***
Выглянув из-за скалы, канмусу эсминца Портер из большой и шебутной семейки Флетчеров тут же нырнула обратно в укрытие. Вовремя, ведь секунду спустя там просвистела очередь трассирующих снарядов калибра сто миллиметров. Выглядело красиво, если на мгновение забыть, что в том месте недавно находилась голова Девы Флота. Затем раздался громкий лай противолодочного бомбомёта, вскоре заглушенный гулом стартовых ускорителей противокорабельной ракеты. Сейчас маленькой рыжей девочке как никогда казалось, что она поменялась местами с сестрой с похожим именем. Только бедной Вилли-Ди не везло настолько сильно… — Ну, что там? — шёпотом спросила её подруга по несчастью. И по совместительству — старшая сестра, канмусу эсминца Твиггс. Непосредственный инициатор вылазки на злополучный полигон, занятый русскими. Кто же знал, что они окажутся настолько чокнутыми, какими их рисовали народные поверья времён Холодной Войны. — Ты уверена, что Норрис сможет выбраться? — прошипела Портер своей черноволосой сестрице. — Она и не из таких передряг выползала, — уверенно кивнула Твиггс. — Мне порой кажется, что она на самом деле субмарина, а не эсминец. С рёвом над головой что-то пролетело и взорвалось, осыпав притаившуюся парочку дождём из осколков горелого железа. Подобно комете, в воду неподалёку рухнула сбитая ракета размером с небольшую субмарину. А следом, с огнём безудержного веселья в глазах и безумной улыбкой, из-за острова практически выпрыгнула одна из русских Дев Флота. Сестрички Флетчеры почувствовали, как волосы встают дыбом и покрываются сединой от вида обезумевшего крейсера, чья экипировка слишком сильно напоминала демонов-симбионтов некоторых глубинных. — Э… — вырвалось у Комсомолец, как только её взгляд упал на двух девочек, которые вовсю пытались слиться со скалой. Выходило у них из рук вон плохо, и, в первую очередь, из-за форменных синих блузок, контрастирующих на фоне покрытого птичьим помётом базальта. — Киров, тут пара зрителей, — мгновенно сориентировалась русская канмусу, предупредив напарницу по радиоканалу. — Поняла, — пришёл ответ. Тут же по вершине скалы, за которой прятались уже три Девы Флота, забарабанили снаряды, сверкая трассерами. — Выходи! — вслух прокричала Киров. — Воюй… Вторую часть фразы заглушил стрёкот крупнокалиберных орудий тяжёлого ракетного крейсера. Спустя несколько секунд тишины по скале прилетело что-то тяжёлое, накрывшее Флетчеров лавиной щебня. — Это тебе не Азовсталь! — добавила она. — Не переигрывай, — попросила по связи Комсомолец, взглянув на девчонок и прислонив палец к губам. — Это всего лишь «Форт» по отмели, — вяло попыталась оправдаться атомная канмусу. Твиггс начала активно махать руками, используя семафорную азбуку для передачи Комсомолец просьбы позволить поскорее покинуть опасное место. — Вам же говорили, сюда нельзя, — обратилась к сёстрам Коми. Портер хотела что-то ответить, но её перебил выкрик Киров: — Покажи мне свою контроофенсу! Ещё один взрыв сотряс скалу. Решив более не пугать и без того бледных зрительниц, Коми начала движение, не забыв огрызнуться по напарнице из собственного комплекса «Форт». Выпрыгнув из пускового контейнера, ракета взревела и по крутой дуге понеслась к цели. Из-за скалы уже застрекотали тридцати миллиметровые автопушки, расчерчивая небо трассерами. — Нет, ну «Кортик» — это не честно! — возмутилась она в эфир радиоканала эскадры. — Зато эффективно, — усмехнулась Киров. — И не поспоришь, — согласилась Комсомолец, на полной скорости вылетая из временного укрытия. Чтобы тут же отработать бомбомётами по приближающимся торпедам. — Курс двенадцать, удаление сорок, скала в форме перевёрнутой на бок буквы «В». Ещё пара