Глава 4
25 января 2022 г. в 13:00
2012
Мама все-таки надевает эту шляпу. И смеется – не тем смехом, который вырывается у нее, когда она занята серьезными делами или работой. Так, как сейчас, она смеется на гаражной распродаже или когда выпила слишком много вина, пока присматривала за ним и его одноклассниками, оставшимися у них дома на ночевку.
– Очень уж большая, – говорит она, и это правда. Поля закрывают почти все ее лицо.
Папа еще сильнее нахлобучивает шляпу ей на макушку.
– По-моему, отлично, – с издевкой говорит он. – А поскольку ты потеряла мою старую футболку с «Янкис», ничего лучше тебе не светит.
– Малдер, – жалостливо пищит она из-под шляпы.
– Ска-а-алли, – передразнивает он ее с ухмылкой.
Люди всегда обращают внимание на то, что его родители называют друг друга по фамилиям. Его друзья вечно про это спрашивают. Он говорит им, что так принято в ФБР, и тогда друзья обычно затыкаются. Тот факт, что его родители были агентами Бюро, наделило его аурой неоспоримой крутости, хотя они давным-давно заняты самыми что ни на есть обыденными вещами.
Мама снимает шляпу и надевает ее на голову Уильяму, поверх бейсболки с «Янкис». На самом деле Уильяму больше нравятся «Нэтс», но на одни выходные в году он становится фанатом «Янкис» ради своего отца.
Отца, который сейчас прямо-таки светится от восторга. Раз в год они садятся на поезд до Нью-Йорка, останавливаются в отеле и идут как минимум на одну игру «Янкис». В первый раз они выиграли мировую серию, поэтому поездка стала традицией. Как известно, с тех пор «Янкис» ничего не выигрывали, но каждый год отец Уилла все равно преисполнен радужных надежд.
Что касается самого Уилла, то больше всего он рад тому, что ему не надо быть в школе. Он любит бейсбол и неплохо в него играет, благодаря множеству вечеров, проведенных на поле с отцом. Но куда больше ему нравится прогуливать уроки, тем более с разрешения родителей.
Уилл играет в Angry Birds на телефоне мамы, пока они продолжают шутливо препираться из-за шляпы. Честно говоря, это отвратно. Конечно, он любит родителей и рад, что они так тащатся друг от друга, но совсем не обязательно вот так лапать друг дружку у всех на глазах. Кроме того, им пора идти.
– Уже начало второго, – объявляет Уилл, не отрываясь от телефона.
Отец бросает взгляд на часы на прикроватном столике, как будто проверяет, что Уилл не выдумывает.
– Да, пора. Давай, Скалли. Я куплю тебе другую, по размеру. – И надевает шляпу на себя – ему она подходит отлично.
По дороге из отеля на стадион «Янкис» родители держатся за руки. Это тоже отвратно, но Уильям привык. Все бы ничего, но родители к тому же считают, что это совершенно нормально – целоваться на глазах у других людей, включая его самого и, что еще хуже, – его друзей. Не раз и не два он пытался убедить их, что это не нормально, но они до сих пор не догоняют.
– Ну что, Уилл, к чему душа лежит? Хот-доги? – спрашивает папа. Солнце ярко светит, сентябрь выдался теплым – идеальная погода для бейсбола. И для хот-догов.
– Ну конечно, – отвечает он.
Отец коварно ухмыляется.
– Если мама разрешит, отхлебнешь у меня пивка.
– Малдер!
– Ну а что? Он уже в средней школе. Глоток-то можно.
– Разумеется, нельзя, – говорит она, и Уилл закатывает глаза. На самом деле ему совсем не хочется отцовского пива. Летом они с друзьями умыкнули баночку «Бадлайта» из холодильника мамы Паркера и почти всю ее вылили в раковину. Отвратительная гадость.
– Твоя мама разрешила ему попробовать вина на Рождество в прошлом году.
