08.17.2018 10:21 a.m.
… Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике… К чёрту! Махнув на Г.И.Д.Р.У рукой (читай — положив болт), заправив бак тачки до полного, дунул из столицы, пока кости целы и пока мне мордашку не поправили, по 80-й на западное побережье через Пенсильванию до Кливленда. А там разбираться буду по ходу пьесы. В кармане — три ляма бачей за проделанную работу, а значит, можно не считать центы. И можно не думать о том, где останавливаться ночевать. Любая гостинка подойдёт, был бы мини-бар полон, да в ближайшем кабаке нашлась бы пара куколок посговорчивее. Всё-таки, когда твоё табло знает весь полицейский мир — хуй спрячешься даже в залупе у дьявола. Мне остаётся только смириться с фактом своей широкой известности в узких кругах. Тачка шуршит новенькими Данлоп по асфальту, мелкие камешки то и дело стучат по её огромному брюху. Обожаю свою крошку, и совершенно справедливо, что некий Дин Винчестер готов был за Детку оторвать голову. Поверьте, есть за что. Радиоприёмник бормочет что-то на своём, засирая мне эфир и мозги. На пассажирском — запас пива и пустая пачка чипсов. Надо бы где-то становиться и пожрать. В брюхе пусто с самого утра, и я жадно ищу взглядом табличку со знаком кемпинга, или какой-нибудь придорожной рыгаловки. А, вот мне кажется и повезло… Янгстаун, небольшой городок на 80-м шоссе, прямо между Питтсбургом и Кливлендом, ровнёхонько посередине, как прыщ на лбу у выпускницы прямо перед балом. Danny’s встречает вонью прогорклого жира гамбургеров, и хлоркой. Мокрый пол… Старательно обхожу табличку, падая на один из этих диванчиков, обитых блевотно-зелёного цвета дермантином. Официантка, невысокая блондинка в клетчатом фартучке (прямо как из кино, надо же) с выпирающими зубами жуёт жвачку, протягивая мне меню. Хочется шлёпнуть ей по упругой заднице, чтобы зазвенело в пустой крашеной голове, и может тогда она перестанет жевать, словно корова. Сдерживаюсь. — Ну, что будете заказывать? — Не «Ну, что будете заказывать?» а «Доброе утро!» — сверлю девицу взглядом. Тупая. Вижу невооружённым взглядом. На любителя и тупая. Убойное сочетание. Значит, даёт всем без разбору. Обдумывает мои слова. В глазах — бегущая строка. — Доброе утро, сэ-э-эр! Что будете заказывать? — Уже лучше… Чашку кофе, чёрный, три кусочка сахара. Блюдо дня какое сегодня? — Жареная курица, луковый соус, овощи-гриль и картофельное пюре. — Значит, и блюдо дня. Кофе подайте сейчас, пожалуйста. Кивает, как будто что-то запомнила. То ли я не с той ноги встал, то ли и впрямь она меня бесит так, что пулю ей в лоб пустить охота. Чтоб через затылок есть смогла. Злой я всё-таки с похмелья. Соображаю медленно. По ящику, что по всем законам жанра установлен прямо над барной стойкой, крутят какие-то местные новости. Особо не прислушиваюсь. Мелькает на экране сисястая девица, дразнит своими дойками третьего размера, вываливая их прямо на стол сквозь тонкую, идиотскую блузку… Кофе, мне нужен кофе. Срочно. Словно по мановению волшебной палочки передо мной появляется чашка кофе. И ложечка, блестящая такая, что я даже вижу в ней своё отражение — смуглая рожа, встрёпанные тёмные волосы. Та ещё ебасосина. Особенно после самогона. Глаза наверняка красные, но я прячу их за стёклами очков-авиаторов. Пошло всё на хуй… ГИДРА, Кэп Америка, Баки ёб его мать, Барнс… Нет уж, ребята, я конечно, много где в своей жизни побывал, но на тот свет пока не тороплюсь, и Кроссбоунсом не хочу быть. Нахуй такую перспективку. И нет, не струсил. Благоразумно свалил, как