The Wolf.

С того вечера прошла неделя. Мама, разъяренная пропажей Оли, подняла на уши всю милицию, когда они с отцом пришли на утро навестить младшую дочку. Оля не подумала предупредить медсестер, или хотя бы оставить записку, чтобы родители не волновались, что повлекло за собой особенные последствия. Досталось всем. Мама устроила грандиозный скандал, виня во всем Антона и отца. Никто даже не думал с ней спорить. Просто в очередной раз для блондина встал вопрос об искренности и вменяемости их матери. Отношения между мамой и сыном становились все хуже. И хоть семья снова была в сборе, Антон не чувствовал себя защищенно. Он не чувствовал, что может доверять кому-то, кроме сестренки. И эта пропасть между ними и родителями с каждым днем становилось все больше и больше. - Мне кажется, Оля сегодня может пойти в школу, - Антон прислонился плечом к дверному косяку, скрещивая руки на груди. - Кажется – креститься надо, - Отчеканила Карина, вытирая от крошек неровную поверхность стола, - Прошло слишком мало времени, она мала еще ходить в школу самостоятельно. - Но я с ней, и я ее старший брат, - Блондин сжал челюсти, ловя на себе укоризненный взгляд матери. - Брат…- Усмехнулась мама, ставя свои руки в бока и грозно сдвигая брови, - Не смеши меня, Антон. Давай, собирайся в школу. Оля пока побудет дома. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – Антон сейчас мало напоминал ребенка, и все больше становился похожим на отца. Карина зло раздула ноздри, хмыкая, и отворачиваясь от собственного ребенка. Только отвращение, больше ничего не ощущал Антон от Карины. - Иди в школу, Антон, - Она не была намерена обсуждать свои обиды и упреки с сыном. А именно это сейчас ей было нужно. Хоть она сама и не особо понимала, к чему ведет эта междоусобная война. Петров ничего не ответил. Его хмурый взгляд скользнул влево, на лестницу, на которой мелькнули две маленькие светлые косички. Оля подслушивала их разговор. Нужно признаться, что с того момента, как она сбежала с больницы, поведение сестры стало, мягко говоря, странным. Она подолгу сидела перед телевизором, обхватив свои острые коленки руками, бывали даже моменты, когда вместо мультиков на экране шли просто какие-то помехи. И это пугало.Оля стала закрытая, почти ни с кем не разговаривала. А когда Антон приходил к ней порисовать динозавров, то и вовсе не проявляла особого интереса к процессу. Она отказывалась от сгущенки, которую так любила, мультики стали для нее домом, а Антон больше не вызывал в ней тех эмоций, которые были до этого так заметны и любимы. Она почти все время молчала. Смотрела в окно, рисуя на замерзшем стекле странные силуэты в виде кружочков и палочек. Антон понимал, что ей просто была необходима школа. Необходимо общение и друзья. Ведь тут, оставаясь наедине со своими мыслями, она все больше и больше загоняла себя в пучину отчаяния и горького одиночества. Отец приезжал поздно. Они то и дело ругались с матерью за закрытой дверью гостиной, а после расходились по разным углам, имитируя счастливую семейную жизнь. Блондин тоже все это время ходил в школу. Каждое утро его встречал Бяша, и они вместе топали через пруд, мостик и лес на занятия. Ромку он не видел с того самого вечера. В школе он не появлялся, на звонки не отвечал. И хоть теперь Петров мог назвать свою жизнь спокойной, на душе все же скреблись непонятные, противные кошки. Катя сидела с Полиной Морозовой, что стало для Антона просто поразительным откровением. Девочки шушукались и о чем-то болтали, периодически кидая многозначительные взгляды на парту Антона и Семена. - Ты че, Тоха, приуныл чель?- Бабурин откинулся на спинку стула своим тяжелым, сальным боком. Его прыщавое лицо растянулось в ухмылке, а глаза заинтересованно блеснули, - С Ромкой чель поругались? - Нет, - Глухо отозвался Петров, меря серыми глазами пустую доску, - Просто настроения нет. - Всю неделю чель? – Хмыкнул толстяк и глухо рассмеялся, - Ты это, не грусти, Антох. Если надо я помогу, ты ж знаешь. Антон удивленно смерил одноклассника взглядом и вытянул длинные нескладные ноги вперед, под впереди стоящий стул: - Сема, ты не обязан мне ничем. Тогда я искренне хотел помочь, - Все-таки Антон подозревал, что Бабурин испытывает неловкое чувство вины и благодарности. Ему, Антону, очень не хотелось бы держать в должниках такого увальня, как