Ангелы миллениума

- Ваш эспрессо, мисс. Ланселот, думаю, что тебе по вкусу придётся латте. Ночной работник заправки в Полтиморе, Диана была уверена, при её виде готов был нажать тревожную кнопку. Не каждую ночь к тебе заходит огромная женщина, пусть и хорошо одетая, и заказывает полный бак за наличность, после просит два больших эспрессо и латте. Наверное, ему был бы более привычен контингент из патрульных, заходящих на стаканчик второсортного кофе. Или нелегальные уличные ночные жрицы, что просят погреться и в туалет. - Нет, кофе на заправках – откровенная дрянь. Мне по душе больше бонбон или борджиа. А Вам, инспектор? Выпуская дым сигареты в холодную весеннюю ночь через окно служебной машины, Микаелла всё равно смотрелась неуместно в этом дешёвом провинциальном антураже. Даже Ланселот, с трудом уместившийся на заднем сиденье - спасибо двум не менее большим женщинам, которым требовалось максимально отодвигать сиденья, - что даже в кэжуал-стиле выглядел аристократично, казался здесь более уместным, чем она. - Я не столь искушена. Мне по вкусу айриш. - А ещё мороженое и белые брюки. Усмехнувшись, Диане оставалось лишь кивнуть. На выезде из Лондона Диана прикупила всем пассажирам, и себе в первую очередь, по рожку черничного мороженого. В полночь они остановились перекусить в круглосуточном кафе в Касл Ком. К блинчикам с бананом и малиной было вытребовано сливочное мороженое с черносливом. За что Диана была названа Микаеллой извращенкой. В двадцати минутах до Эксетера, к сожалению, что-то предложить съестного могла только заправка. И, увы, её возможности ограничились кофе, которым можно лишь погреть нутро - Как тебе, Ланселот? Мужчина, что все пять часов пути провёл с выставленными меж сидений коленями, робко улыбнулся, подбирая слова. - Современная еда имеет весьма выраженный вкус. В Часовой башне есть кофейный аппарат. После надо будет обязательно попросить Александра научить им пользоваться. В данном виде напитка я ощущаю подслащённое молоко. Незнакомый вкус звучит непривычно. Сняв автомобиль с ручного тормоза, Диана вновь задела колено рыцаря. Это происходило регулярно, стоило только переключить скорость. К чести Ланселота, он не улыбался самодовольно, или не отворачивался смущенно. Он прекрасно понимал всё неудобство и нужду подобного момента и не тянулся отряхивать тёмно-серые джинсы, как это делали некоторые мужчины при её случайном прикосновении. Увы, красотой она не блистала. И под мечты о прикосновении знойных красавиц не попадала. Та же Микаелла, словно боясь запачкаться, избегая физического контакта, взяла пустой стаканчик из рук рыцаря и собрала их один в один, оставив в подстаканнике, чтобы выкинуть позже. Вот оно. Красивые люди красивы не физически. Они прекрасны осознанием своей исключительности. И всячески себя берегут. Избегая любой вероятности «замараться» чужим прикосновением или даже взглядом. Наверное, Ланселот подсознательно ощущал её недоступной для любого человека и в моменты максимального дискомфорта для своего воплощённого тела предпочитал разминать ноги в сторону Дианы. Потому тычки модными высокими ботинками ощущала старшая женщина. Но, в целом, без претензий. Трём дылдам с комфортом ехать было в принципе нереально. Вообще Вейвер не скупился на содержание костяка своей организации. Как бы Рин не причитала - да, не безосновательно, - что Метки Наблюдателя находятся чёрт знает в чьих руках, воля материализованных Слуг всецело принадлежала организации. За исключением Артурии. Впрочем, это не мешало ей занимать одну комнату в кампусе, рассчитанную на двоих жильцов, хорошо одеваться и вкусно есть. Тот же Ланселот, которого Диана за время пути изучила весьма неплохо. Его видимую часть. Высокий и статный блондин с фиалковыми глазами благодаря современной одежде мог бы сойти за поэта. Но никакой пёстрый свитер и плотное пальто не скрыли бы его одухотворённой возвышенности. Без поэтических строк он, как и при жизни, мог без труда украсть женское сердечко. И, глядя на Артурию, Диана не могла более судить ни его, ни Гвинерву. И в первую очередь из-за истинного пола короля. Как бы не увещевали романтики, а физическая сторона любви весьма важна в отношениях. - Кажется, мы приехали. Из-за поворота открылся вид на город с высоты холма. В ночной темноте город переливался огнями. Подсвеченные мосты, никогда не спящие железнодорожные станции. И где-то там, у вод, необходимая им метеорологическая станция. Посмотрев на возбуждённо ёрзающую на месте Микаеллу, Ланселот, вздохнув, уронил подбородок на раскрытую ладонь, другой рукой теребя резинку, сдерживающую его длинные волосы. - Я могу говорить прямо? Нынешнее время меня пугает. Что красивого в этом сплетении старых домов и современных торговых центров? Это как поле боя. Где трупы и молодых, и старых, и слабых, и сильных валятся друг на друга. Это странное чувство. Ненавистное. Его невозможно забыть. От него невозможно избавиться. Это что-то въевшееся в интуицию. И множество раз спасавшее жизнь. С силой пихнув сидящую на соседнем кресле Микаеллу, Диана прижалась к двери. Ланселот, как существо, давно покинувшее этот мир, находящийся здесь лишь по злой шутке судьбы, почувствовал опасность немногим раньше Дианы и опрокинулся на сиденье. - А нас здесь ждут, – остановив машину у вокзала Пинхо, Диана внимательно осмотрела небольшую дырочку в районе её плеча. – Это всего-то предупреждение. Но дальше будет сложнее. Ланселот, станция стоит в районе Сент-Девидс. Учти, что такие объекты работают круглосуточно. Обычным отключением мы делу не поможем. Включить компьютер можно всегда. Только уничтожение. - Мне добраться до станции в призрачной форме? А как же вы? Выдохнув, Диана вытащила свой пояс из бардачка, после чего проверила пристёгнутую к поясу кобуру с«Глоком». - Мы пойдём пешком. Фактически, это мы будем отвлекать внимание. Так что поторопись. Кивнув, рыцарь исчез в воздухе, оставив лишь лёгкий след от дыхания на стекле. Микаелла вытащила из сумочки баллончик и шокер, которые рассовала по карманам брюк. И только после этого она обратила внимание на недоумевающий взгляд Дианы. - Если мы выживем, то надо будет обязательно сдать экзамен на разрешение носить и использовать оружие. А вообще, Смит, план Ваш крайне идиотский. - Я надеюсь на Ланселота. В нашей группе шанс добраться до компьютера есть только у него. Полагаю, что зомбированные ХАЛом люди сочтут двух женщин незначительной угрозой и оставят пост без присмотра. И Ланселот без проблем уничтожит компьютер. - А почему бы не повернуть назад? Мы вполне могли внять предупреждению снайпера. - А Ланселот пусть ищет нас по всему городу? Или сам рискует быть задавленным толпой? Слуги, насколько я понимаю, не бессмертны. И у них есть уязвимости. А потому наша задача и сводится к максимальному отвлечению внимания. Но не переживайте. Слуги двигаются значительно быстрее людей. Думаю, максимум полчаса и всё будет кончено. Выйдя из автомобиля, Микаелла открыла карту в телефоне. - Что ж, остаётся надеяться, что за полчаса нас не прикончат. До станции чуть больше часа пути. - Лучше идти более длинной дорогой. Через Хонитон-роуд. Да, почти на час длиннее, но безопаснее. Прислушайся. Ночная тишина ничем не прерывалась, кроме напряжённого дыхания двух женщин. Но если прислушаться, то вокзальные громкоговорители не молчали. Тихое гудение помех, прерываемое редким потрескиванием. Диана, распахнув тёмно-синее пальто, закрепила пояс вокруг бёдер и шагнула в тень здания. - Напомни мне, как давно в Англии демонтировали старые системы оповещения. - Может, поломка? - Может. Но исключать возможность звуковых манипуляций на зомбированный мозг не будем. А на коротком пути мы собираем все железнодорожные станции города. Тем более, по тому пути мы попадаем в парк. И спрятаться там можем не только мы. На крупной дороге мы будем как на ладони. Но и от нас не скрыться. Перебежав в тень, Микаелла недоумённо посмотрела на Диану, разминающую голени. - Только не говорите мне, что обулись в новую пару обуви? Затянув ремни коричневых сапог вокруг голени, Диана поспешила пояснить. - Это единственная пара обуви на плоской подошве. Вы весьма неосмотрительно не переобулись. Идти почти пять миль. А если придётся бежать? - В деле подрывника мы весьма неплохо с этим справились. А что будем делать с поприветствовавшим нас снайпером? Посмотрев на отверстие, Диана мысленно прикинула, сколько у неё вычтут за ремонт. Получалось весьма немало. - Поэтому мы держимся в тени. И двигаться надо быстро и бесшумно, ибо мы не знаем, сколько их. Будьте бдительны и давайте без лишнего шума. Договорились? Кивнув, Микаелла накинула на голову капюшон своего пальто, чтобы скрыть в темноте белизну своего лица. Поразмыслив, Диана лишь плотнее обвязала белый платок вокруг своей шеи, чтобы не мёрзнуть. В темноте будет видно её. А ей выстрелы будут не так страшны, как Микаелле. Обогнув вокзал, женщины свернули в переулок