***
Обязательная прогулка по кабинетам с оставлением росписей в нужных местах много времени не заняла. Куда дольше Ульяновск рассматривал оставленные флотилией эсминцев смайлики на полях журнала инструктажа отечественных Дев Флота. У «тридцаток», видимо, обезумевших от подлёдной ловли на северных морях, в этот раз фантазия разыгралась особенно сильно. К сожалению, до конца рассмотреть творчество миноносок не дал замполит, вежливо напомнивший об оставшейся без присмотра эскадре. Оная нашлась где и положено — в казарме, которая представляла собой двухэтажное общежитие с комнатками на четырёх человек с индивидуальным санузлом. И самое главное — с полным отсутствием шкафов как таковых. Даже старожилы не могли объяснить, зачем так сделали. Чувства коллективизма ли ради или во избежание каких-то неуставных отношений — история умалчивает. Но в свете начавшихся у авианосца проблем с мебелью данное обстоятельство было только в плюс. — Киров? — обратился он к новенькой, застыв в дверях импровизированной гостиной второго этажа. Причина остановки едва не со слезами на глазах сжимала в объятиях Комсомолец. — Выросла-то как… Похорошела, расцвела… — причитала канмусу атомного ракетного крейсера, то и дело отстраняясь от несчастной коллеги, дабы хорошенько ту осмотреть. — Вот что значит попасть к людям с руками, растущими из плеч… — Беги, глупец, — успела прошептать Коми, прежде чем её лицо оказалось вдавлено в объёмную грудь. Немного понаблюдав за столь эмоциональным воссоединением, Ульяновск решил протянуть руку помощи напарнице: — Она, вообще-то, не атомная, а газотурбинная, и долго без воздуха не может. — Ой, — опустила взгляд на блондинистую макушку Киров. — Прости… Едва почувствовав, как хватка «Орлана» ослабла, Комсомолец выскользнула из объятий и отскочила к стене. — Свобода… — пискнула она, пытаясь отдышаться, как после нескольких кругов вокруг базы. — Ульяновск! — тепло улыбнулась авианосцу Киров. — Жаль, Союз и Рига тебя не дождались… — История коварная штука, — ответил он, после чего подошёл к девушке и обнял. — С возвращением! — Спасибо, что не бросил тогда… — тихо прошептала она. — Как я вас когда-то… — Ты на решение о достройке повлиять не могла. Хорошо хоть Союз угнать успели, да и Рига в хорошие руки попала, в конце концов. — Это да… Младший авианесущий птенчик оказался самым кровожадным, — усмехнулась Киров, отстраняясь от парня. — Да и его тёзка недалеко ушёл. — Официально его там не было, — напомнил Ульяновск. — Просто краска на пусковых установках попалась некачественная, — хохотнула канмусу. — А британское недоразумение само утонуло, как его систершип в порту годом ранее. Комсомолец смотрела на обнимающиеся корабли и постепенно приходила к выводу, что у атомоходов не всё в порядке с головой. — Ладно, воспоминаниями о подвигах родственников поделимся потом, когда перед нашим носом не будет маячить перспектива самоубийственной миссии.- Ульяновск махнул рукой в сторону кожаных кресел и дивана: — Присаживайтесь, есть небольшой, но важный разговор, — Последний раз, когда я слышала такую фразу, решалось, кто из нашей троицы будет встречать Союз у Гибралтара, — сдвинула брови Киров, вспомнив поднявшуюся в штабе Северного Флота суматоху. — Всего лишь кое-какие организационные моменты, — расположился на диване авианосец. — Тогда тоже предложили обсудить организационные моменты, — проворчала атомный крейсер, заняв кресло напротив парня. — В результате Калинин помчалась к Геркулесовым столпам, до икоты напугав оба берега Ла-Манша. Посмотрев сперва на стриженную под каре сереброволосую блондинку, а затем на оставшиеся свободными места вокруг журнального столика, Комсомолец сделала выбор в пользу занятого флагманом дивана. — О чём она? — Про угон авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» из Севастополя незадолго до