Это чистая правда. Уилл поклялся не говорить никому ни слова и понятия не имеет, как папа пронюхал. Мама опасно прищуривается.
– Вранье.
Папа пожимает плечами.
– Ну я так, просто говорю.
Мама поворачивается к нему.
– Уильям.
Он съеживается.
– Чего?
– Бабушка наливала тебе вина на Рождество?
– Я воспользуюсь Пятой поправкой, – говорит Уилл, и родители ухмыляются.
– Мы не на суде, – замечает папа. – И ты не обвиняемый.
– Верно. Но я все равно думаю, что лучше бы маме сменить вектор допроса.
Отец смотрит на маму.
– Это он в тебя такой.
– Ты шутишь, – говорит мама совершенно невозмутимо, но ее брови взлетают выше некуда. – К твоему сведению, Малдер, я вела абсолютно законопослушную жизнь, пока не встретила тебя.
– Да неужели? Ты ведь знаешь, что твоя соседка по колледжу мне все рассказала, да?
Уилл больше не прислушивается к их шутливой перебранке. Когда они добираются до стадиона, отец, перепрыгивая через сиденья, ведет их к нужным местам коротким путем, хотя они пришли на полчаса раньше и необходимости торопиться нет. Он дает Уиллу купюру в десять баксов и велит купить хот-догов и «еще чего-нибудь такого».
Уилл смотрит на банкноту.
– Ты ведь понимаешь, что на это я смогу купить в лучшем случае полтора хот-дога? Мы в Нью-Йорке. В 2012 году.
Отец вздыхает и протягивает Уиллу двадцатку.
– Если найдешь что-нибудь, что понравится маме, оставь сдачу себе.
– Круто, – Уилл ухмыляется. Каждый день приближает его к возможности купить «Айфон», который родители почти наверняка не купят ему сами.
Когда Уилл возвращается с едой, мама сидит рядом с папой, положив голову ему на плечо. Ее медно-рыжие волосы сияют на солнце.
Его родители формально не женаты, что немного странно, но не беспокоит Уилла. Зато он знает, как это выводит из себя бабушку, и отчасти ему кажется, что именно по этой причине они никак не поставят свои подписи на нужных бумажках. Но оба носят кольца и называют друг друга мужем и женой. Несколько месяцев назад Уилл провалился в бездонную черную дыру Википедии и в конце концов оказался на странице про гражданский брак. После чего сказал папе, что они с мамой, видимо, все-таки женаты – по крайней мере, в глазах государства.
– Интересно, – ответил отец, даже не оторвавшись от книги. А потом чуть громче спросил: – Скалли, ты слышала? В Вашингтоне действует закон о гражданском браке.
– Я вообще-то в курсе, – сказала мама, заглядывая из гостиной. – Странным образом, это почему-то не утешает мою маму.
Но Уилл считает, что этого достаточно. Они скорее женаты, чем нет.
Родители в очередной раз начинают целоваться, и он, состроив недовольную гримасу, привычно отворачивается: ему не впервой становиться свидетелем такой постыдной публичной демонстрации привязанности. Через минуту они вспоминают про него, и он наконец отдает папе хот-дог и колу, а маме – тарелку с фруктами. Кто вообще есть фрукты на бейсболе? Только его мать. Все трое сосредоточенно жуют, а вопрос о пиве больше не поднимается.
«Янкис» выигрывают, и они победоносно шествуют домой.
– Это наш год! – заявляет отец. Он произносит эту фразу ежегодно, каков бы ни был исход игры. За ужином (Уиллу дают выбрать, поэтому они идут в ресторан индийской кухни – его любимой) – родители начинают обниматься, и мама напоминает папе про тот раз, когда «мы играли в бейсбол», что тоже происходит ежегодно. Уилл почти уверен, что это эвфемизм для чего-то, про что он надеется никогда, никогда не узнать.
Тем вечером, вернувшись в отель, Уилл перечитывает третьего «Гарри Поттера». Одна из его кроссовок валяется на пороге, поэтому дверь в родительскую комнату осталась приоткрытой и он слышит их голоса, хотя они пытаются говорить потише. Им никогда не удается вести себя тихо, особенно когда они уверены в обратном.
