо заплакала, - Я так была рада, что Антон перестал приходить домой мрачный и побитый…что у него появился друг. Он перестал…перестал походить на своего отца…Он с начальной школы ни у кого не оставался на ночевку и ...- Очередное рыдание оборвало едва связанную речь женщины, - А потом произошло это. И я так хочу не ощущать этого…но я испытываю такую ненависть к родному сыну, Константин Владимирович…- Она зарыдала еще громче, словно боялась, что ее кто-то услышит, - Я ужасная мать…Я ни разу не позвонила ему, не спросила как он там, один…Один…- Она упала на колени перед сотрудником милиции, продолжая биться в немой истерике. Будто все, что так давно сидело в ней, вылилось наружу. - Ну-ну…- лейтенант присел на корточки напротив и похлопал женщину по плечу, ободряюще улыбаясь, — Это тяжелое время. Вы должны быть сильной… Не нужно так говорить…Все наладится. - Эй, Тох, - Наконец-то решился тронуть друга за рукав Пятифан, с каким-то немым сожалением смотря на блондина. Они стояли с другой стороны приоткрытой двери, прижимаясь к стене, чтобы их не заметили. Бледное лицо Антона показалось Роме самой ужасной вещью, которую он видел. Его глаза были темны и печальны, а губы сжались в одну тонкую полоску: - Пошли отсюда, - Тихо произнес Антон. И эта фраза была так бесцветна, что даже Рома почувствовал себя неуютно. Они вышли в холл, к небольшому операционному лифту для перевозки больных, после чего пролезли на лестничную клетку со стороны черного хода. Рома достал из кармана пачку сигарет, засовывая одну себе в рот и протягивая пачку Антону: - Эй, спортсмен, блядь, - Тихо позвал его Ромка, смотря своим хмурым пронзительным взглядом на блондина, - Хош? Антон молчал. Все, что он сейчас услышал, не укладывалось в голове. Мама подтвердила ровно те мысли, которые он все это время держал в себе. Ведь он и сам…винил себя. Сложно. Сложно вообще что-то выдать сейчас. Что сказать после такого? Что ответить? Он так внимательно смотрит на пачку сигарет, которую ему протягивает Пятифан, будто решает судьбу мира. На самом деле все намного проще – Антон был в трансе. За все это время столько дерьма случилось, что уже невозможно было все это переварить. Невозможно. Почему мама имеет права перекладывать ответственность? Почему всем вечно что-то от него надо? Почему …в этом мире он вдруг ощутил себя лишним. - Тоха, блядь, - Прозвучал грубый оклик, который вывел Антона из глубокой задумчивости, - Очнись. - Прости, - С небольшой усмешкой проговорил Антон, качая головой, - Не буду, Ром. Спасибо. - Как хош, - Пожал плечами Пятифан, забираясь на подоконник и упираясь своими пятками в драных кроссовках в батарею. Он затянулся сигаретой, вытянув локти и укладывая их на длинные колени. Создавалось впечатление, будто он на кортах сидит прямо на подоконнике. Ромка был серьезен и молчалив, будто подбирал слова. Или же наоборот, совершенно не знал, как нужно поддерживать в такой ситуации, что говорить… - Моя маман, - Вдруг начал Пятифан, - Сбежала с хахалем, когда мне было четырнадцать. Антон в изумлении поднял глаза на брюнета. Он был в шоке от такой откровенности Пятифана. Неужели, он один живет уже два года? - Тут не оказываются, Тох, от хорошей жизни, - Он смотрел в стену с нарисованной на ней цифрой три, обозначающей этаж, задумчиво выдыхая дым, - не в этой залупе. Маман правильно сделала, что деру дала. Я бы стал ей обузой. Даже не так… Внезапно его глаза потемнели, а зрачки расширились. Он посмотрел на Антона так пронзительно и сильно, что тот аж пошатнулся: - То, о чем ты так рвешься узнать никогда не выпустит тебя отсюда. Ты навсегда завязнешь тут. Ты…и твои близкие, если будешь их держать, - Они так и не поговорили. Ни о прошлой ночи, ни о том, что происходит. Все это словно оказалось страшным сном для обоих парней. Просто проснулись, сходили по очереди в душ, умылись, выпили в тишине кофе с молоком, Антон взял с полки холодильника пару мандаринов для Оли, и ушли. Они решили не идти в школу, а заняться вещами куда важнее – зайти к Оле, а дальше…Ромка пообещал рассказать ему все, как есть. Неужели все настолько серьезно? Эти тотемы, о которых говорил Пятифан. Неужели они обладают такой силой, что способны человека превратить в зверя? Невероятно… Хотелось поскорее узнать, но Ромка