Вишнёвая тень

Вообще-то в планы Мирабель входил разгром комнаты и разрывание старого пончо Бруно на мелкие клочки, но вместо этого девушка забрала вещь с пола и легла на кровать, уткнувшись носом в то, что ещё хранило тепло и запах такого родного тела. Почему, за что он так с ней? Можно подумать, Мирабель нарочно выбрала родиться именно у его сестры. Вот прям «А испорчу-ка я жизнь дяде, появлюсь на свет, когда не просят, стану позорищем в семье, а потом ещё и выволоку его из застенок, будем страдать вместе, сблизимся, и…». Сжав зубы до скрипа, Мирабель послала пинок в пустоту, словно отрекаясь от крови, текущей по её венам. Поговорить он хотел. Поговорить?! Поговорить?!! Всё шло так хорошо – и вот он одним движением возвращает её на уровень несмышлёныша, совсем как Алма! Не зря её сын!! Но этот самый человек ушёл из семьи, увидев касающееся её предсказание насчёт разрушения Каситы, и он помогал ей, и он защищал, и он… Он… Почему на него так сложно злиться?! Ар-р-р!! Вишнёвая тень больше не могла этого терпеть. Высунувшись из-под кровати, она ткнулась носом в висок девушки, и Мирабель обмякла. Сколько эмоций. Обида, гнев, ярость. Но они… чистые. Клубы дыма на плечах твари исчезли, сменившись на глянцевый мех. Если бы незваная гостья могла говорить, она бы назвала свою подопечную глупым детёнышем, которая этими нервами словно отрицает тот путь, что уже прошла, совсем как цветок, собирающийся изящно закрыться на ночь, а вместо этого выглядящий, как измятая тряпка. Некоторое время Вишнёвая тень стояла, опёршись лапами на плечи девушки. Сейчас сама тварь была размером с самую обычную тайру, и попусту тратила время на уговоры маленького комка в груди девушки, который кто-то из людей мог бы назвать душой. Бесполезно: с ней не хочет. Ладно, что ж, этот сон продлится недолго, почему бы не порезвиться вволю. В миндалевидных зрачках мелькнуло нечто, похожее на довольство. Зверь, которому она принадлежала до этого, тоже любил играть. Должно быть, Вишнёвой тени отчасти передавался нрав тех, кого она выбирала в носители. А сейчас… А сейчас эта дурында не желает идти туда, куда сама хотела бы! Ведь даже ноги напрягать не придётся, но нет, упёрлась. Всё делать самой… Снова. Тварь скользнула по талии Мирабель и протекла до дверного косяка, выглянув в коридор. Этот странный человек, пахнущий ладаном и серебром, уже ушёл. Его счастье, что он был дружелюбным к хозяйке – в случае чего, Вишнёвая тень устроила бы ему что-то не менее весёлое, совсем как для Мариано. И да: его бы не спасло никакое распятие и святая вода. А теперь этот… Некрупный. Люди носят имена, и у этого тоже есть. Бруно. Вишнёвой тени он не нравился, так же, как и все, кто был озарён светлой энергией, но, поскольку Мирабель по какой-то непостижимой причине была без ума от этого самца, тварь героически терпела его присутствие. Надо бы заглянуть к нему, узнать, не сдох ли, а то хозяйка волнуется. Вишнёвой тени было плевать на дверь, песок и подъём, поскольку она не имела физического тела как такового. Пробравшись в бункер, гостья спряталась за одной из хламовых куч, чтобы понаблюдать за неподвижным человеком, который сидел, уткнувшись лицом в ладони. Время от времени на пол капали слёзы, просачивающиеся сквозь пальцы. Наконец, он поднял глаза и приник губами к пончо, беззвучно всхлипывая. У теней нет мимики, как и у тайр, но незваная гостья сделала всё возможное, чтобы отразить на морде здоровый скепсис. Страдают из-за того, что не обслюнявили друг друга, и теперь обнимаются с кусками ткани. Люди ужасно странные. И что только Мирабель в нём