– Время подходит, – слышит он голос отца.
Через дверной проем Уилл видит, как мерцает экран телевизора, работающего на беззвучном режиме, – как световая вспышка, окрашивающая белые стены пульсирующими голубыми пятнами.
Мама раздраженно отвечает:
– Ты этого не знаешь.
– Мы можем что-то предпринять, – настаивает папа, – чтобы защитить себя и Уилла.
– Защитить от чего, Малдер? От Бугимена?
Отец тихо отвечает:
– Ты знаешь, от чего.
– И что нам, прятаться в пустыне? Мы не можем просто взять и уничтожить всю нашу жизнь на всякий случай, если апокалипсис вдруг случится, хотя у нас нет никаких очевидных причин так думать. Мы больше этим не занимается.
– Если бы ты слышала, что говорят в MUFON…
– Я не хочу слышать, что говорят в MUFON! Это больше не наша жизнь. – Воцаряется пауза, слишком длинная, и она продолжают умоляющим голосом: – Это больше не моя жизнь.
В этот момент Уилл встает. Он пересекает комнату и стучит в по-прежнему приоткрытую дверь.
– Заходи, – говорит отец.
– Не могу заснуть, – признается Уилл.
Мама выглядит встревоженной.
– Ты из-за нас не спишь?
Он пытается сообразить, стоит врать или нет.
– Типа того, – говорит он, решив, что это достаточно правдиво.
– Прости, малыш, – извиняется она. – Мы постараемся потише. Или закроем дверь, если ты…
– Нет, – перебивает ее Уилл. – Нет, все нормально. Я сейчас засну. Простите.
Не то чтобы он боялся оставаться совсем один в отеле – конечно, нет, ему одиннадцать, он слишком взрослый, чтобы бояться такого, но ему все равно спокойнее, когда дверь открыта. Даже если родители при этом ведут очень странные разговоры.
– Иди сюда, – говорит папа, похлопывая по кровати.
Уилл, шаркая ногами, подходит ближе, ложится и устраивается между ними.
По телевизору идет «Закон и порядок».
– Пап, – говорит Уилл, не отрываясь от экрана. – Что такое MUFON?
Он чувствует, как родители переглядываются у него над головой.
– Мне жаль, что ты это услышал, Уилл, – произносит мама.
– Так что это?
Отец вздыхает.
– Сеть изучения НЛО, – говорит он. – Организация, с которой я… мы когда-то сотрудничали. Когда работали в ФБР.
– ФБР изучает НЛО? – Уилл знает, что родители занимались какими-то странными делами, но без подробностей. Еще он знает, что отец написал несколько книг про похищения и всякое такое, но это явно не очень похоже на то, чем обычно занимается ФБР.
– Неофициально, – уточняет мама.
– Кажется, вы много чего делали неофициально, – замечает Уилл.
– Да, – подтверждает она. – Так и есть.
Он вдруг чувствует себя малышом.
– Пап? Чего вы боитесь?
– Тебе не надо переживать об этом, Уилл, – говорит мама, запустив руку ему в волосы.
– Я имею право знать, – возражает он, чувствуя себя все меньше и меньше, как будто съеживается у них на глазах, – тем более если нам придется переехать.
Мама и папа одновременно двигаются ближе к середине кровати, пока он не оказывается зажат между ними. Папа кладет руку ему на плечи.
– Мама права, Уилл, – говорит он раздражающе спокойным голосом. – Мы со всем разберемся. И не хотим, чтобы ты переживал.
– Неважно, хотите или нет. Я уже переживаю.
Мама вздыхает.
– Ты ведь слышал по телевизору про календарь майя, да? – Он кивает, и она продолжает: – Некоторые люди верят, что в этом году наступит конец света.
– Пап, ты в это веришь?
Родители ведут диалог одними взглядами, но такой «громкий», что Уилл почти его слышит.