сказал, что расскажет, но без свидетелей. Попросил захватить с собой маску для чего-то. Ну он и взял. - Подумай сто раз, хочешь ли ты знать, - Рома подкурил еще одну сигарету и снова отвернулся. Его взгляд сделался таким пустым и грустным, что Антону захотелось подойти и обнять его, - Я это к чему веду…- Он провел языком под нижней губой, почесывая острый подбородок, - Уезжал бы ты, Тох, пока не поздно. Бери сестренку и пиздуй отсюда. Антон замер. Почему сердце так сильно застучало, будто его только что ударили ножом. Что происходит? Почему Рома так сильно влияет на его самочувствие и… - Да я знаю, о чем ты думаешь, Тох, - Рома прикрыл глаза, хмуря брови, - То, о чем я говорил вчера …ну про…- Он слегка прокашлялся, будто днем эти слова давались ему намного тяжелее, - Про влечение…- Так он теперь слово «Хочу тебя» называет? – Это все правда. - Ром, я… -Да погоди, дай договорю. Я пацан, понимаешь, Тох? – Он бросил на Антона быстрый взгляд, после чего отвернулся вновь, облизывая пересохшие губы, - Я от своих слов не отказываюсь, не по-пацански это, бля. Но и ты меня пойми. Я побольше твоего знаю…и не ожидал, что тотемом будешь ты владеть, а не твоя сестра. - Оля? – Антон в изумлении распахнул глаза, словно сейчас получил пощечину. Рома вроде тут пытается казаться правильным, вот только от его слов совсем не легче. Возможно ли…Что если связь действительно присутствует, то он такое нездоровое влечение должен был испытывать к маленькой девочке? – Ты что…совсем уже? - Да блядь, не так ты понял, - Со вздохом потер переносицу Рома, - Все тотемы – связаны. Напарниками не становятся, а рождаются, понимаешь? Мы всегда чувствуем, когда напарник в опасности и что с ним происходит. И обычно…это с первого взгляда ясно, кто владелец…ну…маски, - Рома неуверенно затянулся сигаретой. Петров заметил, как его покрасневшие пальцы задрожали. Не стал Пятифан рассказывать, что ощутил эту связь с самого первого дня, как их глаза с Петровым встретились. Об этой связи умолчал и Антон, который с первой секунды понял, что взгляд Ромы его пугает, сам не понимая почему, - Пока Бяши нет, мы можем обсудить эту хуйню. Но при нем – не смей даже заикаться, мудень. - Ну давай уже, блин, - Зло нахмурился Петров, скрестив руки на груди, - Что это за тотемы, блин, такие? Откуда они взялись? - Это потом, - Тихо шепнул Рома, высматривая что-то за окном, - Слишком много ушей. - Тогда что ты хочешь обсудить? Вчерашнее? – Антон усмехнулся и сделал шаг к Ромке. Тот чуть с подоконника от неожиданности не слетел, - Ты себя видел? Ты лишний раз приблизиться боишься. Не повторится ничего, чего за суета? Рома нахмурился. Тон Антона ему явно не понравился: - Еще чего, бля? Я не боюсь, понял? – Он стряхнул пепел со своих спортивных штанов и хмыкнул, - В общем. Все тотемы так или иначе связаны. И отношения они вызывают …как тебе объяснить…близкие. Настолько близкие, что легко перепутать с… -Да понял я, продолжай, - Антон раздраженно поправил очки, ощущая, как начинает закипать. - Мы не одни такие. Но эти эмоции можно контролировать. Они не всегда такие неуправляемые…Просто…у наших с тобой масок очень длинная и неприятная история, - Рома выкинул бычок одним щелчком пальца, пульнув его в окно подальше, - Ферштейн? - И все равно это хрень собачья, - Закатил глаза Антон, - Мне проще считать, что ничего не было, чем поверить в какую-то тотемную ворожбу, - Антон раскинул руки в стороны, шевеля пальчиками на манер колдуна, чтобы его слова прозвучали еще более саркастически. - Ну блядь, - Ромка спрыгнул с окна и раздраженно цокнул, - Считай как хочешь, но пока я не научусь себя контролировать, лучше не касайся меня. Антон молча пошел следом за другом, ощущая, как на душе продолжали скрестись кошки. Олю он так и не увидел, зато много интересного узнал об отношении матери к нему. И кто знает, если бы не поддержка Ромы, что бы сейчас произошло? Расплакался бы Антон от отчаяния и одиночества? Скорее всего. - Куда мы идем? – Антон сунул руки в карманы куртки, когда вышел с черного хода, следом за Ромкой, на улицу. - Увидишь, - Хмыкнул Пятифан, вышагивая чуть впереди, - С Бяшей надо увидеться. Ты же сам хотел узнать правду, блядь. Пока идем, еще раз подумай. - О чем? – Антон закашлялся, когда дым от очередной Роминой