Вишнёвая тень

Горы ещё кутались в пончо из тумана, когда юная Мадригаль услышала стук в дверь. Бруно. – Пора? – тихо спросила девушка, уже зная ответ, едва предсказатель справился об её самочувствии. Он кивнул. – На минутку, – впустила его в комнату, племянница, – Так жаль, что я не могу взять её с собой. Бруно взглянул на вазу. Их вазу: – Я сделаю для тебя ещё, столько, сколько захочешь. – Но она такая одна. – Да, милая. Не сговариваясь, они скопировали позу, в которой ваяли это произведение искусства. Переломный момент, когда между ними возникло влечение. Переплетённые пальцы, прикосновение к шее. – Во рту пересохло, – признался предсказатель, отстраняясь. – Как романтично, – усмехнулась девушка, вытаскивая рюкзак из-под кровати. – Нам бы поторопиться, пока они ещё не осознали, что мы творим. – А мы осознали? – она внимательно оглядела лицо Бруно. Это был не праздный вопрос, и, когда предсказатель кивнул, Мирабель накрыла его губы своими: – Вот так. Чтобы не пересыхало. – Боже, мы чокнутые. – Я знаю, – она взъерошила его кудри, беря за руку, – Пошли. Во внутреннем дворике виллы собралась маленькая делегация. – Ну вы и твари, – протянула Ребекка, опиравшаяся на плечо Паоло, – Могли ведь драпать ночью, как нормальные люди, но нет: надо утром, когда у старой грешницы аж суставы выворачивает… Да стою я, стою, иди, обнимайся со своим героем. Бруно и слова сказать не успел, как очутился в объятьях ухажёра Луизы: – Мне плевать, что будут говорить, Вы – лучший человек из всех, кого я знаю! – Ох, сынок, – предсказатель неловко похлопал паренька по спине, – Можно мне всё же второе место в твоей системе ценностей? Думаю, Луиза достойна первого места гораздо больше… Ты опять краснеешь? – Нет, я в порядке, в порядке! – Паоло замахал ладошками у лица, – Сеньор Бруно, я буду ждать момента, когда мы снова сможем сыграть на типле вместе. – Даже если люди будут говорить, что я – позор семьи? – Вы же сами сказали, – ухажёр Луизы шустро смахнул набежавшую слезу, – Вместе позориться не так страшно. А пока вот, – он протянул предсказателю типле, – Я сменил струны и отполировал корпус. Играйте на здоровье. Бруно улыбнулся ему, оглядываясь на Мирабель. Она обнималась с сёстрами и матерью. А на его долю выпало… – Выходит, в тот раз мы распили нужно бутылку вина? Агустин. Необычайно серьёзный. – Похоже, судьба или случай решили за нас, – пожал плечами Бруно. Муж Джульетты вздохнул, разворачиваясь полубоком: – Я пришёл не один. – Здравствуй, Клайв, – вежливо поздоровался с кактусом Бруно. – И знаешь что? Предсказатель поднял на отца своей суженой недоумённый взгляд. – Отныне Клайв – дядя Мирабель. Всё равно мы решили, что Алма любит его больше тебя. А ты, – Агустин сделал шаг навстречу предсказателю, обнимая его, – Стань для моей дочери тем, кем захочешь. – Дядя Бруно, – Антонио появился в окружении крыс, – Они пришли пожелать тебе удачи. Пусть там, куда вы идёте, всегда будет много еды и материала для гнёзд. А я… – в глазах мальчика набухли слёзы, – Буду заботиться них, пока вы не вернётесь. Кто самые крутые детективы Энканто? Предсказатель сел перед ним на корточки: – Мы, малыш. Я буду скучать, детектив Антонио. Пользуясь случаем, крысы взбежали по его пончо, тычась носами в лицо и волосы, а потом неохотно спустились, хохлясь возле младшего Мадригаля. Последним шёл Камило: – Мама ревёт, ты сам знаешь, как она умеет, папа с ней, так