любопытных варвар, — отметила Киров, разворачиваясь для торпедной атаки аппаратами другого борта. — Пошли! — в голос рассмеялась Комсомолец, выпуская собственные торпеды. Как только силуэт русской скрылся за столбами водяных брызг, Портер нашла в себе силы отлипнуть от базальтовой стены. — Ушли? — с опаской поинтересовалась она у выглядывающей из укрытия сестры. — Ага, — с выпученными глазами ответила та. — Ты когда-нибудь видела, как линейный крейсер пикирует в торпедной атаке на тяжёлый крейсер? — Это же бред! — возразила Портер, оттаскивая Твиггс от края. — Сама посмотри! — ответила старшая из Флетчеров, бесцеремонно усевшись на камни и обхватив голову руками. — Я в страшном сне, разбудите меня! — Действительно… Пикирует… — ошарашенно прошептала Портер, успев узреть торпедный пуск в исполнении Киров. — Сколько наших сюда пробралось? — обречённо спросила Твиггс, потянув сестру на себя. — Из наших — только мы. Две-три англичанки и, может быть, Аоба. Самотопины, похоже, разбежались, когда эти психи стали работать бомбомётами по площади. Твиггс кивнула и, вытащив из появившейся из рукава цифровой фотокамеры карту памяти, принялась упаковывать её в бронированную капсулу. — И правильно сделали. Вустер с нами не рассчитается никогда. — Больше мы на такое не подписываемся, — присела рядом Портер, доставая из кармана юбки шоколадку. Разломив её надвое, она протянула половину сестре. — Согласна, — благодарно кивнув, приняла угощение Твиггс.***
Отойдя от пары Флетчеров на достаточное расстояние, Комсомолец покосилась на напарницу. — Может, не стоило их так пугать? Ладно британский лёгкий крейсер, но эти-то совсем мелкие. — Этих ещё и выпороть командующему следует. Всем ведь объявили, чтобы на полигон даже близко не подходили. Но, нет! Хотят поиграть в честных военкоров! — негодовала Киров. — Не умом — так катаньем. Пойдём, крайняя на сегодня, — кивком указала она на мыс прямо по курсу. — Что-то крупное, судя по акустической сигнатуре, так что я пойду. — Такими темпами у меня скоро главный калибр перезарядится, — фыркнула Коми, уходя в правую циркуляцию. Приготовив к стрельбе последние ракеты зенитного комплекса, она стала ждать сигнала. Но вместо него услышала удивлённый возглас напарницы из-за острова: — Алабама?! Какого чёрта! Добавив оборотов, Коми обогнула мыс и чуть не споткнулась на волнах, увидев растянувшуюся на расстеленном на камне покрывале статную блондинку в золотом бикини. У американской Девы Флота ещё хватило наглости изобразить раскаяние на лице. — Ну, кто-то должен присматривать за мелкотнёй, — приподнявшись на локтях, девушка опустила солнцезащитные очки. — И потом забалтывать командующего, чтобы он не слишком сильно негодовал и топал ногами… — Я даже… Да пошло оно всё! — всплеснула руками Киров. — Настроения нет! С этими словами она отошла на небольшое расстояние и разрядила по ближайшему рифу оставшиеся зенитные ракеты. — Пусто! — досадливо пнула воду атомная канмусу. Следом её действия повторила Комсомолец. — А вон и кавалерия летит, — указала Киров в небо. — Чего?! — вскочила на ноги американка. Сделала она это как раз в тот момент, когда над её головой сперва пролетела пара реактивных истребителей, а затем, будто их было мало, ещё и звено более привычных глазу самолётов. Судя по отметкам на крыльях, принадлежавших авиагруппе Эссекс. — Ну, — начала поспешно сворачивать покрывало Алабама, — теперь моя работа начинается…***
