Принятие неприемлемого

Ну что? Продолжим? - и они продолжили свои занятия. Роман работал только бёдрами. Почувствовав, что член сержанта близок к оргазму, Жданов оторвался от него и спросил. - В зад хочешь? - Давай! Не разу такого как ты не имел. Он скинул наконец, китель и штаны, повесил ремень себе на шею. Жданов смазал свой сфинктер и член Малиновского. - Давай только аккуратно, а то порвёшь меня там. - Не учи учёного, - сказал Роман. Жданов встал на колени, опустившись на дырявый тапчан. Малиновский с каждой минутой входил всё более в раж. Жданов ощущал, что дембелю всё равно, что он чувствует и хорошо ли ему. Он отдавался сексу только для себя. Он имел Андрея как вещь. - Чего смотришь? Член мой оближи, - глядя на него своими холодными глазами, сказал сержант. - Дочиста! Давай работай языком, раз так хотел! Всё! Давай спать. Они погасили свет и легли. Через пару минут Малиновский негромко захрапел. Задремал и Жданов. В скоре Жданов почувствовал, что на него навалилось что-то тяжёлое. Это был его гость. Он лёг на Андрея сверху и без всяких предисловий вогнал в него свой член. - Не дёргайся! - Оближи. Утром он наскоро позавтракал и молча собрался. В коридоре Роман одел шинель, затянул поясной ремень и не спрашивая его согласия, закурил. Глядя Андрею в глаза своими холодными серыми глазами, он сказал: - Понравилось? - странная холодная улыбка мелькнула на его лице, - вот бы тебя, в казарму к нам, ты был бы точно, доволен. Сошёл бы там за девочку! Малиновский открыл дверь и, не оборачиваясь, вышел. Дверь за ним захлопнулась. Почему-то Андрей часто вспоминал его холодные глаза и татуировку с головой волка, и в душе просыпалось желание встретиться с этим грубым и властным парнем в дембельском камуфляже ещё раз.