что… Ты это… Береги Мими, ладно? И не давай ей грустить, шути хоть иногда, но только не про боли в спине или что там у вас, стариков, бывает. И постарайся не развалиться, я ещё хочу сыграть с тобой в футбол. Бруно кивнул, протягивая подростку руку, но тот кинулся к нему, обнимая за шею: – Для меня ты всегда останешься самым классным дядей, кто бы что ни говорил! – Всё, смена караула, – к предсказателю подошла своей фирменной походкой Ребекка. Мотнула головой, сгоняя мятежную прядь, – Ну что, понял, зачем твоя матушка заслала тебя ко мне? Младший из тройни Мадригаль нахмурился: – Наверное, затем, чтобы показать, как живётся клеймёным. – Бинго, – сверкнула улыбкой вдова, – Но мы не обязаны ломаться, и неважно, кто и что против нас. А это тебе, – она протянула предсказателю тонкий браслет из бечёвки, украшенный зеленоватым метеоритом с линзой. – Зелёный. Как мои глаза? – поинтересовался Бруно. – Неа, – качнула головой Ребекка Делано, – Как игуаны… Паоло, живо сюда, я заставила этого негодяя покраснеть, ты отмщён!! Целовать не буду, обнимать тоже, теперь у тебя есть та, кто будет это делать. Бывай. Мои двери всегда открыты. – Кстати о дверях, – Мирабель коснулась фасада, – До свидания, Касита. Рядок плиток сочувствующе зашуршал им вслед, а Бруно успел увидеть промельк в окне Долорес. И в ещё одном окне. Том, что вело в комнату женщины, носившей его под сердцем. А всё же упрямство у него не от отца. А от Алмы. – Прощай, мамита, – чуть заметно поклонился он, поворачиваясь. – Бруно, – Джульетта обняла его за голову, – Я сложила вам еды и целебных трав. Должно хорошо сохраниться, Мирабель знает, где и что, и… Береги мою дочь. Береги мою дочь, – она всхлипнула, – Мой брат. А я туда, – она указала на дверь, из которой должна была вот-вот вылететь распознавшая всю серьёзность ситуации Алма, – Идите. Бруно протянул руку своей избраннице. Исабела успела украсить волосы сестры алой лилией. Пальцы двух грешников переплелись, но у Бога снова нашлись какие-то важные дела вместо того, чтобы убить их одним метким ударом молнии. – Уйди с дороги, Джульетта! Все! Все с дороги! – буквально зарычала Алма, когда часть её семьи загородила уходящих, – Так нельзя! Нельзя! – Просто дай им жить, – произнесла Джульетта, и абуэла поразилась спокойствию её голоса, – Мы дали им жизнь. А теперь отпускаем. – Мы не можем! – Но мы должны. – Они не могут! – Алме не хватало воздуха. – Они уже смогли. Глава семьи беспомощно опустилась на колени, закрыв руками лицо: – Я… Я обещала не провожать, но я… буду ждать. Встающее из-за гор солнце осветило кожу, покрытую вишнёвым отпечатком кружева. Долорес наклонилась над бабушкой, словно выставляя свою метку позора: – Обопрись на меня. – Это моя вина. Всё это… – пробормотала Алма. – Я соглашусь с дядей Бруно, – молодая женщина подала абуэле руки, помогая подняться, – Вместе не так страшно быть виноватыми. – Остановите их кто-нибудь, – умоляюще протянула глава семьи Мадригаль, – Кто-нибудь, пожалуйста. Джульетта вытерла слёзы и ободряюще улыбнулась: – Кто сегодня помогает мне с завтраком? *** Улицы Энканто были ещё пусты, но путешественники всё равно молчали, лишь крепче сплетая пальцы и позволяя слезам течь. Разлом приближался, и Бруно первым решил нарушить тишину: – Лилия что-то значит? Для вас с Исой? – Да, – Мирабель улыбнулась, – Сейчас покажу. Девушка вплотную подошла к гуще лиан, разглядывая её, и поманила