Вишнёвая тень

Разбудил семью Мадригаль бодрый перестук капканов, разносившийся по Касите словно выстрелы. Очень быстро, практически без перерыва. Ладно бы один или два, но сработка всех наводила на совершенно очевидные мысли. – Да она издевается, – загробным голосом произнесла Пеппа, каким-то чудом умудрившаяся выскочить из комнаты раньше всех. Увы, даже несмотря на её спешку, застать хулиганку не вышло. Зато в центре каждого капкана виднелся отпечаток лапы: где чёткий, где чуть смазанный, но ровно такого размера, что впору было ужаснуться. Такими лапами не мог похвастаться даже Гато, который наотрез отказывался подходить к этим артефактам. Последним к месту событий прибыл Бруно, потиравший бок: – Капканы сработали? Крысы прямо осатанели и сплясали на мне румбу, так что я свалился с гамака. – Рёбра целы? – заботливо поинтересовалась Джульетта. – Да, полный порядок, ещё столько же проживу, – предсказатель выпрямился, глядя на Мирабель, которая стояла чуть поодаль, облокотившись на парапет. В её волосах красовалась алая лилия, должна быть, подарок от Исабелы. «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» – совсем некстати всплыло в голове Бруно, и он сжал кулак, заставив ногти вонзиться в ладонь. Почувствовав, что на неё смотрят, Мирабель обернулась, и пришлось ответить ей дежурной улыбкой. Она тоже улыбнулась в ответ, слегка сонно, как когда-то в детстве, говоря «я не хочу спать», но после её глаза озарились тем самым магнетическим светом, который заставлял душу предсказателя выть, словно побитую собаку. Её подарок был готов, или почти готов, в этом не было никаких сомнений, и Мирабель – его племянница Мирабель – что-то задумала. И как этого избежать? Исчезнуть в застенках? Боже, соберись, она же ребёнок. Ре-бё-нок. Ребёнок с влюблённостью. Это несерьёзно. Да, Мира умная девочка, но это… Она просто не думает о последствиях. А он сам? Молодость взыграла, да? Болван! Задумчивый вид сына немного порадовал Алму в свете текущих событий, но ненадолго. – Алма! Алма!! – в дом на всех парах влетела сеньора Гузман, – Поселившаяся у вас тварь напала на Мариано! Мирабель мигом перестала жевать, вспомнив курицу Хуаниты, превратившуюся в жалкую разорванную тряпку. Хотя погодите, «напала», а не «убила». В принципе, выжил, значит, порядок. – Он ранен? – сразу же откликнулась Джульетта. – Нет, но он в ужасе! – Он её видел? – спросил Бруно, несколько тушуясь: тяжело спрашивать о чём-то мрачном, когда носишь почётное звание человека, без конца накликивающего беды на кого только можно. – Мариано в порядке?! – это была уже Долорес. Сидевший рядом Камило приобнял сестру за плечи. – В порядке, золотко, но нужно что-то делать! – Мы ставили капканы, – словно бы невзначай обронила Мирабель. Посреди разразившегося хаоса это звучало как издевательство. Алма незамедлительно уперила во внучку испепеляющий взгляд, но та лишь поправила цветок в волосах, держа спину прямо. Концепция ребёнка, которую столь тщательно выстроил Бруно, внезапно рассыпалась с лёгкостью карточного домика. Это было не просто ребячество или подростковый бунт: на глазах всей семьи выковывался характер прекрасной молодой женщины. Ею было невозможно не любоваться. Это завораживало, как появление бабочки из невзрачного кокона. – Дядя Бруно, – Антонио тихонько подёргал предсказателя за пончо, подавая ему кальку и чернографитный карандаш, – Возьми. Меня не пустят. – Я всё сделаю, коллега, – тепло улыбнулся младшему племяннику Бруно, пряча оборудование для снятия улик в заднем кармане, – Сеньора Гузман, позвольте мне сходить и взглянуть на следы. Она ведь оставила следы, верно? Бабушка Мариано кивнула, комкая в руках чётки из вулканического туфа. – Вы садитесь, дорогу я знаю, – мягко усадил пожилую