Ангелы миллениума

Едва уловимое глазом движение, после которого следует ощутимый тычок в грудь. Не избитые каблуки новых невысоких фисташкового цвета сапожек предательски скользят по оплавленному полу, и Диана падает. За секунду до того, как её массивное дело обдаёт жаром огня, на неё падает крепкое жилистое тело. - Инспектор, Вы не пострадали? Как только волна пламени схлынула, со стороны нападавшего послышались звуки ударов и негодующие вскрики. Пользуясь суетой, Диана мягко похлопала Ника по подтянутому боку. Удивительно, но этот компьютерный гений оказался довольно тренированным парнем. Эх, молодость, как же ты удивительна. - Думаю, что пострадали только мои белые джинсы. И пудровый жакет. И волосы. Винтер с каждым произнесённым словом менялся в лице и несколько подрагивал, будто его били, аккуратно, но сильно. Сжалившись, Диана пихнула его в бок. - Слезай с меня. Может, всё же объяснишь, как ты вычислил, что следующий поджог будет в «Плейбокс»? - Я в принципе рассматривал игровые клубы. Дотошность, изобретательность и щепетильность поджигателя нетипична для обычного пироманьяка. Парень, как оказалось в действительности, любитель игрушек. И это одно из самых популярных мест в городе. А Вы скажете, как вычислили из оставшихся нетронутыми пользователей виновника? Поднявшись на ноги и скинув жакет, Диана оценила степень загрязнения и окончательно приуныла. Зима уступала свою власть крайне неохотно, и к концу марта снег только лишь размок под подогревающими лучами солнца. Теперь на велюровом жакете красовались сырые, разбавленные гарью, разводы. Белый свитер наверняка выглядел не лучше. Размотав с шеи платок, Диана набросила его на плечи и присела перед залитым химией полом. - Посмотри в стыке меж плит. Видишь вот эти частицы? Это асбест. А он не горит. А дальше всё довольно просто. Из комнаты, где обосновался наш поджигатель, проще всего было выбраться во время пожара. И начать пожар тоже. А дальше, как ты видел, наш мальчик показал себя сам. Баллончик аэрозоля и зажигалка, выбитые констеблем из рук поджигателя, тут же были собраны Ником в пластиковые пакеты, как улики. Выйдя на улицу, Диана сопроводила пару констеблей, усаживающих виновника событий в патрульный автомобиль. Потоптавшись на месте, Диана приблизилась к машине и распахнула дверь. - Эй, парень, ты мне скажи, зачем это всё? Маниакально-одержимый взгляд медленно и неотвратимо приобретал выражение потерянности. Вопрос, судя по всему, поставил в тупик уверенного в себе лишь парой минут ранее поджигателя. - Зачем я это делаю? А зачем я это делаю? Вы знаете, мэм? С силой захлопнув дверь, Диана махнула рукой водителю, отпуская его. - Опять, да? Накатившая злость оглушила женщину, дрогнувшую от неожиданности. Николас подобрался к ней совершенно незамеченным и стоял рядом, скептически скрестив руки на груди. - Я начинаю верить в слухи про электронный наркотик. Процент людей, которым отказывает здравый смысл, всё больше. Ещё зимой Джеки Ватсон горячо спорила в комнате констеблей про что-то подобное. Диана признавалась самой себе, что в чём-то женщина права. Последнее дело, что ей довелось вести, тоже выглядело подозрительным из-за отсутствия видимого мотива. Жена состоятельного бизнесмена - а дела простых смертных отдел негласной деятельности и не ведёт - убита в собственной же квартире. Лучшей подругой. Подруга, правда, оказалась именитой парикмахершей и у неё таких «подруг» вагон и маленькая тележка. И, по логике вещей, было бы странно вспылить на необдуманные слова женщины, что даже на прокладки спрашивает средства у мужа. Но причиной назван аффект. Диана признавала странность этого дела. Но, делая скидку на свои устаревшие взгляды, с трудом верила в силу воздействия цифровых данных. С другой стороны, она верила в силу власти Аи Азии. Её последняя песня заставила её проплакать в автомобиле около получаса. Старательно задвигаемое в самые дальние и пыльные углы памяти напомнило о себе, как брошенный в углу после командировки чемодан, о который ударяешься мизинцем. В поле стоит грязный ящик. Слишком маленький. Мелом выведенное имя и звание. Немытое и небритое лицо. Но целое. И запах. Запах, который ни с каким нельзя спутать. - Инспектор? Кажется, Ник зовёт её уже некоторое время. Бедный мальчик так напряжённо вглядывается в её лицо, что, кажется, готов уже записать её в одержимые психи, что после сомнамбулического