сигареты попал в горло, защипав там, - Фу. - Хех, - Ромка скосил глаза в сторону Антона, улыбаясь острым рядом своим волчьих зубов, - Хочешь ли узнать больше или нет. Я уже сказал тебе, Тох…Что как только ты все узнаешь, обратной дороги уже не будет. - Ну а если я, типо узнаю, мне что подумать нельзя будет? – Антон усмехнулся, смотря на черную съехавшую шапку Пятифана. - Ну кто знает, вдруг нам прикажут тебя сожрать, - С ухмылкой произнес Рома, подходя к лесополосе и останавливаясь. - Че…чего? – Антон опешил, останавливаясь чуть сзади и с неподдельным ужасом смотря на одноклассника, - Ты … - Да не ссы, бляха, - Рома с усмешкой окинул взглядом утренний лес. Его руки вернулись в карманы штанов, а осанка чуть сгорбилась, - Никто тебя не тронет, но узнав тайну, ты должен будешь принять условия игры. Иначе мы не сможем довериться тебе. - Мы пойдем в лес? – Антон ощутимо напрягся, смотря из-за спины Ромки в непроглядную чащу. - Ага, - Рома сделал шаг вперед, переступая через сугроб и удаляясь дальше в лес. Он шел быстро и уверенно, в его руке блестел нож-бабочка, которым он приподнимал лишние, мешающие пройти, ветки. Антон едва поспевал за ним, перепрыгивая с одного его следа на другой. - Ты долго скакать будешь, а? Заяц, блядь, - Ромка гаркнул на Антона, уходя в сторону от падающего снега. Тот, естественно, угодил прямо Антону за шиворот. Пятифан рассмеялся, - Иди сам, а не по моим следам. Что за детский сад? Не провалишься ты никуда. - У меня короткие штаны, - Усмехнулся Антон, отряхиваясь от снега. Он скорчился в неприятной гримасе, когда ледяное покрывало скользнуло за шиворот, под футболку, - Блииин. - Пиздец золушка, - Рома развел руками, - С тобой только по лесу и ходить, а еще заяц, называется. - Я не понимаю о чем ты , - Антон обидчиво скосил взгляд, прикидываясь дураком, - Вот когда пойму, тогда и подумаю, любить мне лес или нет. Они шли еще минут пятнадцать. В конечном итоге, Петров перестал ориентироваться, где сейчас они находятся. Дорога давно пропала из виду, а в самом лесу стало значительно темнее. Будто бы сейчас было не утро. - Ебать я заёбся уже тут куковать, на, - Послышался откуда-то спереди веселый знакомый голос, - Я уж думал все, пиздец мне, на. - В следующий раз думать будешь, прежде чем свое ебало светить, - Рома с улыбкой остановился возле ближайшего дерева, втыкая ножик в снег и распрямляясь, - Ты как, брат? - Пиздец жопу отморозил, пока там сидел, на, - Бяша залился протяжным писклявым хохотом и подошел чуть ближе, с удивлением заглядывая за спину Пятифана. Его лицо на мгновение вытянулось, после чего взгляд вновь вернулся на Ромку, - Я че-то пропустил, на? - Жопу ты свою пропустил, - Ромка слегка обернулся, усмехаясь и давая Бяше возможность рассмотреть своего сопровождающего поближе, - По кругу перед мусарами, блядь. - Ой завали, - Бяша рассмеялся и слегка толкнул Рому в плечо, - Ты Тоху притащил. - Спасибо, что сказал об этом, - Рома ухмыльнулся, наблюдая словно ученый за реакцией Бяши. - Ты, - Бяша взволнованно прочухался, словно все происходящее казалось ему сном, - А зачем, на? - Чтобы ты спросил, блядь, - Пятифан подкурил сигарету, затягиваясь посильнее, - Он шарит за маски, Бях. - Какие…- Бяша резко обернулся на Антона, и вся его мягкая безобидность в миг пропала. Он даже говорить иначе стал, - Какие маски? - Да харэ, Бяш, - Рома закатил глаза, смотря на то, как тлеет его сигарета, - Кончай придуриваться. Он догадался. Бяша молчал. Его щеки раздувались в попытках выдавить хоть слово, но он упорно молчал. - Бяш…Я знаю, что ты…Сова, - Как-то странно это звучало. Даже слишком. Антон до сих пор был не уверен в реальности происходящего. - Знаешь, значит, - Резко оборвал его Бяша, засовывая руки в карманы куртки. Он мерил Антона испытывающим взглядом, после чего опустил глаза на голые щиколотки Петрова. Его лицо выражало крайнюю степень серьезности. И если бы Антон не знал Бяшу, то подумал бы , что перед ним самый настоящий взрослый, опасный мужчина, - Идемте внутрь, на. Я замерз вас ждать. На этом бурят развернулся, буквально порхая по глубокому снегу, направляясь куда-то дальше. И только спустя мгновение, когда Антон сделал пару шагов и поравнялся с Ромкой, он понял, где они. На него смотрели приоткрытые двери черного гаража.