Проводив взглядом очередную группу перепуганных эсминцев, бежавших с запретного полигона, Ульяновск ещё раз попытался вызвать крейсера из своей эскадры. Звенящая тишина в эфире на штатной частоте раздражала не хуже шторма в северных морях зимой. Ни Киров, ни Комсомолец на связь не выходили. Зато чётко виднелись трассеры снарядов разного калибра да летающие туда-сюда ракеты. — Похоже, твои девочки поняли главное правило тренировочных площадок, подобных девятнадцатому полигону, — с жизнерадостной улыбкой на лице произнесла Эссекс. Американка, прежде идя параллельным курсом по левому борту, подрулила ближе и похлопала его по плечу. Словно её совсем не волновали рассказы неудавшихся шпионов ни про обстрелы боевым вооружением крейсеров друг друга, ни про целенаправленные обстрелы скал, где эти самые горе-разведчицы прятались. — Смирись, — подмигнула девушка начавшему закипать авианесущему коллеге. — Наши броневанны тоже так делают. — У вас в порядке вещей игнорировать приказы командования? — повернулся к ней Ульяновск. Эссекс кашлянула пару раз и отвела взгляд. — Ну-у… Не то чтобы это приветствуется, просто, если тебя не поймали — значит ничего не было. Мелкие такие площадки не любят, хоть для них там практически идеальные условия. Стеснённые условия, ограниченная видимость — для любителей покидать торпеды из засады — то, что доктор прописал. Линкоры тут отрабатывают маневрирование, чтобы потом в ордере действовать увереннее. Как раз поэтому флот каждой страны засылает пару торпедных лодок в качестве наблюдателей. Потом, на основе их доклада, устраивается разбор полётов с последующим мозговым штурмом и проработкой контрмер. А если эсминка схлопотала баллон с краской в лицо — сама виновата. Ослушалась приказа командующего, и теперь привет вечерний наряд по кухне. — Ещё скажи, что посылают проваливших экзамены по ночным торпедным атакам, — фыркнул парень. — Ну… Да, — пожала плечами американка. — Хороший стимул стараться на собственных занятиях. Иногда посылают и самых опытных в качестве испытания на стойкость. Там, вроде как, какие-то попутные задания идут, вроде облить майонезом один-два линкора или что-то в этом духе, но я особо не интересовалась. — Весело у вас… — протянул Ульяновск, не зная, что ещё сказать. В голове сама собой сложилась картина, как укутавшаяся в камуфляж, с размалёванным лицом канмусу ползёт по скалам, щедро удобренным продуктами жизнедеятельности чаек и бакланов, вооружённая упаковкой майонеза. А за каменным гребнем стоит Дева Флота линейного класса, ничего не подозревая о вставшем за её спиной маленьком рембо, взявшем цель на мушку. — Вижу, ты проникся, — улыбнулась Эссекс, заметив непроизвольную ухмылку на лице парня. В этот момент посланная вперёд пара истребителей обнаружила крейсера, которые, со слов Норрис, пытались убить друг дружку. Однако, вместо ожидаемой драки, девушки просто стояли и что-то потрясённо рассматривали на скале. — Нашёл я потеряшек, — поспешил сменить тему Ульяновск. — Ага, тоже вижу, — подтвердила Эссекс, повернувшись к идущим в кильватере Мидуэй и Хорнет: — А ну, девчата, поднажми! Там наш Пряничный Домик задумала разврат! Выдвинувшаяся за компанию Хэнкок отстала ранее, решив уделить внимание дивизиону напуганных дурочек, не послушавшихся распоряжения командующего. — Эта может, — закатила глаза Хорнет. — Только повод дай. — Кто и, самое главное, зачем показал ей все эти мемы про реднеков? — расхохоталась Мидуэй. — Ульяновск, мне тебя жаль. — Вы про тот линкор? — решил уточнить он. — Она там чего забыла? — Да так повелось, что, когда на полигоне резвятся крейсера, кто-то из тяжёлых девчат приглядывает за эсминцами и, в случае чего, берёт вину на себя перед командованием. Крупнокалиберных сильно не наказывают, — пояснила Эссекс. — Там просто давным-давно всё снарядами отбито, — добавила Хорнет, притворяясь, что её здесь нет. — Только им в лицо это лучше не говорить, — хмыкнула