только припекать стало. Пирс не поверил в то, что я ему сказал. Да что мне с его «верю-не верю»… Бабло на кармане, тачка под жопой, впереди запах приключений. Возможно, последних. Пока ковыряю вилкой в тарелке, распихивая по разные стороны баррикады из картофельного пюре курицу и овощи, в рыгаловке народу прибавляется. Пара дальнобоев. К вони прогорклого масла добавляется запах пота и солярки. Садятся за стойку, что-то обсуждая в полголоса. Работяги. У одного на предплечье татуировка — череп и кости, и вязь на каком-то языке. Отсюда я не вижу точно, но что-то про жизнь и мать. Поднимаю глаза к телеку: прогноз погоды сменился каким-то наркоманским мультиком. То, что надо, как раз, чтобы отпустило мозги. Кофе немного разогнал кровь, теперь пора разогнать мозги. Но дальнобоям не нравится. Просят переключить, и кривозубая давалка, призывно улыбаясь, конечно переключает. — Я, вообще-то мультик смотрел! На мой голос два детины разом оборачиваются, чтобы понять, кто заговорил. Девица переводит на меня удивлённый взгляд. Чё, блядь кривозубая, уже забыла обо мне? — Мужик, не шуми… Мультики дома посмотришь, с внуками… — Ага, или в доме престарелых! — гогочет второй, подхватывая. Девица несмело улыбается. Прячу солнцезащитные очки в нагрудный карман. Не то, чтобы я ими сильно дорожил, просто искать новые нет желания. Поднимаюсь из-за стола. Как только я подхожу вплотную к стойке оба дальнобоя напрягаются. Бросаю взгляд на официантку. Кетти — значится на бейджике, приколотом к плоской груди. — Кетти, значит… Будь добра, включи мультик обратно, — кладу пять баксов на стойку, не сводя взгляд с шоферюг. Официантка деньги цапает, но канал не переключает. — Живо, я сказал. Повторить? Кетти испуганно кивает, нашаривая пульт, переключает канал на упоротый мультик. Так-то лучше. Возвращаюсь за столик, доедать свое блюдо дня. За спиной ловлю какую-то возню. В начищенной до зеркального блеска чайной ложке вижу два кривых приближающихся силуэта и нырком ухожу от удара, не дойдя до стола и пары шагов. Секунды застывают. Кулак размером с пивную кружку замирает в нескольких дюймах от моего виска. Теперь я отчетливо вижу татуировку — текст бессмысленен, зато вязь красивая. Перехватываю руку за запястье и несильно, так чтобы вывести из строя, бью снизу вверх по локтю верзилы. Две недели растяжения ему обеспечены. Впредь будет думать, на кого руку поднимать. Второй ошарашено таращит крохотные свиные глазки из-под козырька кепки. — Ах ты су-ука! — ревёт, словно медведь, первый пострадавший. Второму трудно развернуться между рядами диванчиков и столиков, не сбив с ног своего напарника. — Отдыхай, пока можешь, — даю подсечку по ногам, роняя его на пол. Пустая чашка из-под кофе подпрыгивает на столе, звеня ложечкой. «Свинячьи глазки» с рыком летит на меня, пытаясь, на сколько это возможно с его массой, грациозно перемахнуть через барахтающегося на полу дружка. Один удар в грудь сбивает с него спесь и охлаждает пыл. Кетти визжит за стойкой. Блядь, да можно не орать?! Башка и так словно в тисках. А твой пронзительный, сука, голос только ещё сильнее бесит. Кто ж тебе в глотку пилораму затолкал? Разворачиваюсь к официантке, прикладывая указательный палец к губам. Красавец мущщина, волосы дыбом, глаза красные, ощерился в дикой улыбке, да ещё и молчать приказывает. Прекрасная картинка, сам никак не налюбуюсь. Но Кетти замолкает, зажимая себе рот руками. Правильно, так даже лучше — зубов твоих не видно. Швыряю ещё два бакса на стойку, перешагивая барахтающихся