официального распада Советского Союза, — пояснил напарнице Ульяновск. — Весьма интересная история, достойная экранизации. Особенно эпизод с проходом через проливы, на что турки официального разрешения не дали. — Птенчик оказался с характером, — усмехнулась Киров. — На этом, похоже, его везение и закончилось… — Ладно, мы не мою родню обсуждать собрались. Как ты освоилась в новом теле? — спросил сидящую напротив девушку авианосец. Та ненадолго задумалась, откинувшись на спинку кресла. — Странно, — медленно начала канмусу. — Вроде, вот с меня спускают флаг, и в следующую секунду я стою перед командованием, которое, внезапно, не имеет игрушечных размеров. Очень необычно… А уж волны на море и вовсе заставили заново пережить эпизод с моим штормлением. Сейчас привыкла, вооружение и иные корабельные системы откликаются без проблем. Да и возвращение в родной порт всегда поднимает настроение. — А до этого? — осторожно поинтересовался Ульяновск. Новенькая как минимум помнила последние минуты боя у Филиппин, что вызывало определённые опасения в целесообразности её участия в предстоящем дальнем походе. Хоть руководство флота и посчитало атомный крейсер готовой к выходу, настоять на недельной отсидке на берегу Байкала он ещё мог. Свалившейся на голову Комсомолец, практически не подготовленную даже к простым патрулям, хватило, чтобы начать осторожничать. — Обрывками… — глубоко вздохнув, закрыла глаза Киров. — И то только последние несколько минут. Разве что… Вряд ли смогу вспомнить, когда конкретно, но в голове словно раздалась мешанина голосов, после чего думать стало гораздо легче. Словно с разума спали незримые путы. Это был первый проблеск сознания, которое быстро убаюкал океан. Второй был у Филиппин, но там уже вы подоспели, — грустно улыбнулась она. — Даже думать не хочу, каких дров я наломала за то время. — За пределы этой комнаты твоя тайна не просочится, прослушку я заглушил, — с некоторым облегчением в голосе произнёс авианосец, повернувшись к Коми: — Договорились? — Я — могила, — уверенно заявила младшая из класса «Атлант». — И это из-за тебя у меня голова побаливает? — Прости, но это необходимо. Ладно, не будем ворошить прошлое без надобности, оставим это на совести мозгоправов из штаба флота. Как у тебя с главным калибром? Услышав вопрос, девушка мгновенно повеселела: — С «Гранитом»? — переспросила Киров. — Для первого поколения более чем отлично. Гораздо лучше, чем когда я была грудой металла. Даже полный залп по групповой цели сработал, как в техническом задании к проекту головки самонаведения. Наведение по спутнику тоже без нареканий. — Перезарядка? — Час между полными залпами. И это пугает. Ну, ты знаешь, проблемы мокрого пуска и всё с ним связанное, Обычно это целая эпопея и танцы с краном у причала. — поёрзала она на кресле, с немым намёком посмотрев на парня. — В остальном получше. Пятнадцать минут на перезарядку барабана «Форта» после истощения боекомплекта, запас ракет малой дальности определить так и не смогли. А, ну и после первых стрельб пришлось собирать макеты ракет, чтобы перезарядить шахты. — Я думал будет хуже, — обрадовался Ульяновск. — Прошу прощения? — нахмурилась Киров. — У меня сорок пять минут перезарядка полного залпа. Или полчаса бортового, но в это время нельзя использовать установки другого борта, — решила напомнить Комсомолец. — Но у тебя и ракеты менее убойные, хоть и летят дальше, — не сдавалась тяжёлый крейсер. — С ракетами проблема, теоретически, решаемая — попробуешь зарядить мои, — авианосец пресёк зарождающийся спор на тему «у кого длиннее». — Так что дальность сравняем. Заодно попробуем пересадить тебе мои ракетно-пушечные комплексы, когда прибудет Коммуна. — А мне?! — возмутилась Комсомолец. — На корабли твоего класса «Кортики» не ставили, а вот «Орланы»… Думаю, в штабе активно молятся, чтобы у нас