С момента прибытия особой эскадры на Каспий и включения в её состав Киров прошла неделя. Всё это время трио кораблей ежедневно, до седьмого пота отрабатывало разнообразные манёвры и построения ордера, порой, и ночью. Пока новенькая привыкала к новому вооружению, на полигоне при базе не осталось ни одной целой мишени.
Само собой, только стационарными целями дело не ограничивалось. Противовоздушная и противолодочная оборона, ракетная стрельба по скоростной и высокоманевренной цели. Операторы беспилотников, оставшиеся на базе, казалось, отрывались во всю. Осложняло эскадре задачу выключение Ульяновска из отражения атаки, так как ему отводилась роль сопровождаемого корабля. И только получив удовлетворительную оценку командующего, соединение вышло в открытое море.
— Флагман моего сердца, объясни мне, — делая противолодочный зигзаг, обратилась Киров к авианосцу. — Какой смысл всех наших манёвров последние пару дней?
Ульяновск, в кильватере которого шла крейсер, отвлёкся от обзора акватории с самолётов-разведчиков:
— Ты разве не слышала, что Каспий теперь довольно загруженный морской путь? А нам поставили задачу скрытно подойти к берегам Ирана. Это значит — чтобы нас никто не обнаружил, начиная от военных и заканчивая экипажами каких-нибудь сухогрузов или танкеров, коих здесь после некоторых решений наших международных партнёров развелось, как непуганых голубей у зернового элеватора. Тогдашние якобы «хозяева морей» бесились от грузооборота ещё до вторжения Глубинного Флота, а уж теперь… — он замолчал, оценивая ситуацию вокруг. — Так, курс на два часа, скорость та же! По курсу иранский зерновоз, обходим!
— Наблюдаю двенадцать целей, пеленг одиннадцать! — забеспокоилась идущая в голове колонны Комсомолец. — Дальность двести!
— Определить, что за птички, можешь? — спросил авианосец.
Окажись ситуация несколько иной, дежурное звено вылетело бы для опознания ещё до того, как неизвестная эскадрилья засветилась на радарах младшего крейсера. Благодаря самолётам радиолокационной разведки, Ульяновск прекрасно видел и сами цели, и откуда их запустили. Однако по сценарию данного учебного похода охрана ордера целиком и полностью ложилась на плечи крейсерской пары. Ему же для самообороны разрешалось использовать только зенитные орудия ближнего радиуса действия и ударные вертолёты на удалении не больше пары километров.
— Крупное, и, судя по всему, что-то разведывательное. А учитывая, кто играет против нас — ещё и с мелочью на подвесах. В принципе, можем уже сейчас отработать «Фортом»… — Комсомолец оглянулась и вопросительно посмотрела на подругу.
Парень мысленно покивал, подмечая правильность рассуждений канмусу. Летевшие беспилотники типа «Незабудка» она описала правильно. Но угадать — ещё не означало опознать.
— Подтверждаю двенадцать целей в воздухе с северо-запада, скорость сто, дальность двести, идут на нас. Можем бить, — согласилась Киров.
— А если это просто стая чаек? — вставил свои пять копеек Ульяновск. — Или какой-нибудь энтузиаст снимает документалистику?
Девчатам требовалось научиться думать и принимать решения. В океане времени на доразведку может не найтись, а от скорости реакции зависела выживаемость флотилии. И если они также будут переговариваться, велик шанс и всплытие химе-линкора под ногами проморгать.
— Однозначно нет, — замотала головой Коми. — Для чаек слишком крупные и заметные…
— Много чаек, — перебил её парень.
— Несколько стай одновременно взлетели в открытом море? Вдали от мест гнездования? Это же не стрижи какие-нибудь. И скорость большевата для пернатых… — продолжила объяснять девушка.
— А ещё мы не вышли из закрытого района, в котором Каспийская флотилия проводит боевые стрельбы, так что никакого постороннего плавсредства с дронами тут быть не может, — добавила атомная канмусу, скривившись. — Работа глушилок чувствуется даже отсюда.