состояния кидаются на людей с ножом. - Ник, отвези улики в участок. И найди в своём графике пять минут и проверь этот слух. - Пять минут? Почему-то мне не кажется, что Вы говорите образно. - Такой гений как ты справится за это время. Нет? Значит это всего лишь интернет-байка. Потоптавшись на месте, Винтер поправил свои стильные очки и с какой-то долей обиды посмотрел на офицера. - А Вы в участок не пойдёте? - Извини, воспользуюсь обеденным временем, чтобы привести себя в порядок. Поторопись, малой, а то не успеешь на карету. Оскорблено фыркнув, Николас присоединился к экипажу одной из немногих оставшихся машин. Малыш ещё не снял розовые очёчки и не понимает, что у взрослых есть свои секреты. Которые не требуют посторонних глаз. Но, пожалуй, если бы он это понимал, то не оставил бы её одну. Одно было непреложной истинной – странности в Лондоне накапливались. Сначала это были ничем необоснованные потасовки в барах, торговых центрах. Потом агрессия вылилась на улицу. А после начались убийства. Спонтанные и ничем не обоснованные. Или всё началось с убийства? В голове крутилось не только дело миссис Грин, но и смерть профессора Харукавы, о котором она была наслышана от Логана. Корень любого преступления – мотив. Расчистить сестре дорогу к богатству или защитить любимую женщину. Пойдёт любая идея. Да, убийства у Друри-Лейн в народе уже окрестили местью Серого господина за утраченную духовность театра, но эту идею создали жадные до жутких историй люди. Те же, кого действительно волнуют смерти невинных женщин, расставшиеся со всеми потрохами, задаются вопросом бездействия полиции. После взрывного, в прямом смысле этого слова, дела загадочного культа полиция подверглась сокрушительной критике. Уровень доверия граждан, читай, налогоплательщиков, обрушился, обновив исторический минимум. Это при том, что и до этого уровень болтался на уровне семидесяти процентов. И тут вовсе не дело в криках медийных личностях о затратах на содержание некомпетентной полиции, не в полетевших головах и понижениях в звании. Ей самой, крайне далёкой от должности старшего инспектора, едва не досталось понижение до сержанта. Не стали трогать только по причине близкого соприкосновения с этим делом. Больше в это дерьмо никто не полезет. Проблема в том, что отношение людей чувствовалось на собственной шкуре. Заходя в кафе «Белый олень», как и в любое другое, Диана теперь проверяла себя на предмет узнавания в ней офицера полиции. Скажем, перевешанная с платка на ворот свитера серебряная брошка в форме жука-оленя, у которого крылья были инкрустированы зелёными кристаллами, могла создать впечатление офисной дамы, а не той, которая побежит за карманным воришкой по улицам. Теперь уже в редких кафе и пабах угощали бесплатным десертом или пивом. Обслуживание оставляло желать лучшего. А кое-где могли опрокинуть кофейник или горячий суп. Хуже всего приходилось младшему офицерскому составу, который по долгу службы носил форму. Им замаскироваться в течении дня не представлялось возможным. Улыбчивая официантка расставила перед Дианой тарелки. Суп-пюре с брокколи, гренки с ананасами, лимонад. И самое главное – с наступлением весны можно было без стыда есть мороженое. Фисташковое с цукатами и смородиновое в рожке. Всё на две персоны. Получив свои двадцать фунтов, девушка поспешила удалиться к прибывающим посетителям. Время ланча. Почему бы бизнес-леди не ожидать компании? За небольшую доплату можно обеспечить себе спокойную беседу, а в толпе их и не заметят. - Калейс. Стул напротив отодвинулся от стола и на него, буквально, плюхнулась крепкая и жилистая молодая девица, скидывающая облегчённый пуховик. Мысленно прикинув, как они вместе смотрятся, Диана приуныла. Даже горячий суп перестал радовать. Пит обладала скуластым, как её само, лицом. Большими голубыми глазами и большим ртом. Прямые каштановые волосы резкими линиями спускались до лопаток. Диана в подобные моменты утешала себя тем, что они похожи, как красивая дочь похожа на некрасивую мать. Конфликт поколений мог запросто быть считан с облика Пит. Шрамик, прорезающий левую бровь. Узорчатая татуировка на правом плече, виднеющаяся из-за джинсовой жилетки со всякими нашивками и значками. - Прости, Ди, но «Смит» звучит как-то безлико. А Куз-не-цо-ва ещё надо выговорить. Просто дай мне поностальгировать. - Ты принесла? Вздохнув, шатенка вытащила из кармана пуховика