проявился феномен модернизации. Младшая из крейсеров недовольно цокнула языком, а вот старшая мечтательно закатила глаза и предвкушающе облизнулась. — М-м-м, было бы неплохо обновиться по проекту Калинина. Восемьдесят комплексов по четыре пусковых ячейки в каждом… Триста двадцать «Ониксов» в залпе… Это ведь прекрасно, — положив руку на сердце, вздохнула она. — А лучше — «Цирконов»… — И не мечтай, — поспешил спустить её с небес на землю парень. — Максимум, что тебе в теории светит — обновление до параметров «Петра Великого». И то, не в этом десятилетии. — Дай девушке помечтать, чайка ты моя ненаглядная, — беззлобно огрызнулась Киров. — А у Устинова «Кортик» есть, — напомнила Комсомолец. — И дальнобойная огнемётная система вместо «Вулкана». Хочешь себе такую же? Там дальность максимум двадцать километров и почти нулевое бронепробитие, если ты забыла, — ехидно поинтересовался Ульяновск. — Да и выходить в море он возможность потерял. — Пошли отсюда, он слишком серьёзный, — обратилась Киров к напарнице. — Я чай заварю. — А ты умеешь? — хором поинтересовались два других корабля. — Вот и узнаем, — подмигнула им канмусу, вставая с кресла.***
— Век бы тебя не видеть, — рыкнул Ульяновск на хлопотавшую вокруг его экипировки Деву Флота. Та и бровью не повела, проигнорировав грубый тон парня, предпочитая уделить всё своё внимание феям-ремонтницам. Маленькие помощники подобно муравьям облепили пусковые установки ракетно-пушечного комплекса носового орудийного островка по правому борту. А стоило одной из феек вытащить из маленького кармана паяльную лампу, авианосец непроизвольно выругался. — Ротик прикрой, золотце ты моё, — устало произнесла девушка, поправив очки. Говорила она таким тоном, словно многодетная мать отчитывала пятого ребёнка, решившего покапризничать. Внешне же она больше походила на детского врача, которому осталось пять минут до конца смены, и тут пришёл проблемный пациент с кучей болячек. Белый халат, небрежно накинутый поверх тёмно-серой юбки самого простого покроя и такого же цвета свитера с высоким воротником. Завершал образ специализированный под стетоскоп строп, предназначенный для подъёма со дна субмарин. — Твоя идея была, так что не ной. Сам напросился, — напомнила черноволосая ремонтница. — Всё сам! Из кармана её халата на свет появился металлический контейнер с прикрученной барашковыми гайками крышкой. И пока девушка их откручивала, феи с неестественным хлюпаньем извлекли установку комплекса «Кортик» со всеми её внутренностями из посадочного места. — Ты бы девчат окрикнул, — посоветовала она. — Больно они увлеклись. Осторожно переместив снятое оборудование в контейнер, канмусу начисто проигнорировала летевшую в их сторону зенитную ракету, которую преследовали две поменьше. Стоя с неподбойного борта Ульяновска, ей, собственно, и нечего было опасаться. Подобно рою рассерженных ос, воздух между приближающимися ракетами заполонили трассеры снарядов тридцатимиллиметровых зенитных автоматов. Трижды на секунду по волнам пронёсся звук выстрелов восьми блоков стволов, сливаясь в монотонный гул, и пылающие обломки упали в воду. — Аккуратнее с пусками! — прикрикнул на напарниц авианосец. — Простите! — искренне извинилась Комсомолец. — Больше не повторится! — попыталась изобразить раскаяние Киров. Ульяновск поверил бы в раскаяние парочки, не будь у них на лице улыбок до ушей и извинения не сопровождались заливистым смехом. Выбросив в стороны клубы дыма, из пускового контейнера головного «Орлана» в небо взметнулась ракета комплекса «Форт» и, описав крутую дугу, устремилась к младшему крейсеру. — Ловлю! — радостно воскликнула Комсомолец. — Дети, — по-матерински улыбнулась Коммуна. — Ты закончила? — поинтересовался парень, красноречиво осматривая пустые места на оружейных островках с правой стороны лётной палубы. — Да, сейчас я тебя