нашла? Хотя, пожалуй, то, что его магия лучится не постоянно, пахнет этот субъект приемлемо. Идиот, конечно, ломаться перед такой прекрасной юной самочкой, но кто этих двуногих вообще разберёт. А если он сдохнет от тоски, что тогда? Он же может?.. Вишнёвая тень, собравшаяся было уходить, осторожно вернула переднюю лапку на исходную позицию. Страдания такого рода съедобны, но жутко горькие и тягучие, и твари тяжело было представить, что она целыми днями будет вытаскивать из носителя комки безысходности и печали, если этот слегка пыльный самец скопытится прямо здесь и сейчас. Есть одна идея, и, пожалуй, можно попробовать. Вишнёвая тень очень осторожно обошла предсказателя по потолку. Просто так вмешаться она не могла. Пришлось воззвать к золотому свету внутри него. Пообещать, что не причинит зла. Магия семьи Мадригаль и Вишнёвая тень не были врагами, просто старались избегать друг друга, как вода и масло. Разрешение было получено, и тварь коснулась спины Бруно, усыпляя его. Немного стукнулся головой об пол, но вроде успел обмякнуть достаточно, чтобы не получить травм. Теперь не издохнет, а отдых никогда не помешает. Но просто так она не уйдёт. Тварь поставила передние лапы на костистое плечо предсказателя, методично копаясь в его эмоциях и чувствах. Сколько лишнего и текучего, застарелые комплексы, есть такое всё равно что жевать черепицу. До чего же хорошо он всё прячет за этими закидонами… Ага! Вот оно! Склонив голову, Вишнёвая тень открыла пасть, втягивая выдох Бруно. Он кашлянул во сне, но незваной гостье уже было плевать: она принесёт это хозяйке совсем как кошка – полузадушенную мышь. Может, выйдет даже приятно. На обратном пути в комнату носителя Вишнёвая тень заметила в коридоре Долорес. Ещё одна проблема о двух ногах: мало того, что хозяйка просидела подле кузины практически всю ночь, так ещё и снарядила терзать её хахаля. Было весело, но когда это приходится делать быстро, нет даже возможности насладиться чужими мучениями как подобает. Не успела Долорес войти в комнату, как за ней последовала Алма. К этой старой самке у Вишнёвой тени были личные счёты, поскольку та принижала её драгоценную человеческую девочку. А теперь обе эти ходячие грыжи заперлись в одной комнате. Это не к добру, хотя Вишнёвая тень особо не разделяла ничего из происходящего на добро и зло. Пугнуть их? Жаль, на часах около полудня, и она совсем маленькая. Вот ночью другое дело… Впрочем, зависит от того, как раззадорить Мирабель. Интереса ради Вишнёвая день сунула мордочку в комнату. В глазах Долорес, обращённых к Абуэле, плескался чистейший ужас, хотя Алма говорила не так уж и громко. Эти для двое заключали какое-то соглашение, и та, что помладше, явно переступала через себя и свои принципы. Тварь не дружила со словами: по её мнению, они были слишком несовершенны и не могли передать всего спектра чувств и эмоций, но на всякий случай прислушалась, вычленяя из контекста то, что понимала – имена. Мариано, Мариано, снова Мариано и лишь один раз Бруно, но как-то погодя. И ни слова о Мирабель. Ну и славно, вот и не надо её трогать. Вишнёвая тень заскучала и пнула одной из гранок резную тумбу, и, пока переполошившиеся кумушки соображали, что это было, улизнула обратно к Мирабель, чтобы отдать подарок. Спит. Приобняла этот облезлый кусок ткани и тихонечко спит. Любо-дорого глядеть. Мордочка цвета переспелой вишни придвинулась как можно ближе, выдыхая облачко нежности, которое, просочившись сквозь зубы девушки, создало яркий сон, в котором два человека, загнанные в угол обстоятельствами, всё же поцеловались, несмотря на все запреты и условности.