старшая из канмусу-авианосцев. — Да это и так всем известно, — отмахнулась золотоволосая Дева Флота. — От души врезать по лицу за такие слова линкорам, тем не менее, ничего не мешает, — напомнила Мидуэй. Перекидываясь шуточками про толщину лобовой брони у линкоров, четвёрка авианосцев вошла в проливы полигона. Тут-то и пригодилось гидроакустическое оборудование Ульяновска, благодаря которому удалось отыскать наиболее короткий и безопасный путь до горе-учениц. Американки, прежде не посещавшие девятнадцатую тренировочную площадку, без лишних слов выстроились в кильватерную колонну за русским, справедливо уступив лидерство более технологичному кораблю. Таким образом стихийная эскадра вырулила на Киров и Комсомолец, что в немом ступоре смотрели за канмусу-линкором. Та, словно не понимая, в какой ситуации оказалась, тихо напевала себе под нос какую-то песенку, не спеша сворачивая покрывало. У узревшего это парня появилось мимолётное желание поддержать эскадренный дух и тоже в тихом удивлении уставиться на канмусу. Впрочем, немного по другой причине, нежели у его напарниц. Алабама была… компактной. Класс «Саут Дакота» в американском флоте занимал почётное второе с конца место по росту, ниже были только девчата класса «Колорадо». Однако, оценив фигуру девушки, Ульяновск невольно вспомнил Сириус. Широкие округлые бёдра и пышная грудь смотрелись на удивление гармонично, а откровенное бикини золотого цвета акцентировало на них внимание, не добавляя визуально лишнего объёма. Длинные золотые волосы с вьющимися прядями практически до бёдер прибавляли сходство с русалочкой. Той самой, какую рисовали художники прошлого, а не современную интерпретацию. — Алабама, какого… — начала было Эссекс. Обладательница шестнадцатидюймового главного калибра испуганно ойкнула и резко повернулась к вновь прибывшим. Быстро оценив обстановку, она прикрылась покрывалом и спрыгнула на воду, где окуталась белым сиянием. Миг — и вместо кандидатки на обложку эротического журнала на воде стояла гордая воительница в коротком белом платье, сшитом в стиле флотского мундира, дополненном белыми перчатками, стилизованными под рукава. На плечах появился плащ, украшенный золотыми якорями на полах. А позади — монструозная конструкция, напоминавшая переднюю рубку её исторического прототипа, к которой с каждой стороны крепилось по две механические руки. Верхняя пара венчалась орудийными башнями. Третье орудие главного калибра находилось на нижней паре слева, почему-то крепясь к уменьшенной копии кормовой оконечности. Пустая носовая, в свою очередь, располагалась с правой стороны. — Чёрта… — договорила старшая из канмусу-авианосцев. — Добрый день, Эсс, давно не виделись, — улыбнулась Алабама, небрежно смахнув с плеча шальную прядь. — Добрый день мне в зад! Только не надо делать вид, что ты тут случайно, — указала на покрывало в руках блондинки Эссекс. — А если бы в тебя случайно прилетело? В бирюзовых глазах Алабамы отсутствовал даже намёк на раскаяние. — Эти случайно не стреляют, — спрятала она покрывало за спину. — Н-да? — прищурилась Эссекс. — И откуда такая уверенность? — Оттуда, — положила руку на сердце канмусу-линкор. Хорнет могла поклясться, что услышала скрежет зубов старшей сестры. И прежде чем та разразилась гневной тирадой, положила ей руку на плечо. — Успокойся, ты же знаешь, как работает чуйка у Пряника. — Протестую против такого прозвища, — скорее для галочки возмутилась Алабама. — Возражение проигнорировано, как несущественное, — отмахнулась Хорнет. — Лучше Мид одёрни. — А с ней что не так? — повернулась к сестре Эссекс. — Я, может, ошибаюсь, но у неё начались флешбеки времён Холодной Волны, — указала золотоволосая