На живца

08.15.2018 9:06 a.m.

      Я больше не тешу себя надеждами на благоприятный исход. Вообще, вся эта идея с мировым господством, превосходством одних над другими, сегрегацией по принципу «свой-чужой» мне кажется неоправданной. Что грёбанный Щ.И.Т. что ГИДРа не внушают доверия. Если честно, и Пирс и Фьюри со своей подозрительно взвешенной политикой кажутся мне психами даже больше, чем Муссолини. Ну, предположим, что Фьюри действительно не сам решает, кого надо убрать, кого оставить, и кто представляет в будущем угрозу. Тогда в таком случае чем он принципиально отличается от того же Пирса, который в каждом не согласном с его идеологией видит угрозу?       В коридоре архива тишина стоит такая, что впору с ума сойти. Убедившись, что моё появление здесь не вызовет никаких подозрений, направляюсь к серверу службы безопасности. Что я задумал? А вот сам не знаю. Понимаю только, что надо валить, и иметь под жопой хорошую такую подушку безопасности. А безопасность, хотя бы на несколько дней, мне может гарантировать только информация. В современных условиях если ты владеешь информацией, то ты владеешь миром. Или яйчишками, того кто владеет миром.       Если задуманное Пирсом исполнится, не будет никакой гарантии, что я проживу ещё хоть немного. А жить хочется. Если меня и внедрённых агентов не вычислят в Щ.И.Т.е, а я думаю, что этот момент уже максимально близок, то сам же Пирс пустит нас в расход, чтобы не спалиться перед Фьюри в организации заговора. Вряд ли он посчитает нужным говорить, что он и является главой ГИДРы. А оказываться между молотом и наковальней мне не улыбается.       Ввожу код доступа, понимая, что с этого момента у меня не так много времени. База данных скачивается слишком чёрт возьми медленно. Пальцы невольно нащупывают рукоять Зиг Зауэра. Сейчас даже Роллинс, вошедший в серверную, рискует получить пулю промеж косых глаз. Не позднее вчерашнего вечера у нас с ним состоялся очень интересный разговор, в ходе которого я понял только одно — мозги не просрал только я. Неужели он — моя правая рука, левая нога и запасные очки, не видит дальше собственного носа? Я в ахуе. Он так наивно полагает, что Пирс со своей идеологией неофашизма даст ему хоть какое-то преимущество и опору в том мире, что намеревается построить? Я, пока вчера слушал его, Роллинса, восторженные рассуждения, чуть в хуй не превратился. Какую такую кнопку в этом мозгу надавил Пирс, что Джек не только поверил, а даже уверовал. Не по мне это — становиться цепной собакой и расходным материалом в играх сильных мира сего. Ни Фьюри меня по головке не погладит за шпионаж, ни Пирс не сохранит жизнь, как только мы станем не нужны. А этот момент, чует моя задница, близок как никогда. Не тот человек Александр Пирс, чтобы прикрывать собственных агентов. И очень жаль, что Джек этого не понимает.       Скачивание данных окончено. Хватаю флэшку, закрывая все окна доступа. Да это уже и не важно — моя рожа на всех камерах, коих тут натыкано как иголок в жопе дикобраза, и дело за малым.       — Командир? Ты чего тут?       — Коды доступа надо обновить, — спокойно отзываюсь на вопрос Танго, — найди Роллинса, пусть отвлечёт Хилл, чтоб не совала свой нос, пока я кое-что сделаю.       Танго кивает, вышагивая по длинному светлому коридору в поисках заместителя. Провожаю его взглядом и как только он скрывается за поворотом, направляюсь к центральному выходу. Хочешь спрятать что-то или спрятаться сам — делай это на видном месте. В фойе как всегда избыток народу. Агенты снуют туда-сюда, мелькает огненно рыжая шевелюра Романофф. Заметив меня, кивает и идёт дальше. В это время она обычно отирается где-то в районе кухни, поглощая кофе литрами. Её дурацкая привычка прилипла и ко мне. Особенно черный кофе с лимоном. Я, видимо, и правда стар и сентиментален, но я буду скучать по этой ебанутой русской. Бухать с ней куда интереснее, чем трахаться — никогда не знаешь, куда занесёт после второй бутылки.       На крыльце внимательно осматриваюсь. Машины Пирса ещё нет на парковке. Эта скотина любит притопить сало до обеда. В отличие от Фьюри. Старая лиса уже в кабинете совещаний, и оно окончится с минуты на минуту.       — Рамлоу, это Роллинс… Командир, что нужно? — слышу в рацию на закрытой частоте голос Джека.       — Займи-ка на полчаса агента Хилл, я намереваюсь сменить коды доступа.       — Приказ Пирса?       — Мой приказ.       — Понял… — как-то неуверенно соглашается Джек, отбивая соединение.       Да и в рот тебе компот и ноги потные. Сбрасываю рацию в урну в самом низу ступенек. Моя машина стоит за углом здания. Её тоже нужно будет бросить и пересесть на единственно верную боевую подругу. Вторая машина без GPS-трекера и компьютерных мозгов стоит на подземной парковке в трех кварталах от Трискелиона.       Флэшка в кармане неприятно жжёт прямо через ткань. Ощущения надо сказать, такие себе. Словно мне подкинули тлеющий уголёк. Я сам себе его подкинул. Я сам себе только что подписал смертный приговор. Или спасение. Там видно будет. С этой минуты у меня начинается обратный отсчёт.       «Импала», накрытая брезентовым чехлом, встречает меня в подземном гараже. В её багажнике лежит всё, чтобы сорваться с места, не заезжая домой. У меня всегда есть запасной план действий, даже тогда, когда обстановка выглядит вполне приемлемой. Никогда не знаешь, когда понадобится рвать когти. Добираться до гаража пришлось пешком, бросив «Таурус» на соседней улице. Чем хороши старые раритетные тачки, несмотря на их приметность, так это тем, что их невозможно отследить ни со спутника, ни по компьютеру. Таких в США хреналион и очередная колымага на дорогах страны не вызовет ни малейшего подозрения. Пока Пирс прочухает, кого надо искать, я успею взять приличную фору. Главное как можно меньше светить своим еблом в полиции. Хотя и на этот случай есть у меня отмазка: год назад Пирс лично приказал аннулировать моё досье в системе безопасности. А вообще было бы крайне забавно посмотреть на физиономию Фьюри, когда он открыл бы моё досье. Настоящее. Единственный глаз наверное бы вывалился от внутричерепного давления.       Вывожу крошку из гаража. Куда ехать — вопрос не стоит вообще. Сперва запутать след, через Большое Яблоко. Затем — домой. Вернее, в то место, что я всё свое детство считал единственным известным мне домом. Есть у меня кое-что, что нужно отвезти туда в обязательном порядке. Деньги. Мне они, скорее всего, уже не понадобятся, а вот детям — однозначно пригодятся. Надо дать шанс хоть кому-то жить иначе, чем я. Ой, ладно. Я не альтруист, я реалист! За мою шкуру назначат круглую цену, и рано или поздно приколотят башку, как трофей, в кабинете одного из руководителей, смотря кто первым доберётся.       Мне нужно всё обдумать, и на это у меня есть несколько дней, пока меня ищут.