Принятие неприемлемого

Они прошли в комнату. Роман встал посреди неё и расстегнул китель. Жданов не ошибся. Перед ним был парень из подвальных качалок. Рельефные мышцы и поджарость об этом вещали безошибочно. Над левым соском красовалась татуировка, изображающая голову волка. Кучерявые тёмные волосы сбегали от пупка вниз, теряясь под белым парадным ремнём с сияющей как зеркало бляхой. - Курить тут можно? - спросил Малиновский. - Кури, - ответил Жданов, и он закурил. - Ну что, соси, раз такое дело, - ухмыльнулся Роман и расстегнул ремень. Жданов подошёл к парню и погладил его грудь и рельефные кубики пресса, пальцами пробежав сверху вниз, и коснулся губами соска, над которым оскалился татуированный волк. - Ты, давай без этого, - выдохнув сигаретный дым ему в лицо, сказал Роман и улыбнулся. Улыбка у него была какая-то холодная. - Вставай на колени и соси, раз так хочешь. Жданов стал облизывать член Романа. От члена пахло старой спермой. Головка члена била в его щёку, как таран в крепостные ворота. - Хорошо сосёшь - промычал сквозь зубы Роман, - давай ещё. Он резко двигал тазом, уже не держал Жданова за голову, а схватив рукой за волосы. При этом он не выпускал изо рта сигарету. Вдруг он оторвался от своего занятия, вытащил свой маршальский жезл из рта Андрея и сказал: - Водка ещё есть? - Есть. В холодильнике. Роман вышел на кухню. Вернулся он со стопкой водки в руке.