– Вы можете мне сказать, – с досадой говорит он. – Я уже не маленький.
– Не могу сказать, что я верю, – осторожно отвечает отец. – Но некоторые мои знакомые считают, что нечто серьезное может произойти в этом году. Нечто, что будет представлять для нас опасность.
– Особенно для меня? – спрашивает Уилл. Он сам толком не знает, почему спросил об этом –просто озвучил свои внутренние ощущения, но как только слова срываются у него с губ, он понимает, что прав.
После еще одного молчаливого диалога отец говорит:
– Да. Для тебя в особенности.
Уилл кивает.
– Потому что я не должен был родиться.
Это то немногое, что он знает наверняка. Он знает про исчезновение его матери, про ее болезнь, про ее чудесное излечение. Про то, что она многое перепробовала в попытках завести ребенка, и ничего не помогало, пока каким-то чудесным образом она не забеременела им.
На лице мамы – чистейший ужас.
– Это не так, милый. Конечно, ты должен был родиться…
– Но со мной что-то не так, – настаивает Уилл, перебив ее. – Я знаю, что ты меня проверяла, когда я был младенцем. Ты думала, что у меня есть какие-то способности.
– Откуда ты…
– Я просто знаю! Я много чего знаю. – В основном потому, что он проныра, а родители не закрывают как следует свои шкафы и ящики. – И если ты правда думаешь, что через пару месяцев случится конец света, вы должны мне сказать. Я уже не маленький.
– Мы просто хотим защитить тебя, – говорит папа.
– Да, – кивает Уилл. – Но это моя жизнь, и я имею право знать, что происходит. Особенно если я какой-то… фрик.
Мама качает головой.
– Ты не фрик.
– Кем бы я ни был! – срывается он. – Если вы думаете, что меня хотят похитить инопланетяне, я должен знать. – Брови отца взмывают вверх, и Уилл закатывает глаза. – Я могу сложить два и два, пап. Сеть изучения НЛО, которая считает, что наступает конец света?..
– Уильям, – говорит мама. Она называет его полным именем, а значит настроена серьезно. – Я не разделяю веру твоего отца в MUFON. Но на протяжении многих лет мы видели немало вещей, которые казались невероятными, невозможными, а позже выяснялось, что они реальны. Мы затронули эту тему, потому что хотели удостовериться, что готовы к любому развитию событий.
– И один из вариантов развития событий – что наступит конец света и инопланетяне за мной придут. Отлично. Спасибо за поддержку. – Уилл хочет выбраться из кровати, одновременно злой и раздраженный, а еще – глубоко напуганный, но отец останавливает его, положив ладонь ему на грудь.
– Сядь, Уилл, – говорит он, и Уильям подчиняется. Отец смотрит на него так пристально, что ярко-голубой цвет его собственных глаз отражается в неопределенного цвета глазах отца. – Такого варианта нет.
– Но…
– Мы с мамой никогда не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – говорит отец. Уилл еще ни разу не слышал, чтобы он был настолько серьезен. – Понимаешь? Да, есть вещи, в которые мы тебя не посвящали. Раз тебе это не по вкусу, то больше никаких тайн . Но мы никогда не позволим никому забрать тебя. Ясно?
Уилл знает, что это невозможное обещание. Он достаточно взрослый, чтобы понимать: его родители не управляют вселенной. И что любое обещание – это всего лишь очень сильное желание.
Но он видит страх в глазах отца и так отчаянно хочет верить. Кто знает? Может быть, иногда веры достаточно, чтобы превратить желание в реальность.
– Ладно, – тихо говорит Уилл. Родители обнимают его, и он не сопротивляется. И не пытается вернуться в свою постель, хотя считает себя слишком большим, чтобы спать с родителями.
Но заснуть ему не удается. Поэтому Уилл просто тихо лежит на своем месте, слушая дыхание родителей. Он закрывает глаза, чтобы посчитать звезды, и загадывает желание.