отцеплю, — кивнула ремонтница, отзывая фей. Её снаряжение напоминало рюкзак в виде корпуса оригинального спасательного судна, к которому крепилась кран-балка с прикреплёнными с обеих сторон конструкциями из ферм в форме подков. Именно на них располагались разнообразные краны, лебёдки и манипуляторы с инструментом. В походном положении они складывались и прижимались к корпусу, но в рабочем заключали ремонтируемую Деву Флота в полукольцо. В таком и стоял Ульяновск, пока девушка занималась препарированием зенитного вооружения. — Так, — перейдя в походный режим, Коммуна огляделась по сторонам. — Где моя следующая жертва? — Ты можешь хоть раз без страшилок обойтись? — вздохнул авианосец. Ремонтница скривилась, будто её начало тошнить. — Нельзя. Вы, молодёжь, слишком полагаетесь на ремсостав, что совсем забываете про врачей. Нехорошо, — она погрозила пальцем излишне своенравному пациенту. — Я всегда считал, что врачей следует уважать, — задумался Ульяновск. — И бояться стоит только патологоанатомов. — Я ведь прошла три мировые войны, и именно мне приходилось поднимать со дна тех, кто халатно относился к состоянию бортового оборудования, — погрустнела Коммуна. — Так что, я именно тот самый патологоанатом, которого нужно бояться! О чём приходится периодически всем напоминать, чтобы не забывали про периодические медосмотры. Результат, как ты, надеюсь, знаешь — есть. — Я таки думаю, что дело в сахарных петушках, которыми ты угощаешь мелочь после осмотра, — покосился на неё парень. — Кнут и пряник, — ухмыльнулась ремонтница. — Всегда работает. Главное — подобрать правильные воздействия. — И не поспоришь, — кивнул авианосец, найдя взглядом разбушевавшуюся парочку. Те, видимо, истратив боезапас дальнобойных зенитных ракет, от души закидывали друг друга из реактивных бомбомётов, имитируя накрытие залпом линкора. Едва он собрался окликнуть новенькую, как Коммуна его опередила, звучно рявкнув: — А ну-ка, мальки, дробь стрельбе! Киров, подошла! Ульяновск подумал, что воплощение ремонтного судна обладает особой магией голоса. По-другому объяснить резкую смену поведения линкоров, в том числе и зарубежных, он не мог. Даже высокомерные британки становились похожими на котов, которых поймали с поличным на процессе заполнения тапок чужеродной субстанцией. Личный архив коварной русской канмусу был богат на фотографии напуганных лиц Дев Флота. Имелась там и его собственная фотокарточка, сделанная в момент первого знакомства. Атомный крейсер, тем временем, услышав окрик, элегантно ушла из-под обстрела и на всех парах помчалась к стоявшей на якоре парочке. — И всё-таки прошу тебя не портить новенькой психику сверх того, что ты уже успела натворить. Хотя бы сейчас, — без особой надежды попросил Ульяновск. — Ничего не обещаю, — отмахнулась от него Коммуна. — Иди, занимайся своими флагманскими делами и не мешай. Выдавив напоследок по половине тюбика ремсостава на места демонтированных установок, девушка слегка толкнула его в сторону оставшегося в стороне ракетного крейсера. — Чем ты его разводишь, — скривился парень. На снаряжении с негромким шипением из вспенившегося зелёного геля вырастали орудийные башни комплекса «Кортик». — На то я и корабль вспомогательного флота, чтобы иметь свои секреты, — подмигнула ему девушка. — Вали уже отсюда, не занимай чужое место. Не ведая, что ей предстоит, подошедшая канмусу ракетного крейсера приветливо козырнула Коммуне и отрапортовала: — Киров прибыла! — Прекрасно, — облизнулась ремонтница, рассматривая снаряжение новенькой. Отдалённо вооружение Киров напоминала оное у Комсомолец. Те же две клешни с ракетными установками на верхней части и торпедными аппаратами с бомбомётами на нижней. А вот хвост отсутствовал. Две пушки калибра сто миллиметров располагались на наруче правой руки, являвшемся несколько видоизменённой