***
Ла-Корунья. Когда-то оживлённое место, привлекавшее туристов и славившееся на все окрестности своими пляжами и рыбой. Далёкий от различных политических и социальных дрязг городок был тихим уголком, где можно было отдохнуть от мирских забот наедине с морем и горячими женщинами. Ныне же он представлял из себя печальное зрелище, зияя выбитыми пустыми окнами и покосившимися домиками. Пляжи воронками от взрывов напоминали лунную поверхность, порт и вовсе представлял собой руины. Покинутый всеми город-призрак, чью судьбу предрешила география. Находясь на самом углу почти квадратного Пиренейского полуострова, поселение часто страдало от налётов Глубинного Флота. Даже появление Дев Флота не вернуло в город былое оживление, канмусу стали его единственными обитателями. Объединённое командование Европы построило на руинах базу подскока, чтобы патрули могли отдохнуть да набраться сил, и служившую опорным пунктам передовым эскадрам. — Вот в жизни не поверю, что у испанцев нет денег что-то с этим сделать, — подавив дрожь от созерцания города-призрака, канмусу эсминца Комет обвела рукой пейзаж за окном столовой. — И тем более у командования. Переведя взгляд с сестры на полуразвалившиеся домики на холме, скрипевшие ставнями на ветру, воплощение эсминца Кресцент только и могла, что разочарованно вздохнуть: — Ты об этом ноешь каждый раз, когда мы появляемся на этой базе. Десять лет прошло, десять! — Моё чувство прекрасного не может принять разруху! — не унималась Комет. — Ты бы лучше набрала себе побольше пирожных, пока остальные на обед не пришли, — посоветовала третья девушка, отвлёкшись от нарезки свежего стейка. — Пора бы научиться правильно расставлять приоритеты. Оторвавшись от тарелки, она посмотрела в сторону, но сестры уже и след простыл. Коротко стриженная брюнетка в белой армейской блузке и шортиках нашлась возле столика со сладостями, шустро накладывая в тарелку всяческой снеди. — Эй! Оставь другим! — раздался возмущённый вопль со стороны входных дверей. — Кто успел, тот и съел! — огрызнулась Комет, но от столика отошла. — Лайми, имей совесть! — вторил другой голосок. Показав язык пришедшим в столовую француженкам, гордая эсминка вернулась к сёстрам. Однако стоило только ей с довольным видом разместиться на стуле, как над городом прокатилось завывание сирены тревоги. Секундная заминка — и десяток канмусу-миноносцев, позабыв о еде, уже неслись в арсенал. Перспектива перекуса пайками на ходу вгоняла девчат в тоску, но долг гнал вперёд. Тревога явно была не учебная, что подтвердил пролетевший над головами противолодочный «Посейдон» в сопровождении четвёрки новеньких «Еврофайтеров», под завязку увешанных ракетами воздух-земля. Просто так командование летунов не поднимало, тем более в обед. — Реноун! — Кресцент окликнула высокую блондинку с волнистыми волосами до плеч. — Второй дивизион прибыл! Канмусу линейного крейсера придирчиво посмотрела на троицу и молча кивнула. — Ждём Саффолк и Кент, — сказала она своей эскадру. — А вот и они. Под взором разноцветных глаз одетой в платье горничной девушки остальные Девы Флота вытянулись по струнке. Прибежавшая парочка, пытаясь отдышаться, виновато улыбнулась. — Чтобы не было вопросов, скажу сразу. По предварительной информации вдоль побережья движется стая Глубинных. Нам нужно будет проконтролировать. Ждём доклада летунов, — коротко произнесла Реноун, не желая выслушивать жалобы про сорвавшийся обед. А ведь в столовой именно сегодня приготовили яблочный штрудель… Тварей бездны, судя по недовольным лицам большинства девчат, ждала хорошая порка. И, самое главное — вполне заслуженная.***