на полу придорожной забегаловки тюленей. — За мусор на полу… — поясняю, подмигивая девице, и нацепив очки, удаляюсь. Мультик так и не досмотрел. Досадно. Сажусь в тачку. Двигатель безотказен, ревёт не хуже Caterpillar, что не спеша прибывают на парковку рядом с кафешкой. Надо уезжать, пока эти два пособия по анатомии колобка не кинулись вдогонку. Спустя буквально восемь минут на выезде из города ловлю в зеркале заднего вида машину шерифа с включёнными проблесковыми. Пизда… Кетти настучала, или эти два жирдяя? Моргает дальним, требует прижаться к обочине. Ну вот, начинается… — Ваши документы, сэр… — офицер Сильванни смотрит требовательно. — Офицер, я что-то нарушил? — Десять минут назад вы были в кафе Danny’s? — Да, заезжал позавтракать… — не выхожу из машины, всё ещё надеясь на удачу. — Разрешение на оружие есть? — спрашивает, заметив на заднем кобуру. — Это с работы бывшей. Она пустая, взял как трофей… Можете посмотреть, если хотите… — на всякий случай не двигаюсь с места, а то пристрелит ещё, чего доброго. — Да, будьте добры, давайте сюда. Киваю и медленно протягиваю офицеру требуемое. Осмотрев, возвращает. — Так чем могу быть полезен, офицер? — Вы что-то знаете о нападении на двух водителей? — Где? — В кафе, в котором завтракали. Не поздно, кстати, завтракаете-то? — Я поздно проснулся, — улыбаюсь, разглядывая жетон помощника шерифа, — и нет, о драке я ничего не знаю. — Про драку я не говорил вам, сэр. Выйдите из машины, будьте любезны… — настаивает офицер. Вот ведь чёрт, прокололся… Походу, байцзю ещё не выветрилось до конца. Придётся подчиняться. Не хотелось бы вновь влезать в драку. Не с властью, точно. Быстро ощупывает меня на предмет оружия. Да пусто, я чё, на ебанутого похож? Хотя, кого я спрашиваю, ясно же, что похож. — Вы пили сегодня? — Исключительно кофе. — От вас стойкий запах алкоголя… На переднем сиденье ящик пива… Придётся пройти освидетельствование, — что-то чиркая в блокнотике, сообщает мне офицер. Вот ведь дерьмо… — Шеф, может решим этот вопрос как-то иначе? — не лелея особых надежд, спрашиваю. Вдруг мне повезёт? Не везёт, тащит алкотестер.***
08.17.2018 12:21 p.m.
В отделении шерифа прохладно и пусто. А нет, не пусто. Уже две знакомые рожи что-то рассказывают не очень молодому шерифу. Раскраснелись оба. У того, кто на свинью похож откуда-то уже фингал на пол ебла. Это не моя работа, совершенно точно. Присматриваюсь. У того, что первый попал мне под руку ссажен кулак… А-а вот оно что, решили страховку получить за простой… Набили друг другу сосальники, и решили на меня свалить. Вот ведь непруха. Но, пожалуй, пока воздержусь от комментариев. Походу, меня сегодня «примут» до выяснения обстоятельств. Помощник шерифа не слишком добро глядит в компьютер, принимая у «пострадавших» заявление, в то время, как шериф обращается ко мне. Ну да, это я. Сейчас начнётся: почему в розыске, за что в розыске, как сняли с вас статус разыскиваемого, как давно и по какой причине… Короче, яйца сейчас крутить начнут. Ну, приступим, что ли? — Мистер Рамлоу, верно? — Верно. — За что в розыск были объявлены? — Да как сказать… Всё по мелочи… Там нахулиганил, здесь подрался. — А точнее? — Шериф, у вас вся информация перед носом, на экране. Кажется, лучше, чем досье, я сам уже не расскажу, — вздыхаю. Шериф кивает удовлетворённо, пролистывая мой «послужной список». После того, как в Нью-Йорке я сломал нос Кэпу, а он, само собой, свалил это на нападение Читаури, список можно продолжать бесконечно. Хорошо, что всё не внесли в моё