— Тогда ответьте мне на простой вопрос, — ехидно поинтересовался авианосец. — Почему они ещё в воздухе?
Ответом ему стал одновременный рёв стартовых ускорителей двух ракет, выпрыгнувших в воздух из пусковых установок крейсеров. Друг за другом, обе девушки разрядили по полтора барабана комплексов большой дальности, изрядно надымив.
— Сразу бы так, — по радиоканалу прокомментировал Ульяновск. — Цели хоть распределили?
— Да, — кивнула Комсомолец, разгоняя дым ладошкой. — Пополам по линии общего курса.
— Молодцы. Впредь, если видите явную цель — бейте сразу на поражение. За исключением тех случаев, когда есть прямой приказ командующего или мой об атаке только по команде. Иначе получится как позавчера, когда вы проворонили подводный беспилотник, — посетовал парень. — Пока он не всплыл под ногами, до последнего считали его дельфином, которых тут вообще не водится.
— Виновата, — опустила взгляд Киров. — Исправлюсь.
— Тяжело в учёбе, — отмахнулся Ульяновск. — Скоро мы выйдем из зоны проведения учений, так что держите ухо востро. Досаждать нам парни Макарова не перестанут, — прикинув пройденное расстояние и расход топлива корабельного газотурбинного двигателя, обратился к канмусу во главе строя: — Коми, что по горючке?
— Чуть больше половины бака, — показала девушка большой палец.
— Тогда запрашиваю сброс посылки на завтра-послезавтра. А пока готовьте радары, через два часа я снимаю разведку, пойдём без них. Дежурство по два часа, начинает Киров. Строй не меняем! — скомандовал авианосец.
— Так точно! — отозвались девушки-крейсера.
Ещё одной особенностью учебного похода пополнившейся новым вымпелом эскадры явилась необходимость часто вызывать самолёты снабжения. В целях тренировки экипажей, командование отправляло весьма ограниченный груз, в сравнении со сбрасываемым во время миссий на Тихом океане богатством. Да ещё и запретили брать дополнительные пайки боекомплекта, за исключением одного резервного.
Учитывая перспективу перебазирования команды Ульяновска на Атлантику, решение казалось разумным. Незнакомая местность и отсутствие ориентиров могли сыграть злую шутку с крылатым кормильцем, так что пусть летуны тренируются. Хотя каждые два дня ловить металлические ящики его совершенно не устраивало, но и поделать ничего было нельзя. Чем и как замотивировали операторов беспилотников, и, самое главное, откуда взялось их такое количество — оставалось загадкой. А ведь даже ложные цели ещё в ход не пошли…
Факт того, что боекомплект зенитного и противолодочного вооружения таял с пугающей скоростью, отрицать оказалось невозможно. Подобного расхода авианосец не мог припомнить даже за всё время походов по Тихому океану.
— Бродяга вызывает Дом, — связался с базой флагман небольшой эскадры.
Прошло около двух минут, пока по зашифрованному каналу не пришёл ответ:
— Дежурный птенец на связи.
— У нас ситуация с кодом «Вагнер». Нужны семечки и черешня. Гороха тоже отсыпьте, в том числе консервированного.
Руки Ульяновска снова зачесались «ласково приобнять» того, кто занимался разработкой новых кодов для идентификации содержимого груза. Раньше достаточно было просто попросить коробку чего-нибудь…
— Ваш заказ принят в обработку, — на берегу явно забавлялись ситуацией. — Курьер жёлтой компании прибудет к вам ориентировочно завтра с десяти до полудня.
Переводя на более понятный язык, Ульяновску сообщили, что вылет будет с аэродрома Джанкой. Спокойно дождаться пополнения боекомплекта ребята на кораблях сопровождения намерений явно не имели, поэтому он решил попытаться немного ускорить процесс доставки:
— А зелёными нельзя?