Райдон, который по прямой должен был вывести их на Хонитон роуд. - Знаете, если мы выживем, то непременно должны попасть на противоположную сторону реки. Посетить легендарный собор Апостола Петра. Я слышала, что, увидев его, люди замирают на долгие минуты в восхищении. После такой жути душа требует чего-то прекрасного. - А Вы весьма романтичны, мисс Демери. - Я люблю путешествовать. И узнавать новое. Разве Вам не нравится расти и развиваться? Пусть и через желудок. Пробовать новое Вы любите именно в гастрономическом ключе. - А Вы романтичная натура, мисс Демери. Увы, почти все достопримечательности города находятся в районе Барнфилд. И если мы их увидим, то это будет значить лишь провал Ланселота. Тишина угнетала Микаеллу. Редкие гудки паровоза скорее пугали, чем создавали столь необходимый шум в чрезвычайно напряжённой тишине. - Ну почему, куда только ни приедешь, все самые важные места находятся у водоёмов? - Так жило всё человечество, пока не развилось до такой степени, чтобы поработить природу. Ветряки, водопровод, солнечные батареи. Раньше человек был рабом природы. Все древние цивилизации, я уж молчу о действительно крупных и старых городах, строились вокруг пресных водоёмов. Месопотамская цивилизация, индийская, египетская, китайская. Самые известные и древние. Если посмотреть на карту, то мы увидим крупные и пресные реки. Из которых можно пить. В которых можно мыться. Благодаря которым можно орошать поля. На самом деле, человеку и до сих пор не много надо. Просто с развитием всё это приобрело иную форму. Спугнутая тихими голосами кошка спрыгнула с мусорного контейнера с недовольным мявом. Воздух разрезал звук тихого щелчка и короткий свист воздуха, после которого асфальт на противоположной стороне улицы оросился алыми каплями крови. Отойдя чуть дальше, Дианна нервно выдохнула: - Кажется, теперь они стреляют на поражение. - И идут за нами. - Не думаю. Вероятно, снайперы расставлены таким образом, чтобы перекрывать ту или иную зону своей видимости. Больше меня волнует вопрос того, что стрелков такое немалое количество. Вероятно… Может ли быть так, что цифровой наркотик ещё и обучает преступников? Перебежав небольшой открытый участок дороги, Диана вышла на Хонитон роуд и продолжила движение весьма быстрым шагом. - Мне не нравится, что Ланселот медлит. Кажется, мисс Демери, мы рискуем увидеть все те достопримечательности. Диана решила умолчать о таком щекотливом вопросе, как вероятность их гибели в этом походе. Она полагала, что если их не обнаружат на более коротком пути, то пошлют погоню на длинный. И этого времени, когда ударные силы отвлечены, Ланселоту хватит. Но промедление уже начало напрягать. А на открытой местности снайперу не будет ничего стоить снять их. Но то, с какой тяжестью звуковые волны расходились по воздуху, сбило с толку Диану. Это не пуля. Но всё же, свалив Микаеллу с ног, женщина прикрыла младшего товарища собой буквально за долю секунды до того, как жаркая волна пламени обожгла её щёку. Откатившись в сторону, Диана мельком взглянула на небольшую, около трёх метров диаметром, воронку на мостовой. Основная её цель – найти стрелявшего. Синклэйр Симонсон, красавец-аспирант, мягко отсалютовал ей из-за угла ближайшего к ним здания. В опущенной руке он держал небольшой ручной гранатомёт, скорее призванный оглушить, чем реально повредить. - А, инспектор, смотрите какие у меня игрушки. У нас всех. Знаете, я даже не подозревал, сколько из нас много любителей пострелять. А Вы? Дверь одного из домов на противоположной стороне улицы распахнулась. На пороге - вот уж действительно достойная фильмов ужасов картина - стояла девочка лет десяти в забавной пижамке со Спанч Бобом. В её руках уж больно карикатурно смотрелся начищенный, но давно снятый с производства «Велрод». Было бы забавно, не будь дуло направлено в грудь севшей на дороге Микаелле. И всё это казалось бы дурной шуткой, не распахивайся вдоль улицы другие двери и окна, обнажавшие вооружённых людей. И их оружие создано далеко не во время Второй мировой войны. - Громкоговорители, да, мисс? Микаелла засунула руки в карманы, нащупывая свои бесполезные припасы. Шокер и даже перцовый баллончик хороши в ближнем бою. Жаль, что огнестрельное оружие избавляет от нужды приближаться к сопернику. Плюс, какой-никакой, а гранатомёт. Вытащив из кобуры свой «Глок», Диана осмотрела всех собравшихся в поле зрения. Бежать смысла не было. Толпа подтягивалась с разных концов улицы, перекрывая дорогу. - Мисс Демери, будьте так любезны, наберите на телефоне послание Ланселоту, чтобы после уничтожил радио-вышки. Думаю, что сигнал так же передаётся через радио. - У него есть телефон? - Нет. Попросту надеюсь, что он найдёт наши останки. Полноватая женщина с бигуди была первой. Диане повезло, что она стояла к ней лицом и видела, как та вскинула руки, прикрыла глаза и выстрелила. Кажется, электронный наркотик затормаживал людей. Благодаря этому Диана успела отшатнуться в сторону, увлекая Демери за собой. Большая удача. Повезёт ли так вновь? Слишком много белых пятен в этой ситуации. Запрограммированы ли нападающие наркотиком? Контролируют ли их сейчас сигналами? Всё это так неизвестно. Они медленнее себя обычных. Но их больше и вооружены они лучше. Что ж, надевший форму должен быть готов в ней и умереть. Микаелла, правда, подобной готовности не выражала. Диана лопатками ощущала её дрожь. Все её члены ходили ходуном, ничуть не подчиняясь сигналам попавшего в нетипичную для себя ситуацию мозга. По ощущению чужих напряжённых лопаток Диана могла предполагать, что Микаелла вытянула обе руки вперёд со своим нехитрым оружием, не понимая, что она-то стоит против ветра, и содержимое баллончика в первую очередь повредит ей самой. А потом пришло ощущение сильного толчка. Ровно за пару секунд до того, как земля под ногами пошла волнами. Некоторые участки асфальта провалились аккурат у ног Дианы и Микаеллы. Неужели Синклэйр взял игрушку побольше? Ещё одно интуитивное действие – когда каменая крошка осела, Диана подняла лицо вверх, глядя на тёмное ночное небо, усыпанное бледными блёстками звёзд. Оглушенное сознание путалось, то ли это звёзды, то ли пятнышки перед глазами, вызванные болью. Импульс боли улёгся секунд через двадцать, и можно было сделать вывод, что глаза не пострадали от этой атаки. - Мисс Смит, позвольте Вам помочь. В поле зрения возникла серебристая латная перчатка. Если проследить путь от кисти к плечу, то можно будет увидеть спокойное лицо Ланселота, вокруг которого так неподобающе метались на ветру пряди его волос. Приняв руку, Диана поднялась на ноги и огляделась. Она лежала в небольшой ямке просевшего асфальта. Любопытно, но именно она была эпицентром взрыва. А вот Микаелла стояла на ногах. В руках у неё был чей-то ЗИГ Зауэр. Видимо, кто-то из рухнувших бедолаг любезно одолжил такой красавице своё оружие. Судя по воздушным завихрениям вокруг брюнетки, её чары на многих произвели сокрушительный эффект. Рука Ланселота плотно обхватила Диану вокруг талии. Мир завертелся, и вот они стоят у стены дома. Ударная волна, отделившаяся от тела Микаель, коснулась их лишь самым краем. - Похоже, что её магия пробудилась. Такое бывает, мисс, что катализатором выступают яркие эмоции. - Ланселот, что с компьютером? - Уничтожен. Думаю, что это нападение – защитная реакция. Но откуда их контролируют? Коленом ударив в живот кинувшегося к ней парня, а после того, как тот и не подумал реагировать на болевой приём, Диана ощутимо приложила стволом «Глока» по его голове, женщина без особых препятствий подошла к ближайшему к ней автомобилю. Стекло его было опущено, а радио включено. Из динамиков, на грани слышимости, доносился белый шум с легким треском помех. Быстро открыв карту на телефоне, Диана перебросила свой девайс рыцарю. - Ланселот, найди указанные на карте вышки и уничтожь. Не тратя время на церемонии, Ланселот растворился в воздухе. Краем сознания подумав о том, что ликвидация нанесённого ущерба встанет лордам в немалую сумму, Диана решила прорываться к Микаелле. Успокоить её в столь опасной ситуации не представлялось возможным. Диана рассматривала вариант, что перепуганная Микаелла попросту перегорит со своим внезапно пробудившимся магическим даром и станет лёгкой добычей для их окружения. Из некоторых машин раздался неприятный писк, оповещающий о потере радио-сигнала. Ланселот начал работать. Вовремя. Диана как раз сломала о чей-то хребет пластиковую дубинку, а чей-то неуклюжий, но вполне успешный выстрел распорол ей кожу на скуле. Видимо, такое сложное существо, как человек, сложно контролировать. Выполняя непривычные действия, они двигаются неуклюже. Но плотное кольцо уже сжалось вокруг Микаеллы, наставляя на неё разнокалиберное оружие. Поднявшаяся от схватки пыль очертила все магические действия. Пылевые лепестки воздуха поднялись с земли, закрывая в тугой бутон Микаеллу за миг до того, как, подчиняясь сигналу, зомбированные