Три часа бега с препятствиями по волнам потребовалось двум ракетным крейсерам под предводительством авианесущего коллеги, чтобы оказаться к северу от архипелага Мадейра, буквально на стартовой позиции для финишного спринта в направлении Гибралтара. Ветер и не думал утихать, давая однозначные намёки эскадре на проход пролива в сильный шторм, да ещё и ночью. — Коми! Пускай имитаторы курсом к югу и вставай в мой кильватер! — скомандовал Ульяновск. — Но цель к западу! — отвлеклась от привязывания акустических ловушек к торпеде канмусу. Безумная идея, пришедшая в голову Комсомолец после встречи с излишне смелой субмариной, оказалась на удивление рабочей. Глубинная решила атаковать, подкравшись как можно ближе к центру ордера, но её сбили с толку противоторпедные ловушки, имитирующие шумы гребных винтов. Забрасывать бомбами противника крейсера не решились, но, когда субмарина всплыла, чтобы осмотреться, тут же словила парочку ста тридцати миллиметровых фугасов промеж глаз. К сожалению, против торпед из арсенала простых особей обманки не работали, так как те не имели даже намёка на собственную систему наведения. Там просто нечего было обманывать, так как состояли они из взрывчатки и самого простого контактного взрывателя, точнее, их глубинного аналога. А вот всплывающих эсминцев наспех примотанный изолентой к торпеде имитатор довольно успешно разворачивал, подставляя их под огонь корабельной артиллерии. Заряды бомбомётов эскадра решила поберечь на случай массового всплытия поблизости, а не тратить на каждую встречную мелочь. — Твоя задача пустить имитаторы, о рыбках я позабочусь! — заверил её парень. — Киров, дымы по команде! — Готова! — отозвалась другая канмусу. Вспышка молнии на мгновение осветила блеснувший зеленоватый цилиндр с чекой в руках Девы Флота. — На счёт три! — крикнул Ульяновск. Над строем, вторя грому потусторонним воем двигателей, пролетела пара истребителей. Ведущий пятьдесят седьмой, снаряжённый авиабомбами, и ведомый с противокорабельными «Уранами» в качестве прикрытия устремились к месту, где сонары засекли крупную цель под водой. Как только из морской пучины показалась четырёхметровая чёрная туша, авианосец дал команду крейсерам. С негромким всплеском позади эскадры в воду плюхнулась дымовая шашка, закрывая корабли плотным облаком сизого дыма, уносимого ветром на юг. Шипение торпедного аппарата, выплюнувшего стальную рыбку на волю, оказалось уже громче. Уловка сработала — горящие голубым огнём глаза глубинной твари отвлеклись на, как ей казалось, отбившуюся от стаи одиночку. Ещё секунда — и прямо в пасть чудовища залетела авиабомба, разнося морду в клочья. — Теперь идём плотным строем и молимся, что наши преследователи решат разделиться, — устало, угрюмо вздохнул авианосец. — Это какой по счёту? Вторая сотня уже пошла? — поинтересовалась Киров. — Плюс-минус десяток, не запоминал, — честно признался Ульяновск. — Мелочь считать пустая затея. — И, всё же, как-то многовато для простого сопровождения, — задумалась атомная канмусу. — Им же такой шторм нипочём, давно бы догнали… — Хотел бы я знать, что творится за радиогоризонтом, но ветерок не позволяет, — разочарованно покачал головой парень. — А если ещё окрепнет на балл, я и без этой авиации останусь, и так на пределе возможностей феечки летают. Одно радует — глубинные тоже под воду уйдут. Драка в такую погоду подобна маханию кулаками с завязанными глазами. — Ты же говорил, что они могут управлять погодой? — напомнила Комсомолец. — Могут, — подтвердил он. — Но явно не те, что ведут стаи впереди. А если в бой вступит кто-то уровня химе с островов — погода волновать нас будет меньше всего. Ветерок она поубавит, а там я птичек поднять успею. Главное — отработать быстрее противника, пока по нам не прилетело какой-нибудь молнией, а то и вовсе айсбергом. — А я думала, только мелкая слишком много проводит времени за играми… — пробормотала Киров. — Реальность зла, — позволил себе лёгкую усмешку Ульяновск. — И лучше бы вся эта магия противника осталась уделом игр Коми. А пока готовь-ка тоже обманки на торпеды. Следом разыграем твоё отделение от строя и окончательное рассеивание эскадры. — Думаешь, поверят? — Надеюсь, — коротко бросил Ульяновск, проводив взглядом дежурную пару истребителей. Четыре двойки, состоящие из борта объективного контроля и машины прикрытия, были высланы часом ранее вперёд