Видимо, общаться взглядами в этом месте обыденность, иначе как ещё объяснить столь откровенное рассматривание человека напротив? Это не способ снять с себя ответственность, ведь на Санрайза тоже смотрят. Это лишь возможность разобраться в ситуации — по ту сторону сетки маленькие детишки продолжают разукрашивать бумагу, а, вероятно, их воспитатель, стоит рядом, сообщая о необходимости дневного сна. Санрайз застыл не в силах пошевелиться, когда глаза сфокусировались на издающем звуке объекте. Окей, это второй воспитатель? На глэм-рок выскочку не похож, формы охраны или уборщика нет, значит точно — воспитатель.
Их тут два?
Незнакомец наклоняется к малышне, что-то шепча на самое ушко, а затем направляется прямиком к застывшему посетителю торгового центра. Ладонь сжимает ремень сумки, наверное, в сотый раз, и плевать Санрайз хотел на целостность искусственной кожи. Взгляд опускается вниз, благодаря чему удаётся рассмотреть незнакомца исподтишка: высокий, худой, в костюме… клоуна? Бубенцы всякие, шапка ещё прикольная — как у Деда Мороза, только синего цвета. Он вообще весь синего цвета, кроме лица — белые пряди под головным убором красиво спадают на лицо, и, о боже, у него грим! Раскрашенное лицо, поделённое на две половины — Солнца и Луна.
Парень напротив, что был более высокого роста, с более подкаченным телосложением, подходит вплотную к сетке, цепляясь за канат пальцами. Такими длинными, костлявыми пальцами, что плотно скрывались за тканью рабочей перчатки. Хотелось взглянуть в его большие глаза, рассмотреть взгляд. Ведь по взгляду действительно можно сказать о человеке многое, но радужка красного цвета не веяла надеждами. Носит линзы, говнюк.
— Так потерялся или нет?
Хриплый голос доносится прямо около уха, заставляя покрыться мурашками. Дышать становится сложнее, и Санрайз хочет верить, что это из-за запаха мяты в воздухе. От собеседника ужасно веет мятой. Спасибо, хоть не марихуаной. Это духи нынче такие отвратительные производят? Или кто-то по ночам в мятных полях валяется? Красные глаза ловят на себе блуждающий взгляд, когда молчание затягивается.
— Дай посмотрю, — ладонь в перчатке просовывается сквозь сетку детсада, на полном серьёзе собираясь схватить чужую вещь. За сумку, где находятся документы, карточки пропуска ко всем служебным помещениям, да всё, блин, находится. Это такой спонтанный способ обокрасть? Новые карманники? И это действие настолько впечатляет, что Санрайз стоит молча ещё несколько секунд, тупо рассматривая чужие пальцы, прежде чем резко отпрянуть, перепугано хлопая ресницами.
— Ты чего это делаешь?
— Хотел карту взять, показать, куда идти, — ладонь в перчатке зависает в воздухе, не зная куда себя деть после этого инцидента, а затем хватается за канатную сетку, проделывая то же самое с другой стороны. — Если скажешь, что у тебя её нет: не поверю. Этот дебилойд со второго этажа всем её тыкает.
— Кто вообще сказал, что я был на втором этаже?
— Ты свободно зашёл на территорию детсада, — незнакомец улыбается, решив придвинуться ещё ближе, чтобы было удобнее разговаривать. От такой близости Санрайз лишь отодвинулся подальше, всматриваясь на дверь впереди: до выхода рукой подать, а он ошивается около странного говнюка. Так ли он хочет домой, если позволяет тратить своё время? — У тебя нет детей, а значит ты не родитель какого-нибудь сумасшедшего ребёнка отсюда. И тебя не поймала служба охраны. Тут же без списка не пустят. Значит ты какой-нибудь… работник? Я не знаю наверняка.
Ишь какой умный, удивительно.
— Ладно, — Санрайз сдаётся напору очаровательного личика, доставая скомканную карту из сумки. Личико действительно безумно очаровательное, несмотря на грим и устрашающую улыбку. Санрайз примерно понимал, где выход, но лишний раз подтвердить собственную теорию не окажется лишним. К тому же, это повод познакомиться. — Я, кстати, Санрайз, — говорит он между слов, протягивая бумажку сквозь сетку.