копией кормы исторического прототипа. — Я хочу, чтобы ты, если вдруг доживёшь до модернизации, тоже стал клешнеруким, — заявила Ульяновску ремонтница. — А то слишком сильно выделяешься из коллектива. — Это не в моей власти, — пожал плечами тот. — Ты всё ещё здесь, — напомнили ему, окинув осуждающим взглядом. — Удачи, — пожелал напарнице авианосец. Набрав ход, он стал приближаться к начавшей скучать Коми, попутно запрашивая у штаба установку щитов для имитации надводных целей. Пока второй по величине вымпел эскадры проходит техническое обслуживание, была возможность отработать применение вспомогательного вооружения. — Ну-с, приступим, — похрустела пальцами Коммуна. — Сейчас тебя укусит комарик… Запустив руку в карман халата, она извлекла оттуда аккумуляторную дрель с коронкой по металлу диаметром сто двадцать миллиметров. Увидев инструмент, Киров невольно сглотнула.***
— Добрый день, Малькольм, — поздоровался офицер с учёным, войдя в его кабинет. — Глеб Викторович, добрый день, — радостно отозвался беглый американец, поднимая взгляд от экрана монитора. — Чем могу быть полезен? Окажись на месте контр-адмирала Соболя кто-то помоложе да менее опытный, гарантированно вздрогнул бы от вида доктора Бетругера. Обезображенное шрамами лицо куда больше подошло бы герою фильма ужасов, нежели одному из светил науки, пусть и с несколько грязной биографией. К счастью, офицер за время службы видел и не такое… — Пришли данные сканирования Киров. Глаза американца заблестели нездоровым интересом. — Это ваша новенькая? И как? — Её сигнатуры указывают, что она является фантомом Ульяновска, а не Комсомолец, как предполагалось ранее, — осторожно начал контр-адмирал. — У вас есть какие-нибудь мысли, почему так произошло? — Чему вы удивляетесь? Ваши корабли класса «Слава» и «Киров» хоть и относятся к крейсерам, но весовые категории у них разные. Линейный крейсер не может являться отражением крейсера обычного, — начал объяснять беглый учёный. — Однако удивительно, что фантом не был поглощён, а воплотился в самостоятельную боевую единицу, да ещё и без помощи катализатора… Воистину удивительно! Но это значит, что, возможно, где-то сейчас бегает фантом вашей Комсомолец. Учитывая легенду сего имени, она вполне может оказаться субмариной. Всё сказанное Соболь знал и сам. Пополнение отечественного флота, испытывающего острый дефицит канмусу кораблей капитального класса, не могло не радовать. Даже принимая во внимание все особенности нового вымпела, общая боевая мощь только возросла. А с учётом переработки доктрины особой эскадры, она могла вырасти ещё немного. И всё же существовало одно обстоятельство, не дававшее покоя военным аналитикам. — Тогда каким образом линейный, используя вашу терминологию, крейсер оказался отражением крейсера авианесущего? Фантомы ни американских Лексингтонов, ни японских Акаги и Каги не являлись артиллерийскими кораблями, а преимущественно авианесущими особями, — напомнил Соболь. — Что изменилось в этот раз? — Ваш первый призыв был нетипичным, — скрестил пальцы в замок Бетругер. — Или вы ожидали, что после всей этой самодеятельности с ритуалом всё пройдёт по шаблону? Вы умнее, чем хотите казаться, товарищ контр-адмирал, да и в вашем аналитическом отделе сидят далеко не глупые люди. Вы же использовали катализатор именно линейного крейсера, — напомнил он. — Нахимов всё также далёк от авианосцев, — нахмурился офицер. — Возможно ли, что дело во вспомогательных элементах? Учёный дёрнулся, словно от пощёчины, но быстро взял себя в руки. — Пришлось попотеть, чтобы прописать в духовную составляющую катализатора атомную силовую установку, — задумчиво произнёс американец. — Возможно, в процессе этого параметр «линейный», если можно так выразиться, отвалился и поменялся на «авианесущий». От опытного взгляда старого чекиста скрыть замешательство