— К сожалению, все курьеры зелёной компании заняты и не могут выполнить ваш заказ. Желаете отменить текущий заказ и подождать? — равнодушным голосом поинтересовался связист.
С Энгельса самолёт отправлять по какой-то причине отказались.
Судя по звукам с той стороны, кто-то там хрюкнул в попытке сдержать смех. С каждым таким сеансом связи у авианосца крепла мысль о явном подыгрывании персонала базы командам кораблей Каспийской флотилии.
— Нет, жёлтый курьер вполне устроит. Вы оплату карточкой «Виза» или «Мастер-Кард» принимаете? — как бы невзначай поинтересовался он.
— Нет, оплата только картой «Мир», — отозвался берег.
— Ну «Мир» так «Мир». Конец связи, — завершил разговор Ульяновск, доставая карты призыва истребителей, а вслух пробормотал: — Никто ведь ничего не узнает. Просто закажем в следующий раз побольше черешни.
— Флагман? — обеспокоенно посмотрела на него Киров. — Всё хорошо?
— Просто замечательно, — хмыкнул парень. — Просто против нас играет не только флот, но и учебная база.
— Но так нельзя! — возмутилась Комсомолец.
— Можно или нельзя роли не играет. Думаю, пару раз авиагруппы я приводню сам, но водяных трогать не буду. Они все с камерами кругового обзора, так что с ними придётся разбираться вам самим. Завтра к обеду прибудут ваши зенитки.
— Меня хватит ещё на пять полных разрядок ракет, а вот твои обновки оказались на удивление прожорливыми, — произнесла Киров, с нежностью поглаживая маленькие башенки ракетно-пушечного комплекса.
Те агрессивно поводили стволами, осматривая небеса.
— Тебе бы их увязать с шестьсот тридцатками, расход снарядов упадёт на порядок. Потому что у тебя «Кортик» один на борт, и дальность поражения у него выше, работать по целям он начинает раньше. А при массовом налёте начинает просто крыть заградительным огнём из пушек. Так что ситуацию исправить только либо установкой второго и больше, что не наш случай, либо учиться синхронизировать вооружение.
— Можно ещё арт-установку использовать, — добавила Комсомолец.
— Сто миллиметров не так эффективно, как сто тридцать, — поморщилась канмусу атомного крейсера.
— Я бы вообще советовал тебе полностью перейти на бронебойно-зажигательные снаряды и оставить радиовзрыватели Коми, — посоветовал ей Ульяновск. — Но это вам обеим надо проконсультироваться у специалистов по артиллерии. В идеале, конечно, у Де Мойн или Аляски, но и твоя тёзка с Чапаев смогут чего рассказать. У нас, — указал он рукой на себя и девушку впереди, — статистики артиллерийских обстрелов глубинных нет. Попробую поговорить с командующим на этот счёт, всё равно секретность уже сняли, похоже. Да и сам он офицер опытный, скорее всего готовит нечто подобное.
— Было бы неплохо… — мечтательно произнесла Киров.
— Вступать в перестрелки с противником? — нахмуривщись, попыталась спустить её с небес на землю младшая девушка.
— Меряться калибром с линкором никто в здравом уме вас не пошлёт, — покачал головой парень. — Это на случай всплытия чего-нибудь толстого под ногами. Информация, как быстрее уработать глубинного из артиллерии, лишней никогда не будет. Вам, крейсерам, лишь бы перестрелку устроить!
— Сам-то тоже крейсер! — хором напомнили ему обе канмусу.
— Спелись, да? — театрально огорчился авианосец.
Шутливую перепалку остановило характерное для водомётного двигателя эхо неподалёку. Эскадра среагировала почти по учебнику, молча и без дополнительных команд флагмана заложив циркуляции в разные стороны, выстраиваясь строем пеленга. Не без задержек, но всего за неделю практики это уже являлось хорошим результатам.