Этот чудик в детсаду ещё не знает, что, возможно, им придётся вместе работать, так что нужно начинать налаживать отношения с малого.
— Мундроп. Луна. Можно воспитатель, — улыбка вновь появляется на разукрашенном лице, но также быстро исчезает. — И куда тебе нужно, Даша Путешественница?
— Я собирался на выход.
— И почему тогда тут ошиваешься?
— Да вот с тобой говорю, Башмачок.
— Ой, как мне приятно, — парень за сеткой корчит милую девчачью рожицу, а затем достаёт из-за уха чёрную шариковую ручку, начиная рисовать на карте. Пальцы в перчатке хватаются предмета посередине, задумчиво выводя буквы на белой бумажке. Санрайз не успевает и слова против вставить, ведь реально залипает на эту милую рожицу как последний влюблённый дурачок. Это пугает. Когда ручка возвращается за ухо с серьгой, абсолютно все выходы торгового центра оказывается тщательно подписаны, а каждый значок павильона получает собственный маршрут, в виде: «отсюда десять шагов и налево». И это было чертовски удобно.
— Офигеть, — только и может вставить Санрайз, забирая бумажку обратно.
Новый приятель точно работает здесь давно, иначе, как можно знать каждый угол?
— Так откуда ты такой? Не уборщица же. Хотя, на это я бы посмотрел.
— Хм, — взгляд скользит по загримированному лицу напротив. Интересно, какой Мундроп под маской? Красивый ли он парень? И что значит «такой»? Такой тупой? Такой беспомощный, что просит решать свои проблемы? Именно это однажды сказал психотерапевт, обещая побороть заниженную самооценку. Время идёт, а проблемы почему-то не исчезают. — Я сегодня только на работу устроился.
— Кем?
Детский крик на фоне заставляет обоих обернуться, лихорадочно ища проблему, что стала началом переполоха. Маленькая девочка уронила карандаши на пол, начиная громко плакать. Дети постарше начали ей помогать: один карандаши поднимает, другой ставит пластиковый стакан обратно на место. И как бы, время дневного сна, но воспитатель отсутствует — налаживает личную жизнь, что ли? Отмотать бы время назад, Санрайз бы даже не стал тут появляться, ведь теперь кого-то ждут проблемы?
— Давай это останется нашим секретом? Тебе к детям нужно.
— Прям
нашим.
— Дети, Мун, — Санрайз позволяет себе сократить имя нового приятеля, получая от этого какое-то своё особенное наслаждение. Кажется, даже желудок затягивается в узелок. Кушать хочется или это всё новое знакомство? По затылку проходится ощутимый холодок, в то время как собственный взгляд уставился в красные глаза, что отчётливо сверкают недовольством, но второй парень лишь кивает, направляясь в сторону таких несамостоятельных детей. Когда высокая фигура отходит прилично далеко, прямо к столику с раскрасками, Санрайз добавляет: — Встретимся завтра, окей?
Его вопрос игнорируют.
Он же просто не услышал, а не проигнорировал, да?
Мнительная обида где-то внутри души заставляет поджать губы, проводя пальцем по карте, где так красиво выведено каждое слово с подробными инструкциями. Очень красивый и ажурный почерк, что отдаёт уроками каллиграфии. Вдруг новый друг посещал какие-то курсы? Уроки? Учился по интернету? В самом левом углу бумажки удаётся рассмотреть маленький улыбающийся смайлик, что до этого скрывался тыльной стороной ладони. Это так мило!
Мундроп стоит около детей, опираясь затылком на стену. Руки сложены на груди, а взгляд скользит по присутствующим, боясь выпустить кого-то из виду. Видимо, дети благополучно пропустили дневной сон, но это никого не волнует. Малышня смеётся, рисует, носится из стороны в сторону, играя в догонялки. Сердце сжимается от такой картины — хочется туда, хочется в эту движуху. Хочется стоять рядом с высоким парнем, обсуждать мультики, иногда ругаясь из-за незнания новой серии, о которой говорят все вокруг.
