Принятие неприемлемого

Жданов приближает свои губы к его губам. Еле касается. Роман приглашающе улыбается, глаза всё так же прикрыты. Жданов продолжает целовать его, сначала еле-еле, потом по нарастающей - сильнее, со страстью. Наводчик отвечает ему, им обоим приятно. Жданов целует его закрытые глаза, оттопыренные симпатичные уши, нежные щеки. Малиновский млеет от нахлынувших ощущений, обнимает Жданова. Так они сидят, целуются, ласкают друг друга. Жданов ложится сзади башни на скрученный брезент, привлекает молодого солдата к себе. Тот не сопротивляется, даже наоборот, начинает брать инициативу в свои похотливые руки, шарящие у Жданова в прорехе. Андрей закрывает глаза, расслабляется, отдается волшебным грёзам и ощущениям. Андрей чувствует, как Рома расстёгивает ему китель, задирает майку, начинает целовать чувствительный к щекотке живот, сосать соски, нежить их влажным горячим ртом. Жданова захлёстывает наслаждение вместе со щекоткой, он весь трепещит, его кривит судорога страсти и предвкушение оргазма. Пальцы беспомощно шарят по жёсткости брезента. Плотно закрытые глаза боятся открыться и потерять то, что творится с ним. Член освобождается от тесных брюк, приспущенных вместе с трусами ловкими руками наводчика. Никакие мысли об опасности быть застуканными не мешают сладостным ощущениям ждановского члена, жёстко насаженного на Ромин рот. Молодой танкист дико глотает, сосёт, покусывает головку члена, кожицу, уздечку. Андрей парализован новизной острых наслаждений. Он тает, как масло на печке. Нету сил дышать. Хрипит, начинает стонать и подвывать. Осколками разума понимает, что нужно молчать, но им командует умелый рот наводчика. Жданов вскрикивает, лишается сил, чувств и взрывоопасной порции пряной спермы, проглоченной Романом.