— Нашла, — тихо отчиталась Киров.
Секунду спустя застрекотал бомбомёт, превращая воду в паре десятков метров от девушки в самый настоящий лес из водяных столбов.
— Торпеда, курс восемь! — предупредила она товарищей. — Больше ничего не слышу!
— Все вдруг, два румба вправо! — скомандовал Ульяновск, освобождая директрису огня атомному крейсеру. — Проходим сотню и пробуем изобретение штабистов!
Левее от кильватерного следа Комсомолец вздыбился столб воды, мгновение спустя окрасившийся в ярко-оранжевый цвет.
— Торпеда уничтожена! — отрапортовала отыгрывающая роль эсминца канмусу. — Вода чисто!
— Воздух чисто! — вторила ей Коми.
Переглянувшись, обе девушки кивнули друг другу и принялись нарезать круги вокруг флагмана, выдерживая каждая своё расстояние от него. Целесообразность таких манёвров вызывала у Ульяновска вопросы, но командование приказало отработать выдумку аналитиков штаба на практике.
— Интересно бы узнать, откуда тут взялся полигонный торпедный беспилотник подводного типа… — задумчиво пробормотал авианосец, сбрасывая скорость, и поинтересовался: — Никаких чужих сигналов поблизости не слышали?
— Нет, всё тихо, — отрицательно покачала головой Киров.
— Они ведь по проводам управляются, разве нет? — напомнила Комсомолец.
— То-то и оно, — согласился парень. — Разве что…
Выхватив из кармана небольшую стопку окрашенных в тёмно-синий цвет карт, он подкинул их в воздух. Прямоугольные кусочки пластика на лету вспыхнули голубым пламенем, которое превратило их в миниатюрные копии истребителей Су-33.
Взревев двигателями, четвёрка самолётов устремилась на север расходящимися курсами, на ходу сбрасывая гидролокационные буи.
— А так разве можно? — поинтересовалась канмусу атомного ракетного крейсера.
— Что именно? Мне запускать самолёты или ты про буи на подвесах вместо бомб?
— И то, и это, — проводила взглядом удаляющуюся четвёрку Киров.
— Нельзя, — не стал спорить авианосец. — Но если мои подозрения подтвердятся, то не я первым нарушу правила.
— Но… — попыталась было напомнить о приказах командующего Комсомолец, однако он жестом заставил её замолчать.
— Идём прежним курсом. Молча, соблюдая осторожность.
Поняв, что из флагмана сейчас что-то выпрашивать бесполезно, девушки замолчали и продолжили движение в тишине. Тем самым позволяя Ульяновску в относительно спокойной обстановке подумать над посылаемыми с гидроакустических буёв сигналами.
Так эскадра шла до самого утра. Раскидав груз, самолёты вернулись на борт, их место в воздухе заняло звено противолодочных вертолётов. Крейсера уже готовились встречать новую волну беспилотников, которых могли в них запустить, но авианосец дал команду на остановку.
— Нас пасёт кто-то из черноморских «Варшавянок», — спокойно сказал он, послав команду буям на самоуничтожение.
— Каким же образом эти рыбоньки тут оказались? Верфей для их постройки на Каспии нет и не было никогда, — с нескрываемым сомнением в голосе поинтересовалась Киров.
— Я же сказал, из Чёрного моря рыбка. По каналу прошла, его как раз десять лет назад закончили углублять и модернизировать шлюзы в рамках проекта «Север-Юг». Гусоедов мог бы и предупредить, во избежание инцидентов. Однако команде моё уважение, дистанцию держат мастерски, и, не накидай я буйков — так и остались бы незамеченными! — восторженно произнёс Ульяновск. — Ладно, с хвостом разобрались. А вы прекращайте-ка хоровод вокруг меня водить, по мне это глупо и пустая трата топлива. Возвращаемся к привычным галсам.
— Ура! — радостно воскликнула Комсомолец. — Про топливо это в яблочко!