канмусу-авианосец на свою более современную коллегу. — И явно не только у неё… Ульяновск как раз закончил объяснять напарницам, почему не следует игнорировать сигналы с флагмана. Киров и Комсомолец свою вину не отрицали, однако объяснить причину, с чего вдруг начали обстреливать укрытия наблюдателей, толком не могли. — Рано нас выпустили в люди, — окинув виновато опустивших головы девчат, покачал головой парень. — Раз вы так заигрываетесь… Закончить мысль он не успел. Атомная канмусу резко подняла голову и уставилась на стоявшую поодаль Мидуэй. — Совок, — сквозь зубы произнесла американка. — Пиндос, — вторила брюнетке Киров и сделала шаг в её сторону. Самая молодая Дева Флота синхронно сделала шаг назад. На лице русской медленно начал расти хитрый оскал, такой же, как и у Мидуэй. Словно у реки встретились два, уже давно знакомых друг с другом, хищника, с намерением порычать на соперника, распугав всю живность в окрестностях. — Эй-эй, — пощёлкал пальцами перед лицом старшей канмусу-крейсера Ульяновск. — Окстись! Девушка моргнула и тряхнула головой, прогоняя наваждение. — Эсс! — донёсся со стороны возмущённый возглас другой неудавшейся дуэлянтки. Эссекс действовала немного жёстче, от души ущипнув брюнетку за щеку. Возможно поэтому имя головного корабля семейства звучало несколько иначе, ещё больше её зля. — Как-как ты меня назвала? — с доброй улыбкой на лице поинтересовалась Эссекс. — Ты бы ей ещё рот заткнула, — попыталась оттащить ту Хорнет. — Мид, молчи, ради бога! — Задница ты, — огрызнулась Мидуэй, потирая щёку. — Но спасибо. Не думала, что меня накроет Историческим синдромом. — Так это он и был? — удивилась Киров. — Их надо мозгоправу показать, — обратилась к Ульяновску Эссекс. — На всякий случай. Парень быстро поднял в памяти рассказы куратора по линии чекистов. С одной стороны, им повезло, что приступ случился не в бою с Глубинным Флотом. С другой — он задел два союзных корабля, которым предстояло работать вместе в напряжённой обстановке. — Согласен, — кивнул флагман русской эскадры. — Я так понимаю, подобные случаи являются уже известной практикой и отработаны не единожды? — Ну, Бисмарк и Худ сейчас лучшие друзья, — улыбнулась Хорнет, подмигнув младшей коллеге. — Не переживай, местный психиатр как раз работала с похожим случаем у Ришелье. — Хорошо. Киров — на берег, Коми — сопровождай, — распорядился Ульяновск. — Доложите Ришелье. Девушки козырнули в ответ, правда, без особой радости. — Хорнет, Пряник, отведите буйную к месье Жоржели, — вторила ему Эссекс. — Я и сама могу, — попыталась возмутиться Мидуэй. И тут же замолчала, когда ей на плечо легла рука Алабамы. — Пошли, — кивком указала на берег канмусу-линкор. — Загадывай желание, — ухмыльнулась Эссекс. — Будешь идти между двумя блондинками. — Это так не работает! — Мидуэй показала ей средний палец. — Точно буйная, — наиграно ужаснулась Хорнет. — Не позорь нас перед гостями, — добавила она, показав на русских коллег. — Планы меняются? — повернулся к оставшейся с ним Деве Флота Ульяновск, параллельно докладывая о случившемся на дежурный пост базы. — Зачем? Сами дойдут, в крайнем случае Алабама их разнимет. Сообщения от нас Монбар получил, так что их ещё и встретят. Он хоть и француз, но предпочитает не пускать дело на самотёк, — покачала головой Эссекс, взглянув на часы. — У нас есть полчаса до обеда, как раз успеем сыграть два-три раунда. Гудя винтами, в небо поднялся самолёт-разведчик, взяв курс следом за удаляющимися девушками. — Потерпит, — не согласился с ней Ульяновск, набирая ход. — Сперва сдадим болезных, а после обеда приступим. Пока лучше правила объясни. — Ну, если тебе так будет спокойнее… — закатила