Вишнёвая тень

Заслышав топот на ступеньках, двое ваятелей поспешно отстранились друг от друга, совершая ломаные движения от несостоявшихся попыток поправить волосы или убрать несуществующие пылинки с одежды: руки всё ещё были измараны глиной. – А… а как снимать её оттуда? – Кого? – не понял Бруно. За прошедшие мгновения он будто унёсся куда-то за облака, и теперь не мог понять, где он и что с ним. – Вазу. – Какую вазу? – Эту, – Мирабель как могла контролировала выражение лица, но, сдерживая дурацкую улыбку, ещё пуще заливалась румянцем. – А! Вазу! Проще простого, – предсказатель схватил проволоку, и, уговорив руки не трястись, снял изделие с гончарного круга, пристраивая неподалёку, – Будет твоя, когда пройдёт обжиг. – Мне бы хотелось расписать её. – Почему бы и нет, отличная идея… Антонио там далеко? Девушка выглянула из бункера: – Сел отдохнуть. Ещё одна жертва твоей лестницы. – Ха-ха, она не щадит даже молодых… Держи. – Спасибо, – племянница приняла из его рук смоченную водой тряпку, принявшись протирать пальцы. Стоило Мирабель поднять на дядю глаза, как тот сделал шаг назад. А ведь совсем недавно они были так близко. Его дыхание на шее… Девушка мотнула головой, крепко зажмурившись. Просто помогал, просто помогал! Наверное, хотел что-то сказать, и… Тогда почему он выглядит смущённым? Что вообще произошло буквально пять минут назад? Животрепещущие вопросы отошли на второй план с приходом Антонио, чинно несущим в руках небольшую прямоугольную коробку, выстеленную мягкими лоскутками: – Вот! Надеюсь, ей понравится. Мирабель, ты видела крысят? – Не-а, – честно ответила ему кузина, – Мы делали вазочку. – Сами? – выкатил глаза мальчик, увидев изделие, чьи изгибы уже приобрели матовый блеск. – Да, дядя Бруно помог, – Мирабель впервые почувствовала, как слово «дядя» царапнуло по горлу. – А мне можно попробовать? – Антонио перемялся с пятки на носок, выжидающе глядя на предсказателя. – Тебе повезло. Есть ещё кусочек глины. На кружку хватит. – Успеем до обеда? – Успеем, – тепло улыбнулся ему Бруно, – А теперь пошли к малышам. Мира, ты с нами? – Да, очень интересно их увидеть! – с наигранным оживлением закивала девушка, следуя за ними к одной из куч барахла. – Хорошо бы ты ещё упросил её переехать, а то не ровен час, и вся эта конструкция рухнет, – негромко произнёс хозяин комнаты, убирая пару мелких вещиц в сторону. Навстречу ощетинился пучок усов: молодая мать была готова защищать своё потомство. Мирабель поразилась отваге зверька: крыса щерилась, прикрывая телом копошащийся клубок из семи розовых малышей, каждый из которых был не крупнее фасолины. Появление Антонио успокоило четвероногую. Мальчик с улыбкой поставил коробку неподалёку, а затем обратился к Бруно: – Она согласна переехать, как только убедится, что гнездо хорошее. И ты должен будешь её перенести. Тебе можно. – Почту за честь, – на полном серьёзе кивнул предсказатель, переглянувшись с Мирабель. Кажется, он хотел что-то сказать, но запнулся. Девушка решила сама разбавить неловкую паузу: – Я ничего не знаю про то, как живут крысы. Наверное, ей тяжело растить их одной. – О, нет-нет, она вовсе не одна. Крысы живут большими семьями, совсем как мы, а младшие у них пользуются своим положением до такой степени, что могут вытащить у старших еду не только из лапок, но даже изо рта, – хозяин комнаты тепло усмехнулся, – Я видел старых самцов, по которым буквально скакали крысята, а те даже не огрызались. – А что бывает, если в семью приходит новая крыса? – Мирабель заметила, как молодая мать, порывшись в лоскутках и выкинув два из них по причине, известной только ей самой, принялась перетаскивать малышей в новое убежище. Несмотря на слепоту, крысята уже активно вертелись в её пасти, должно быть, не горя желанием расставаться с нагретым гнёздышком. – Такого не бывает. – Не бывает? – Крысиная семья изгоняет чужаков прочь, а новые колонии появляются, когда какая-то парочка сбегает прочь, на поиски нового места, где посвободнее и корма побольше. – Но они же все родственники. – Верно, но, кажется, их не особо это волнует. Один из четвероногих друзей Бруно, заинтересовавшись переселением, вскарабкался Антонио на плечо, делясь какими-то наблюдениями. – Секреты мои разбалтывает? – непринуждённо спросил предсказатель. Антонио обернулся к нему со всей детской непосредственностью, на которую только был способен: – Он говорит, что ты и Мирабель могли бы свить славное новое гнездо. От этого заявления лицо девушки вспыхнуло раскочегаренным угольком, и она вцепилась в собственное предплечье так, что побелели пальцы. У Бруно отвисла челюсть: – Бу…будь мы крысами, конечно, но это не… – Ему кажется, что вы подходите друг другу, – доперевёл мальчик, и снова без единой задней мысли откликнулся