— Кому что, а наша газотурбинная принцесса о еде, — шутливо поддела её более крупная напарница.
Младшая в ответ обернулась и показала атомоходу язык. Та в ответ погрозила ей пальцем.
— Давайте серьёзнее, нам ещё снабженцев встречать. А будь я на месте ребят Макарова, подловил бы на моменте приёма груза, — посоветовал авианосец своему эскорту.
***
В то время, как троица носителей управляемого ракетного оружия медленно, но верно, двигалась к южным берегам Каспийского моря, далеко на северо-востоке, посреди заснеженного зелёного океана тайги, возле небольшого островка из кристаллических кедров привычное течение жизни обитателей научного комплекса оказалось под угрозой.
Персонал давно спал, за исключением дежурного и руководителя исследований, что в поздний час заперлась в своём кабинете. Оливия Пирс, ещё днём получившая весточку от беглого коллеги, сейчас старательно готовила доклад о результатах исследования похищенного при побеге из Штатов внеземного минерала. Требование новых покровителей показать результаты женщину не удивляло, скорее, как учёный, она была довольна возможностью продемонстрировать успехи. Доказать, что потраченные деньги не пропали даром.
Пугала её странная одержимость старого друга Глубинным Флотом, которая, до недавнего момента, казалось, сошла на нет.
— Во что же ты ввязался… — тихо прошептала Оливия, взглянув на фотографию на столе.
На ней ещё молодые Малькольм Бетругер и Оливия Пирс с гордостью смотрели в камеру, держа перед собой дипломы об окончании Массачусетского университета. Тогда никто из них и подумать не мог, что бывшие студенты сделают головокружительную карьеру в совершенно новой области науки. И из-за этого будут вынуждены бежать из страны, чтобы не оказаться на электрическом стуле или в петле за обвинения в преступлениях против человечества. Несмотря на то, что результаты исследований пары использовались всем миром без зазрения совести.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула она, поворачиваясь к монитору.
Продолжив читать документ, женщина внезапно обнаружила, что программа никак не реагирует на команды с клавиатуры или мыши. Вместо этого страницы документа начали хаотично перелистываться, а спустя несколько секунд на экране начали появляться непонятные символы.
— Что за… — выругалась учёная, постучав мышью по столу.
Подхваченная у местных привычка починки оргтехники, оказавшаяся на удивление рабочей, не помогла. Монитор наоборот начал светиться ярче положенного, а вот освещение по какой-то причине потускнело.
— Ты выбиваешься из графика, — вдруг прозвучал весёлый женский голос, эхо которого прокатилось по кабинету.
— Если это чья-то шутка, я… — разозлилась Оливия, вскочив на ноги.
И оказалась лицом к лицу с человеческой головой, обрамлённой пепельными, почти сизыми, волосами и большими, светящимися потусторонним золотым светом, глазами, насмешливо взирающими на учёную.
— Ты сделаешь что? — усмехнулась обладательница головы. — Пригрозишь мне своими связями? Ух, как страшно.
Подобно змее она начала выползать из разлома в пространстве. Хоть тело неизвестной и было похоже на человеческое, его словно выдавливали через небольшое отверстие, однако никакого дискомфорта та не чувствовала.
— Итак, — полностью сформировавшись, незнакомка разлеглась на воздухе над рабочим столом Оливии. — Я жду угроз в свой адрес. Угрожай мне полностью!
Внешне она напоминала молодую девушку с бледной кожей, будто всю жизнь прожила вдали от солнечного света. Длинные вьющиеся волосы были стянуты в хвост лентой из материала, похожего на чёрный металл с жёлтыми, слабо светящимися краями, они нарушали законы гравитации, паря над хозяйкой. Одежда больше походила на купленный в секс-шопе наряд из белой матроски и миниатюрных кожаных шортиков, в пару к которым выдали высокие облегающие сапожки.