глаза Эссекс, поравнявшись с ним. Мишель Жоржели, успевшая получить докторскую степень по медицинской психологии ещё до всей той чехарды с квотированием начала двадцать первого века, оказалась женщиной профессиональной. Едва на пороге её кабинета появилась делегация, по составу напоминавшая лишённую эскорта авианосную ударную группу, женщина быстро сориентировалась и буквально сгребла в охапку Мидуэй и Киров, прихватив за компанию и Комсомолец. В ответ выдала пару листов, в шутку прозванные Хорнет «товарными накладными», и попросила зайти вечером, уверив обоих флагманов, что голодными подопечные не останутся. От кабинета штатного психолога троица авианосцев, потеряв по пути Алабаму, направилась сперва к Ришелье — забронировать один из полигонов — затем, за объяснением правил предстоящего соревнования Ульяновску во время обеда, куда-то исчезла и Хорнет. Собственно, ничего сложного на словах не было. Поднимались две четвёрки истребителей с подвешенными учебными авиабомбами. Цель такой тренировки сводилась к нанесению наибольшего числа бомбовых ударов по стационарным целям в голевой зоне соперника, стараясь при этом не допустить поражения собственных мишеней. Как только обе стороны исчерпали боекомплект или самолёты, начинался следующий раунд, уже с увеличенным на единицу числом используемых эскадрилий. Никаких возражений, что поршневому истребителю никак не потягаться с реактивным, опережающим его минимум на полвека в развитии, Эссекс слушать не хотела. А увидев маниакальный блеск в её глазах, Ульяновск и вовсе решил умолчать, что за шесть лет одиночных вылазок в Тихий океан научился всякому. В частности, для экономии ракет метко забрасывать бомбы с предельной дистанции по ничего не подозревающим глубинным ещё до того, как Коммуна смогла приделать им крылышки для планирования. В любом случае, если собеседник не воспринимает объективных аргументов, то объективная же реальность докажет его неправоту…***
Рассекая крыльями небо над волнами Средиземного моря, четвёрка истребителей F4U «Корсар» из состава истребительного крыла авианосца «Эссекс» медленно, но верно, приближалась к цели. Она уже виднелась на горизонте — треугольная базальтовая скала с пятью ярко-оранжевыми пятнами, оставленными бомбами предыдущих эскадрилий. Каждый из пилотов напряжённо всматривался вверх, выискивая самолёты противника. Не заметить их было сложно, всё-таки они были почти в два раза крупнее американских машин, но это не мешало им во столько же раз превосходить рабочие лошадки истребительной авиации в скорости. Внезапно одна из фей резко наклонила свой истребитель набок, практически прилипнув лицом к остеклению кабины. Её внимание привлекло быстро двигающееся вдоль воды голубое пятно. Мгновения на размышления — и в радиоэфире началось оживление. Едва услышав первые звуки из уст возбуждённого пилота, остальные машины бросились врассыпную. В тот же момент наблюдательная фея-пилот заметила трёхцветные звёзды на крыльях вражеского самолёта, резко задравшего нос вверх, набирая высоту. Один из американских истребителей вдруг лишился крыльев и стал падать в воду, испарившись в слабой вспышке, не долетев до поверхности. Это стало словно сигналом для остальных, чтобы резко изменить курс. И не зря — там, где должен был оказаться другой самолёт, воздух расчертили полосы трассеров, а спустя несколько секунд мимо промчался гигант с треугольной формой крыльев, выходя из пике. Фея в последний момент заложила крутой вираж вправо, едва не уронив машину в штопор, уходя от атаки взлетающего, подобно стреле, вражеского истребителя. Она знала — чтобы развернуться, тому нужно время и большой радиус, куда больше радиуса разворота