Семен Бабурин. К тому же, насколько правильно понял Антон, Семен и вовсе не был в опасности в тот вечер. - Неееее, - Тяжко протянул Бабурин, подпирая кулаком увесистую щеку, - Я терь те обязан жизнью, Антох. Так что ты уж не отказывайся. И чем такой толстяк и забияка может помочь ему? Чем? Чемоданы до вокзала довести? Кстати, о пряниках. На следующий день после всего этого бедлама Антон проснулся от тяжелого стука в дверь. Бяше и Катьке пришлось сбежать через окно, чтобы господин Тихонов, которого подгоняла мама, не сломал дверь и не накинулся на ребят с требованиями объяснить ситуацию. С того момента они так и не говорили. Отношения между ним и Бяшей стали куда лучше, чем первоначальные, но бурят, словно боясь чего-то, постоянно избегал откровений с Петровым. Последний вопрос о том, что натворили ребята, до сих пор бил ключом по сознанию бурята. А Катька превратилась в какую-то дуру. Постоянно подставляла Антона перед классом, за что уже дважды блондину приходилось краснеть. Он искренне не понимал, за что блондинка так обозлилась на него, и чем теперь он заслужил такое отношение. А Рома… Так и не появился. Серые глаза замерли на пустующем стуле, передавая протяжный, больной импульс в самое сердце. Он…скучал по волку. «Я не могу сопротивляться этому, Тох. Тотемы…» Голос Пятифана в голове раздражал. К черту все эти тотемы. Сраные тотемы. От этого становилось еще обиднее. Потому что он - сукин пиздабол. Пиздабол. Да. Он говорил, что не может и дня протянуть без Антона, без их общения, что якобы эта тяга - выше его сил, а где он в итоге? Где носит этого серого ублюдка? А ведь Антон зарекся не уезжать, пока они не поговорят нормально. Всю неделю его мучали кошмары, в которых Петров самолично подносит факел к костру, где привязан к колу Рома. Его болотные глаза смотрят с пониманием и тоской, а сердце Антона разрывает от стыда и боли. И как его угораздило влюбиться в парня? Да не просто в какого-то там, а первого хулигана школы – Рому Пятифана. Человека, который и не человек вовсе. Во что ты втягиваешь меня, Рома? Вот и получай теперь. Кошмары становились все отчетливее. В каких-то Рома уходит от него к Полине, говоря, что действие тотема давно истекло, что все это было ошибкой и большим недоразумением, но… Взгляд столкнулся с синими глазками Морозовой, которая, приподняв бровь, сверлила его взглядом. И чего ей нужно? Антон даже почти забыл про их прогулки и обещание сходить с ней в кино. Брюнетка многозначительно кивнула на парту Петрова и кашлянула в руку. Бабурин в эту же секунду закатил глаза и усмехнулся: - Да, Боже мой, тебе записку она кинула, - Толстяк постучал ручкой по парте, задумчиво делая вид, что слушает Катькину маму. - А…- Антон слабо выдохнул, отвлекая себя от мыслей о друге, который почему-то не появлялся на занятиях. Теперь его внимание привлек розовый, осторожно сложенный листок бумаги. «Хм…Интересно, что нужно Поле?»- Он сделал несколько быстрых движений тонкими пальцами и замер, словно его поразило в самое сердце. Красивый каллиграфический почерк Полины на записке гласил: «Хочешь помогу тебе спасти Олю? Она ведь странно себя ведет? Приходи сегодня ночью ко мне домой. Расскажу правду. В два.» Сердце бешено застучало, срываясь на ритм какого-то умалишённого человека. Откуда…Полина…знает? Серые глаза уставились в затылок однокласснице неверующе, с легким испугом. Кто такая Полина и почему Антон раньше не замечал в ней ничего подобного? Почему до этого момента игнорировал поведение Полины, и что скажет…Ромка? Ромка запрещал общаться с Полиной Морозовой, говорил она его бывшая. Правда ли это, или между ними куда более глубокие отношения? Как много знает Поля? Стоит ли Антону идти ночью к ней в гости одному? Когда за ним охотятся всякие монстры? И не только за ним. Олю он тоже не может оставить в одиночестве, но и потащить ее туда не получится. А что, если она и вправду в опасности? Что же делать? Глаза невольно переместились за спину Полины, на пустующее Ромино место. Где ты ходишь, когда так нужен? Ты доволен? Антон уже давно пожалел, что прогнал тебя. Что наговорил тебе всяких гадостей, и теперь понятия не имеет, как к тебе подступиться. Как просить прощения…И стоит ли вообще? Сложно. Сложно принять решение. - Черт…- Его кулак стукнул по гладкой поверхности парты, а сам Петров уронил голову на