предсказателя ближе: – Вон, видишь? Тоже лилии. – Как хитро, – по достоинству оценил лазейку Бруно, – Идём? – Напоследок, – юная Мадригаль оглянулась на город и белеющую на пригорке Каситу, – Всё. Идём. Предсказатель отодвинул зеленоватый полог, и они вышли наружу, выдыхая. Речка несла свои воды к порогам, где был убит Педро, и они просто не могли не пойти туда. – Бабушка сказала, что это было здесь, – негромко произнесла девушка, – Скажи, а ты… Скучаешь по нему? – Я ведь не знал его, mi locura, – Бруно не сводил глаз с водной глади, – Но вообще я… иногда говорил с ним. С портретом. Когда было очень тяжело. Про тебя он тоже знает. Я сказал, что ты – лучшее, что было в моей жизни. Мирабель обняла его руку, прижимаясь щекой к плечу, и вдруг встрепенулась: – Она где-то здесь! – Кто? Вишнёвая тень? – Да! Я её чувствую! – девушка ринулась в чащу, вертя головой, – Где ты? Где? Иди сюда! Они уходили всё дальше и дальше, пока не вышли к небольшой полянке в глубине леса. О реке напоминало только неявное журчание. – Я не понимаю, – Мирабель перевела дух, – Она словно вела меня сюда и… Исчезла. – Мы оба знаем, что твой дар весьма своенравный, – Бруно отыскал участок поудобнее, пристраивая их поклажу и садясь на крышку чемодана, – Днём ей некомфортно. Раз уж ей нравится это место, дождёмся вечера, думаю, она придёт. – А что будем делать сейчас? – Позавтракаем? Девушка наклонила голову набок, пододвигаясь: – У меня есть идея получше. – Чертовка – он понял, что попался, едва Мирабель обвила его шею руками: – Я люблю тебя. Теперь я могу сказать это столько раз и так громко, как захочу. И целовать тебя, сколько хочу. – У меня опять пересохло во рту, – смущённо хихикнул он. – Сейчас исправим, – ее горячее дыхание заставляло его душу плавиться. Двое изгнанных из рая, неправильных, клеймёных, они ласкали и целовали друг друга, должно быть, впервые в жизни чувствуя себя действительно свободными. – Ты знаешь, – когда страсти поулеглись, и решение о завтраке было принято, вспомнил что-то Бруно, – Я ведь нашёл в закромах ту бутылку вина. – Какую? – Которой я хотел угостить тебя в новоселье. Она оказалась среди моего барахла. – М-м, – Мирабель по-хозяйски откусила кусок от его арепы, – И где она? – Всё там же. – Серьёзно? – Да. Тебе ещё нельзя алкоголь. – Зануда, – хмыкнула девушка, – Кстати, а о каком вине вы говорили с папой? – О… неловко вышло. Джульетта перепутала бутылки, и получилось так, что это было вино на твою свадьбу. Мирабель замерла, а потом прыснула со смеху: – Вы не взглянули на этикетку? – Нет. – И что вы сделали? – Как что? Пили за твоё здоровье, а потом нашли Клайва. – Ну вы даёте. – Камило, – вдруг произнёс загробным голосом Бруно. – Что Камило? – Вы родились в один год с Камило, возможно, это была его бутылка вина. Тут уже оба не выдержали и захохотали, спугивая обезьян и цветастых птиц. Вместе со смехом из них словно уходило напряжение всех дней, что они провели среди внезапно вспыхнувших чувств, которые сразу же пришлось заковать в цепи. – Может, сходим на речку? – спросила Мирабель. – А если там кайманы? – В нашей речке их не было. – Я не могу идти с тобой. – Можешь. – Не могу. – Тогда меня съедят кайманы, и моя смерть будет на твоей совести… И вообще: я говорила «сходим на речку», а не «искупаемся». Предсказатель закашлялся: – Я говорил, что ты чертовка? – Да, – она вскочила, протягивая ему руку, – Пошли, прогуляемся.