Шкаф

      Едва вернувшись домой, Шинано поспешила в храм священной сакуры. Видения открывали ей тревожную картину, и она нуждалась в совете опытной жрицы, дабы их истолковать. Однако добраться до святилища было нелёгкой задачей.       Ещё на выходе из своих апартаментов чуткий слух позволил Шинано подслушать разговор стайки эсминцев. Ничего не подозревающие сестрички Мутсуки тихо обсуждали действия взявшей бразды правления Акаги, и из их разговора дева-авианосец поняла, что в подготовке своего визита допустила некоторые недочёты. В результате, спокойная прогулка до святилища грозила растянуться во времени.       Шинано не учла, что в отсутствие адмирала верховный флагман Империи Сакуры предпочтёт отдохнуть внутри священного древа, а не заниматься флотскими делами. И теперь ей пришлось, подобно воровке, красться через всю базу, чтобы не попасться на глаза Акаги. Алая кицуне ошибок не прощала, а своим отсутствием и выводом из строя напарницы, Шинано расстроила той определённые планы.       — Чисто, — закончив подслушивать разговор эсминцев, девушка, украдкой выглянув из-за угла.       — И от кого же ты прячешься? — едва собравшись сделать шаг, услышала она за спиной.       В ту же секунду ей на плечо легла рука в чёрной четырёхпалой перчатке. Оглянувшись, она увидела высокую брюнетку в чёрно-красном кимоно, чьи алые глаза взирали на неё взглядом, обещавшим боль и страдания.       — Тебе показалось, — коротко сказала Шинано, старательно делая вид, что это не она только что изображала сталкера.       — Ты думаешь? — задумчиво протянула брюнетка, обойдя сереброволосую кансен и выглянув из-за угла. — Никогда не думала, что ты решишь пойти по пути Арк Роял, — указала она на стайку девочек-эсминцев вдалеке. — Тебе должно быть стыдно. Идём, я провожу тебя к Фусо, ещё не поздно раскаяться во грехе…       — Я к ней и шла, Акаги, — скривившись от боли в плече, что сдавила красноглазая, ответила Шинано.       — Вот и славненько, — с обманчиво-счастливой улыбкой на лице пропела Акаги, подтолкнув свою добычу. — Идём, я провожу. А по пути как раз мне расскажешь, где ты была.       — Я могу сама, — попыталась выкрутиться из хватки бывшего линейного крейсера верховная жрица Империи Сакуры.       — И всё-таки я настаиваю, — не переставая улыбаться сказала Акаги. — Мне бы не хотелось снова на неделю потерять ценную боевую единицу.       Самой младшей и, на данный момент, единственной представительнице гигантов класса «Ямато» оставалось только горестно повздыхать, уповая на судьбу. Из всех возможных вариантов ей попался наихудший, да ешё и в момент, когда её дар оказался ослаблен. Разум требовал отдыха после странствий по тропам сновидений, но ещё больше требовал совета более опытной жрицы в толковании увиденного.       — Тогда поспешим, — произнесла Шинано, ускорив шаг в сторону святилища. — Надеюсь, Фусо-сама у себя…       — А где ей быть, — не отставала Акаги, не убирая руку с плеча сереброволосой кицуне. — Изображает Амэ-но-удзумэ-но-микото, пытаясь выманить наш Верховный Флагман из дупла… Слава Ками, без танцев с раздеваниями на потеху матросне.       Девушке пришлось не по душе, с каким пренебрежением алоглазая кансен высказалась о флагмане, но и причины подобного понимала. В отсутствие адмирала флоту Империи Сакуры требовалась жёсткая рука, а Нагато не годилась на эту роль.       — Я всё ещё не понимаю, как после фиаско с Вашингтонским соглашением её вернули на пост флагмана, — проворчала Акаги.       — Ты знаешь ответ, — коротко бросила Шинано.       — Ты прекрасно знаешь, что он меня совершенно не устраивает, — в глазах Акаги загорелся нехороший огонёк. — Кем надо быть, чтобы предпочесть онее-сама какой-то маленькой девочке?!       — Адмиралом Того, — покачала головой сереброволосая, остановившись и успокаивающе погладив собеседницу по голове. — Не переживай по этому поводу, твоё время придёт, рано или поздно.       — Таланты сестры пропадают зря, — вздохнула Акаги, отбросив руку жрицы со своей головы. — Лучше скажи, что такого ты увидела? Редко когда тебя увидишь в такой спешке.       — Я нашла расколотое созвездие, — посмотрев по сторонам, тихо прошептала Шинано.       — Где? — сдвинув брови, сурово спросила Акаги.       — Далеко. Они, — выразительно посмотрела на собеседницу Шинано, — не узнают. Одинокий осколок, изуродованный тем, что породило угли и пепел. Родственные узы разрушены, уступив место новым.       — Только один?       — Да. Остальные слишком слабы или спят.       — Значит так, — помолчав несколько секунд, переваривая информацию, Акаги приняла решение. — Сейчас мы идём к Фусо, но эту информацию никто не должен узнать, кроме нас троих.       — А командующий?       — Он — временная единица, и за ним следят. До тех пор — молчим. Ясно? — сдавив плечо Шинано, требовательно спросила Акаги.       — Но они должны узнать… — попыталась возразить Шинано.       — Рано, — припечатала алоглазая. — И ещё… — принюхавшись, она поинтересовалась: — Почему от тебя пахнет мужчиной?       — Это… эм… — замялась сереброволосая кансен. — Об этом лучше тебе услышать у Фусо…       — Что-то мне подсказывает, что ты сейчас просто-напросто заговариваешь зубы, — принюхалась ещё раз Акаги. — Да ты натурально воняешь мужскими телесными выделениями!       Попытку Шинано хоть как-то оправдаться сорвал полный возмущения окрик:       — Вот она!       Две девушки-лисы синхронно обернулись на звук. К ним быстрым шагом приближалась высокая длинноволосая брюнетка в красном коротком платье с накинутом на плечи хаори, вышитом в виде журавлиных крыльев.       — Нашла! — сжав в руках катану, что побелели костяшки пальцев, девушка подошла к лисьему дуэту и буквально нависла над Шинано.       — Ара, Зуйкаку, с возвращением, — поприветствовала её Акаги, с интересом наблюдая, как третий корабль класса «Ямато» старается стать как можно меньше.       — Здравствуй, семпай, — кивнула той Зуйкаку. — Шинано, одна просьба. Предупреждай, когда командующий решит устроить что-то странное!       — Нельзя использовать дар в личных целях, — попыталась оправдаться Шинано.       — А внушать адмиралу всякую чепуху можно?! — начала закипать второй член пятой авианосной дивизии.       — Зуйкаку, тебе, наверное, следует отдохнуть после гонок, — рассмеялась Акаги.       — Мы с сестрой видели, как она что-то нашёптывает спящему адмиралу! — Зуйкаку ткнула пальцем в грудь Шинано.       — Хм… — посмотрев на слишком возбуждённую кансен, а затем на старавшуюся слиться со стеной Шинано, над которой Зуйкаку практически нависала, несмотря на то, что была на голову ниже, флагман первой авианосной дивизии развернула сереброволосую кансен к себе лицом: — Поведай мне, о каком нашёптывании говорит моя кохай…

***

      — Михаил Александрович, неужели не нашлось другого места для инструктажа? — посмотрел вниз Ульяновск.       С мостика по правому борту открывался великолепный вид на Мурманск, постепенно накрываемый вечерними сумерками. Однако авианосец интересовал не играющий ночными огнями город и его отражение в удивительно спокойных водах Кольского залива, а палуба корабля под галереей мостика. Там, примыкая к носовой надстройке, вдоль борта тянулись около четырёх сотен направляющих реактивной системы залпового огня калибром не меньше трёхсот миллиметров. Точно такие же направляющие располагались и с другой стороны, вызывая у парня лёгкое недоумение.       — Что поделать, — пожал плечами адмирал Михеев, раскуривая сигарету. — Других авианосцев у нас нет, а раз есть возможность опробовать систему целеуказания комплексов противовоздушной обороны — почему бы этого не сделать? Не всё же по дронам стрелять.       — Это я как раз понимаю, мне просто, — ещё раз пробежался взглядом по артиллерии правого борта Ульяновск, — непривычно видеть того, кого называли одним из «убийц авианосцев» без главного вооружения.       — А… — проследил взгляд авианесущего крейсера адмирал. — Ты про «Солнышко».       — Что?       — Прямой потомок сухопутной огнемётной системы «Солнцепёк». В своё время бригаду поляков раскатала тонкой, хорошо прожаренной корочкой по полю и оказалась на удивление эффективна против глубинных. Поэтому последнему из атлантов сменили главный калибр.       — У тех тоже, — кивнул парень в сторону двух исполинов, стоявших севернее.       — На «Петре» нет. Когда пошла первая волна — его только вывели из дока на ходовые, так что он сейчас в качестве батареи ПВО. А «Нахимов» свои ячейки получил, так что два наших красавца работают в паре, — затянулся адмирал. — «Петра» и будем проверять, на пару с подопечным капитана Петрова, — похлопал он по лееру мостика.       — Даже не знаю, завидовать или нет, — вздохнул Ульяновск, бросив взгляд на третьего из линейки атомных крейсеров.       — Чему? — поинтересовался адмирал.       — Универсальным ячейкам этих товарищей. Пуск явно в разы легче, нежели запуск «Гранита».       — Команда на них не жаловалась, — напомнил Михеев.       — Так то люди. Попробуйте намешать селёдку и дрожжи в молоке и выпить это. Похожие ощущения при стрельбе, хоть и быстро привыкаешь, — скривился Ульяновск.       — Интересная аналогия для мокрого старта, — протянул адмирал.       — Лучше скажите, что от меня требуется?       — Запустить летательный аппарат и выполнить полёты в квадрате К-4. Потом сверим твои показания с тем, что наснимают зенитчики «Устинова» и «Петра».       — К-4, — повторил авианосец, найдя взглядом нужное место на воде залива. — Это же возле города. Там гражданских дронов около десятка.       — И это хорошо, — усмехнулся Михеев. — Начнём с простой «сушки», затем выпустишь пару «аллигаторов».       Посмотрев на антенны атомных ракетоносцев вдали, Ульяновск достал из-за пазухи небольшую пачку пластиковых карточек.       — Тридцать третью или можно жестить?       — Когда обнаружишь в океане нечто похожее на корабли семидесятых и младше, тогда и будем отрабатывать на стелсах. Пока я сомневаюсь, что имеющиеся у нас средства обнаружат истребитель пятого поколения, взлетевший с канмусу. Хотя, — на секунду задумался адмирал, — спасибо что напомнил, надо научникам техзадание поправить.       — Любите вы их, — усмехнулся парень, метким взмахом руки отправляя карточку в полёт в направлении дымовых труб.       На лету её окутало облачко света, в покрове которого она трансформировалась в уменьшенную копию Су-33. Обогнув надстройку с радарами, спрятавшись от обнаружения в тени корабля, истребитель приблизился к воде и на предельно малой высоте устремился в обозначенный квадрат учений.       — Внимание всем, цель в воздухе! — рявкнул адмирал в рубку, оповестив экипаж о начале учений.       Пока дежурная смена крейсера привычно бегала взмыленной, выполняя поставленную задачу, Ульяновск рассуждал о нелёгкой судьбе принявшего его на борт корабля, мысленно поправляя излишне заигравшуюся в воздухе фею-пилота. Превращение из убийцы авианосцев в береговую батарею — такой судьбы парень никому бы не пожелал. Пусть это и оказалось лучше, нежели произошедшее с пятью его систершипами.       «Два отменили, не достроив, двух других сожрали в портах, один из которых сперва добил пятый, гниющий у причальной стенки. Впору задуматься, а не прокляли Союз, что ему не везло с крупными кораблями — то война помешает, то твари глубоководные», — прошёлся взглядом по крейсеру авианосец.       Возможно, сложись его судьба иначе, один из таких крейсеров входил бы в состав группы сопровождения Ульяновска. Возможно, в компании одного из гигантов, стоявших севернее. Однако, будь у него выбор, сейчас парень предпочёл пару «Фрегатов» в свою эскадру, или же, на худой конец, двойку «Сарычей». От ударной мощи, способной размотать вражескую эскадру на ошмётки ещё до визуального контакта, отказываться глупо, но эту задачу авианосец вполне успешно решал самостоятельно.       