стрелки нажмут на курок. Диана, после проанализировав случившееся, примерно смогла понять, что произошло. Воздух, с невероятной скоростью клубившийся вокруг тела Микаеллы, отзеркалил пули в стрелявших. Но тогда, стоя за кругом лежавших вповалку людей, Диана с полным недоумением рассматривала довольно серьёзные ранения у нападавших под противный писк автомобильного радио. - Леди Смит, леди Демери, я закончил свою работу. Ланселот появился буквально из воздуха и со спокойным любопытством осмотрел поверженных наркоманов. Раненные и те, кто потерял чувство контроля от сигнала, лежали вповалку прямо на мостовой. Вернув телефон Диане, он присел перед молодой девушкой, что даже в бессознательном состоянии зажимала рукой простреленное бедро. - Вызовите медиков? - И это тоже. Надо ещё отписать лорду, что электроопиум замедляет моторную функцию. Но повышает выносливость. Я уверена, что сломала этому парню пару рёбер. Но он продолжал меня месить и пару раз попытался выстрелить в меня. Ланселот, успокой Микаеллу пожалуйста. Под мерное и тихое бормотание «Мисс, это ведь магия воздуха? Она чрезвычайно редка в Европе» и «Вы замечательно с этим справились» Диана собрала в связанное по типу мешка пальто всё оружие, что смогла унести с собой. Вполне пришедшая в себя Микаель уже с привычным для Дианы любопытством смотрела на эти действа. - Зачем Вы это делаете? - Сокращаю работу местному отделению полиции. В Скотланд-Ярде быстрее найдут пути, по которым оружие попало в руки этим беднягам. Забив что-то в телефоне, Диана уверенно пошла вверх по улице. Остановилась она у небольшого кафе, почти напротив вокзала Дигби-энд-Соутон. Его вывеска гласила, что работают они круглосуточно. Заняв столик в глубине зала, Диана жестом подозвала официантку, по виду которой можно было предположить, что она злоупотребляет сном на рабочем месте. - Милая, будь любезна принести три порции вашего весеннего салата, только травы поменьше. Булгур с черникой, авокадо и мандарином. Злаковое печенье и пирожные-корзиночки с фисташковым кремом. И какао с корицей. Погорячее, пожалуйста. - Боюсь, мисс, повар куда-то отошёл. Готовить придётся мне. Это всё займет около часа. Ланселот, красноречиво для своих дам, скосил глаза за стойку администратора, где распластался довольно крупный мужчина, похоронив под собой довольно неплохой столик. Видимо, из короткой схватки вышла победителем более молодая и спортивная официантка. Сохраняя добродушную улыбку и мягкий тон - получить металлическим подносом по голове не хотелось даже ей, - Диана радушно согласилась подождать. В принципе, на данном этапе их общего дела только это им и оставалось. *** - Мы никогда не найдём этот компьютер. Кириштария скосил глаза на своего спутника, через его плечо изучавшего путеводитель по университету. Маг земли купил его в туристическом автомате на въезде в город и вручил буклет Гавейну. - Что за пессимизм? - Общежития, лаборатории, музей и библиотека. Вот скажите мне, лорд Водиме, зачем студентам аквацентр, велодром, лодочная станция и спортивный центр. Чему они здесь учатся? И галерея искусств зачем так уж необходима университету? Я молчу про театр. Я в жизни не поверю, что всё это для нужд факультета культуры и искусства. - А ещё здесь весьма неплохие кафетерии. За время пути Кириштарии удалось побеседовать с прославленным рыцарем. На счастье, тот оказался весьма словоохотлив и без всяких литературных прикрас рассказал о бытовой стороне жизни в Камелоте минувших времён. Особое место он отводил скудной трапезе. Бедняги ели отварное мясо, не знавшее не то что специй, а даже соли. Из-за плохого качества воды варилось пиво. Гавейн даже шутил, что на подвиги отправлялись исключительно из-за чистых лесных ручьёв, не загаженных человеческой цивилизацией. Но, как известно, в каждой шутке есть лишь доля шутки. Современная доступность еды могла стать бичом для рыцарей. Македонский значительно проще переносил новизну современности. Наверняка сказывалось то, что в своё время ему удалось отведать блюда половины мира. Того же Гавейна Кириштария обнаружил в столовой кампуса нориджа. Тот мешал букатини с томатами и моцареллой с йогуртом, присыпанным рубленым миндалём и малиной. Сверху это всё шлифовалось шоколадно-тыквенным пирогом. Будь Гавейн обычным смертным человеком, лорд Водиме мог бы испугаться за состояние его желудка. Однако у Слуг вся еда переходила в дополнительную энергию. Так что происходящее можно было бы списать на дегустаторское любопытство. - Просто, сир Гавейн, Манчестверский университет входит в число самых спортивных университетов страны. Современность требует от человека многозадачности. В Ваше время физическая активность была связана с необходимостью постоять за себя, выиграть бой. Уверен, что я, максимум, смогу подержать настоящий меч в опущенной руке. Сейчас войны ведутся иначе. А спорт приобрел форму бескровной войны. Кто пробежит быстрее или уплывёт быстрее. Спортсменов, как и воинов в Ваше время, сейчас очень уважают. Плюс, весьма распространено мнение, что спорт положительно влияет на здоровье. - Это неплохая идея. Лучше так, чем вероятность вернуться из схватки без глаза или руки. - Я так и думал, что ты оценишь эту идею. Но сейчас наш враг – компьютер. Большой аппарат, думаю, что он всё равно издаёт гул, свойственный компьютерам. - И лампочки сияют. Не стоит беспокоиться, лорд. У лорда Вельвета есть компьютер, я знаю, как он выглядит. С автомобилем не попутаю. Сложив плотный бежевый пиджак с тёмно-синим лацканом на сгибе локтя, Кириштария напряжённо сдёрнул галстук-бабочку с ворота рубашки. - Компьютер может стоять на факультете медицины. Но я бы не стал списывать со счетов инженерно-физический факультет. Наверняка специалисты, что способны его обслуживать, находятся там. В конечном счёте, одно из главных достижений университета состоит в том, что здесь был собран первый персональный компьютер. Ощутимый порыв ветра знаменовал выброс маны, с которой Гавейн сбросил с себя смертную личину и предстал в своей истинной форме рыцаря. Меч он заведомо перехватил обеими руками, чтобы быть готовым нанести удар. - Думаю, что изнутри ждать сюрпризов не придётся. Ночью должна находиться в здании только охрана. В призрачной форме ты легко их обойдёшь. Нападения надо ждать извне. Остановившись спустя пару шагов по направлению к центральному входу, Гавейн обернулся на Кириштарию. Последние его слова наставления звучали всё напряжённее и напряженнее. - Что-то не так? Отбросив пиджак в сторону, Кириштария болезненно улыбнулся, словно у него разом заныли все зубы. - Всю жизнь я берёг себя от ситуаций, где мне пришлось бы защищаться путём магии. Из-за причуд матушки, которые повредили мои Магические Цепи, я испытываю сильную боль при их использовании. Всем магам больно, да. Но с повреждёнными Цепями больнее. Что ж, наш путь – заклятия низшего порядка. Поспеши, Гавейн. Воздетый к небесам палец мага земли заставил рыцаря прислушаться. Где-то вдали, там, где по схеме располагались общежития, можно было услышать тихий скрип открывающихся дверей и окон. - Schild der Erde. - Это немецкий? Если Кириштария назвал свои умения равными низшему порядку, то он самый великий скромник из тех, кого Гавейн когда-либо знал. Крупицы прибитой весенней влагой дорожной пыли, фрагменты грунта, песчаные частицы с дорожек и мелкие камешки поднимались в воздух, закручиваясь меж собой и сплетаясь в сферу, накрывающую здание университета. - Меня учил дядюшка. Отец Офелии. Мой отец скончался слишком рано, чтобы обучать меня. Так что я обучен по немецким традициям магии. Но я сам поражён. Считается, что заклинание работает, максимум, в радиусе десяти ярдов. Так что поторопись, Гавейн. Не уверен, что простою долго. Гавейн растворился в воздухе, не желая испытывать пределы выносливости своего напарника. Лёгкая улыбка умягчила и без того прекрасное лицо геоманта. Даже такая ненавязчивая забота была приятна. Но расслабляться не стоило. Земляной щит не зря считался защитой начального уровня. Да, он удерживал магические и некоторые физические атаки, местами уплотняясь. Но Кириштария прекрасно знал, сколь настойчив человек в гневе. - Leder Aus Stein. Бита со всей силы опустилась на голову геоманта. Больно было от сработавшего заклинания. Дерево, столкнувшееся с прочной как камень кожей, рассыпалось на мелкие щепки. - Hier Gibt Es Kein Land - Hier Treibsand. Земля, обращающаяся в мягкий песок, даст ещё немного времени Гавейну решить проблему виртуального интеллекта, лишающего этих людей воли. Но для Слуги прошло довольно много времени. Что же могло помешать Зелёному рыцарю? - Stein Golem. Бросив лишь беглый взгляд на существо, что ткалось магией из находящихся поблизости камней, что будет медлительным и неуклюжим, но которое практически невозможно уничтожить физическими атаками, Кириштария уверенно шагнул под своды этой цитадели мудрости. Голем – не универсальное средство их защиты. Но