на писк крысы, – Дядя Бруно, пора перенести малышей. – А? Малышей? Гхм, да, сейчас. Малышей, да. – Дядя Бруно, тебе нехорошо? – Спал сегодня мало, ничего такого, сущая ерунда! Пытливый взгляд Антонио почтил своим присутствием Мирабель: – А… Я, кажется, понял. Предсказатель и его племянница резко захотели узреть Апокалипсис, и как можно скорее, но у младшего Мадригаля был другой ответ: – Вы волнуетесь за того зверя, который шалит по ночам. Я принёс кое-что вам показать… Дядя Бруно, вон под тот стеллаж. – Ладно, королева, будь по-твоему, – переглянувшись с крысой, предсказатель пристроил её семейство в тёмный угол, не забыв положить сухарик в качестве угощения, – Так, с этим разобрались. Что ты принёс? Мальчик вздохнул и посерьёзнел: – Обещаете никому не говорить? – Да, конечно, милый, – сразу же по достоинству оценила уровень доверия Мирабель, подходя ближе. – Я знаю про то, что случилось с курицей. Звери мне всё рассказали. И, пока пол не помыли, я успел поиграть в сыщика. Так что теперь у меня есть это, – мальчик достал два листа кальки, – Я обвёл следы этого существа. Троица расположилась прямо на полу, разглядывая доказательства того, что в Касите завёлся незваный гость. – Один я вижу, что сегодняшние следы больше? – спросил Бруно, накладывая листы друг на друга, чтобы оценить границы, – Уж не двое ли их? – Почему-то мне кажется, что это одно существо, которое подросло, – пробормотала Мирабель, вздрогнув. – За одну ночь? Даже крысы так не растут. – Гато считает, что это не совсем зверь, – снова отозвался Антонио, – Он говорит, что видит, но не чует это существо. У него как бы… нет тела. Как у тени. – Но тени не убивают кур, – возразил Бруно, – Впрочем, это бы отчасти объяснило то, почему птицу не съели. Мирабель подняла на дядю недоумённый взгляд, но сразу же опустила глаза, делая вид, что занята изучением следов: – Убивать, но не есть. Какой в этом смысл? Поиграла и бросила? – Хуанита сказала, что эта чертовка, кем или чем бы она ни была, ни много ни мало пробралась в самые глубины курятника. Специально. Чтобы выбрать лучшую… погрызушку? – А может, она отомстила, – когда Мирабель снова взглянула на дядю, тот поразился доселе невиданному выражению её лица. – За что? – Ну а кто его знает. Копила обиду – и в итоге отомстила за причинённую боль, – девушка и сама не поняла, почему этот вывод дался ей так легко. – Ты говоришь загадками, – Антонио тронул кузину за предплечье, и та заметно смягчилась: – Прости, видимо, все эти события держат нас немного на взводе. На этот раз глаза отвёл уже Бруно. Судя по всему, Мирабель только что отыскала объяснение тому, что произошло между ними за гончарным кругом. И ведь логично. Нормальная реакция – держаться поближе, и… А, нет, ненормальная. Для крыс ещё куда ни шло, но не для людей. Узел в животе превратился в ледяные когти. Даже если это поползновение в сторону племянницы вызвано стрессом, оправдание выходило ничтожным. И при этом та сцена лепки будто бы дала клятву отпечататься в сознании на веки вечные. Их переплетённые пальцы. Её изящная шея. Её запах... Да семью Мадригаль прокляли, не иначе! Его-то уж точно. Кажется, зря пару дней не стучал по дереву и не бросал соль через плечо, теперь можно хоть мешками сыпать, едва ли выручит. – Антонио, ты всё ещё хочешь слепить кружку? – в надежде отвлечься произнёс Бруно, глядя на младшего племянника. – Да, очень! Только большую, не люблю маленькие кружки. – Такую, которая ближе к супнице? – улыбнулся ему предсказатель. – Да-а, чтобы пьёшь – и даже лица не видно! – О, кажется, тут ты пошёл в меня, – усмехнулся Бруно, гладя курчавые волосы мальчика, – Твоя бабушка вечно грозилась, что не ровен час – и я начну пить кофе ещё и носом, да так и утону. Антонио засмеялся, и обстановка в комнате стала чуточку теплее. – Пойду помогу маме с обедом, – решила Мирабель, вставая с насиженного места, – Не задерживайтесь, хорошо? – Хорошо, – хором ответили ей оба. Когда шаги на ступеньках стихли, Антонио отвлёкся от глины: – Почему у меня чувство, что я пришёл не вовремя? – Потому что один не по годам умный сеньор слишком много думает, – подмигнул ему Бруно, включая гончарный круг, – А ведь лучшая на свете кружка ждёт своего воплощения. Антонио негромко взвизгнул от восторга, и вскоре уже с головой погрузился в лепку, и понятия не имея о том, что был не прав. Младший племянник изволил появиться в нужный момент, предотвратив… неизвестно что. Бруно мог думать о произошедшем сколь угодно долго, и даже кивать с серьёзным выражением лица, но что-то на донышке его души хотело, чтобы всё сложилось иначе. Вообще всё. Начиная с семейного древа и заканчивая сценой у гончарного круга. Бруно как никогда в жизни хотелось невозможного: быть крысой из чужого гнезда.