— Простите, госпожа, — поспешила извиниться женщина.
— Фу, скукота-а, — скривилась её собеседница. — А сколько было недовольства всего секунду назад! Тьфу!
— Простите, — повторилась Оливия.
— Лучшим извинением будет твоё законченное задание! Чтобы мне не пришлось больше приходить в эту дыру! Или ты забыла наш уговор?! — схватила её за горло девушка-призрак. — Напомнить, кому ты всем обязана?!
— Я всё сделаю, проект идёт по плану! — залепетала учёная.
— Пури, прекрати, — раздался в помещении ещё один голос.
Этот звучал мягче и спокойнее.
— Тц, вот не люблю я играть злого полицейского, — отпустила женщину Пурифаир, скорчив лицо, словно её тошнит. — Блевать тянет. Привет, Башенка! — помахала она рукой появившейся в комнате девушке.
Оливия могла поклясться, что ещё мгновение назад в кабинете не было существа, похожего на светящуюся слизь, принявшую облик привлекательной девушки в старинном платье, над головой которой парила корона из сросшихся вместе игольчатых кристаллов черного цвета.
— Но моя сестринская программа права. Какой прогресс с твоим заданием? — обратилось существо к учёной.
— Поглощения фантома не произошло, дух успел оформиться в самостоятельную личность.
— Меня не интересует, как вы употребляете наш дар, — перебила её гуманоидная слизь. — Важен результат.
— Судя по полученным мною сегодня данным, близится первая стадия пробуждения, — с надеждой в голосе ответила Оливия. — Но русские как-то смогли приостановить процесс!
— До-о-олго… — заныла Пурифаир. — Жуть как долго! Мы же тут не бразильскую мыльную оперу разыгрываем! О, Хуан, я твоя сестра! О нет, Кончита, мы же только что переспали, и я спустил внутрь!
Говорила златоглазая последние фразы нарочито писклявым голосом, жестикулируя появившимися из ниоткуда куклами-перчатками на руках.
— Пури… Перестань.
— Чего?! Ей дали Слепок! Ей дали Болванку, чтобы было, с чем работать, и Сеть, дабы они могли выловить эту дрянь из воды и поиграть с её внутренностями! А они сидят и душат одноглазого змея! А вместо Ключа выточили чудо-юдо!
— Я передам Компилятору, чтобы проверила твой код, — вздохнула девушка-слизь, поворачиваясь к Оливии. — Ускорь процесс, используй все доступные средства.
Закончив, оба существа исчезли, будто бы их и не существовало. Выдохнув, женщина рухнула в кресло, чувствуя себя в одночасье постаревшей на двадцать лет.
— Как же я могу повлиять на этих долбанных вояк?! — простонала она, закрыв лицо ладонями.
***
Осматривая покрытые ярко-оранжевой краской крейсера, Ульяновск только и мог что разочарованно покачать головой. Сам он сейчас выглядел точно так же. Тренеры подловили эскадру недалеко от территориальных вод Ирана и, пользуясь безнаказанностью, как по учебнику осуществили поражение целей.
Как бы девушки ни чередовали использование зенитных комплексов, условный противник смог нащупать окно возможности. Для этого даже дали отдохнуть три дня от атак, вселив ложное чувство безопасности. А затем, перегрузив оборону и отвлекая внимание на атаку с воздуха, ударили из-под воды.
— Эскадра, — вздохнул авианосец и озвучил очевидное: — Мы утонули.
— Прости, — опустила взгляд Киров.
На Комсомолец и вовсе тяжело было смотреть. Именно на неё легла противовоздушная оборона соединения, и со своей задачей она не справилась.
— Ладно, позже разберём случившееся, — стёр со лба капли краски парень. — Для заранее проигрышных условий мы держались великолепно. Рано или поздно подобное просто обязано было произойти. Так что умываемся, перезаряжаемся и приступаем к выполнению второго этапа учений.
