Она - Ключ к спасению

      К тому времени как Николай вернулся наконец с устроенного в его честь ужина и присоединился к остальным, в покоях давно уже стемнело.       Сразу после заката Тамара вернулась к собору, чтобы забрать трупы кергудов и отправить их в столицу для изучения. Толя получил приказ следить за монахом — нельзя было допустить, чтобы он рассказал своим собратьям о том, что видел.       Теперь Юрий, до сих пор не оправившийся от потрясения, сидел у камина. Толя и Тамара играли в шахматы за низким столиком, а Зоя устроилась на подоконнике. Лия сидела в кресле, изучая розу, которую забрала с «места преступления».       Николай закрыл дверь.       Первым заговорил сидевший на полу Юрий.       — Это он с вами сделал, да?       — Да, — коротко ответил Николай.       Николай достал из буфета бутылку бренди, сел в кресло и вытянул ноги к огню. Привычная расслабленная поза говорила о непринужденности и уверенности в себе. Сейчас она казалась фальшивой. Лилиан отвела от него взгляд.       Она вертела пальцем возле красных лепестков цветка. Пыльца кружилась в том же ритме.       — На войне, — начал Николай, стягивая перчатки, — я попал в плен к Дарклингу. Уверен, ты слыхал о пытках, которым подверг меня ваш Темный святой.       Юрий не сводил глаз с переплетения тонких, едва заметных чернильных линий на фалангах и костяшках его пальцев. Фрей украдкой взглянула туда же. Они сидели недалеко друг от друга. Ей вдруг стало интересно, какого это, чувствовать мерзость внутри себя?       — Korol Rezni, — тихо произнес монах. — Король шрамов. Да, я слышал эти истории.       — И счёл их королевской пропагандой? Грязной кампанией против поверженного героя?       Юрий нервно кашлянул.       — Я…       — Дарклинг обладал особым умением причинять боль. Он знал, что тяготы заключения я перенесу без труда, поэтому поселил внутри меня живую тьму. Таким образом он наказал меня за то, что я помог Заклинательнице Солнца ускользнуть от него. Я стал… не знаю кем. Получеловеком-полумонстром. Я жаждал человеческой плоти, это желание почти свело меня с ума. Почти. Той части человеческого сознания, которая сохранялась во мне, было достаточно для борьбы с инстинктами монстра. В Тенистом Каньоне я даже сумел обратить волькр против Дарклинга. Перед смертью Заклинательница убила Дарклинга, и с его гибелью тьма внутри меня рассеялась. — Король сделал изрядный глоток бренди. — Вернее, я так думал. Несколько месяцев назад темная сущность начала захватывать мое сознание во сне. Иногда я сплю хорошо — настолько, насколько это возможно; крепко спят лишь те короли, которым нет дела до своей страны, — но в другие ночи я превращаюсь в монстра. Он полностью меня контролирует.       — Не полностью, — возразила Зоя. — Ты не убиваешь людей.       Лия прокручивала его слова в голове. Та война казалась чем-то далёкой для нее, но в то же время и близкой. Если монстр внутри Николая все ещё жив, значит и мерзость все ещё живёт в Каньоне.       — Точнее, о таких случаях нам не известно. Однако ситуация ухудшается. Монстр проявляет себя все сильнее и чаще. Снотворное зелье и цепи, с помощью которых я пытаюсь его сдерживать, — это только временные меры. Рано или поздно мой разум уступит перед натиском голодного демона. Не исключено… — Слова с трудом выходили из его рта. — Не исключено, что монстр подчинит меня полностью и я никогда не смогу вернуться к своему человеческому облику. — В комнате повисла гробовая тишина. — Сегодня монстр явился среди бела дня, когда я бодрствовал. Впервые.       — Это произошло по вашей воле? — спросил Юрий. — Вы сами его вызвали?       — Никого я не вызывал. Это просто случилось. Положение Равки столь же шаткое, как и мое. Люди только-только начали оправляться от последствий войны. Им нужна стабильность и крепкая власть, а не монстр — порождение ночных кошмаров.       Мир. Шанс восстановиться, наладить жизнь, не страшась пуль и голода. В этой поездке Лия своими глазами увидела успехи, которых добилась Равка. Стране никак нельзя вступать в новую войну, и Лия должна приложить все усилия, чтобы изгнать мерзость раз и навсегда.       — Может быть, вы недооцениваете свой народ? — спросил Юрий.       — Недооценивает? — вмешалась Зоя со своего места на подоконнике. — Тот самый народ, который до сих пор считает гришей колдунами и ведьмами, хотя они уже много лет стоят на страже этой страны? Который не дает гришам селиться в их городах и…       — Это незаконно, — перебил Николай.       Зоя насмешливо взмахнула рукой с бокалом, словно в заздравном тосте.       — Так и передам твоему народу в следующий раз, когда семью гришей среди ночи выгонят на улицу.       — Люди всегда ищут виновного в их страданиях, — с серьезным видом заявил монах. — Равка повидала много раздоров и распрей. Вполне естественно, что…       Ничего естественного в этом не было. Лик пришлось бежать из собственного дома, чтобы ее не сделали "скрытой" рабыней Равки.       — Юрий, существующие в стране предрассудки мы обсудим как-нибудь потом. Я объяснял тебе, что цель этой поездки — посетить места предполагаемых чудес и определиться с возможностью причисления Дарклинга к лику святых.       — Это действительно так? Поэтому с вами она? — Юрий кивнул на Лию. Фрей подняла на него взгляд. Монах тут же уставился в пол.       На этот вопрос Николай не собирался отвечать прямо.       — Вероятно, Дарклинг и заслуживает места в ряду святых, но это произойдет не раньше, чем я избавлюсь от своей напасти. И да, по этой причине Лилиан с нами.       Юрий кивнул, подумал и кивнул еще раз. Посмотрел на свои костлявые руки.       — Так это правда... Вы действительно можете манипулировать чужой магией?       – Манипулировать, – фыркнула Лилиан, передразнивая его тон. – Я лишь ещё один Гриша, который владеет необычной силой. Точно так же, как и Дарклинг тьмой, или Алина Старкова – светом.       Юрий опустил взгляд. У не понимал, почему ему так сложно осмотреть на эту девушку.       Но разве обязательно от этого избавляться?       Зоя горько усмехнулась.       — Он считает это благословением, которым тебя одарил Темный святой.       Юрий поправил очки на длинном носу.       — Благословение и проклятье — просто разные слова, обозначающие одно и то же.       — Очень даже возможно, что ты прав. — Николай заставил себя прибегнуть к дипломатии, которая всегда верно служила ему. — Но, видишь ли, Дарклинга нельзя объявить святым, пока он не прошел стезю мученика полностью. Ты не случайно оказался у городских ворот. Судьба предназначила тебе стать свидетелем последних проявлений силы Дарклинга. Тебе суждено привести меня в терновый лес. Освободить нас обоих.       — Суждено? Мне? — едва слышно пролепетал Юрий, но Лия уже видела, как страстно молодому монаху хочется в это верить. Фрей как всегда удивлялась тому, как Ланцов умеет находить подход к каждому человеку. — Мне? — повторил Юрий.       За его спиной Зоя устало закатила глаза. На лицах Толи и Тамары тоже не читалось воодушевления. Фрей давно поняла, что близнецы ярые верующие.       — Только ты способен завершить мученичество Дарклинга, — объявил Николай. — Ты поможешь мне? Поможешь ему?       — О, да, — промолвил Юрий. — Конечно, помогу. Я отведу вас в терновый лес и разожгу священный костер.       — Стоп, стоп, — снова подала голос с подоконника Зоя. — По-твоему, король Равки должен взойти на погребальный костер?       Юрий растерянно заморгал.       — Я имею в виду, костер ведь не обязательно должен быть погребальным? — уточнила шквальная.       — Различие существенное, — заметил Николай. Перспектива костра его не радовала. — Так предписывает обисбайя?       Толя взял с шахматной доски ладью и покрутил в пальцах. Лия напряглась.       — Наверняка утверждать нельзя, но большинство текстов указывают именно на это.       — Да, — на этот раз твердо сказал Юрий. — Есть предположение, что Санкт-Феликс действительно входил в Святую стражу, и есть текст, который нужно читать во время ритуала. Мы с Толей пытаемся расшифровать его первоначальный смысл.       Николай удивленно приподнял брови.       — Санкт-Феликс? Разве из него не сделали священный шашлык, проткнув сучьями и изжарив на огне?       Толя поставил шахматную фигуру на место.       — Время и перевод могли исказить факты.       — Хотелось бы надеяться, что факты очень сильно искажены, прямо-таки до неузнаваемости.       Теперь ладью взяла с доски Тамара.       — Ветки, протыкающие Феликса, всегда изображают с шипами, а это не похоже на яблоневые сучья. В гипотезе есть смысл, — сказала она. — Если, конечно, мы правильно определили местонахождение тернового леса.       — Если от него хоть что-то осталось, — подхватила Зоя.       — И если мы наберем достаточно веток, чтобы разжечь костер, — добавил Толя. — Может… — запнулся он, кинув взгляд на Лилиан. — Может поэтому нам и нужна Лия.       — Добыть парочку веток? Ну да, тогда останется сущий пустяк: выжить в пламени.       Пыльца перестала летать вокруг розы.       — Вы выживете, — заверил короля Юрий. — Вы выживете, а Беззвездный святой станет истинным мучеником.       — Каньона мы достигнем уже завтра, — сказал Николай.       Монах встал. Его лицо светилось энтузиазмом.       — Идем, Толя. У меня есть кое-какие мысли насчет перевода третьего абзаца. Мы должны успеть до завтра.       Толя пожал плечами и потянулся всем своим внушительным телом.       — Там что-то вроде стихов.       Николай допил бренди.       — Я думал, весь текст в стихах.       Зоя спрыгнула с подоконника и достала снотворное. Николай с горечью осознал, что после сегодняшнего дня действительно хочет поскорее забыться.       — Боюсь мы вступаем на неизведанную территорию.       Зоя принялась расставлять шахматные фигуры, брошенные близнецами в беспорядке.       — Если тернового леса больше нет, наши надежды пойдут прахом, мы вернемся в столицу с пустыми руками и постараемся выжать из бала, сборища, смотра невест — называй это как хочешь, — все, что сможем.       Николай сел на край кровати и снял сапоги.       — А если найдем лес? Если все это время нас направлял перст судьбы?       — Перестань быть таким пессимистом. Для чего вам я? Думаю, поэтому я здесь – помочь поднять Терновый лес из глубин земли.       — Слишком много веры в себя, – Зоя закатила глаза. Она всё ещё не верит Фрей.       – Что тут поделать, – Лия пожала плечами. – Такая уж я, – она широко улыбнулась.       Николай аккуратно поставил сапоги возле кровати, тихо посмеиваясь.       — Если позволите, я бы хотела проверить одну теорию.       Лия подошла к кровати и села на краешек рядом с Николаем.       — Я чувствую в этой розе темные силы. Она была создана с помощью мерзости. И я хочу узнать, является ли эта сила такой же, как и в тебе.       — Если да, то это может как-то помочь? — осторожно спросила Зоя, боясь услышать отрицательный ответ.       — Ясное дело, что в цветке нет демона, да? Тогда он мне не помешает изучить его.       Николай лишь кивнул.       Фрей разместила цветок рядом с плечом короля и положила правую ладонь на него, а левую — снова, как тогда, на грудь Николая. Закрыв глаза, Лия стала призывать тьму, содержащуюся в розе и в короле. И через пару секунду грудь Николая взмыла вверх, а цветок задрожал.       Как я и думала.       Лилиан не стала мучить парня и убрала руку. Николай выдохнул.       Он с надеждой посмотрел на девушку, ища в её глазах надежду, но та слегка испуганно продолжала держать руку на его груди.       — Что..? Что такое?       — Возможно ли такое..? Могло ли сознание Дарклинга каким-то образом выжить вместе с его силой?       Лия убрала руку и взглянула на обоих. Глаза Зои наполнились страхом.       — Надеюсь, нет. — Зоя сжала кулаки. — С чего ты взяла?       — Потому что я знаю силу Каньона. И знаю, какая сила его создала. Я знаю, как работает сила Дарклинга. Это она. Я чувствую его.       — Нет.       Назяленская покачала головой, отступая назад.       — Я говорю лишь то, что чувствую. А подсознание меня никогда не подводит.       — Тогда, надеюсь, в песках Каньона нас ждет терновый лес, а все разговоры о магических ритуалах и боевых монахах не окажутся пустыми сказками. Но если лекарства нет и сущность в твоём теле, Николай, — не просто проклятье, насланное Дарклингом, если он пытается использовать тебя, чтобы снова проникнуть в этот мир…       В свете лампы сапфировые глаза Зои грозно сверкали. Лия почувствовал всю глубину терзавшей её утраты, всю боль, которую она так тщательно скрывала.       — Тогда, Николай, прежде, чем это случится, я пущу тебе в голову пулю, — добавила Зоя.       — В этом случае я сам заряжу пистолет.