того времени, что он продержится, должно хватить. Гавейн же в своё время действительно заглянул на кафедру медицины. Кафедра, по требованию времени, имела современную технику. Гавейн даже позволил себе пару минут полюбоваться на совершенные линии стали. Кинувшись в крыло инженерно-физического факультета, Гавейн застыл в коридоре. Да, суперкомпьютер не телега, что издаёт скрип, слышимый на пару миль вокруг. Пришлось обыскать несколько кабинетов, прежде чем рыцарь нашёл просторный на цокольном этаже, в котором, если прислушаться, можно услышать мерный гул. Двери на противоположном конце зала распахнулись и из них вышла очаровательная молодая женщина, не скрывающая своего интереса, разглядывая его. - Кажется, мы не знакомы. - Я – Гавейн, рыцарь Круглого Стола. - О, как романтично. Жаль, но я не должна никого пропускать дальше этого зала. Резкая боль обожгла руку рыцаря. Несмотря на силу воли, его физическое тело едва не выпустило меч из рук. Гавейн готов был поклясться на священном писании, что девушка лишь повела рукой. Неужели она волшебница? Красавица повела рукой ещё раз. В этот раз рыцарь сумел рассмотреть вспышку алого света. Магия огня? Не похоже. Ожог на ладони был совсем небольшим. Но проходил насквозь. Приняв устойчивую позу, Гавейн почти сорвался с места, как алая точка легла на его нагрудник. Предыдущие раны были болезненны, но не мгновенносмертельными. Один точный удар, и он больше не протянет руку помощи своей стране. У него есть один шанс. - Меня зовут Мерелин Мейсон. И я люблю делать дырки в людях. Смотрите, сэр, это новейшая разработка университета – лазер, предназначенный для обработки алмазов. Вы знаете, что алмаз – самое твёрдое вещество на планете? Мне кажется, что этот лазер вполне способен удовлетворить мои потребности. Равно как и Вы. Смотрите как удобно, довольно лишь соединить пальцы и… Подтверждая свои слова, Мерелин собрала кисть руки, и алая полоса скользнула по плечу рыцаря, обжигая болью. Плохо, девушка явно не настроена долго играться. И следующая атака может быть фатальной. Гавейн просчитывал варианты. Рассеянные по всей комнате отверстия для тонких нитей лазера наверняка предназначались для контроля интенсивности. Девушка же использовала его в полную силу. Можно уйти в сторону и зайти к ней за спину. И что дальше? Его давний обет, данный королеве Гвинерве – служить женщинам, не вредить им и не отказывать им в помощи, - всё ещё что-то значил. Пусть время и изменилось, и женщины сейчас не те хрупкие цветы, а, в большинстве своём, колючие кактусы, которые так любят расставлять в стенах нориджа, так как они не требуют особого ухода. Но он не изменился. Будь перед ним мужчина, он бы проник ему за спину и оглушил, как минимум. А что делать с девой? Мерелин изумлённо моргнула. Её напряжённая рука дрогнула, когда её пальцы соединились меж собой и лазерный луч прочертил линию прямо перед ней. - Некоторые недооценивают родство с землёй. Якобы, слишком распространённое родство. Но на самом деле лишь единицы знают все секреты земли. - Лорд Водиме. Гавейн, не скрывая изумления, повернулся к вошедшему в зал геоманту. Тот оставался невозмутим и безупречен. А вот Мерелин внезапно напряглась до испарины, выступившей на лбу. Удовлетворённо улыбнувшись, Кириштария повёл рукой от себя прямо, и рука Мерелин, вторя движению, очертила линию сбоку от себя. - Магия земли имеет более широкие возможности, чем принято считать. Земля рождает многое. Камни, металлы. И мы вышли из земли. По крайней мере, человеческие тела содержат металлы. Довольно использовать самый примитивный магнетизм, чтобы заставить тело человека повиноваться мне. Можно сделать ещё проще – Metallschmelze. Металлические части контроллера стекли на пол, потеряв форму. Мерелин, скорее от увиденного, чем от ощущений, взвизгнула, отпрянув назад, к дальней комнате, но тут же упала на пол без чувств. - Не пугайся, Гавейн, я всего-то при помощи содержащихся в её крови металлов изменил скорость кровотока. Она скоро придёт в сознание. Займись компьютером. - Боюсь, лорд, это будет не честно. Вы сделали почти всю работу. И последний удар тоже должен быть Вашим. - Ты невероятно любезен, Гавейн. Идём. Зайдя в дальний зал, оказавшийся весьма просторным и хорошо вентилируемым, мужчины с долей сожаления посмотрели на мерно работающую машину. - Ты представляешь, Гавейн, насколько мы отбросим развитие медицины своим поступком? - Вы представляете, сколько знал истинный Харукава? Что он создал? Потеря его человеческого потенциала меня печалит больше. - Возможно, ты прав. Что ж, закончим с этим. Metallschmelze. Единая глыба расплавленного металла, с вплавленным в неё пластиком и стеклом, стекла на пол, ничем не напоминая свою прежнюю вычислительную мощь. - Угнетающее зрелище, лорд Водиме. - Кусок мяса с пивом наверняка приободрит тебя, а, Гавейн? - Издеваетесь надо мной, да? Я-то знаю, какие вкусности хранятся в холодильнике Часовой башни, лорд. *** - Смотри, как, оказывается, можно сделать. Если взять круассан без начинки и сделать продольный разрез, то в него можно положить что угодно. К примеру, яичный салат с сыром и зеленью. Попробуй, очень вкусно. Кришна ради тебя расстарался на славу. Покосившись на заставленной едой поднос, Вейвер в который раз провёл расчёской по своим длинным волосам, продолжая глядеть в пустоту, почти наверняка просчитывая все варианты исхода этой ночи. - Уверен, он не устоял перед твоим обаянием. - И твоим влиянием. Он был только рад услужить тебе. - И, тем не менее, по ночам я не ем. Зачерпнув ложку какой-то злаковой каши с мешаниной из барбариса, банана, черники, ежевики и малины, Александр повёл ею перед носом своего Мастера, дразня ароматами. - Это не ночные шалости, а ранний завтрак. С твоим больным желудком не стоит пренебрегать полноценным приёмом пищи, когда бы он ни случился. Ты думал, что мы до утра не вернёмся в твою цитадель? Отбросив ложку обратно в тарелку, Александр перехватил руки своего Мастера и сам взялся за его достаточно мягкие для мужчины волосы. - Не думал, да? Скорее уж думал о том, что рискуешь не вернуться оттуда. Эта девчонка, Иллиясфиль, мне кажется она не из тех, кто нарушает своё слово. - Всегда что-то может пойти не так. План Иллиясфиль может сорваться тем же вмешательством Джубахтсейта. Или его куклами, фамильярами. Или марионетками ХАЛа. Почему ты, умея так обращаться с волосами, носишь какую-то кривую косу? Тонкие пальцы Райдера сноровисто сплели пару кос от висков, которые плотно обвили остальные волосы, туго связывая их в хвост. Александр игриво дёрнул за свободные концы. - Если его почтение снизойдёт до трапезы, то я, так уж и быть, позволю это исправить. - Если только мой царь согласится позавтракать со мной. Думаю, ему бы не помешало набрать пару дюймов роста. Подцепив с тарелки тост с яйцом, Александр громогласно рассмеялся, во всю силу своего хрупкого юношеского тела. - Злопамятный мальчишка. Смотри, дорасту до себя прежнего – щелбанов не сосчитаешь. Взяв кашу и пунш, Вейвер, чисто из солидарности, съел несколько ложек, без опасения, что они застрянут в глотке. - Эй, мальчик, ты можешь хоть когда-то не думать? - Александр, ты просишь о такой большой роскоши, которую я не могу себе позволить. Я изо дня в день просчитываю даже не шаги нынешнего дня, а поступки прошлого, гадая, когда и чем аукнется мне прошлое. Мои ученики прямо сейчас несут ответ перед Советом Королев за все мои действия здесь. Этот резонанс не может не вызывать опасения. Кажущиеся такими хрупкими пальцы с неожиданной силой схватили лорда за руку, призывая Вейвера обратить на него внимание. - Ты видел верную мне армию. Даже сестру Гефестиона. Глядя на них, ты не задумывался об их преданности мне. Эта слепая вера порой ужасает даже меня. Ты знал, что в Гедросию я завёл свою армию им же назло? Победы в Индии их уже не радовали. Находясь вдали от дома много лет, они всё меньше и меньше видели смысла в своих победах. Ты же, Вейвер Вельвет, находишься дома. Воюешь за свой дом. Думаешь, никак не отлипающие от тебя до сих пор ученики не понимаю, что нужны тебе? Совет королев может требовать себе любые поблажки. Но время изменилось. Маги не прячутся за кулисами. Они уже на сцене. И если они в конце желают получить венец из лавра, то один актёр отыгрывать это представление уже не будет. - Твоя мудрость не знает границ, великий Завоеватель. Фыркнув, Александр осел на пол, под ноги Вейверу. - И ты говоришь это человеку, что в пьяном угаре сжёг Персеполис? В нынешнем положении мне не нужно громких слов. А вот коса – да. Допив пунш, Вейвер протёр салфеткой руки и взялся за расчёску. К этому времени он считал себя мастером в плетении кос. Валенсии от матери достались шикарные волосы едва ли не с рождения. И к своим полутора годам у неё были роскошные косы, пусть и не длинные. Ловко разделяя медные непослушные волосы Македонского, Вейвер начал сплетать немудреный, но крепкий «рыбий хвост», не