конверт и положила на стол. - Никакой привязанности к прошлому, а, Ли? Забрав конверт, Диана наспех осмотрела содержимое, после чего конверт перекочевал в карман джинс, а на стол легла пара банкнот достоинством в пятьдесят фунтов. - Спасибо. Спрятав деньги, Пит, некрасиво прихватив губами край тарелки, допила суп. - Знаешь, Ли, тебе и в самом деле не мешало бы показаться врачу. Прости, но ты с прошлого лета неплохо сдала. На сорок ты теперь не выглядишь. - Спасибо, Пит, с тобой приятно иметь дело. Ты умудряешься облегчить мне жизнь в столь тяжёлые времена. - Могу достать тебе путёвки к морю подешевле. Отдых тебе не повредит. Предлагаю нарушить традицию последней пары лет, махнуть рукой на Ливерпуль и действительно отдохнуть. Скажем, курорт Ньюпорта? О, или источники Бата? Могу составить тебе компанию. - Пит. - Эй, Ли, я серьёзно. Тяга к продуктивности, несомненно, похвальна. А жить когда? Вздохнув, Диана потерла ладонями лицо. Она устала. И это становится видно остальным. Пока что только Пит, которая знает её очень давно. - Да, Пит, я устала. И чувствую, что надолго меня не хватит. А потому я хочу сделать как можно больше. И для этого мне нужны вот эти справки. И Ливерпуль мне тоже нужен. Даже если окажется, что это всё зря. Мороженое они доедали в тишине. О чём думала Пит Диана не могла даже предполагать. У этой ушлой девицы всегда много дел, контактов и секретов. Себя же Диана старалась настроить на позитивный лад, что было тяжело после давления на больное. - Слушай, Ли, я тут заинтересовалась той партией наркотиков. Помнишь, ещё по осени? - Там было несколько тонн. Как такое можно забыть? Ты бы видела морды псов. Столько недоумения, когда им было не нужно ничего искать. Удивительные создания. - А если я скажу, что было что искать? Есть несколько неоднозначных моментов в работе полицейского. И один из них – вынужденный контакт с теми, кого по правилам положено отправлять за решётку. Однако, полиция нередко идёт на сделки с преступниками. А сам закон берёт во внимание лояльность этих лиц. Без стукачей работа полиции была бы невозможной. Полиция может лишь предполагать, что происходит на кухне вражеского лагеря. Речь не идёт о маньяках и убийцах. Но почему бы не взять в оборот малолетнего карманника? Или уличную проститутку? Кто-то берёт в оборот контрабандистов за возможность, с чудесной политикой страны, получить хоть какое-то оружие в руки. Кто-то связывается с наёмниками или дилерами. Кто-то с теми, кто чудесно подделывает документы. Это взаимовыгодное сотрудничество. Офицер полиции ведь далеко не единственный клиент у стукача. Но и риски есть. Диана видела лица тех несчастных, чью «шестёрку» удалось поймать. Тот момент, когда они «кололись». Жопами этих героев в тот момент можно было колоть орехи. - Спустя пол года ты говоришь мне это? - Тогда я не придала этому значения. Знаешь, документы на поставку были поддельными. И мне захотелось посмотреть на груз. Ты же просила держаться подальше от всяких веществ, правда? Так вот. Была ещё машина. Небольшая. Но набитая оружием. Холодный мусс залил сжавший рожок кулак. Диана слепо уставилась перед собой, поражённая сложившейся в голове картиной. - В последнее время слишком много дел с незарегистрированным оружием. У каждого сержанта найдётся такое. - Именно. Поставщики оставили целую машину трём людям. Между прочим, «Ленд Ровер Дискавери». Чёрного цвета. Быть может, она до сих пор там? - «Там» это где? - Лондонский университет «Королевы Марии». Помолчав, Диана достала телефон и раскрыла меню контактов. Телефон Логана был вынесен в важные контакты. Всего одно сообщение. «Оружие, которым убили профессора Харукаву, было зарегистрировано»? *** Премиленькая и пухленькая женщина средних лет, так похожая на сдобную булочку, окинула Диану чрезмерно недоверчивым взглядом и неспешно внесла её имя в список визитёров. И звание, к слову, тоже. Что ж, настойчивость – отличительная черта многих работников ресепшена. - Факультет естественных и инженерных наук, так? Бывший отдел профессора Харукавы был отдан профессору Микаилу Гаскеллу. Но на кафедре остались аспиранты профессора Харукавы. Мейсон, Саломон и Парсон. До сих пор сидят в приёмной у почившего профессора. Первый этаж, левое крыло. За крайней лекционной аудиторией. - Спасибо, мисс. Но не странно ли это? Профессор Харукава был известным специалистом в области