Последняя Трансформация Винкс

      — Волшебницы Винкс, … — закричала Блум, но оборвалась, осознав тот факт, что не понимает, с каким врагом они столкнулись и во что лучше трансформироваться. Эта магия была неизвестна Винкс. Собравшись с мыслями, Блум продолжила: — Волшебницы Винкс, Беливикс!       Винкс были поражены выбором Блум, так как очень давно его не использовали. Логика Блум концентрироваться на факте использования этой силы именно на Земле. Если это сработало когда-то ранее, то, вероятно, сработает и сейчас. Но Винкс не знали с кем встретились.       Искариоты также не подозревали с кем встретились. Винкс занялись трансформацией, что ввело Хайнкель в ступор. Она понимала, что перед ней находятся не простые люди, хотя и на вампиров они не тянули. Но она знала точно, это были еретики, а кем является еретик — это не важно, важно лишь то, что еретик должен быть уничтожен. Хайнкель открыла огонь по феям. Юмико бросилась в атаку и стала пилить катаной барьеры Морфикса. Катана плохо резала его, прилипала. Хайнкель с пулями не достигла особых успехов: как и катана Юмико они попадали в Морфикс, где и оставались. Хайнкель поняла, что время было упущено, и теперь, когда эти еретики прячутся за барьером, им смело будет крайне сложно добраться до этих шести неведомых существ.       «Вот бы здесь был отец Андерсон, — подумала Хайнкель, — Он бы точно справился с ними.»       — Юмико, отступаем! — скомандовала она.       Юмико бросилась недовольный взгляд в сторону Хайнкель и попыталась ещё раз пробить барьер, но катана не проходила и вязла. Неохотно и с сопротивлением Морфикса Юмико выдернула её и побежала за быстро удаляющейся Хайнкель.       За всю не столь продолжительную схватку Винкс не применили ни одной атаки. Они не видели опасности в людях, напавших на них. Блум, в отличие от остальных девочек, понимала, что они используют оружие, но их силы позволяли без особого напряжения защититься от него. Это привело Блум у мысли, что может быть не всё так плохо с Алукардом. Просто нынче феи стали слабее.       Прибыв на дискотеку Блум продолжила свои размышления об Алукарде, его силе и силе, которую они должны получить для победы над ним. Да, у земных фей есть силы, но является ли Алукард земной феей или любым другим волшебным существом с такой неволшебной планеты? И Фарагонда панику напрасно не стала бы поднимать вокруг этого дела. Что если Алукард прибыл на Землю из какого-то более страшного и опасного мира, чем Земля, но так как этот мир был доселе неизвестен, Алукарда сочли непонятным существом с Земли.       Блум явно была не в своей тарелке. Она слишком много думала, хоть и пришла отдохнуть и развлечься. Вскоре её прибитое состояние заметила Стелла. Она пританцевала к ней и начала расспрашивать:       — Блум, что с тобой случилось? Почему ты не веселишься? — спросила её Стелла, не переставая танцевать.       — Я всё думаю по поводу…       Позиция диджея была занята Музой. После этого никто не слышал ни слова. Стелла поняла, что смысла сейчас разговаривать с Блум нет, посему просто утанцевала обратно в толпу людей.       Блум осознала, что больше не может изображать хоть малейшую заинтересованность в веселье, поэтому решила просто уйти с дискотеки. Это заметила Стелла и увязалась за ней.       — Блум, скажи мне, что происходит? Почему ты уходишь? — Стелла нагнала её — здесь уже можно было разобрать слова.       — Стелла, я не понимаю! Я не понимаю! Откуда на Земле мог взять этот Алукард! Мне кажется, что возможно существует ещё какой-то мир, откуда он прибыл! Он не может быть с Земли!       Слова Блум заставили Стеллу задуматься об угрозе. Что если это так? Как с этим бороться?       В это время Хайнкель и Юмико сидели в пиццерии и ждали Максвелла. Ждали они его, чтобы пожаловаться ему на эту странную штуку, с которой ранее они столкнулись. Максвелл задерживался.       — Ну и где же его ангелы носят? — злобно шипела Хайнкель. Юмико была погружена в мысли о том, что её катана не смогла порезать какую-то розовую штуку. В конечном счёте она настолько сильно задумалась, что обмякла и оползла на Хайнкель.       Наконец явился Максвелл.       — Извините за опоздание. По какому поводу мы собрались здесь в столь поздний час? — спросил Максвелл и сел напротив. Хайнкель было стыдно, что она не смогла уничтожить еретиков. Но еретиков надо было уничтожить.       — Епископ Максвелл, мы сегодня не смогли уничтожить встретившихся нам еретиков… — Хайнкель, сгорая от стыда, уставилась в стол, — Их было шестеро и они были невооружёны, но они использовали какую-то ранее мной невиданную силу!       — Жвачка! — неожиданно воскликнула Юмико и вновь погрузилась в мысли.       Максвелл смутился.       — Вы хотите сказать, что вас победили жвачкой? — он начал задумываться, что эти либо прикалываются, либо встретили упоротого Алукарда.       Хайнкель кивнула.       — Жвачкой, но очень большой. Они окружили себя ей. Она сдерживала все наши атаки.       — Катана! — Юмико достала катану и воткнул её в стол. Хайнкель быстро выдернула её и усадила Юмико на место.       — Мы бы хотели попросить вас, епископ, послать разобраться с ними отца Андерсона…       Тут им принесли пиццу. Максвелл переменился в лице: он явно не хотел думать об Андерсоне.       — Если бы я знал, где он находится! Он решил найти Алукарда, потому что ему стало скучно. После этого я его не видел. Мне пришлось созвониться с протестантами, чтобы узнать, где находится Алукард. Там, где Алукард, там должен быть и отец. Но Алукарда уже больше недели никто не видел, а Андерсона заметили дня два назад в районе Гардинии. Я и не знал что есть такой город… В двух словах: Андерсона нет!       Блум и Стелла медленно возвращались домой. Они обсуждали идеи относительно Алукарда и то, кем они является.       — Я не представляю, как мы сможем получить Блодикс! — воскликнула Блум, — Что значит «мы должны умереть»? Как победить этого Алукарда?!       Блум неожиданно поняла, что слишком громко говорит о магических проблемах, из-за чего непосвящённые могли бы их принять за сумасшедших.       Девушки услышали позади шорох и обернулись. На них надвигалась высокая тень. Тень приближалась. В свете луны тень, сверкнув очками, произнесла:       — АМИНЬ!