её собственного истребителя. Иногда небольшая скорость скорее преимущество, чем недостаток. Однако вместо того, чтобы по широкой дуге развернуться, противник во время подъёма резко задрал нос вверх, из-за чего его самолёт будто заскользил по невидимому стеклу. Провернувшись вокруг своей оси, он изменил направление на противоположное, а затем сорвался вниз, прямо на наблюдающую за манёвром фею. Пилот нажал на гашетку, посылая вперёд град пуль, но тридцатимиллиметровые снаряды врага оказались быстрее. Вот только прилетели они не спереди, а сверху. В бой вступила третья машина, подобно соколу на охоте настигнув свою жертву из облаков. Те пули, что успел выпустить американский истребитель, безвольно просвистели в стороне от ушедшего в сторону русского самолёта. Оставшаяся пара «Корсаров» села на хвост другому, пытаясь поймать того на развороте, и даже несколько раз положила очередь почти рядом с корпусом врага. Каждый понимал — нельзя дать противнику развернуться и уйти на второй заход, для чего поочерёдно перечёркивали пулями возможные для манёвра направления. К сожалению, они увлеклись погоней и не заметили, как им самим села на хвост пара голодных стальных птиц. Две короткие очереди — и остаток ударного звена «Эссекса» упал в воду. Поравнявшись с напарниками, игравший роль приманки истребитель благодарно покачал крыльями и резко взмыл ввысь. Набрав нужную высоту, Су-33 развернулся и включил форсаж, начав плавно снижаться. Сосредоточенный пилот вёл отсчёт, и как только секундная стрелка подошла к нужному делению, из-под фюзеляжа отделилась авиабомба. Последний в этом раунде снаряд направился к цели, и единственное, что могло спасти противника — ветер.***
— И вот последняя бомба достигла своей цели! — громко прокричала Хорнет, опуская бинокль. — Таким образом, счёт в партии: один-три, два-два, два-четыре! Сестричка! Ты молодец! За её спиной раздались бурные аплодисменты. Все сёстры Эссекс, пятая и вторая авианосные дивизии Японского флота, троица класса «Илластриес» и Арк Роял вместе с «Граф Цеппелин» не скупились на похвалу старшей из самого большого авианосного семейства. Мало кто был готов рискнуть и попробовать на зубок новые самолёты, и среди авианесущей братии имелись сомнения касательно их эффективности в существующих реалиях. Для полноты картины оставалось проверить ракетное вооружение новеньких на массогабаритных мишенях, почти в точности имитирующих бронирование особей Глубинного Флота капитального класса. — Чего это они там шепчутся? — прищурившись, посмотрела вдаль Йорктаун-старшая. — Хм? — подняла бинокль Хорнет. Действительно, Эссекс и Ульяновск подошли друг к другу и о чём-то оживлённо беседовали. Затем с палубы американской Девы Флота взлетел истребитель, облетев парочку и приземлился на палубу русского. Снова между ними начался интенсивный диалог, в процессе которого парень что-то показывал на своей экипировке. — Эй! Нам тоже интересно! — прокричала в мегафон Хорнет, которую уже начал грызть червячок любопытства. Как и многих других поблизости, но приблизиться никто не решался. Чай, не эсминцы, чтобы правилами безопасности пренебрегать. Авианосцы на полигоне возглас младшего «Шершня» проигнорировали, целиком и полностью поглощённые происходящим на палубе Ульяновска. Потянулись томительные минуты ожидания, скрашиваемые возмущёнными воплями белокурой канмусу с импровизированного комментаторского места. Кончилось всё взлётом пары истребителей из авиакрыла русского авианосца и гостившего у него на борту «Корсара». Одна из «Сушек» тут же умчалась куда-то вдаль, тогда как вторая осталась кружить на месте. Получив незримый сигнал, самолёт выровнялся и, летя в направлении