руки, ероша свои волосы, - Черт… - Тох…- Тихо шепнули ему откуда-то слева, и Петров вздрогнул. Бяша подошел к нему на перерыве и сел на стул впереди, внимательно рассматривая, - Когда уезжаете? - Первого января у нас поезд с утра с Олей, - Антон грустно выдохнул и прикрыл глаза, - Сем, можешь нас оставить на пару минут? - Понял, - Бабурин, недовольно кряхтя, поднялся и вышел из класса, напоследок кидая заинтересованный взгляд на Бяшу с Антоном. Бурят сопроводил его улыбчивым взглядом, после чего внимательно посмотрел на Петрова. - Тох,на…- Он скрестил руки на груди, делая вид, что разглядывает Катькину косу, которая мелькала на горизонте, - Наши проблемы – это наши проблемы. Мы не будем вмешивать тебя. Ты отказался, на этом все. Но пожалуйста, поговори с Ромычем до того, как уедешь. Так нельзя, на. И почему сердце так болезненно сжалось? Все он знал. Знал, конечно. Что возможно, если он уедет, так и не увидев Пятифана, то тот разговор на кухне, станет последним в их жизни. Стыдно не было. Нисколько. Почему он должен жертвовать жизнью? Почему должен рисковать Олей? У Кати, Бяши и Ромы был выбор когда-то. Они сами выбрали свой путь, почему Антон не может выбрать себе свой? Это нечестно. Нечестно. Таких трудов стоило выбить у мамы переезд. Билеты уже взяты. Они должны уехать в Петербург, к брату отца. Там их определят в новую школу и этот кошмар наконец-то закончится. Слишком далеко, чтобы вспоминать о таких не важных людях, как Пятифан…Боже, пиздабол. Вранье. Антон зажмурился. Какой же ты лжец. Ты по уши втрескался в него. Ты бежишь вовсе не от Лихо с его компанией вурдалаков. Ты бежишь от своих чувств, от Ромки, который якобы не разделяет твоих. Но ты ведь даже не дал ему возможности объясниться! - Знаешь…- Бяша вздохнул, рассматривая пальцы на своих руках, - Один мой знакомый достал мне два билета на бокс сегодня…Будет крутой бой, на. Думал пойти с Катькой…Но думаю будет правильно пойти вместе с тобой. - Серьезно? – Антон аж воспрял духом. Он взволнованно посмотрел в глаза Бяше, после чего невозмутимо улыбнулся, - Ты ж меня ненавидишь, откуда столько внимания? - Глупости говоришь, на…- Бяша хмыкнул, пожимая плечами, - Я по началу действительно тебя недолюбливал, но потом все изменилось. Ты мой братан, на. Такой же, как и Ромаш. От этих слов сжалось все в душе. Бяша так легко с ним разговаривает, хотя Антон отказался им помогать. Или нет? Четкого ответа Петров еще не давал, но ведь его отъезд -дело решенное. А значит, Бяша наверняка уже понял, что к чему. Наверное. Бяша был, пожалуй, тем еще интриганом. И Петров это понимал. --- Бой должен был пройти в физкультурно-оздоровительном комплексе, который построили в селе в начале прошлого года. Это были соревнования школьников, таких же, как и Антон с Бяшей. Других зрителей, кроме них двоих совсем не оказалось. И Антон не мог понять, какие тогда билеты достал Бяша, если эти бои не были предназначены для общего просмотра? Как сказал бурят, это был итоговый день. Финальный. Общая концепция бокса была такая – несколько пар в разной весовой категории сражались за звание чемпиона. Поскольку вес и возраст соперников был разным, то и победителей было несколько. - Смари, Тох, - Склонился Бяша к уху Антона, когда на ринг вышел мальчик лет четырнадцати в синих трусах. Он был жилистый, плотный и невысокий, в то время как его оппонент в красном углу был наоборот высоким и худым, - Щас будет интересно, на. - Но как могут выставлять таких разных по росту соперников? – Блондин, недоуменно почесав бровь, оглядел зал беглым взглядом. Для чего Бяша притащил его сюда? По любому, чтобы встретиться с Пятифаном. Но где он? Еще не пришел? Антон не был дураком, чтобы разгадать коварный план бурятенка. -Э, брат, на , - Самодовольно хмыкнул Бяша, поправляя черный капюшон своей кофты, - не важно, какого ты роста. Вес один. И ты верно подметил, тому, кто ниже приходится несладко, - Он тыкнул пальцем в высокого парня, который боксировал в прыжке, - Глянь,че. У него вон шпалы какие длинные. Чтобы такого ударить придется подойти ближе, а значит, ты попадешь в поле досягаемости его рук, на. - Сложно, - Хмыкнул Антон и посмотрел на свои длинные нескладные руки. Интересно…Он со своим ростом смог бы одолеть Ромку? Ведь он был почти одного роста с ним…Почти… - Ну слушай, не всегда все решает рост, но это