оказалось невозможно. — Малькольм, вы чьи останки использовали в качестве связующего? — Связующего какого круга? Если вы про основной, то эсминца Ро-класса. Крайне редкий и интересный образец, добыча которого стоила флоту США целого оперативного соединения. Конечно, жаль, что останки глубинных разлагаются слишком быстро, но в данном случае это, несомненно, во благо. Слишком уж он оказался крупным и агрессивным, пусть и безмозглым даже в сравнении с сородичами. В остальном ничего из ряда вон выходящего. Те же японцы используют консервированные ошмётки И-класса для призыва своих канмусу. Ложь Соболь почувствовал сразу, однако в речи собеседника отсутствовала хоть какая-то зацепка, чтобы выжать из опального учёного правду. — Я о том что выступало в роли вспомогательного катализатора. Тот кристалл, — напомнил он. — По этому поводу ничего нового рассказать не смогу, — пожал плечами Бетругер. — Классифицировать ту глубинную даже я не в состоянии. Важен ведь результат, не правда ли? На шрамированном лице появилась понимающая ухмылка. — Верно, — не стал спорить старый чекист, положив на стол флешку. — Здесь все данные по сигнатурам Ульяновска и Киров. С нетерпеньем ждём ваш анализ. — Постараюсь вас не задерживать. Но сперва мне надо разобраться с той кучей дерьма, что подкинула мне доктор Пирс, вы уж не обессудьте, — забрал носитель информации учёный. — Штаб надеется на оперативность, — тоном, не подразумевающим возражений, посетовал Соболь. — Всего хорошего. — И вам, — кивнул доктор. Дождавшись, когда офицер покинет кабинет, он молча покрутил накопитель в ладони и недовольно выдохнул. — Невежественные ублюдки, как вы смеете совать свой нос в священное искусство богов! — тихо прорычал мужчина. — Радуйтесь, что этот линейный крейсер всё-таки откликнулся на ваши мольбы, сформировав в Океане тень по вашему же лекалу, и она не растворилась в Её песне! В голове начал созревать план. Следовало поторопить Оливию, чтобы та заканчивала свои эксперименты и приступила к вживлению остатков кристалла результату первого призыва. Слишком много ненужного внимания начинает привлекать эксперимент.***
— А вот и мои макароны летят! — радостно воскликнула рослая блондинка с длинными вьющимися волосами. — Паста! Пицца! Помидорки! Не переставая показывать пальцем на заходящий на посадку самолёт, она повернулась к другим девчатам, в ожидании застывшим на волейбольном корте. — Айова, если самолёт прилетел с востока — это ещё не значит, что это именно итальянки, — осуждающе произнесла канмусу с противоположной половины поля. — Давай уже, признай поражение и пойдём обедать! Одетая в короткие синие шортики и белую майку, она с недовольным видом поправила завязанные в хвост волосы, внешняя сторона которых была синяя, тогда как внутренняя переливалась красными и белыми полосами. — Сестра, ты действительно задерживаешь игру, — напомнили блондинке уже с её половины. Поправив шорты, Висконсин вопросительно посмотрела на ту, кого справедливо считали голосом разума в квартете «Больших Дубинок» флота США. Миссури, поймав на себе взгляд младшей сестры, только пожала плечами, решив не вмешиваться. — Поражение, говоришь? — с кровожадной ухмылкой Айова несколько раз подкинула мяч в руке. — Не слишком ли смелые слова, Дакки? — Пятнадцать три в нашу пользу, — отозвалась со стороны синеволосой Индиана. — А время-то идёт. — Что? — блондинка резко повернулась к сидевшей на судейском месте канмусу. Та перестала что-то крутить отвёрткой в непонятном устройстве и подняла усталый взгляд на капитана команды линкоров класса «Айова» и, по совместительству — Деву Флота головного корабля. — Команда Саут Дакоты ведёт со счётом пятнадцать три, до конца матча осталось полторы минуты, — лениво произнесла девушка, вытерев пот со лба. — Да как так?! — возмутилась Айова. — Ещё недавно было три