разведать маршрут. По последним данным самолёта радиолокационной разведки, группа авианосца должна была разминуться с идущей с севера стаей почти на грани чувствительности загоризонтных радаров. Если глубинные не ускорились и не изменили курс, путь на Гибралтар становился свободным, на что флагман небольшой эскадры и надеялся. Однако стоило кораблям забраться на очередной гребень волны, у парня кровь застыла в жилах. — ГАП в пассивный, оружие к бою, огонь не открывать! — на автомате слетели с языка распоряжения. Девчата и сами видели на радарах крупную стаю глубинных в ста километрах севернее, двигающуюся контркурсом на запад. По размеру соединение противника походило на одну из передовых группировок, из которых состояло внешнее кольцо вокруг Азорских островов. Одна из них, что шла вдоль побережья Португалии, по расчётам флагмана должна была пройти в двух сотнях километров южнее примерно через час, и какого дьявола она оказалась сейчас так близко — разумного объяснения не находилось. Разведывательным парам тут же полетели приказы на изменение курса. Первая устремилась к обнаруженной стае с указанием аккуратно определить количественный и качественный состав флотилии противника. Другая продолжила рыскать по направлению движения корабля-носителя, когда как остальные взяли правее. Феи в ангаре стали готовить к взлёту оставшиеся машины, на всякий случай. — Как они оказались так близко?! — прошипела с досады Киров. — Либо там химе с чем-то вроде подавления радара на площади, либо нам так мешают волны, а глубинные за ними прячутся. Другого объяснения у меня для вас нет… — начал отвечать парень, но осёкся на полуслове, получив отчёт от разведки. — Умно! — Не нравится мне эта восторженность в голосе, — вздохнула Комсомолец. — Что там? — Идут в наполовину погруженном состоянии. И такое ощущение, что среди них кто-то вылил в воду небольшой танкер чего-то маслянистого, на мазут похоже. Пятно будто гасит волны под ним, благодаря чему вражины могут идти весьма уверенно. И это не щупальце с Португалии, там была обычная химе-линкор и принцесса ПВО с бронированным авианосцем. По левую руку сейчас две химе-линкор французского и европейского подклассов в сопровождении химе снабжения. Что странно, так как последняя относится к особям типа «База», и тридцать узлов такие плыть никак не могут, тем более в надводном положении, — пересказал девушкам картинку с объектива истребителя Ульяновск. — В сопровождении тяжёлые крейсера обеих классов и преимущественно Та-класс в линкорах. Множество лёгких авианосцев и ни одной тяжёлой Во-класса, что странно. Ре-класса не наблюдаю, что однозначно радует. Построение напоминало одну из тактик Дев Флота, когда в единый ударный кулак собирались скоростные крейсера и линкоры, который потом с разгона, подобно рыцарской коннице, влетал в строй противника. Прикрытием в этом случае как раз и выступали лёгкие авианосцы с истребителями. В начале разбега линейных сил они поднимали истребители и откатывались назад под прикрытием лёгких крейсеров и части эсминцев. Вторая часть неслась впереди крупнокалиберных боевых сестёр и, после массового пуска торпед по курсу, заходила во фланг глубинным. Вполне эффективная, но отчасти слишком безрассудная тактика позволяла быстро разобраться с большинством стай. Её краеугольным камнем выступала сила лёгких авианосцев и количество быстроходных линкоров, поэтому и применялась она преимущественно американцами, как в качестве основного удара, так и в качестве сковывающего. В последнем случае Глубинный Флот связывался боем и пропускал атаку легиона «Охотниц на титанов», как за глаза величали семейство Эссексов. От этого при виде похожих манёвров в исполнении противника парню становилось не по себе. Твари Бездны далеко не безмозглые, какими их рисуют в медиасфере, их коварство и умение думать Ульяновск познал потом и кровью. — Может, того их? — поинтересовалась Киров, демонстративно проведя пальцем по горлу. — Опасно, — отрицательно покачал головой