— Но всё равно обидно, — тряхнула головой Коми. — Ведь почти дошли, а тут… Не видать нам теперь дома игровой приставки.
— У нас есть игровая приставка дома в Магадане, — напомнил Ульяновск.
— А это новая! Неделю назад выпустили! — обиженно проканючила девушка.
— Если всего неделю назад выпустили, значит там полно детских болячек. Даже в Союзе новинки этим страдали, чего уж говорить в нынешний век людоедского капитализма… Сомневаюсь, что сейчас выпускают продукцию, которая с первых партий работает без нареканий, — канмусу атомного крейсера похлопала по плечу напарницу. — Лучше подожди месяцок-другой.
— Не веришь Киров — вспомни, как твои «Вулканы» летать учились, — добавил авианосец. — Не переживай, выпросим у адмирала утешительный приз, да получше, чем награда матросов!
— Именно, — поддержала Киров.
— Ладно, убедили, — достав платок, Комсомолец вытерла лицо и плотоядно ухмыльнулась. — Что у нас по плану второго этапа?
Выглядела она скорее мило, нежели опасно.
— Стрельбы по береговым целям, — спокойно ответил Ульяновск, наблюдая за подлодкой вдалеке.
В месте, где предположительно находилась сопровождавшая эскадру субмарина, благодаря беспилотникам которой троица и сменила расцветку, из-под воды поднялась антенна.
— Эм… мы, как бы, далековато от полигона? — посмотрела по сторонам Киров. — Ты уверен?
— Мои не достанут, — согласно покивала головой Коми. — Хотя… наши могли с персами договориться.
— Возможно, но… — с сомнением в голосе протянула атомная канмусу.
Авианосец, получив с борта субмарины «Краснодар» координаты цели, по которой предполагалось нанесение удара, поднял в воздух пару Су-57 с подвесными топливными баками и комплексом радиоэлектронной разведки. С лёгким завыванием, самолёты набрали высоту и взяли курс на запад. Следом на крыло поднялся и борт радиолокационного обзора.
— Тебя же отчитали за применение авиации, — напомнила старшая из Орланов, проводив взглядом истребители.
— Это для объективного контроля. Уточнили координаты, готовьте ракеты, — как ни в чём не бывало ответил Ульяновск.
— Но Иран в другой стороне! — для верности девушка указала направление пальцем.
— Там Ирак, — добавила Комсомолец.
— После пуска передаёте наведение мне, — проигнорировал их авианосец. — У нас есть минут десять, пока «сушки» доберутся до места — вполне достаточно, чтобы объяснить вам кое-какие моменты из жизни Дев Флота. Для начала ответьте, произошли ли какие-нибудь изменения в наших обязанностях после обретения второй жизни?
— Нет, — качнула головой Киров.
Ответ в общем был правильный, тем не менее парень задал наводящий вопрос:
— Тогда какова наша задача?
— Защита государственных рубежей от атак вероятного и явного противника, — в этот раз ответила Коми. — А так как для Глубинного Флота нет разницы между русскими и американцами, то это открывает дорогу к взаимовыгодному сотрудничеству, разве нет?
— В целом, вы обе правы. Забыли, правда, сказать, что флот является инструментом проекции силы и влияния государства в регионах его национальных интересов. И Девы Флота не являются исключением. Для примера можно упомянуть Средиземное море, его ведь можно было точно так же вычистить, как сделали с Балтийским, Чёрным, Красным и Белым морями или Персидским заливом. Достаточно перекрыть узкую горловину пролива и начать тотальную зачистку всего, что имеет хитиновый покров. С Охотским морем тоже получилось, пусть там и действовали по другому сценарию. А вот Средиземное не могут, — развёл руки в стороны Ульяновск. — Странно, не так ли?
— Не могут или не хотят? — нахмурилась крейсер-тяжеловес.