А вот корабли, способные прикрыть плавучий аэродром от угроз с воздуха и из-под воды, ему виделись едва ли не панацеей. Уничтожение крупной стаи силами авиагруппы одного авианосца требовало хорошего контроля над самолётами, целиком отвлечься на который в море равносильно самоубийству. Однако даже один союзный противолодочный корабль позволил бы поднять в воздух больше ударных самолётов.       — Эх, мечты-мечты, — покачал головой парень, услышав лёгкий хлопок разрываемого звукового барьера со стороны набережной.       А затем пилот доложил, что излишне любопытный квадрокоптер успешно приводнился в ночные воды.       — Не увлекайся, — напомнил адмирал.       — Виноват, — хмыкнул Ульяновск. — Но, как говорят, любопытство кошку погубило…       — Поясни.       — Один любитель поснимать пейзажи решил, что наткнулся на авиамоделиста.       — Поздравляю, — закатил глаза Михеев. — Ты угробил разведывательный беспилотник береговой обороны.       — Я знаю, но они уже наглеть начали.       — Береговики мне всю плешь съедят своим нытьём, — помассировал виски адмирал. — Надеюсь, ты его не сбил?       — Нет, — отрицательно мотнул головой Ульяновск. — Просто стряхнул в воду, уйдя на сверхзвук прямо над ним. Упал он, кстати, удачно, ещё полетает.       — Это уже лучше, — вздохнул мужчина.       — Что-нибудь прояснилось по поводу выдумки наших партнёров?       — На удивление, не так уж и много, — потушил сигарету офицер. — Пока что высшие умы, — показал он пальцем в небо, — спорят, как и с какой стороны лучше зайти. Наши отмалчиваются, однако уже известны предварительные силы, которые планируется задействовать.       — Что от нас хотят?       — Пять миноносных дивизий и одну линейную с эскортом, — ответил Михеев и крепко выругался.       — То есть, всё, что не задействовано в патрулях? Эсминцы — ладно, понять могу, как и крейсера. Но старушки наши им для чего?       — Командование бодается, тоже не горят желанием отправлять линкоры. Но светлоликие из штаба Объединённого флота требуют как минимум одну из «Ямато» от японцев, со всеми вытекающими. Американцы выставляют почти полный состав «Таск Форс 58», но ввиду размера их отряда, он пойдёт отдельным строем. Наших отправят либо с японцами, либо присоединят к европейскому контингенту.       — И всю эту армаду хотят отправить на Филиппины? Будет бойня, — предупредил Ульяновск.       — Она будет в любом случае, ибо такую толпу скрытно не перебросить, а противник далеко не дурак.       — Будь дело только в этом… — произнёс авианосец, в руках которого жалобно заскрипел металл леера. — Там весьма… особенные химе правят, — припомнил он рассказы одной болтливой глубинной субмарины.       — Особенные в каком плане? — напрягся адмирал.       — По непроверенным данным, личная гвардия имеет в составе двенадцать линкоров Ре-класса.       С последовавшим матом из уст командующего Ульяновск был полностью солидарен. Выбранный в качестве цели Объединённого Флота архипелаг хоть и лежал во владении супер-химе, которой он регулярно скармливал Тихоокеанские конвои, именно там располагалась одна из основных баз Глубинного Флота в северной части Тихого океана. Если к порождениям бездны такое понятие было вообще применимо. А совсем рядом, южнее, находились владения другого чудовища, которая могла прийти на подмогу. Куда проще, несмотря на кошмар с логистикой, для Ульяновска выглядела операция на Гавайях, нежели Филиппины.       — Ты ведь понимаешь, что уточнять всё придётся тебе? — задал риторический вопрос адмирал Михеев.       — Другого и не ожидал, — пожал плечами авианосец, внимательно посмотрев на офицера. — Но ведь одной разведкой дело не ограничится?       — Ты прав, — подтвердил его опасения адмирал. — Тебе предстоит сесть на хвост соединению, которому припишут нашу эскадру.       — Быстро перетопить всех не смогу, — решил сразу расставить все точки над «и» Ульяновск. — Заметят.       — Никто и не просит, хотя вариант удара по американскому соединению всё же рассматривается как возможность срыва операции. Твоя задача облегчить нашим девочкам работу.       — Не тот корабль вы для диверсионной работы отправляете, — усмехнулся авианосец. — Это работа вот тех ребят, — кивнул он в сторону атомных ракетоносцев.       — Будь у нас кто-то из Орланов в наличии, ты бы об этом знал, — достал ещё одну сигарету Михеев. — А так, придётся тебе, — посмотрев в сторону города, он добавил: — Полетай ещё минут десять и закончим мучить бедолаг.       — Могу МиГ призвать, для финала, — предложил Ульяновск.       — Не стоит. Слишком маленький, да и затеряется в темноте быстро.       Усмехнувшись, авианосец поднял самолёт повыше, на стандартную для заходящих на атаку бомбардировщиков Глубинного Флота высоту. А после начал имитировать атаки на один из навигационных буёв в акватории.       Сам же Ульяновск задумался над предстоящим походом. Слишком вовремя разведка вытащила на свет игрушку для канмусу, по которой девчат усиленно гоняли. Возгласы эсминцев, услышанные из столовой в последний день пребывания в Гаджиево, были полны странного азарта и жажды реванша. Значит, разведка знала о планах партнёров заранее. Однако, вопрос, кто именно решил отправить эскадры на убой, всё ещё висел в воздухе.       Парень искренне надеялся, что в верхушке Объединённого Флота сидят не идиоты. Ведь даже приняв на веру теорию об отсутствии интеллекта у глубинных, нападать на одно из основных мест гнездования слишком рискованно. Это не учитывая постоянно висевшее над архипелагом покрывало фиолетового тумана, сводящего на нет все попытки вести спутниковое наблюдение. Долго под влиянием покрова канмусу находиться не могут, а бои там будут тяжёлые и долгие, в этом Ульяновск не сомневался.       — Японцы ведь не отдадут Ямато или Мусаши на убой, — произнёс парень.       — Думаешь, у них есть выбор, когда американцы отправляют Висконсин и Миссури? — голос адмирала сочился сарказмом. — Им бросили палку, они на неё повелись. А ещё назначили флагманом авианосного соединения Энтерпрайз. Но, что интересно, Лексингтон оставили на базе, хотя у той опыта командования крупными соединениями больше. Да и как боевая единица она превосходит перехваленную одноклассницу.       — Ещё и немцы Бисмарк отправят?       — За Европу в основном будет отдуваться старушка Англия. Вместе с итальянцами.       — То есть, отправят всех тихоходов? Логичное решение оставить более быстроходные линкоры дома, хоть у кого-то котелок ещё варит. Вопрос только — каким боком мы оказались приглашёнными на эту сходку морских супердержав?       — Просто находимся рядом с местом событий, — усмехнулся адмирал.       — Гениальный ответ, учитывая географию, — оценил шутку Ульяновск. — Когда мне выдвигаться?       — Завтра вылетаешь домой, там тебя ждёт посылка с новинками. Максимум неделя на опробование и выдвигайся. На рожон не лезь, твоя задача — разведка.       — Это понятно, что за новинки?       — Узнаешь, — ухмыльнулся Михеев. — Заодно с новым командующим познакомишься.       — Куда Волкова дели? — удивился авианосец. — И как вообще сдвинуть смогли?       — Адмирал Волков, как выяснилось, очень неаккуратный в своей жизнедеятельности, — всё так же ухмыляясь, ответил офицер. — И да, сажай летуна, поднимай вертушку.       — Вы же сказали, мол, хватит мучить?       — Ты недолго…