флагман. — У меня нет сомнений, что где-то рядом с этим бронированным ударным соединением находится такое же авианосное. И это не учитывая бродящие где-то под водой недостающие лёгкие крейсера и эсминцы. Стоит нам начать их гасить — сюда слетится вся нечисть с окрестностей. Нет, будь погода получше и шахты у меня перезаряжены, попытаться бы стоило. Подобную стаю я и сам прихлопнуть могу без шума и пыли, но с самолётами. Без них даже и пытаться не рискну. Так что на цыпочках, молясь Богу, макарошкам или Призраку Коммунизма, со всех ног бежим к Гибралтару. — Не призраку коммунизма, а Духу Вождя! — шёпотом поправила его Киров. — Какого вождя? — с недоумением повернула голову Комсомолец. — Товарища Сталина и Дедушки Ленина, естественно! — гордо ответила старшая канмусу. — И ещё сохраняем радиомолчание, — намекнул им Ульяновск, оглянувшись к воплощению крейсера «Орлан». — Двадцать восемь узлов сколько сможешь держать? — Сколько нужно — столько и смогу, — уверенно произнесла Киров. — Верю в тебя, — кивнул парень. — Эскадра, идём на восток! Скорость двадцать восемь узлов! Набирая ход, троица потихоньку стала расходиться с ничего не подозревающими глубинными. И только взрывы падающих на одиночных эсминцев авиабомб, заглушаемые воем штормового ветра, вносили хоть какое-то разнообразие в нескончаемый рёв волн.***
— Ваташи ва намба ван! — лихо пританцовывая, пел со сцены весьма колоритный дуэт. Концерт в честь закрытия фестиваля красных фонарей удался на славу. Кансен со всего мира приехали в империю Драконьего Сияния для участия в операции по подавлению очередной сингулярности Сирен, и командование решило устроить небольшое торжество по случаю успешного окончания боёв. А тут и дата знаменательная подошла, так что принимающая сторона, при помощи активистов из всех флотов, закатав рукава принялась за организацию. Особенно отличилась интернациональная четвёрка эсминцев, смогли ещё в процессе подготовки устроить множество весёлых ситуаций и разнообразить времяпровождение более взрослых кансен. Сейчас же Сан Диего и Саратога, сменив привычную одежду на сценические костюмы, а оружие на микрофоны, умудрились буквально зажечь собравшихся, превратив концертный зал в самый настоящий водоворот позитива и радости. Больше всех бесновались в экстазе члены «Культа Санди», куда входили как простые офицеры, так и целые адмиралы, и даже манджу с мяуфицерами. Посреди этого океана улыбок стояла высокая стройная девушка и с тёплой улыбкой на лице снимала происходящее на видеокамеру. — Лекс, вытри слюни, — посоветовала стоявшая рядом с ней Формидебл. И, наверное, она была единственной, кто пришёл на концерт в наушниках, подключенных к плееру в телефоне. — Но это же выступление Сарочки! — возмутилась Лексингтон. — Как ты можешь её не слушать?! — Я предпочитаю музыку потяжелее, — равнодушно ответила британка. — Бе-е-е!, — показала ей язык американская коллега. — Еретичка! Ведьма! Слышала я твою какофонию! Шуршание пенопласта по стеклу мелодичнее! — Ещё предложи сжечь меня. И вообще, что б ты понимала в хорошей музыке... — вздохнула Формидебл. — Лучше скажи, ты брошь не у Акаши, случаем, прикупила? Лексингтон взглянула на собеседницу так, словно та произнесла великое богохульство. — Ты же знаешь, что я ничего не покупаю у этой прохиндейки! — Тогда почему он мигает? Опустив взгляд на свою грудь, та с удивлением заметила, что да, камень действительно мигает слабым голубым светом. Брошь была выполнена в виде орла из белого золота, сжимавшего в лапах прозрачный бледно-голубой кристалл. Точно такое же украшение носила и Саратога, и, приглядевшись, девушка смогла рассмотреть такое же мигание и у неё. — Э-это не Акаши… — слегка подрагивающим голосом повторила Лексингтон. Концерт ушёл на второй план. Сейчас она с нетерпением ждала его окончания, чтобы схватить Саратогу и со всех ног бежать искать командующего. Впервые за столько лет то, что осталось от её младшей сестры после той злополучной атаки Сирен, дало о себе знать.