нейрологии. И, вдруг, информационные технологии? Сдерживая в себе желание потрепать регистраторшу по щёчке, Диана выдержала этот умильный и укоризненный взгляд. Да, вид её не самый блестящий. И в чём-то даже подозрительный. Её собеседница ещё достойно держалась. - Не знаю. Побеседуйте с аспирантами. Поблагодарив женщину, Диана пошла в указанном направлении, с интересом осматривая помещение помпезного снаружи университета, изнутри оказавшегося вполне обыденным. Современным и ярким. Энергия молодости билась через край. Ей было тесно в клетке из монохромных стен и дорогих столов. Указанная лекционная аудитория, чья дверь была распахнута, выражала дух современной молодёжи. Насыщенные цвета, большие окна и яркий пластик, мирно уживающийся с деревом. Деревянной была дверь приёмной с табличкой «Гаскелл». Стукнув по дереву, Диана вошла в просторную приёмную. Почти всё пространство огромной комнаты было заставлено стеллажами с книгами и папками, до отказа забитыми бумагами. Сдвинутые посреди кабинета столы тоже были завалены бумагами. Ровно горели мониторы компьютеров. В воздухе слышался запах чая, разносившийся из трёх чашек, стоявших напротив троих молодых аспирантов. Молодая очаровательная девушка, милый полноватый юноша и типичный университетский плей-бой. Троица почти синхронно подняла головы на звук хлопнувшей двери и во все глаза с какой-то толикой напряжения уставились на огромную женщину. Напряжение не убавилось даже тогда, когда Диана раскрыла удостоверение. - Инспектор отдела тяжких преступлений – Даяна Смит. Можете мне уделить пару минут своего времени? Нарочно переврав своё место в иерархии, Диана надеялась на большую лояльность со стороны собеседников. И, даже если и прогадала, то не сильно. - Новые подробности дела, инспектор? Милейший пирожочек как-то внимательно разглядывал её, и постепенно в его глазах настороженность уступала место чему-то иному. - Честно? Да. В руках убийцы было незарегистрированное оружие. Убийство само по себе странно для архитектора с хорошей репутацией. А незарегистрированное оружие уже весомый повод думать о тёмных делишках. Или о том, что её заставили. - Точно! Я Вас вспомнил! Вы же мелькали несколько раз в новостях в том деле с подрывом больницы! Поднявшись с места, парень схватил её за руку и несколько раз ощутимо тряхнул. - Меня зовут Юниор Парсон. Мой товарищ – Синклэйр Таддеус Саломон. А наша очаровательная подруга – Мерелин Мейсон. Будем рады Вам помочь. Отпустив наконец-то её руку, Парсон уселся на край стола и уже более заинтересованно уставился на неё. Лояльность появилась и во взглядах остальных. Но спугнуть её было нельзя. Стоило начать издали. - Были ли враги у профессора? - Японец, занявший вакантное место руководителя кафедры, выпускающей в жизнь студентов самого востребованного в новейшей истории направления? Думаю, что полно. Тем более, что профессор Эйске был человеком своеобразным. Резким и несколько бестактным. К нему требовалось привыкнуть. Но не все давали себе подобный труд. - Есть ли те, кого вы могли бы подозревать? С ужасающей синхронностью все трое покачали головой. Мерелин, постучав ногтём по краю чашки, протянула: - На самом деле у профессора, несмотря на немалое количество завистников и недоброжелателей, не было конкурентов. Профессор Гайскелл хороший наставник. Но до гения Харукавы ему далеко. Никто не может то, что может он. Потеря профессора означает потерю его исследований и замедление прогресса. - Я слышала, что он прославился как превосходный специалист в области нейрологии. Но переключился на информационные технологии. Почему? - Всё просто. Будущее зависит от технологий. Вы видели бионические протезы? Чудеса, что творят они, неподвластны ни одному гению нейрологии. Человеческие нервы настолько одноразовые, что трещина в позвоночном столбе способна в любой момент свести на нет целую человеческую жизнь. Сегодня какой-то странный день. Так много людей, говорящих совершенно дикие вещи так, будто обсуждают утренний чай и сорта печенья к нему. Протез, даже не бионический, стоит не малых денег. Но разве заменит он настоящую руку, чувствующую тепло и сжатие, способную одним прикосновением передать всю нежность, живущую в душе? - Здесь остались какие-нибудь вещи Харукавы? Может, он вёл дневник? Дружное трио, помолчав, переглянулись, безмолвно решая что-то меж собой. Мерелин вновь взяла слово: - Можно попробовать посмотреть