замечая, что Александр внимательно наблюдал за ним в небольшое зеркало. - Вообще не понимаю, что ты так переживаешь за этот Совет Королев. Ты с ними почти на равных. Если только это не месть бывшей. Кончик носа бывшего лорда так очаровательно зарозовел, словно это не статный мужчина сорока лет – влажная мечта студенток всех факультетов, а прежний мальчишка, что по нелепости попал во взрослое тело весьма привлекательного мужчины. Ох уж эта неуверенность в себе. Кокон из видимой уверенности в себе и мудрости мгновенно срывается одним щекотливым вопросом и безумным смущением. - Что за глупости? В Море Бродяг всё совершенно не так, как в Ассоциации. Там женщина – богиня и мадонна. Ни одна из них не обратила бы внимание на второсортного мага. - А леди Райнес говорила, что много раз просила тебя зачать ей ребёнка. И что за Брема она вышла только из-за твоего отказа. А женское время плодовитости гораздо меньше, чем у мужчин. Закрепив кожаный шнур на конце косы, Вейвер перекинул её через плечо Александру и порывисто поднялся на ноги. - Она специально тебе это рассказала, зная, что ты будешь интересоваться и поставишь меня в неловкое положение. Нам пора. Идём. Произнесённый на одном дыхании монолог выдавал крайнюю степень смущённости. Александр был уверен, что будь его Мастер помоложе, он наверняка бы лишился чувств от переизбытка эмоций. А если добавить ещё чуть-чуть? - Мастер, а можно вопрос? - Если он касается моих отношений с Райнес – то нет. - Нет, вовсе нет. Затянув вокруг талии пояс вино-алого тренча, Вейвер с недоверием посмотрел на мелкое недоразумение, что когда-то выросло в его короля. Но всё же кивнул. - Насколько распространено мужеложество в стенах Часовой башни? - Александр! Это тебе не Греция древних времён! - Правда? А мне кажется, что не будь поблизости женщин, лорд Элрод наверняка зажал бы тебя где-нибудь в уголке. И его настройщик Цепей скорее помог бы ему, чем воззвал к морали и здравому смыслу. Распахнув двери своих комнат, Вейвер не удержался и легонько поддал коленом болтливому мальчишке под плоский зад. Честное слово, он таким не был. Вейвер всегда был рассудительным и сдержанным. По крайней мере, так ему помнилось. Александр же, словно не замечая намёков, обернулся, и, игнорируя то, что они стоят уже на лестнице и безопасные территории остались позади, продолжил свою мысль: - Знаешь, мне кажется, что женщины ему в принципе мешают. Не были же все шесть его жён так слабы здоровьем или стары, чтобы, в среднем, подарить ему двух дочерей и скончаться. Остановившись на ступенях, Вейвер вытянул пачку сигарет и поднёс к носу, наслаждаясь терпким запахом дорогого табака. - Я не сказал этого днём. Но мне достаточно уже того, что своих старших дочерей из-за возраста он сумел «пристроить» только в восточные гаремы. В полушутливой перепалке они не заметили другую пару, стоявшую у окна. Молодой тонкий мужчина в хорошем белом костюме и женщина с пышной волной каштановых волос, облачённая в простое белое платье без рукавов, расписанное синими цветами, склонились над подоконником. Женщина держала одну ладонь чашечкой, над которой кружился маленький огонёк, подсвечивающий лист бумаги, в котором что-то записывал её спутник. - Лина – не подойдёт. Характер у неё не пробивной, а дерзкий. Она и меня сожрёт, и тебя, и родителей. Хотя, последних не очень-то и жаль. - А Ника? По мне, она весьма мила. - Даже слишком. Вот её сожрут родители. И не подавятся. - Мне кажется, Села и Тесс были к тебе особенно внимательны. - Селу больше интересовало моё положение в доме. И когда она поняла, что оно довольно шаткое, ты видела в тот момент её лицо? А Тесс уже готова уцепиться за любой вариант, она самая старшая из девяти оставшихся сестёр. Лорд Трамбелио уже близок к решению, чтобы сбыть её абы куда. - Так вот какого почётного гостя ждал этот старый хитрец Элрод? Дрогнув от неожиданности, молодой мужчина развернулся на звук голоса; от резкого движения его вихрастые волосы пришли в ещё больший беспорядок. - Учитель! Как я рад Вас видеть! Если бы я знал, что Вы здесь в столь поздний час, то непременно зашёл бы Вас проведать. Миловидная внешность юноши подходила его неуклюжему образу простачка, так запросто выказывающему почтение другому человеку, находясь в гостях у его формального соперника. И, конечно же, его очки в толстой оправе, за толстыми стёклами которых его большие глаза казались ещё больше, что подводило мужчину к близкому сходству с оленем. В максимально возможном положительном ключе. Его, судя по впечатляющему сходству, сестра, лишь мягко, с долей снисходительности, улыбалась, глядя на брата. Оставалось только поражаться, как красивые мужские черты лица на женщине преображаются в ещё более изысканную красоту. - У тебя здесь важные дела, Каулез. Тебе действительно есть о чём подумать. Твой советчик не даст тебе прогадать. - О, простите, это моя сестра – Фьоре. По правде говоря, это она родилась наследницей рода Форведж. - Благо, я отказалась от этой чести. О чём не пожалела ни на минуту. Мягкий как облачко голосок молодой женщины таил в себе полутон снисходительности. Она говорила, как уверенная в себе особа, знающая свою истинную ценность. До сего момента Вейвер был знаком лишь с Каулезом, и совершенно не представлял его главой весьма древнего рода. Фьоре, источающая хрупкость, едва ли могла скрыть уверенность в себе, сочившуюся через выстроенный щит видимости мягкости. Она бы подошла на роль главы дома. Но кто знает, что там случилось на самом деле. Быть может, её родной дом не мог дать ей желаемого? Вейвер учтиво поклонился, спеша загладить неудобную паузу. - Вейвер Вельвет. Старший преподаватель факультета современной магии. - Мой брат много рассказывал о Вас. Он был необычайно впечатлён Вами. - Лестно услышать это. Полагаю, что вам дали время до утра? Каулез нервно смял лист бумаги, щурясь от огонька Фьоре, который теперь висел между партиями. - Лорд необычайно нетерпелив. Впрочем, моя семья тоже. Не то чтобы они требовали привести в дом невесту. Скорее, они требуют подтверждения, что я могу продолжить род. - Это по моей вине на брата оказывают такое давление. Я тоже не тороплюсь с выбором спутника жизни и продолжением рода. По этой причине Каулезу приходится во всём меня заменять. - Кто-то всегда будет мерить нас своим мерилом. Жаль, что нередко этим «кто-то» оказываются родные люди. Каулез, во все глаза, впрочем, как и Фьоре, уставились на подавшего голос Александра. Притом, когда Каулез отодвинулся от подоконника, стало видно блюдо с курицей на шпажках и изорванную в клочки пшеничную лепёшку. По-видимому, хлебосольные хозяева отправили гостей не только спать, но и на интеллектуальный штурм. - Это же фамильяр. Недовольно покосившись на Каулеза, Александр задрал курносый нос. - Я – Король Завоевателей. Александр Македонский. Я – личность, а не чья-то собственность. - Оу, это поход навстречу приключениям? Или загул от жены? Фьоре взяла себя в руки значительно быстрее брата, и теперь её голубые глаза ярко лучились любопытством. Но там, на глубине, темнотой таилась робкая надежда и жажда приключений. Ну конечно. По какой ещё причине потребуется покидать поздней ночью безопасные комнаты в сопровождении боеспособного Македонского? - Это чрезвычайно опасное приключение, миледи, - сдался Вейвер. - Иных у Вас, учитель, и не бывает. Возьмите нас с собой. - А что, Мастер, возьмём. Когда охотятся на лисицу – выпускают зайца. Фьоре красноречиво посмотрела на Македонского. Эти двое нашли друг друга. Но Вейверу подарила самую очаровательную из своих улыбок. - Трое против одного, сэр. Да и неужели Вы откажете даме? - Главная женщина моей жизни, даже две… три научили меня говорить им твёрдое «нет». - А если рассматривать меня не как даму, а как боевую единицу? Тяжело вздохнув, Вейвер потёр переносицу. Виски уже сдавливала мигрень. Из-за этой беседы они отставали от плана минут на пять. - Если Вы сумеете постоять сами за себя. И, тем более, утром в случае задержки сами решите вопрос с лордом Трамбелио. - Да, сэр, можете не беспокоиться по этому поводу. - И самое главное, Каулез, что я потребую от тебя. Молодой мужчина, как и десять лет назад, раболепно вытянулся в струну, даже перестав дышать от напряжения. - Ты скажешь дочерям лорда Трамбелио, что у них есть шанс стать кем-то в Море Бродяг. Фьоре, пожалуй, закивала с куда как большим энтузиазмом, чем её брат. Не медля, Вейвер спустился вниз. Его автомобиль одиноко стоял на ночной улице. Неожиданную компанию ему составило письмо, подоткнутое под «дворник», которое Вейвер взял прежде, чем сесть в машину. Мужчина запустил двигатель и лишь потом распечатал письмо. Севшие на заднее сиденье брат и сестра Форведж изображали кротость и смирение. Только устроившийся рядом Александр сунул любопытный нос в письмо. - От кого оно? Что там написано? - От Иллиясфиль. Она пишет, что наймёт водителя и поедет за нами с Шордитч-Хай-стрит. - Почему