минуты! — Тайм-аут никто не объявлял, — констатировала судья, вернувшись к прибору в руках. — Собственно, ты можешь продолжать считать чаек, итог от этого не изменится. Бросив взгляд на ухмыляющийся квартет на другом конце поля, Айова собиралась было возразить, но потом вспомнила, кого и почему назначили судьёй матча. Монтана превосходила её во всём, начиная с роста и фигуры и заканчивая огневой мощью и дальностью поражения орудий, нивелирующую небольшое отставание в скорости. — Девчат, работаем по схеме «Говорящие деревья», — подкинула вверх мяч Айова. — Ты должна была это сказать две минуты назад! — усмехнулась Нью Джерси, готовясь принимать подачу сестры. Пробежавшись взглядом по развернувшейся на корте бойне между двумя четвёрками линкоров, Монтана устало вздохнула. Она всё никак не могла понять, зачем её вытащили на жару под палящие лучи противного Солнца из комфортного номера, где работает кондиционер и осталась в полусобранном состоянии модель российского вертолёта Ка-52. Ведь она столько сил потратила, чтобы его раздобыть! Коллекционное издание, редкий экземпляр со всеми дополнениями! Пришлось Чапаев упрашивать выследить того урода, который выкупил последнюю коробку! А судить матч могла и Лексингтон, полномочия поставить Айову на место у «Голубого Призрака» имелись. Но, к несчастью, Эссексы в полном составе отрабатывали своё легендарное «Крыло Смерти» недалеко от острова Форментера, ставшего на некоторое время учебным полигоном Объединённого Флота. Чёрную «тучку» самолётов над морем мог прекрасно разглядеть и обычный человек, не говоря уже о Девах Флота. — Эх, поскорей бы Мусаши прилетела… — трижды дунув в свисток, обозначив конец матча, вздохнула Монтана. — Ну хоть не в сухую, — похлопала Айову по плече Висконсин. — Сестре просто надо постоянно что-то держать во рту, — с умным видом сказала Нью Джерси, бочком двигаясь к выходу. — Предлагаю в следующий раз чего-нибудь ей туда напихать. — Я тебе сейчас сама напихаю! — взревела красная от возмущения Айова, погнавшись за сестрой. — Помогите! Хулиганка девственности лишить хочет! — звонко смеясь, Джерси пустилась наутёк. Пожав руку Саут Дакоте и уходящей с корта команде соперниц, Миссури подошла к Монтане. — Соскучилась по сопернице? — с ухмылкой спросила зеленоглазая канмусу. — С чего мне скучать по этой эксгибиционисте? — наклонив голову набок, переспросила Монтана. — Ну… ты же её ждешь, — покачала головой Миссури. Американский суперлинкор до сих пор не могла перестать обращаться к японской коллеге различными… эпитетами. Впрочем, вина за это целиком и полностью лежала на загорелой канмусу из страны Восходящего Солнца. — Я жду гандамы, которых она мне обещала привезти, а не саму Мусаши, — зевнув, поправила коллегу Монтана. — А теперь, прошу простить, меня ждёт холодный душ, кондиционер и прохладный милкшейк с клубничным топпингом. Ловко спрыгнув с судейского места, девушка поспешила в направлении жилых корпусов. — А ведь их тут будет четверо, — с ехидной улыбкой напомнила Висконсин, похлопав по плечу сестру. — В смысле? — обернулась к ней Миссури. — Ульрих прибыла вчера, Ямато и Мусаши подъедут через пару дней. Тут собирается ужасающий по своей силе бронированный кулак. Да ещё и весь выводок Эссекс отправили для прикрытия. Представляешь, как все будут пылать энтузиазмом от предстоящего похода? Плечи Миссури обречённо опустились. — Чё-ё-ёрт… — простонала она. — Надеюсь, хотя бы в этот раз всё обойдётся простой пьянкой. — А это вряд ли. В списке на заселение русских нет, хотя командование упорно твердит об их участии в грядущей охоте на химе, ставшую кошмаром любителей пить раствор листьев в кипятке. — Поживём — увидим. Пойдём спасать Эн-Джей, её уже, наверное, догнали, — вздохнула Миссури. — Да и мозги этой парочке надо бы поставить на место. Нарушать спортивный этикет нехорошо.