женщину на свой стул Бруно. – Я иду с тобой! – взметнулась следом Долорес. – Я передам Мариано, что ты волнуешься, – предсказатель похлопал дочку Пеппы по руке. Это сработало, и Долорес послушно приземлилась обратно. Как удачно всё сложилось. Ещё есть шанс обдумать разговор с Мирабель. А, так значит, они всё же будут говорить? Прямо сегодня? О чём же это, интересно? Нет, секунду-секунду, они будут говорить, если кто-то переступит черту. А лепка вазы тогда считается? Чёрт! Это слишком сложно! Сначала – следы и Мариано. Что Вишнёвая тень могла забыть у парня Долорес? Хуаниту с её курами понять ещё было можно, тайра хищник, но это… После стука в дверь раздалось шуршание множества предметов и щёлканье задвижек: владелец дома перемещал воздвигнутые в попытке спастись баррикады: – Бабуль, что сказали Мадри… О, Доброе утро, сеньор Бруно. А где бабушка? – Она очень шустро к нам бежала, так что я предложил ей присесть и выпить кофе, – Бруно практически незаметно окинул собеседника взглядом, пока из-за разницы в росте возносил глаза на лицо юноши. Этот холёный самец не вызывал у предсказателя особого восторга ещё со времени сватовства к Исе. Пять детей он хотел, вы подумайте. А сам трясётся в доме, послав пожилую женщину разбираться в проблеме на другой конец города. И вообще: Исабела не досталась – ну и ладно, пусть будет Долорес, уговорили. – О, – кажется, Мариано впервые задумался о расстоянии от их дома до Каситы, – Спасибо огромное. Заходите, прошу… Ну и адская же это тварь, скажу я Вам! Туча с лапами, и глазища как тарелки. Я проснулся – а она пялится на меня, и скребёт, скребёт лапами. Огромная! – ухажёр Долорес развёл руки, – Вот такая башка! – И что ты делал? – при всём старании Бруно не смог добавить волнения в тон голоса. – Я? А что я мог сделать, передо мной был оживший ночной кошмар, не иначе! – продолжал говорить Мариано, пока они поднимались по лестнице в его в спальню. – Не пойму, ты меня ведёшь или я тебя, – оглянулся на парня предсказатель. – Ваша очередь, я уже навидался! – Действительно. У меня-то не вся жизнь впереди, – младший из тройни Мадригаль покачал головой, толкая дверь ладонью. В спальне никого не было. Царство хаоса без владельца. Двуспальная кровать была буквально разодрана в клочья, куски обивки и войлока валялись по всему полу, а на изголовье остались глубокие царапины. И везде, буквально везде, куда падал взгляд, были следы. Десятки следов, чаще бесформенных, будто их владелица торопилась. Мариано не соврал: он действительно лежал на кровати, о чём свидетельствовал его силуэт, он же – единственная уцелевшая область матраса. – Как странно, – Бруно достал кальку и карандаш, садясь на корточки и переводя один из самых чётких следов на выданную Антонио кальку. – «Странно»?! – Ага. Она не убила тебя, хотя могла. Почему? – закончив со следом, предсказатель перешёл к бороздам от когтей, – Какая досада, у меня всего один лист, придётся рисовать поверх него. – Сеньор Бруно! – Мариано встал рядом с ним, жестикулируя как утопающий, – Я безмерно уважаю Вас и вашу семью, но такому ужасу не место в Энканто! Может, я и уцелел, но что будет завтра? – Едва ли она сюда вернётся. Если зверь хочет убить, он делает это чисто. Если бы Вишнёвая тень желала устроить здесь нору, то не стала бы разводить такой беспорядок, и, скорее всего, выгнала бы вас вон, – Бруно обернулся к нему и вдруг уловил призрачный шлейф духов, доносившиеся от помятой рубашки Мариано, судя по всему, вчерашней и надетой в большой спешке. Это были не мужские духи. Женские. И что-то ещё. Оно не исчезло без следа, что-то… – Мариано. – Да? – Как думаешь, зачем я снимаю эти следы? – предсказатель почётче обвёл силуэт рисунка, хотя внутри уже разгоралась ярость. – Без понятия. А