она уверена, что мы проедем там? - Через этот выезд короче всего. Уже пристегнувшаяся Фьоре поддалась вперёд, лучась, как ей это было свойственно, оживлением и любопытством. - Разве это имя не в традиции дома Айнцбернов? Тронувшись, Вейвер кивнул. - Вас это смущает, мисс? - О, ничуть. Это так ново. Наша семья дружит с семьёй, которым некогда удалось подружиться с Айнцбернами. Они способны делать примитивных гомункулов. Но посмотреть на настоящего – будет любопытным опытом. Знаменуя окончание дежурных бесед, Вейвер включил радио. Кажется, спокойно пела Адель. Её глубокий голос идеально подходил для ночной поездки по прохладному и по-весеннему влажному Лондону. Они уж проезжали Тоттенхам, когда Райдер, скосив глаза на боковое зеркало, протянул с показательной ленцой. - Кажется, эта марка машины называется «Мерседес». Вейвер, сам не понимая причины, весело усмехнулся. Наверное, столь ожидаемый выбор для урождённой немки при деньгах, выглядел по-своему очаровательным. - Главное, чтобы у нас на хвосте была лишь Иллиясфиль. Всё остальное меня мало волнует. Под радио и периодическую мелодию дождя Форведжи несколько раз задрёмывали. Тихими они были такими милыми. Но в Ройстоне их пришлось растолкать окончательно. - Господа, у вас максимум полчаса, чтобы прийти в себя. Я вас очень попрошу держать себя в руках на территории университета. Что бы ни происходило. По возможности – не заговаривайте ни с кем. И не отставайте. - У меня складывается впечатление, что мы едем не в почтенный университет, а в логово врага. - А что Вы скажете, леди Фьоре, если легенда, кто Кембриджский университет образовался вследствие просветительской деятельности монашеских и не только орденов, окажется вовсе не легендой? Взбив руками свои пышные локоны, Фьоре потупила взгляд в колени. Наверное, находясь меж сном и явью, она казалась настоящей, какой была с самыми близкими людьми. Мягкая и светлая. - Зачем? Учение всегда было привилегией. - Это так. Но не лучше ли на поиски Бога послать как можно больше людей? А уж в чём его найти: в колебаниях разума или энергии, в движениях звёзд, они решили бы сами. - Это больше похоже на слепого в тёмной комнате, которому надо найти маковое зёрнышко. - Но шанс всё же есть, особенно если временем ты не ограничен. Вейвер не был уверен, что Фьоре его услышала. Да и Каулез, пожалуй, тоже. Фьоре буквально прилипла к окну, чему способствовал её братик, перегнувшийся через неё, очарованно смотря в окно. - Какая красота. Он такой величественный. Вейвер остановил машину аккурат напротив часовни, которая, бесспорно, приковывала внимание Форведжей своей воздушностью и изящностью. Мужчина и себе позволил мгновение любования её невесомыми башнями. Но, даже как-то комично - у часовни сидело два почтенных джентльмена и о чём-то напряжённо беседовали. При приближении Вейвера они умолкли, встречая его недовольными взглядами. - Господа, не подскажите ли вы, где в этот час я могу найти мистера Кроули? Черноволосый мужчина, чей добротный чёрный костюм контрастировал с белизной его кожи, не размыкая рук с груди, сурово посмотрел на визитёра. - Не желаете ли, лорд, спросить нас, почему мы в такой час и в такую погоду сидим здесь. - Не знай я вас, барон фон Зейдлица, решил бы, что ждёте меня. - Ошибаетесь. Мы здесь как раз из-за вас. Кто-то сообщил о вашей связи с Кембриджем. И о вашем визите сюда. Би-би-си уже с ланча опрашивали преподавателей и студентов. - Не гони коней, Максимильян, наверняка мистер Вельвет здесь по важному делу. А всё остальное – происки врагов. Профессор Кроули сейчас в обсерватории. - Благодарю вас, профессор де Плессе. Евгений, неудобно просить. Но Вы нам очень поможете, если подскажите, кто, кроме Кроули, может провести нас на медицинский факультет? - Как, Вы не знаете? Большая часть факультета базируется в больнице Адденбрука. - Тогда, быть может, Вы знаете, где стоит новый суперкомпьютер? - Наверняка в Квин-Эдитс. В академии науки и техники. Должны же его обслуживать, правильно? Но, боюсь, за Кроули всё равно придётся сбегать. Направление его учений, так сказать, ближе к научным исканиям. Там его уважают больше, чем какого-то языковеда и богослова. - Вы приуменьшаете свою значимость, господин де Плессе. Спасибо вам обоим за помощь. Быстро метнувшись назад к автомобилю, Вейвер спешно завёл не успевший остыть двигатель и повернул автомобиль по направлению к обсерватории. Это плохо, до назначенного времени у них всего-то осталось пятнадцать минут. На автомобиле кратчайший путь составлял десять минут. Если он верно помнил направление до академии, это ещё плюс пятнадцать минут. Да ещё и Фьоре пустилась в размышления. - У этого неприятного мужчины, Максимильяна, очень любопытный перстень. Свастика, перекрещенная с мечом. - Ага, а руки он сложил в жесте Осириса, синонимично Рогатому Богу или Богу Смерти. В обществе Туле его ещё называли жестом Магистра. На некоторых кадрах кинохроники Гитлера можно увидеть в подобной позиции. - А Евгений? - Он из того же рода, что и тринадцатый магистр тамплиеров – Филипп де Плессе. На его наручных часах тамплиеровский крест. До самой обсерватории все молчали. Только когда автомобиль остановился, Фьоре с любопытством спросила: - А Кроули у нас кто? Сатанист? Розенкрейцер? - Официально, геолог, геофизик и сейсмолог. А на самом деле – магистр «золотой зари». Вы не увидите, но на подкладке пиджака у него вышит пентакль земного шара. - И какова его философия в поиске Бога? Через землю, из которой создан даже человек? К удивлению самой Фьоре, Вейвер обернулся на неё и посмотрел с намёком на уважение. - А ты действительно умна. Он строит свой путь из мысли, что всё пришло из земли. Тот же человек сотворён из земли. Но по образу и подобию Его. Обежав здание, Вейвер толкнул дверь, ведущую к телескопу. Его знакомец, пусть и интересовался землёй, но не забывал смотреть вверх. В том скупом пространстве на символическом втором этаже за столом сидел молодой мужчина, способный выделиться в любой толпе своей островатой греческой красотой. Он оторвался от стола, на котором что-то чертил до этого; взгляд зелёных глаз прямой и спокойный. Естественным и уверенным жестом он отбросил за спину тяжёлый хвост длинных светло-каштановых волос. - Чем могу помочь, в столь поздний час, сэр? - Прошу нас простить, нам сказали, что профессор Кроули здесь. - Ах, лорд Вельвет, прошу прощения. Я утомил своего друга и совершенно забыл про время. Невидимый до этого из-за громоздкого телескопа мужчина показался на винтовой хлипкой лесенке, держа перед собой какой-то большой лист бумаги. Эдвард Кроули мало походил на своего не такого уж и далёкого родственника. Хороший стильный костюм, подтянутая фигура и прямая осанка конечно выдавали в нём годы дрессуры и самодисциплины. Тёмные карие глаза, правда, горели каким-то подобием безумного фанатизма. А отпущенные до подбородка седые волосы неряшливо топорщились во все стороны. Сейчас он не походил на сорокалетнего почтенного учёного мужа. Скорее уж на безумного фанатика. - Вейвер, я вижу, что тебя привела ко мне нужда. А как иначе? Я уверен, что мой друг самый лучший астроном и астролог не только в Греции и Англии, но и во всём мире. Я так закопался в земле, что даже не нахожу на небе зодиаки. А он видит целую картину мира. Смотри, одиннадцатого числа этого месяца Марс вошёл в соединение с Ураном. А семнадцатого уже Уран оказался в квадратуре с Плутоном. А двадцатого было солнечное затмение, помнишь? Это явление задействовало Шеат – несчастливую звезду в созвездии Пегаса. Эта звезда отвечает за аварии, несчастные случаи, страдания и убийства. А с Марсом, Ураном в квадратуре с Плутоном мы получаем едва ли не день страшного суда, понимаешь? - Да, Эдвард, мы здесь именно из-за него. Тяжело моргнув, профессор свернул начертанный гороскоп и уже более внимательно посмотрел на визитёра. - Ты в самом деле выглядишь озадаченным, Вейвер. Что-то случилось? - Вы можете вспомнить, сэр, странности в поведении ваших студентов? Решив пустить в ход своё женское обаяние, Фьоре изобразила любопытство, с очаровательной застенчивостью расправляя складки своего платья. Но почти наверняка Кроули задумался бы и без её вмешательства. - Студентам, в общем, свойственна странность. Но, да, у некогда заинтересованных студентов отмечается потеря интереса. Смещение области интересов. Повышенная агрессия. Те, кто никогда не отличались добрым нравом, несколько раз устраивали драки. Только за последний месяц вынесено почти две сотни предупреждений и почти три десятка исключений за неподобающее поведение. - Сколько среди них студентов научного института? Недоумённо поморгав глазами на Вейвера, профессор, тем не менее, быстро провёл расчёты. - Процентов тридцать пять – сорок. Поразительно, пока вы не спросили, я об этом и не задумывался. - Последний вопрос. Кто-то из студентов знаменитого профессора Харукавы сюда приезжал? - Сюда приезжал сам Харукава. С