кабинет профессора. В него никто не заходил. «Энергетика не та». Идёмте. Не дожиаясь вопросов, Мейсон поднялась с места и, как и остальные, прошла вглубь комнаты, где за шкафом была узкая металлическая дверь. Потянув на себя, Мерелин обнажила тёмный проём с виднеющейся уходящей вниз лестницей. - Профессор не разрешал нам сюда входить. Думаю, что это место было для него важно. Шагнув на лестницу за остальными, женщина оказалась в подвальном помещении, пожалуй, даже большим, чем приёмная наверху. Было только одно «но». - А здесь довольно просторно. - Да, более удачное расположение сделало бы из этого кабинета лакомый кусочек. И я не стала бы утверждать, что в таком случае Харукава получил бы этот кабинет. Желаете осмотреться, инспектор? Навсегда опустевшее кресло стояло задвинутым за столом. Посреди комнаты. Противоположная стена, видимо, и создавала ту пугающую атмосферу своей хтонической пустотой. Опустившись на корточки, Диана несколько раз провела пальцами по полу, выщупывая мелкие царапины и шероховатости. - Здесь определённо что-то было. Что-то громоздкое и тяжёлое. Отсюда могли что-то вывезти, да так, чтобы никто не заметил? - Исключено. Охрана здесь есть даже ночью. Мы можем посмотреть приходные документы. Если профессор что-то заказывал, на это составлялась бумага. Мы можем провести небольшую ревизию для Вас. Зацепившись за дельное предложение, молодые люди поспешили подняться, пока Диана разматывала кабели и пучки электропроводов, тянущихся от многочисленных розеток в ныне пустующей стене. Быстрый перестук шагов по металлической лестнице мешался с весёлой болтовнёй молодых аспирантов. - Замечательно, что дело профессора Харукавы не забывают. В нём много белых пятен, не правда ли? Добродушный звонкий голос Мерелин перемешался с тёплым голосом Юниора: - Прекрасно, что в полиции работают такие внимательные люди с критическим мышлением. Мне казалось, что убийство профессора прошло идеально. А тут она. Мисс Смит. Гений, что раскусил подрывателя. Но она слишком медлительна, правда? За больницу Гайс её и убить можно. Наверное, благодаря тому, что брови Дианы от реплики такого милого пирожочка поползли вверх, она не пропустила ничего из того, что произошло дальше. Рыхлый Юниор присел в дверном проёме и обеими руками схватился за конструкцию, вырывая из стены сваренную металлическую лестницу, которая с грохотом обрушилась вниз. Плечо взорвалось болью. Прежде чем понять, что происходит, тело Дианы, повинуясь, казалось, давно забытому рефлексу, бросилось в сторону, падая от угрозы на пол. С высоты её роста, конечно же, больно падать. Рука заученным движением потянулась к поясу. К оставленной в машине кобуре с оружием. Ну что же могло пойти не так во время диалога в уважаемом университете? - А Вы привыкли себя защищать, инспектор. Полезное умение. А если его простимулировать? Дверь наверху закрылась. Наверное, гениальный и извращённый ум был особенно чувствителен к раздражителям, выражающимся в потоке крепких русских матов. Дверь с оглушительным грохотом захлопнулась, отсекая источники света. Будут ли услышаны её крики? А если нет? Здесь нет выхода. Тот единственный находится слишком высоко. Глаза чесались от пыли, но даже сквозь слёзы она различала внезапно разлившийся по комнате голубоватый электрический свет от множества вспыхнувших экранов. Все они транслировали какой-то видеоряд, смутно видимый ей из-за пелены слёз. Зато уши её не подвели. Тихий скрип сопровождался звуком тихих и медленных шагов множества ног. Кое-как утерев запорошенные пылью глаза рукавом уже далеко не кремового свитера, Диана обернулась на звук. Большая группа людей, человек пятнадцать, не меньше, надвигались на неё. Реакция, стоит заметить, была у них несколько замедленной. А взгляд застывшим и стеклянным. На этом сомнительные плюсы заканчивались. Все они были хоть как-то вооружены. В столь странных условиях стоило рассматривать швабру в руках уборщика как оружие. Она же была ни с чем. Даже будь у неё пояс со стандартным набором, Диана не оценивала бы свои шансы высоко. Не так уж и хороша она в бою. Да и много ли она навоевала бы с пластиковой дубинки против дюжины зомби? Кажется, здесь заканчивается её долгая и печальная жизненная история. С заклинившими на постоянном самоисцелении Цепями эпилог будет особенно долгим и мучительным. Кажется, её паникующее сознание уже видит потусторонний свет.