одной из бетонных тумб-препятствий, произвёл сброс авиабомбы. Вот только она не полетела вниз, как подобает, а начала плавно планировать дальше по старому курсу истребителя. То же самое с тем же результатом произвёл и «Корсар». — Не поняла… — пробормотала Арк Роял, подметив необычный полёт боезаряда. — Модули планирования! — озарилась догадкой Мидуэй. — Хочу! — Чего? — повернулась к ней Энтерпрайз. — И вообще, разве ты не у психолога должна быть? — Я у неё не первый раз, так что процедуру знаю. Сейчас она беседует с русскими, а завтра у нас совместное занятие, — отмахнулась брюнетка, словно ничего страшного перед обедом не произошло. — Ладно, — сделав мысленную заметку побеседовать позже с Ульяновском, канмусу самого прославленного авианосца США решила вернуться к более интересной теме. — Так что там за модули? Стоявшие рядом Девы Флота дружно закивали, выражая интерес. — Грубо говоря, к бомбе приделываются крылья, чтобы она не падала вертикально, а планировала. В теории — самое то, что нужно для забрасывания взрывчаткой всяких химе-баз. Линкорам не надо подставляться под удар, самолётам не нужно входить в зону действия зенитных орудий глубинных. Правда, я не понимаю, как будет производиться целеуказание, — пояснила Мидуэй, дополняя слова жестами ладони. — Наведение на цель будет с одного из моих бортов объективного контроля, — ответил ей подошедший Ульяновск. Слова парня пролетели мимо ушей собравшихся. Куда больше их пугал странный блеск в глазах и кровожадная ухмылка Эссекс, приобнявшей Лексингтон-младшую и Тикондерогу. — Ну, девчата, завтра у вас всех будет шикарный день! — промурлыкала старшая из двадцати четырёх сестёр. — Это я вам обещаю… — окинув взглядом остальных, она добавила: — Всех касается, кроме Мидуэй. Мид идёт в рабство Ульяновску. — Почему только она? — завелась Зуйкаку. — Потому что мы все завтра будем дружно отрабатывать топмачтовое бомбометание новыми боеприпасами, — отлипнув от Лексингтон, Эссекс встала напротив зрительниц. — Все! Ульяновск объяснит теорию, а потом Мид и, наверное, Шинано уйдут на полигон с куклами. Только у них есть самолёты, способные утянуть пятьсот тридцати трёх миллиметровую торпеду и взлететь вместе с ней. Не смогут — вернутся к нам. — Я всегда за возможность угостить глубинных бомбой издалека, — хлопнула в ладоши японка в жёлтом кимоно и зелёной плиссированной юбке. — Вот, Хирью всё правильно поняла. Расходимся, девчат, завтра тяжёлый день, — произнесла Эссекс и не спеша заскользила в направлении главного пирса, напевая песенку про тучки и медведей. Проводив её взглядом, Лексингтон повернулась к Ульяновску и с недовольными лицом поинтересовалась: — Что ты сделал с моей сестрой? — Всего лишь полуторатонную авиабомбу с дальностью полёта в двадцать километров, — ухмыльнулся парень. — Так что лучше действительно подготовьтесь. Возможно, придётся немного поколдовать над торпедоносцами, если истребители не смогут взлететь с крылатой «полуторатонкой». Независимо от успешности моих завтрашних экспериментов с Мидуэй, эти авиабомбы пригодятся в будущей операции. С такой численностью Глубинного Флота, как там, нам нужно любое преимущество. — Всё настолько плохо? — сдвинула брови Шокаку. Ульяновск молча кивнул. — Прорвёмся! — уверенно заявила Зуйкаку, закинув руки за голову. — И не таких били! — Точно! — одновременно произнесли обе Лексингтон. — Вот видишь, — оскалилась в улыбке Зуйкаку. — Даже старушка со мной согласна! — Это ты о ком? — недовольная блондинка в белом мундире с надписью «CV-2» демонстративно хрустнула костяшками. Однако озорная японка уже сверкала пятками, потащив на буксире извиняюще улыбнувшуюся сестру в направлении порта.