серией лекций. Мы даже записи делали. Перед рождественскими каникулами. С ним был один из его аспирантов. Кажется, Юниор Пирсон. Да, я его вспомнил. Он отучился у нас год, а потом, как узнал о переезде Харукавы в Лондон, перепоступил туда. Гениальный молодой человек. Да, он приезжал осенью проведать своих друзей. Вейвер совершенно механически раскрыл крышку зажигалки и провёл пальцем по «колёсику». - Осенью. Сразу после убийства профессора? Он интересовался суперкомпьютером? - Как и любой инженер. Но тогда компьютер только привезли в университет. Даже не установили. Не говоря уже о загрузочных материалах. А вот месяц назад он нам здорово помог. Какой-то гений занёс через флэшку вирус. И мы не могли его «пролечить». Спасибо друзьям Юниора, что помнили про этого скромного гения. Александр, больше не тая эмоций, застонал, вторя своему Мастеру, что так не деликатно приложил с силой ладонь к своему лицу. - Иногда меня поражает Ваша наивность, сэр. Кто-то из Ваших студентов подарил идеальную возможность Юниору поставить, скажем так, защитную программу на другую, которая и поломала Ваших студентов. У Эдварда Кроули была положительная черта – он невероятно быстро соображал. И одна уже сомнительного качества – он всецело доверял людям, ранее добившимся его доверия. - И что теперь? - Вы отведёте нас к компьютеру. Боюсь, университету после нашего визита вновь потребуется денежная помощь. Неловко улыбнувшись, Эдвард спрятал карту-гороскоп во внутренний карман пиджака и указал на своего астролога, что теперь с интересом слушал их беседу с верха лестницы. - Осторожнее, лорд, в августе бизнесу грозит не малая опасность. Приняв неуклюжую готовность профессора помочь, Вейвер, со всей его целеустремлённостью, развернулся, выходя из обсерватории. И замер, глядя на белую фигуру на фоне мокрого и грязного поля. Эфемерная Иллиясфиль казалась призраком сердитой леди в тёмной ночи. Такой нереальной и неуместной на смертной земле она казалась. Вниз по холму, на дороге, развёртывались операторы Би-би-си. - Наговорились? - Так это ты пригласила телевизионщиков? Озорно улыбнувшись, Иллия, словно она вновь была в теле маленькой девочки, игриво присела в книксене. - Конечно же. Ты представляешь, с какой готовностью современные журналисты кидаются на информацию о магии? А на зрелище? На настоящую магическую дуэль? Прикурив сигарету, Вейвер совершенно спокойно вытащил ключи из кармана тренча и передал их Каулезу. - Каулез. Или Эдвард. Пожалуйста, не медлите и отправляйтесь в академию. - Я останусь с тобой, Мастер. Вейвер твёрдо перехватил выступившего вперёд Александра. Райдер даже с удивлением поморщился от неожиданной силы этой хватки. - Нет. Ты нужен, чтобы ускорить автомобиль. Мы отстаём от плана. И ты – наша основная сила в этой битве. Между мной и Иллией все решено. Ты сам знаешь, зачем это необходимо. Оператор, едва ли не спотыкаясь под тяжестью камеры, сделал несколько шагов. Зелёный датчик записи на устройстве загорелся. Александр почувствовал, как уверенная ладонь его Мастера подтолкнула его. - Вперёд. Не медлите. Камера сопроводила группу людей, отделившуюся от противостоявших друг другу магов. Отметив это движение, Райдер грозно рыкнул: - Молнии Зевса – Благословение Бога. Телевизионщики получили прекрасную возможность запечатлеть первую грозу в этом году. Чрезвычайно раннюю. Прицельно бьющую в одно и то же место. Почти. Свет от разрядов ослеплял оптику, загораживая группу людей, пробирающуюся к автомобилю, чьи номера из-за этого же трюка были не видны. Каулез перебросил ключи профессору, справедливо решив, что тот знает дорогу лучше. Только отъехав подальше, Райдер убрал действие своего Фантазма, направляя ману в автомобиль. С беспокойством оставляя своего Мастера. Вейвер же с видимым спокойствием докурил сигарету и с сожалением отбросил фильтр на газон. Да простят его за это кембриджские боги чистоты и порядка. - Пожалуйста, Иллиясфиль, не растягивай это шоу. У меня есть только пять минут. - О, поверь мне. Если я буду возиться с тобой пять минут, дедушка поймёт, что это спектакль. Degen. Без перехода и предупреждения поток маны, переплетающийся с белым волоском, взмыл вперёд с невероятной скоростью, пронзая пространство. И мягкую плоть. Но нет. Заклятие разбилось о тело мага, покрытое чем-то переливающим и перетекающим меж собой. - Надо будет поблагодарить сестрёнку. Она ради меня рискнула остаться без защиты. Спасибо, Триммару. Но пока ты нужна мне в другом качестве. Fervor, mei sanguis.. Аutomatoportum defensio: Automatoportum quaerere: Dilectus incrisio. Ртуть рябой волной стекла с тела Вейвера и шаром, как ручной питомец, устроилась у его ног. Ненадолго. - Скальп. - Zelle. Четыре серебряные птицы взмыли в воздух, отбивая невероятно быстрые атаки тягучего металла. Одна плеть даже сумела пробиться и разрезать воротник белого пальто; от движения в сторону, по шее, ртуть остановило только короткое, но властное «нет». Отшатнувшись назад, Иллия, сверля оппонента недовольным взглядом, тихо прошептала: - Ты сам попросил не медлить. Только растягиваешь шоу. - Ты сама пригласила телевизионщиков. И не последний канал в стране. Не могу же я потерять лицо перед своими коллегами? Попробуй что-нибудь посерьёзнее. Отступив чуть назад, Иллия заметно напряглась. - Приготовься. Вся твоя защита может оказаться бесполезной. Но, если выживешь, сможешь спрятаться. - Спрятаться? Где? Коварная улыбка Иллиясфиль совершенно не понравилась Вейверу. Он подозревал, что у дочери столь древней фамилии что-то припасено в рукаве. Что-то большее, чем автономные фамильяры из, чёрт возьми, волосинок. Но эта многообещающая улыбка была иного рода. - Feste Der Schwerkraft. Celebrations Of Gravity. Кажется, кто-то из его мальчиков говорил, что приходящая в такие моменты пушистая белая лисичка плотно сжимает свои зубки на мягких и выпуклых местах. Даже закованный в доспех из ртути, Вейвер ощущал всё преуменьшение этого сравнения. Навалившаяся на его тело тяжесть буквально вдавливала его в землю, что сама же сминалась и оседала под своей же тяжестью. Он уходил под слои земли, норовящие задавить его. Одна из плит лишь на какой-то миг создала устойчивое ощущение в ногах, позволяя присесть, будто бы для сильного прыжка. - Ambulans In Ventos. Scutum A Vento. Иллиясфиль лишь краем глаза отметила журналистов, вполне успешно удирающих от воронки, портящей навсегда ландшафт обсерватории. Эти продажные сволочи очень живучи. Что ж, своё они отработали. А где же тот забавный лорд? Неужели его просьба сыграть с ним во взрослую игру оказалась чрезмерной? Жаль, конечно. Он был весьма мил. Но, кажется, порыв ветра стал ощутимее и как-то теплее. И ощущается теплом на плече. - Вейвер? Обернувшись, девушка почувствовала лёгкий щелчок по носу, на что обижено нахмурилась. - Я ощущаю тебя. Но не вижу. Что за чары? - Всего-то магия воздуха. Я разработал заклинание, что имитирует игру света частицами влаги в воздухе, что составляет основу Невидимого Воздуха Артурии. Заклинание, я бы сказал, низших порядков. Но даже для меня чрезмерно. Не имея возможности видеть, Илия ощутила, что её забавный знакомец тяжело осел на землю. Пальцами скользнула по верному ощущению ладони и скользнула по запястью, нащупывая бешеный пульс отставного лорда. - Одну минуту, миледи, и мне надо идти. - Я вызову своего водителя. И мы доедем до нужного тебе места. Проедем через какую-нибудь кофейню с кексами и круассанами. Тебе надо восстановить силы. Дурак. Мог бы сломиться сразу после Degen. - Я просто подумал в тот момент, что после меня засмеёт моя жена. Нажав на кнопку вызова на своём телефоне, Иллиясфиль закатила глаза. - За чашечкой кофе я Вам расскажу, как эта самая победительница Войны визжала от атак Zelle. И вообще, если бы мой братец не встал под удар Берсеркера, сейчас Вы были бы женаты на более уравновешенной женщине. Осмотревшись по сторонам, и увидев, что поблизости действительно никого не было, Вейвер отменил действие заклинания, действительно обнаруживаясь на коленях перед Илией. Осмотрев свой убитый тренч, Вейвер вытащил пачку сигарет и зажигалку и переложил их в брюки. Тренч, как убедительная улика, был отправлен в воронку. - Непременно, леди, я угощу Вас кофе и послушаю Ваши истории о Войне. Но нас ждёт дело. *** - Что-то не так. Едва ступив из автомобиля на асфальт, Александр напрягся, внимательно изучая обстановку. Спящие с зимы деревья качали на слабом ветру своими ветвями, издавая грустный и печальный напев своим поскрипыванием. Завывание ветра и дребезг стёкол в рамах вторили печальной песне тоски по весне. - Нет, профессор Кроули, оставайтесь в машине. Где находится компьютер? Прозрачно-голубые глаза профессора с грустью посмотрели на Фьоре. Он ощущал важность происходящего и испытывал лёгкую обиду, что не посвящён в это таинство. - На первом этаже. В дальнем лекционном зале. Он теперь не действует из-за компьютера. Зачем надо было брать