— love letter

Всё закончилось апрельским вечером, когда тарелка разбивается об стену, знаменуя безвозвратно образовавшуюся трещину в отношениях. Юзуха убирает осколки и не может сдержать судорожный вздох и взглядом очертить твой силуэт, две минуты назад скрывшейся за входной дверью. Внутри теплится надежда о скором примирении, затупляя боль от пореза осколка. И всё катится к чёрту в утро вторника, когда она опаздывает на работу (немыслимая для неё оплошность) стоя в пробке и потирает пластырь на указательном пальце, под которой пульсировала рана; её глаза слипаются из-за кошмаров, преследовавших каждую ночь и в эти минуты она с большей силой скучает по тебе и твоим стальным объятиям, в которых ты удерживала Шибу. С момента твоего ухода всё было не таким, как раньше: солнце светило слишком сильно, людей было слишком много, работы было слишком много…всего было слишком. И во всём этом хаосе единственное, чего не было слишком — тебя. — Может, возьмёшь отпуск? Выглядишь уставшей. — Хаккай не скрывает своего волнения, излагая мысль во время обеда. Юзуха отнекивается, наоборот, говорит ему о необходимости отдыха и от этой фальшивой заботы ей становится дурно; живот скручивает и к горлу поступает ком. Она предпринимает безрезультатные попытки отвлечься, сказать себе, что не боится одиночества и холода своей квартиры. Т/И — первые лучи солнца в шесть утра, крепкий, остывший кофе, подгорелый завтрак и запах старых книг; главное вожделение. Юзуха — концентрация отчаяния и страха признаться в слабости самой себе. Девушка не боится жестокости, смерти или болезни. Она боится, что с младшим братом что-то случится, а ещё вашего расставания, твоего ухода. И к её сожалению, один из главных страхов стал явью. — Знаешь, думаю ты прав. Возможно мне действительно нужен отдых. Всё началось морозным утром января и закончилось апрельским вечером. Заполняя очередные бумаги, Юзуха внезапно ловит себя на мысли, что с дня вашего расставания прошло два года.