***

      В коридоре появились Толя и Тамара, их форму скрывали тяжелые плащи неопределенного цвета. Между ними, словно зажатый в воротах, стоял Юрий, чье серьезное лицо утопало в складках шарфа. Для поездки к Каньону всем требовался подобный камуфляж: куртки с высокими воротниками и крестьянские накидки из грубой шерсти.       — Почему мы никогда не путешествуем под видом состоятельных людей? — пожаловалась Зоя, застегивая поверх кафтана жуткую накидку, которую принесла Тамара.       — Тебе чаще нужно выходить в простой люд, — произнесла Лия.       Назяленская злобно на неё посмотрела.       — Ой, да ладно. Сколько ты ещё будешь мне не доверять?       — Пока слова ведьмы не подтвердятся. Хотя меня льстит то, что ты хочешь получить моё доверие.       — Не зазнавайтесь, генерал Назяленская, возможно мне нужно заполучить Ваше доверие, чтобы среди ночи убить всех вас и выпустить демона наружу.       — Поедем не спеша, — прервал их Николай. Ох, как он любит наблюдать за их перепалками. — Есть идеи, куда именно направимся? Ориентиров в Каньоне немного.       — Последователи Беззвездного будут нас ждать. — Монах почти приплясывал от возбуждения. — Они знают, где он погиб. Знают и помнят.       — Вот как? — едко отозвалась Зоя. — Что-то никто из них не попадался мне на глаза. Если бы они действительно там были, то помнили бы имена всех павших, а не только вашего драгоценного Дарклинга.       — Я наведалась в доки, — вмешалась Тамара. — Говорят, в десяти милях к западу видели новый лагерь паломников.       — Я же говорил, — пискнул Юрий.       — Значит, туда и двинемся. Юрий, ты останешься с нами, и никаких контактов с паломниками.       — Но…       — Нельзя, чтобы тебя узнали. Ни тебя, ни кого-либо из нас. Помни, что поставлено на карту. — Николай положил руку на плечо монаха и не моргнув глазом добавил: — Душа нации!       В доках их уже ожидал скиф. Двое шквальных младшего ранга стояли наготове возле мачты — полные рвения и до нелепости юные в своих синих кафтанах. Для студентов, оканчивающих школу гришей, это считалось легким заданием.       Толя занял место на носу, Лия, Зоя и Юрий — на корме, по бокам от Николая. Тамара стояла рядом с монахом, чтобы присматривать за ним на тот случай, если он попытается заговорить с другими фанатиками.       Воздев руки, шквальные призывали к парусам воздушные потоки. Затаив дыхание, Фрей стояла в полной тьме, ожидая услышать пронзительные крики и хлопанье крыльев волькр, учуявших добычу. Она уже настолько привыкла к этому, но даже после уничтожения Каньона, она всё ещё могла слышать крики волькр.       — Нас тянет влево, — пробормотала Зоя Николаю, когда скиф заскользил по песчаным волнам.       — Они стараются как могут.       — Я видела, как мои друзья погибали в этих песках. Эти олухи как минимум должны научиться удерживать полупустой скиф от крена.       После уничтожения Тенистого Каньона прошло почти три года, однако в нем по-прежнему стояла неестественная тишина, безмолвие поля битвы, где пало много бойцов. Стеклянные скифы, которые использовал Дарклинг, давно разграблены и разобраны по винтику, тогда как останки прочих кораблей рассеяны на много миль.       Чем дальше на запад они плыли, тем явственнее оживал Каньон. Там и сям высились алтари в честь Заклинательницы Солнца, там и сям были рассыпаны постоялые дворы, трактиры, часовни. Бродячие торговцы вовсю торговали чудодейственными средствами, мощами Алины, жемчужинами с ее кокошника, лоскутками её кафтана.       — Мертвыми мы всегда нравимся им больше, — фыркнула Зоя. — Как обращаться с живым святым, никто не знает.       Лия и Николай не сводил глаз с горизонта.       — Что это там такое?       Вдалеке Лилиан разглядела темное пятно, похожее на тень тяжелой тучи, однако небо над горизонтом было ясным.       — Озеро? — предположила она.       — Нет, — возразил Юрий. — Чудо.       Зоя с трудом удержалась от того, чтобы не вышвырнуть его за борт.       — Для тебя подтекающий кран — и то чудо.       Однако когда они оказались поближе, Лия увидела, что перед ними темнеет не водоем, а сверкающий диск из черного камня не меньше мили в поперечнике, идеально круглый и блестящий, как зеркало. Вдоль окружности диска уже успел вырасти лагерь из палаток и наспех сооруженных навесов. Символики Заклинательницы Солнца здесь не было видно. Фрей разглядела только черные знамена с двумя кругами, эмблемой солнечного затмения. Эмблемой Дарклинга.       — Вот то самое место, где встретил смерть Темный святой, — с трепетом в голосе произнес Юрий. — Много столетий назад Беззвездный святой встал на этом месте и поправил законы, скрепляющие мир. Только он осмелился воссоздать эксперименты Костяного Кузнеца, Ильи Морозова. Только он поднял взгляд к звездам и возжелал большего.       — Осмелился, — повторила Зоя. — И результатом его ошибки стала прореха в ткани земли.       — Тенистый Каньон, — промолвил Николай. — Единственное место, где сила Дарклинга превращалась в ничто. Святые любят злую иронию.       Зоя раздраженно рубанула ладонью воздух.       — Святые тут ни при чем. Никакого божественного возмездия не было.       Юрий обратил на неё горящий взгляд.       — Почему вы так решили? Откуда вам знать, не был ли Каньон испытанием, которое святые устроили Дарклингу?       — Ты сам сказал, что Дарклинг поправил законы, которые скрепляют мир и управляют нашей силой. Он нарушил естественный порядок вещей.       — Но кто создал этот порядок? — не унимался Юрий. — Кто стоял за творением в сердце мира?       — Почему за этим непременно должен кто-то стоять? — Лия встала на сторону Назяленскай. — Может, просто таковы принципы мироустройства, механизмы его работы. Важно другое: если гриша перейдет границы своих возможностей, он заплатит за это высокую цену. Этот урок вписан во все наши истории, даже в сказки, которые гриши рассказывают маленьким отказникам вроде тебя.       Юрий упрямо мотнул головой.       — Черный Еретик не случайно выбрал это место. Тому должна быть причина.       — Может, его привлек пейзаж? — саркастично бросила Зоя.       — И все-таки… — вступился Николай.       Зоя уперла руки в бока.       — Хоть ты не начинай.       — Таких мест множество по всей Равке, — примирительно сказал Николай. — Мест, где поклонялись старым богам и новым святым. Их разрушали и отстраивали заново, потому что люди возвращались к ним снова и снова. — Он пожал плечами. — Возможно, дело в какой-то особой притягивающей силе.       — Или в климате, или в дешевых стройматериалах, — раздраженно перебила Зоя, утомленная этими глупостями. Как только скиф остановился, она соскочила на землю, перемахнув через леер.       — Следите, чтобы монах оставался на борту, — приказал Николая и спрыгнул вслед за ней.       Лия вспрыгнула следом, но тут же пошатнулась, будто она вот-вот упадет. Благо Николай успел её схватить, держа за локоть.       — В чем дело? — обеспокоенно спросил он.       — Не знаю… — Лия тяжело дышала. Она потерла висок.       — Добро пожаловать, друзья-паломники, — с приторной улыбкой приветствовал их человек в черном балахоне.       — Я в порядке, — прошептала Фрей, отстраняясь от Николая.       — Точно?       Та кивнула. Они подошли к Зое.       — Вы тут главный? – спросила Зоя у поломника.       — Я лишь один среди тех, кто уверовал.       — И уверовали вы, я так полагаю, в Дарклинга?       — В святого, погасившего звезды. — Паломник жестом указал на сияющий диск. — Узрите знаки его возвращения.       — Можете объяснить, почему вы ему поклоняетесь?       