***

      Спустя два часа, проводив своего подопечного на берег, адмирал Михеев расположился в предоставленной ему капитанской каюте в ожидании предварительных докладов с кораблей о результатах учений. Ничего прорывного он не ожидал, офицерам БЧ-7 и прикомандированным специалистом из конструкторских бюро нужно время, чтобы в деталях разобрать показания детищ отечественного оборонно-промышленного комплекса. И только когда данные лягут на стол командования, начнётся раздача разнообразных живительных поручений.       В данный момент его больше интересовал небольшой контейнер, прежде всё время пролежавший во внутреннем кармане кителя, а сейчас поблескивающий полированным металлом в свете ламп на столе. Ради содержимого которого и затевался визит самого засекреченного воплощения корабля на борт ракетного крейсера. Проверка новых систем защиты могла состояться и раньше, тем более, главное действующее лицо на удивление быстро оправилось после процедуры перезарядки реакторов. Однако её откладывали до тех пор, пока спецпочтой не доставили эту шкатулку из прочнейшего сплава и крышкой из затемнённого стекла.       — Товарищ адмирал, — постучались в дверь. — Разрешите?       — Входите, — тряхнул головой Михеев, которого словно гипнотизировало чёрное матовое стекло.       — Вас по нулевому каналу, — доложил дежурный офицер БЧ-4, протягивая адмиралу трубку спутникового телефона.       — Вовремя, — посетовал мужчина, забирая трубку.       Офицер молча отсалютовал и вышел из каюты, закрыв дверь.       — Адмирал Михеев на связи, — бодро отчитался он в трубку.       И тут же скривился, услышав вопрос с той стороны. Интерес своего начальства он прекрасно понимал, в свете последних событий в Объединённом Флоте на сегодняшний эксперимент возлагали большие надежды. Отсюда и спешка, которую Михеев не любил.       — Никакой реакции. Даже намёка. Либо ошиблись с определением класса, либо недостаточно уточнили цель… Пусть пройдут ещё раз, реакция на группу кораблей — это не повод сразу требовать активации… Скорее всего не сработал эффект присутствия, родственных или каких-либо связей не существовало… Возможно, они недостаточно сильны, но других вариантов у нас нет, они все съедены… Есть опечатать и передать курьеру, конец связи, — закончил разговор Михеев, бросив недовольный взгляд на шкатулку на столе. — И ведь не говорят, на что ты среагировал, но по крейсерам тебя пронести заставили…

***

      — Добей! — собрав все остатки сил, душа отправила зов стоявшей вдалеке сестре.       Именно взрывы разрушаемых укреплений оккупантов разбудили её от долгого сна. Далеко в море старшая сестра, как заботливая наседка, присматривала за выводком своих малышей, что не скрывая удовольствия мешали с грязью всё, что могло стрелять на побережье.       Сестра услышала, послав в ответ удивление и попыталась приободрить. Обещала вытащить, спасти, но душа слишком долго мучилась и сильно устала.       — Избавь меня от этого позора! — взмолилась она.       В ответ пришло понимание и сожаление. Короткая вспышка и хищный взгляд, затмивший поднявшуюся на горизонте панику.       Когда в тело врезалось стальное копьё, душа впервые в своей жизни возликовала. Не обращая внимания на боль от разрываемого на куски тела, она предвкушала долгожданный покой. Не будет больше лживых обещаний отпустить к семье, после которых тело опутывали всё новые и новые оковы. Впереди её ждала встреча с теми, кому так и не суждено было родиться, и они будут ждать.       Ждать, когда вернутся остальные. И, желательно, чтобы это ожидание продлилось как можно дольше. Тогда ей и другим нерождённым расскажут больше интересных историй — те, кому довелось вкусить солёных брызг и испытать на себе ярость морских волн.       Но едва сознание покинуло развороченный остов, она с удивлением обнаружила, что её куда-то уносит. Снова отозвалось тело, но оно оказалось другим.       Вместо разъедаемой гнилью плоти чувствовались крепкие мускулы. Вернулись прежде ампутированные конечности, и, всё ещё не веря своим ощущениям, она увидела свет. Не тусклое пятно, как прежде, а яркий тёплый свет.       Лёгкие сами по себе сделали первый вдох, вызвав в разуме целую бурю незнакомых ощущений.       — Так вот, что значит, — прозвучал хриплый, с непривычки, голос, — родиться заново…       Осторожно поднялись веки, позволяя голубым глазам узреть мир. Впервые, без посторонней помощи.