— В правильном направлении мыслишь, — улыбнулся авианосец. — Для полной зачистки Средиземноморья достаточно флотов Франции и Италии, всех высших особей там давным-давно выбили. Но никто никогда этого не сделает. Глубинные в данном регионе слишком удобны европейцам, так как жрут пытающихся сбежать из Африки людей и ими можно пугать турок, которые пропускают слишком много беженцев не туда, куда надо. Да и не только турок, на африканцев в качестве инструмента шантажа тоже прекрасно действует, — дав информации немного впитаться, он продолжил: — Ну или вот вам другой пример. Одной островной нации материковый сосед перестаёт поставлять определённые товары по грабительски-низким ценам, установленным в качестве компенсации за защиту от нападения глубинных. Не повезло континенталам с флотом, в отличие от островитян. Через неделю, а может и раньше, залётная стая, пришедшая из океана, опустошает побережье, а ответственный за её ликвидацию флот немножко не успевает к месту бойни…
— Тайваньская резня, — резко выдохнула Киров, смотря округлившимися глазами на парня.
— И все всё понимают, но ничего доказать не могут, — кивком подтвердил её слова Ульяновск. — Поди докажи, что по пути канмусу не встретились с ещё одной стаей… А ещё могут попытаться продавить передачу островов, подкрепляя требование неспособностью законного владельца обеспечить защиту территории.
— Они и до такого опускаются? — нахмурилась Комсомолец.
Стоявшая рядом Киров угрожающе хрустнула пальцами, кровожадно улыбнувшись:
— Как хорошо, что между нами нет мирного договора, а только формальное прекращение огня.
— В случае с островами и подобными стрелочка работает в обе стороны. Подробности спросите у Гусоедова, когда вернёмся. Политика дело грязное, но от неё мы никуда не денемся, будучи её непосредственным инструментом. Так вот, там, — указал он рукой на восток, — под видом борцов за свободу и право на демократию курдского народа засело несколько высокопоставленных звёздно-полосатых офицеров, в своё время руководивших убийством наших ребят. Приказ прошлого президента «мочить ублюдков в сортире, если потребуется» никто не отменял, поэтому нас сюда и прислали. Обычными методами достать их нельзя, а пуски ракет с кораблей засекут.
— А наши может обнаружить только другая канмусу аналогичного класса, но девушек-спутников в природе не существует, — понимающе хмыкнула Киров.
— Вопросы? Возражения? — оглядел девушек Ульяновск.
— Как часто придётся выполнять подобные задания? — после недолгого молчания спросила Комсомолец.
— Честно — не знаю. Всё зависит от ситуации. В любом случае, как флагман я несу всю ответственность за действия эскадры, так что ваши руки останутся чистыми, как и совесть.
— Марать руки не страшно, — замотала головой младшая из крейсеров. — Но…
Девушка вопросительно посмотрела на авианосец, не решаясь задать вертящийся на языке вопрос.
— По своим — никогда, — резко произнёс Ульяновск. — Даже не обсуждается. Остальные — ну, нас там не было, а противное никто никогда не докажет. Но это самый крайний случай.
— Это главное, — облегчённо вздохнула Коми.
И тут же оказалась в объятиях старшей напарницы.
— Не переживай, принуждать, как Славу, к братоубийству тебя никто не будет, ведь так? — Киров хмуро посмотрела на флагмана, поглаживая девушку по спине.
— Вы меня чем слушали? — задал риторический вопрос парень.
И с трудом поборол желание поднять в воздух всё ударное авиакрыло от накатившего чувства опасности. Смотреть в глаза почуявшему кровь убийце авианосцев оказалось неприятно.
— Я сама попросила сестру облегчить мои страдания, слишком невыносимым стал тот позор, в который превратилась моя жизнь, — безуспешно попыталась вырваться из объятий Комсомолец.
— Всё прошло, — погладила её по голове Киров. — Уверена, Слава на тебя не сердится.
— Москва, — поправила её Коми. — Её зовут Москва.