меня, раз нельзя участвовать в этом? - Лучше довериться ощущениям этого юноши. Его мироощущение за гранью нашего. - Забавно, я предполагал встретить здесь толпы умалишённых фанатиков. Александр неспешно перемещался вдоль здания, заглядывая в окна и прислушиваясь к тишине. Каулез, уставший стоять на ветру без дела, следовал за Македонским след в след, сканируя магически пространство. - Среди всех аспирантов Харукавы именно Юниор считался гением. Боюсь, что нас ждут впечатляющие сюрпризы. К примеру, этот. Александр и Каулез, дойдя до входа, согнулись над порогом. Фьоре, наблюдавшая от дороги, с любопытством вытянула шею; сейчас эта изящная женщина походила на воробушка. - Это книга. Судя по магическому фону, даже спящему, это какой-то примитивный гримуар. - Напоминает один из учебников профессора Бельфебана. Но даже если это не он, то вещица занятная. Откуда ей здесь взяться? - Существует чёрный рынок. Именно среди обычных людей. Причём давно. Открой любой учебник истории. Первое, что банально приходит на ум – поиски конкистадорами Эльдорадо. Многие мистифицировали этот мифический город. Что найти его, полный золота и драгоценных камней, не могут из-за магии индейцев. Однако многие сокровища индейцев действительно были проклятыми и не принесли счастья своим владельцам. Монтесума второй, приняв белых людей за божеств, преподнес в дар два веера. Один из золота, другой из серебра. Они с разной периодичностью всплывают на интернет-аукционах и по сей день. Очевидно же, что в наше время так работать и быстрее, и безопаснее. Так вот, говорят, что каждый их владелец умирал, по нелепой случайности, от обезглавливания. Забавно, правда? Александр потёр уши. Вся эта заумная триада была выплюнута, Александр поклялся бы именем Зевса, секунд за десять. Каулез настолько увлёкся, что не замечал одной значительной детали в их ситуации. - Каулез, это очень интересно. Обязательно потом расскажешь. Ты ничего не заметил? Придя в себя после ухода в заумный туман, Каулез вновь присмотрелся к книге, прислушался к ощущениям и резко поднялся на ноги, отпрянув. Чего делать совершенно было нельзя. - Она пьёт нашу прану. - Ага, от истощения. Ответил ему Александр уже с лоснящегося тьмой Буцефала, на котором отскакал к проезжей части, разрывая дистанцию. Каулез оказался подхваченным каким-то пауком, издающим тихий металлический скрежет об асфальт, и вынесен на дорогу. Пауком оказалась Фьоре, закованная в странный механизм, стоящий на двух щупальцах и имеющий ещё два для захвата. Или атаки. Да, её причудливая перчатка с золотыми когтями наверняка была «коконом» этого Мистического Кода. Или своеобразным пультом управления. Сейчас любая помощь будет кстати. Защитный механизм гримуара сработал на разрыв контакта. Не помощник – значит враг. Тени завились над серыми страницами, приоткрывая завесу между мирами. - Что ж, Юниор и правда подготовился достойно. Каулез неверующе посмотрел на Александра, с трудом удерживающего разгорячённого предвкушением коня. Эдвард Кроули с воистину детским восторгом наблюдал за происходящим. Только они с Фьоре оставались серьёзными и сосредоточенными. Мелкие духи, неупокоенные и пара демонов. Если не знать с какого конца браться за это, то даже с подобной мелочью могут возникнуть проблемы. - Сестрёнка, ты же мастер духовных эвокаций. Можешь что-то сказать? - Уничтожь книгу. Она всё равно, что обычная книга, вставшая между косяком и дверью. Марс: Железная Рука Защиты. Одно щупальце изогнулось, раскрывая своё сопло, окрашивающееся золотым светом готовящейся атаки. Стало светло. Но свет этот был не простым сиянием магии. Зеленоватой вспышкой, словно короткое зарево полярного сияния, небо рассек изумрудный луч, устремлённый на здание академии. Страшный удар сотряс землю. Стекло мелкой крошкой осыпалось из рам. Старая кирпичная пыль окрасила воздух алым. Каулез, впервые за весь вечер, преисполнился благодарностями к Райдеру, когда ощутил упругий удар. И сильную руку Райдера, придерживающую его за шиворот. Фьоре, кажется, повезло немногим меньше. Она, стоя на двух опорах своего Манипулятора, была отброшена ударной волной и перелетела через машину. - Точное попадание. Хвастливая реплика Македонского возвращает былую неприязнь к этому откровенному позёру. Но факт оставался фактом. Меч, брошенный ровно в тот же момент, как пылевая завеса заполнила то небольшое пространство вокруг них, попал точно в центр этой книженции. Щёлкнул дверной замок и из машины, одеревенев от потрясения, вышел Эдвард Кроули. Выглядел он, правда, так, словно вот-вот разрыдается. - Моя прекрасная академия. Хирон, зачем же так? Фьоре, оглушённая неожиданной атакой, приходила в себя в крепких объятиях красавца грека. Того самого астролога из обсерватории. - О чём Вы, профессор? Это всего-то комета. Представляете, какое громкое происшествие? Университет получит приличную компенсацию за ущерб по причине стихийного бедствия. Плюс выплаты от Ассоциации за Ваш компьютер. Заскрипели тормоза и на противоположной стороне дороги остановился «мерседес», из которого неторопливо, даже как-то механически, вышли Иллиясфиль и Вейвер. Иллия подключила своё Дальновидение, дабы оценить обстановку. - Сквозная дыра в крыше. До самого первого этажа. До твоей цели, Вейвер. Отлично, можешь угостить меня кофе с круассанами прямо сейчас. *** Трудно было сказать, о чём подумала кухарка семьи Водиме-Фармсолон, которая подала скромный семейный завтрак из вафельных рожков с ягодами и яичницу с беконом, но эту умильную пасторальную картину в семь утра уничтожала грязная и ободранная толпа, ввалившаяся в квартиру. Диана, конечно, как типичный русский человек, который, как известно, с пустыми руками в гости не приходит, принесла к столу мороженое со всевозможными топпингами и посыпками. И большое ведро мороженого с розой и клубникой. Все дары были спрятаны в глубины холодильника расторопной женщиной, которая за время, что гости приводили себя в божеский вид, успела подать сливочный суп-пюре, куриный рулет, начинённый кукурузой, пиццу с томатами и моцареллой, блинчики с малиной и клубникой, небольшой тортик с черничной глазурью и домашний лимонад с клубникой, персиком и мятой. И, нет, дело было вовсе не в уникальных талантах женщин, а в количестве гостей, на которых было всего-то две ванных комнаты. После своего трудового подвига она предпочла удалиться от столь сомнительного общества своих нанимателей. Она совершенно не желала ничего знать о представительном господине, рядом с которым крутился слишком молодой юноша, который показывал на другого мужчину, уверяя свою маленькую дочь, что это лошадка. Пусть состоятельные господа сами варятся в своих извращениях. Мирный поздний завтрак, плавно переходящий в обед, несмотря на всеобщие старания, носил напряжённый оттенок. Это не победа. ХАЛ остался без защиты. Но его надо было ещё найти. И обезвредить. Николас и Каулез, тоже немало понимающий в программировании, прикладывали все усилия, чтобы обнаружить хоть один из ранее актуальных вирусных сайтов. Проблема в том, что искусственный интеллект сам может вас найти где угодно. И протянуть навстречу руку. - Кажется, я положился на не самых надёжных людей. Но они сделали главное – выиграли мне время. Николас, смахивая с клавиатуры кукурузу, развернул ноутбук к остальным. Виртуальный облик Харукавы самодовольно улыбался во весь экран. - Я добрался до безопасного места. И установил нового Сфинкса для своей защиты. В тишине было слышно только, как Вейвер жадно прихлебнул лимонада. Не самый стойкий человек как физически, так и морально, он компенсировал это чрезмерным любопытством. - Искусственный разум, я слышал, более логичный, чем человеческий, приправленный эмоциями. Зачем тебе это? - Всё просто. Моя цель – моя жизнь. Для этого меня создал гений. В виде благодарности за подаренную мне возможность я покажу вам это. На экране появилось табло ввода, вызвавшее недоумение у Рин и Иллиясфиль. Обе долгое время жили без интернета. В замке Айнцберн его не было до сих пор. А вот Каулез, на которого семья не возлагала никаких надежд, и потому он плотнее общался с внешним миром, догадался мгновенно. - Пароль. - Пароль. Его знаю лишь я и профессор Харукава. Теперь уже покойный. Это его и моя цель. Мой прощальный подарок. Экран погас и Ник вернул себе компьютер, продолжая поиски. Фьоре бойко стукнула кулаком по столу. - Профессора все психи. Не зря во многих странах после определённого стажа их подвергают психологической проверке. Не в обиду, лорд Вельвет. Мы можем жизнь потратить на изучение жизнеописания Эйске. А он затосковал в Англии по родной стране и мечтал о рыбе фугу. - Нет, всё не так просто. В строке ввода уже программой ведена черта. Николас, начавший так сосредоточено говорить, вдруг умолк. Сидевший рядом с ним Каулез, перегнулся через плечо собрата по разуму и вгляделся в монитор. И теперь оба мужчины сидели белее мела. Кажется, они нашли укрытие ХАЛа.