И с проблемами

Генри Миллс. Мальчик, которого он помог усыновить мадам мэр. Именно с его появления в лавке, у Голда стали впервые возникать вопросы. Вопросы без ответов. Очень странные… Например, когда? Когда он помог мадам мэр? Мальчику уже лет десять, но усыновляли его точно младенцем. Десять лет назад? Нет. По сути, не прошло и дня, ведь его усыновили, на девятом месяце беременности мисс Бойд, которая все еще не родила. Но этого не может быть, ведь так? Бессмыслица какая-то. С чего же все началось? Было что-то еще. Что-то до появления мальчика. Рассуждения давались с большим трудом. Мысли то и дело разбегались. Только привычные упражнения, которые он делал, сколько себя помнил, помогали немного сконцентрироваться. А еще мешала жуткая головная боль. И чем ближе он был к разгадке, тем сильнее простреливало виски. Вот и сейчас… Голд резко выдохнул, стараясь удержать мысль. Не смог… «Что я делал?..» — растерянно подумал мужчина, тяжело опираясь на прилавок. Ситуация повторялась изо дня в день. Генри приходил на подработку. Туман в голове мужчины как будто отступал. Голд показывал ему, что и как делать. Мальчик, тщательно все записывал, а дальше, следуя рекомендациям, выполнял задание. В это время мужчина пытался понять, что же все-таки происходит, наблюдая за движениями своего работника. Выходило два-три часа в день, потом у ребенка был какой-то факультатив. Как только он уходил, туман вновь опутывал разум ростовщика. Деньги, заработанные мальчиком, пока оставались у Голда. После длительных переговоров, они сошлись на семи долларах и двадцати пяти центах в час. Плюс премия в размере десяти процентов от заработанного раз в месяц. Мужчина с удовольствием вспоминал их торги. Генри давил обаянием и наглостью, а он сам — аргументами. Разошлись тогда оба довольными. Легкая улыбка мелькнула и пропала. Наконец, через несколько дней он заметил еще два важных момента. Когда он видит Генри, кольцо на его руке как будто сжимается и немного нагревается. Именно после этого в голове проясняется. Но это кольцо… Когда он его надел? Оно как будто всегда было у него. Откуда? И эта странная реакция… В день Голд встречает много людей, но только Генри вызывал такую реакцию. Это что-то значило… Что-то очень важное! Туман вновь опутал мысли… А еще, за ним следили, он чувствовал это, знал. Странное ощущение, как будто чьи-то пальцы нежно перебирают ему волосы. Настолько приятно, что не хотелось сопротивляться. И в то же время что-то внутри требовало найти разгадку этой тайны. Мысли в очередной раз разбежались сразу после хлопка двери. Очнувшись с ручкой в руке и какими-то каракулями на бумаге перед ним, Голд раздраженно вздохнул. Пальцы сжались в кулак с такой силой, что пластик треснул. — Черт! — сломанная ручка отправилась в мусорку, а он пошел отмывать чернила. Новый день, новая встреча. Открывается дверь, раздается перезвон. «Раз, два, три…» — Добрый день, мистер Голд! — послышался звонкий голос. Мужчина, не торопясь, прошел в торговый зал. Нога сегодня ныла больше обычного, поэтому приходилось сильнее опираться на трость. Тук. Тук. Тук. — Здравствуй, Генри. Вижу, у тебя сегодня отличное настроение. Завидую. У меня вот не очень. Мальчик только пожал плечами, доставая свои заметки. — Возможно, вам стоит отвлечься? У вас есть хобби? — положив листы на прилавок, он повернулся к Голду. — Эта лавка и есть моё хобби, — ростовщик обвел свободной рукой помещение, — Дохода не приносит совершенно, но когда я перебираю все эти вещи, мою коллекцию… Нда… — Ну, в этот раз вам это, видно, не помогло. Есть еще что-нибудь? Голд посмотрел в знакомые глаза. Где он их видел? — Может, сыграем? В шахматы? — неожиданно для себя спросил он. Мальчик лукаво прищурился: — Психологическая поддержка по двойному тарифу, и двадцать долларов за победу, — Генри протянул руку, чтобы закрепить сделку. — Ловко, мистер Миллс, очень ловко. Согласен, — Голд пожал руку мальчика, но не спешил отпускать его ладонь, — Но за каждый проигрыш с вас доллар. — Договорились, — Генри немного насупился, но от сделки не отказался. — Отлично, — мужчина отпустил руку ребенка, — Тогда неси стул и шахматы. Те, которые из нефрита, — мальчик обернулся, собираясь задать вопрос, — Зелено-белые. — Понял. Через некоторое время Генри вернулся, держа в руках стул, на котором лежала красиво отделанная коробка. Тяжело дыша, он поставил свою добычу рядом с Голдом. — Вот, — мальчик переложил шахматы на стойку. — Молодец, только в следующий раз не торопись и неси все по очереди. А то работать тебе на меня лет пять и совершенно бесплатно, — усмехнулся ростовщик, усаживаясь и откладывая трость в сторону. Генри с ужасом глянул на коробку. — Да поздно уже бояться. Давай, расставляй. Знаешь как? — Конечно! — оскорбленно заявил ребенок и предельно осторожно начал расставлять фигуры. — Короля с ферзем поменяй местами, — поправил его действия Голд, — Запомни, король должен стоять на поле противоположного цвета. Да, вот так. Начинаем? — мальчик кивнул, — Тогда ходи, у тебя белые. Генри взял пешку и переставил ее на два поля вперед. — Е2-Е4. — Е7-Е5. Будем записывать ходы? Немного подумав, мальчик кивнул и полез в портфель за черновиком и карандашом. Быстро обозначив уже сделанные ходы, он добавил новый. — D2-D3… Они сидели целых четыре часа не прерываясь. Генри только чудом обратил внимание на время. — Мордред! Я же опаздываю! — мальчик бросился собирать вещи, — Большое спасибо за игру, мистер Голд! Можно я шахматы завтра уберу?.. — Беги уже, — получивший удовольствие от игры мужчина только махнул рукой, — Я сам тут управлюсь. Твой совет помог мне. Настроение определенно исправилось. Но сделка есть сделка. Сколько ты получишь за сегодняшний день? «Так, по двойному тарифу, четыре часа… Это пятьдесят восемь. Побед не было. Счет… Пятьдесят семь поражений и одна ничья. Итого…» — Один доллар! — Правильно, — кивнул ростовщик, — Ты большой молодец, что смог свести в ничью предпоследнюю партию… — В следующий раз я выиграю! — уверенно заявил Генри, бросая вызов Голду. На что тот только рассмеялся и потрепал его по голове. — Конечно. Но ты вроде торопился? — А, да! Точно! До свидания, мистер Голд! — этими словами мальчик выбежал из лавки. Ростовщик же остался сидеть за прилавком, задумчиво поглядывая то на шахматную доску с последней партией, то на руку, которой погладил мальчишку со странно знакомыми глазами. — «Мордред»… Где-то я уже это слышал…