это важно? – О, да. Я делаю это для Антонио, ему интересно узнать, кто же такая наша таинственная гостья. – Это… очень мило. – И не говори, – Бруно усмехнулся, бережно складывая лист кальки обратно в карман, – Это я к чему веду. Своих детей у меня нет, так что мои племянники – моё всё. Так что, Мариано, – он повернулся к собеседнику, полыхнув глазами, – Либо ты сегодня же делаешь Долорес предложение руки и сердца, либо я сначала бью тебя в морду, а пока ты захлёбываешься в крови, кидаюсь тебе на грудь и перегрызаю глотку за то, что ты сделал. – Ч-что? – местный красавчик настолько опешил, что даже не сдвинулся с места, – Как Вы узнали? – Ты пахнешь её духами и потом, мерзавец. Я не просто так десять лет прожил среди крыс, нюх у меня не хуже, чем слух у Долорес. Очень надеюсь, что она нас сейчас не слышит, но если слышит, пусть знает, что я её не виню, поскольку она мягкая и очень доверчивая. А ты вероломно этим воспользовался. – Но мы не… Она согласилась! Мы почти что женаты! – «Почти» не считается, Мариано. Не здесь. Вишнёвая тень тебя пощадила – что ж, у этой твари свои резоны – и, похоже, сама жизнь дала тебе шанс всё исправить. – Сеньор Бруно… – Я не считаю порывы страсти грехом, молодой человек, мы состоим из мяса и смертны, но я не позволю тебе поступать не по чести с моей племянницей. Ты меня понял? Мариано, не ожидавший, что его раскроют и отчитают, никак не мог выйти из ступора. – Моргни два раза, если понял… Вот и отлично. Вечером придёшь свататься, а если нет, – предсказатель кивнул на изорванный матрас, – Я завершу эту композицию твоим хладным трупом. А теперь постарайся привести себя в порядок и подремать, у тебя впереди большой день. После этого более чем устрашающего диалога Бруно почувствовал себя настолько измотанным, что даже не заметил, проводили его до порога или же нет. Мариано, вот же идиот. Чего ему, породистому кобелю, не терпелось? Поженились – развлекайтесь, никто и слова не скажет. Но неужто так захотелось приключений на свою голову, чего-то запретного? Во рту появился сладковатый привкус, и предсказатель тряхнул головой. Запреты. Табу. Вечные искушения человечества. Христианство в его кардинальной ипостаси наложило запрет на что только можно. Особенно на всё, что доставляет удовольствие. Даже смех идёт от Лукавого. Вишнёвая тень… Внезапная мысль поразила его словно яркая вспышка. Мариано мог встретиться с Долорес только ночью – это очевидно. Судя по разрухе в спальне, Вишнёвая тень торопилась. Капканы в доме сработали только утром. Время в пути, поднятая сеньора Гузман, тревога – слишком короткий отрезок времени. Предсказатель принялся думать дальше. Если Долорес улизнула на свидание после ужина, так сказать, под шумок выступления Паоло, она не могла остаться у Мариано на всю ночь. Выждали час-полтора, а потом согрешили. Долорес ночевала дома. Она вернулась. И кто-то встретил её дома. Вспомнилось лицо Мирабель. Кажется, девушка была удивлена появлением сеньоры Гузман с новостями о нападении на Мариано. Именно удивлена. Не шокирована, не напугана. Удивлена. А капканы? Мирабель одной из первых заявила о бредовости этой идеи. Господь всемогущий – Мирабель управляет этой штукой! Может, не сознавая этого, но Вишнёвая тень определённо поддаётся её настроению. Долорес не могла молчать о произошедшем. Это не в её характере. И Мирабель, сама того не зная, скомандовала «фас!» поселившемуся в Касите чудовищу, впрочем, в итоге пощадив Мариано из-за чувств кузины к этому дураку. Но даже если дело действительно обстоит так, то что с этим делать? Уже на подходе к дому Бруно заметил, что семейство подошло к решению этой проблемы с принципиально новой стороны: подбадриваемый сеньорой Гузман, к Касите направлялся местный священник.