досье. — И сняты из розыска за… — Да… За поимку особо опасного злодея, хоть он и не очень-то и убегал, — лениво ухмыляюсь. Да пофиг, что там начиркано. Я-то знаю, почему с меня снят статус «разыскивается». Потому что надо дать понять, в чьих руках вся информация по проектам и по тем, кто в них замешан. И вовремя рвать когти. Безусловно, Александр Пирс уже объявил на меня охоту. Сейчас он думает, что даёт мне фору, чтобы я расслабился. Ага, держи карман шире. Другой разговор — почему он просто не удалил моё досье из всех баз? А лишь установил приказ об аннуляции. Хочет, чтобы при поимке меня светили по всем системам, не иначе. Это плохо… — Зачем вы напали на этих парней? — Я? Напал? — Снимите очки, будьте добры… Да, вы напали в кафетерии на двух водителей. Снимаю солнцезащитные очки, и так по перегару понятно, что я вчера не кока-колу пил. — Серьёзно? Вы этих двух кабанов видали? И меня на их фоне? Как я могу им что-то сделать без ущерба для собственного здоровья? — включаю игру в дистрофика. Да, я не вышел ростом, не вышел шириной в плечах, но это мне только на руку всегда. Мало кто способен правильно оценить противника, особенно, если у него нет никаких выдающихся параметров. Это вам не Капитан Америка, где только по тому, как сильно трико обтягивает его зад, становится понятно — вот она, краса и гордость Соединённых Штатов, средоточие мощи и убойной силы. Мне-то куда до него. Ага, хех. — Да, но девушка в кафе, Кетти Вилсон, подтвердила, что вы избили этих двоих. — щурится шериф, всё ещё изучая моё досье, но, скорее из вежливости, что ли. — Хорошо, если я их избил, то почему руки целы? — кладу на стол грабарки. Пальцы ещё потряхивает после вчерашнего, как и весь ливер. Щас бы ещё поспать часок-другой, а не слушать проповедь о хорошем поведении. Шериф понимающе смотрит на меня, внимательно изучая давно сбитые в мозоли костяшки рук. Никаких следов, ссадин или даже покраснений. Не бил я их. Почти. — Что ж… Я в любом случае обязан задержать вас до выяснения всех обстоятельств, — вздыхает шериф. Ну, прелесть. Что сказать. Хотя бы за гостиницу платить не нужно. Поднимаюсь, подталкиваемый рукой помощника шерифа. — И что? — натягиваю грустную маску, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — Переночуете сегодня в камере. Утром разберёмся с документами, и можете ехать. — А почему не сейчас? — Во-первых, от вас фонит так, что мне уже в пору закусывать. Во-вторых, вы совершенно необдуманно подрались с дальнобойщиками. А их тут останавливается целая толпа, и через час на трассе вас столкнут в кювет в качестве воспитательной меры. А мне это нафиг не надо. Переночуете, они разъедутся, и поедете по своим делам, мистер Рамлоу. — Ох ты ж… Дак это вы о моей безопасности печётесь? — искренне восхищаюсь. Нет, правда. Вот уж не ожидал. Думал, начнётся тупой допрос, почему избил, за что, зачем? А они, похоже, уже привыкли к подобным ситуёвинам. Повезло мне, что ли? — Не угадали. Отчёт писать не хочу, — улыбается шериф, кивая помощнику в сторону камер. С одной стороны такая трата времени для меня же хуже. С другой — Пирс ещё не в курсе, что флэшки у меня больше нет… Да похуй, высплюсь. Перед смертью всё равно не надышишься. А то, что я паду смертью храбрых в этом неравном бою с системой не вызывает у меня сомнений. Остаётся наслаждаться тем, что есть. Покормят через три часа. Всё лучше, чем и впрямь валяться в канаве на обочине. Растягиваюсь на шерстяном колючем одеяле. Красотень! Вырубает меня сразу же, не успеваю закрыть глаза.