Санрайз хмыкает, направляясь на выход из торгового центра. Наконец-то гребаный выход, где нет никого, кроме сквозняка. Новый знакомый точно не выйдет из головы так быстро, а следовало бы сосредоточиться на дальнейшей работе — сегодня придёт первокурсник, нужно подготовиться к уроку. Его мама просила подготовить пацана к тесту, а значит нужно доставать книги с вариантами контрольных. И как теперь успевать всюду? Будет ли Мундроп отпускать своего коллегу пораньше?
Телефон в кармане вибрирует, заставляя чертыхнуться. Если это родители кого-нибудь слишком умного пишут уточнить за репетиторство, главное не сорваться, высказывая всё то, что происходит в душе в последнее время. Родители учеников тут совершенно ни при чём, они платят деньги, с ними нужно нормально общаться. Нужно записаться на консультацию к Джону, ведь пациенту есть что сказать. Рассказать про странный приём на работу, рассказать о странных людях. Что всё вокруг кажется ловушкой, а странные карты торгового центра внезапно становятся спасательным глотком воздуха. Хотя, об этом нельзя никому говорить, у Санрайза же купленные бумажки, чёрт возьми. Опять справляться самому. Опять читать сутки напролёт статьи о самовнушении, чтобы успокоиться. Ладонь сжимает бедный, ни в чём ни повинный телефон, открывая входящие сообщения.
Неизвестный, сегодня в 16:52
Привет, дед
Чё да как?
Санрайз хмурится. Твою ж мать! Так его называл только один человек на всём белом свете, и то, потому что сам виноват. И обязательно было говорить, что тебе двадцать пять? Что за навязчивые мысли доказывать всем всё? Чисто логически: Монти мог узнать в отделе кадров номер нового сотрудника, придумав совершенно глупую причину? Они же звёзды, им там жопу лижут, а значит найти нужную информацию — пять минут дела.
Какой-то ты чересчур добрый, крокодильчик, где же агрессия?
Я, сегодня в 16:54
Всё-таки достал мой номер?
Ящерица, сегодня в 16:55
Пришлось. Для чисто деловой беседы
Я, сегодня в 16:55
Я вижу ты у нас весь такой деловой
Какой ещё чисто деловой беседы? Это Монти так культурно намекнул, что собирается подружиться? Или вынести мозг по случаю знакомства? Санрайз громко вздыхает, вытягивая наушники. Вставляет белые провода в уши, включает любимый плейлист, стараясь успокоиться. Ведь ничего страшного, если твой номер телефона попал в руки коллеге по работе? Это не адрес квартиры, в конце концов. Телефон вновь вибрирует, показывая на экране фотографию собеседника. И, конечно, там он в гриме. Это для них всех вторая кожа? Какие они без всей этой чепухи? Какие они… настоящие?
Ящерица, сегодня в 16:56
А шо по мне не видно?
Я сама деловитость
Деловность?
Чёрт, хз как правильно
Санрайз улыбается. Так восторженно, что самому себе становится непривычно. Может быть, Монти не такой плохой, как о нём пишут в интернете? Может быть, когда он настоящий… он совершенно другой? В интернете много херни пишут. Кому дорогу перешёл и всё — пиши пропало. Нашёл номер телефона же, значит, ему небезразлично? Негатив внутри заставляет думать лишь о подлости со стороны новых знакомых, выгоды от этой беседы, но, может быть, это обоюдная искренность?
Я, сегодня в 16:56
Да-да, я понял: ты самая деловая колбаска
Я домой еду, попозже отвечу, окей?
Санрайз выключает звук, пряча телефон обратно в карман. Монти ответит, по любому что-нибудь, да ответит. Потом ответят ему, через несколько часов. Диалог продолжится, а вместе с ним продолжится общение, которого порой так не хватает. Хочется раствориться в музыке, что звучит в наушниках. Хочется забыться в ветру, что раздувает волосы, окончательно замарав уложенные пряди. Хочется обыденного, человеческого — хочется домой.
Ящерица пригласил(-а) в беседу пользователя Санрайз
Чика, сегодня в 17:12
Ух ты
Это тот самый новенький?
Ящерица, сегодня в 17:14
Ага
Новый воспитатель детсада
Мундроп, сегодня в 17:15
Значит новый воспитатель детсада…