важно, на, - брюнет прожевал семку, которую пять секунд назад почистил и ухмыльнулся, - Щас будет семьдесят шесть килограмм боксировать. - Я не понимаю, Бяш…- Начал было Петров, но тут же замер, словно его облили ледяной водой. По залу, с полотенцем на голове и синих трусах вышагивала знакомая фигура. Широкие накаченные, подсушенные для соревнования плечи перекатывались мощными мышцами. Не может быть… Фигура сделала глоток из стеклянной бутылки, слегка подпрыгивая с одной ноги на другую, словно проверяя свои кроссовки на прочность. Бяша скосил взгляд на Антона и самодовольно ухмыльнулся, словно такой реакции и ожидал. Рома Пятифан скинул полотенце, о чем-то переговариваясь с невысоким пожилым мужичком – тренером, весело заиграл блестящими глазами по помещению. На губах брюнета скользнула хищная усмешка, когда ему о чем-то сообщил судья. Послышался свист с трибуны, прямо возле уха Петрова. Бяша. Он махнул Ромке рукой, но тот, обернувшись, резко замер. Петров и Пятифан смотрели друг на друга сквозь пустую трибуну. На мгновение Антону показалось, что его сердце остановилось, выжидающе, словно боясь спугнуть, он смотрел на брюнета, однако Рома равнодушно хмыкнул, отводя взгляд в сторону. Он играючи поднялся по ступенькам и, перекинувшись через резинки, залез на ринг. - Его не было в школе, потому что Ромыч – спортсмен, на, у него были сборы, - Хмыкнул Бяша, стоя возле трибуны, - Так что зря ты считал, что он тебя избегает, Тох. - Но…- Антон почувствовал себя слишком глупо в этой своей шапочке с надписью «Спорт». Рома. Вот, кто был настоящим спортсменом, - Я не знал. - Ты многого о нем не знаешь, - Бяша ухмыльнулся, пожимая плечами, - Помимо того, что он выполняет роль хранителя, есть еще и его настоящая жизнь. Я уже говорил те, что Ромыч многим пожертвовал, чтобы стать таким, на… И только те решать, Тох, хочешь ты быть ему другом или нет. Антон молчал. Бяша был прав. Он совсем не знал Пятифана. Не знал…Но очень бы хотел узнать. Только обрывки фраз долетали до его сознания, потому что начался бой. Начался бой между Антоном и его принятым решением, которое теперь казалось максимально эгоистичным и неверным. Потому что сердце застучало, потому что он увидел Рому. Опять. Пятифан двигался быстро. Он бил четко, метко, точно. И когда ему прилетало по голове, Антон напрягался и сжимал в руках железные перила, за которые держался. Невероятная схватка, в которой Рома никогда не проиграет. И дело даже не в том, что судья объявил в перерыве, что Пятифан является кандидатом в мастера спорта, нет…И не в том, что он не проиграл ни одного боя…Рома горел на ринге. Он выкладывался на сто, и именно поэтому двух таймов хватило, чтобы отправить соперника в нокаут. Антон слышал, как свистел и хлопал Бяша, поддерживая синий угол. Рома сплюнул капу и снял перчатки, отдавая их тренеру, вернулся к рефери, который возвел его руку к небу, давая всем понять, что он - победитель. За явным преимуществом. Вот как это назвали. Когда его руку подняли вверх, болотные глаза встретились с глазами Антона. На одну секунду, на самую малость, ему показалось, что Ромка ухмыльнулся, приподнимая свои волчьи брови. Нет, он не собирался даже рисоваться, но этот бой…Он провел для Антона? Для Петрова, правда? Ты хотел показать, что ты будешь драться до последнего? Или…что? Пожав руку судье, тренеру своего оппонента, своему тренеру, Рома Пятифан покинул ринг, снова накидывая мокрое полотенце на голову и откупоривая новую бутылочку воды. Бяша убежал следом, оставляя Антона одного. Смотреть, как в какой-то новый для Антона горизонт удаляется фигура человека, который, наверное, до самого конца останется для блондина полной загадкой. То, что он сейчас увидел было прекрасно. Рома был таким мужественным и сильным. Его рука знала четкий удар, глаза были готовы убивать, рвать, побеждать… Он точно знал, чего хочет от боя. От соперника, от жизни…А знал ли сам Антон? Понятия не имел. Он возомнил себя героем драмы, в то время как Рома на постоянке сражается с судьбой…И его жизнь…зависит от такого ничтожества, как Антон? Это ты хотел доказать ему…Рома? Он хотел подойти к нему. Поздравить. Честно. Хотел. Но вся уверенность блондина сошла на нет, как только возле раздевалки он услышал грубый мужской голос Пятифана: - Зачем ты его притащил? Я просил отправить его подальше отсюда.