Человек в черном балахоне снова расплылся в улыбке, явно радуясь возможности прочесть проповедь.       — Он любил Равку. Хотел укрепить нашу силу, избавить нас от слабых правителей.       — Слабые правители, — пробормотал Николай. — Звучит так же тоскливо, как «слабый чай».       — Любил Равку, говорите? — переспросила Зоя. — А что есть Равка? Кто есть Равка?       — Все мы, и князья, и простой народ.       — Разумеется. Скажите, Дарклинг любил мою тетку, которая, как и бесчисленное множество других невинных людей, погибла в Новокрибирске просто потому, что он решил явить миру свою мощь?       Так вот, почему Зоя иногда бывает такой стервозной.       — Отстань от него, — шепнул Зое Николай.       — Любил ли он девушку, которую заставил совершать убийства? Эту или другую, которую ради собственной выгоды подложил в постель старому королю, а когда она осмелилась воспротивиться, искалечил? Любил ли Дарклинг женщину, которую ослепил в отместку за то, что она не доказала ему свою непоколебимую преданность? — Кто, если не Зоя, скажет слово в защиту Лилианы, Жени, Алины и Багры? В защиту её самой?       Пилигрим, однако, сохранял невозмутимость и продолжал улыбаться. Эта благостная улыбочка приводила Зою в бешенство.       — Великие часто становятся жертвами клеветы, которую распространяют их враги. Какой святой, ходивший по этой земле, не сталкивался с невзгодами? Нас учили бояться тьмы…       — Но вы этого урока не усвоили, — влезла Лия.       — Во тьме все люди равны, — продолжал паломник. — И богатый, и бедный.       — Богатый может позволить себе осветить тьму, — непринужденно заметил Николай, больно пихнул Зою в бок и потащил назад к скифу. Фрей потащилась за ними.       — Отпусти, — прошипела она. — Где алтарь в честь моей тетки? Или святого Хэршоу? Сергея, Марии, Федора? Кто почтит их память и поставит за них свечки? — Зоя почувствовала в горле непрошеный комок и сглотнула его.       Лия видела настоящую боль в её глазах.       — Зоя, — зашептал Николай, — если ты и дальше будешь привлекать внимание, нас могут узнать.       — За что они его обожают? — накинулась она на короля.       — Людей привлекает сила, — Фрей положила ладонь поверх её ладони. — Жизнь в Равке очень долго означала жизнь в страхе. Дарклинг подал им надежду.       — Значит, мы должны дать больше.       — Дадим, Зоя, дадим. — Николай склонил голову набок. — Не нравится мне, когда ты так на меня смотришь. Как будто перестала верить.       — Сколько жертв, сколько трудов, а эти глупцы рвутся переписать историю… — Зоя тряхнула головой, жалея, что нельзя избавиться от воспоминаний, вырвать их с корнем. — Если бы вы знали… Тогда, в битве у Прялки, я видела, как оторвало руку Адрику. Его кровь залила палубу, мы потом не могли её отмыть. Так много людей полегло в тех песках… Ты не помнишь, ты тогда был демоном. А я всё помню.       — Я помню достаточно, — произнес Николай с какой-то новой интонацией. — Помню сам, Зоя, и обещаю, что не дам забыть миру. Но сейчас мне нужно, чтобы ты была со мной. Мне нужен мой генерал.       Зоя сделала прерывистый вдох, пытаясь взять себя в руки, отогнать вихрь воспоминаний.       Николай и Лия отвели её обратно на скиф. Младшие шквальные, бросив свой пост у парусов, отправились поглазеть на черный диск.       Николай сделал знак близнецам.       — Толя, Тамара, отгоните шквальных от камня и приведите сюда, а потом встаньте с противоположных сторон этого уродства и обойдите его по периметру. Постарайтесь выяснить, когда оно появилось и сколько паломников посещает это место каждый день. Нам придется как-то объясняться с ними, если мы затеем раскопки. Мы с Зоей и монахом отойдем на скифе к западу. Через час собираемся для определения дальнейших действий.       — Я могу помочь, — засуетился Юрий, глядя, как Толя и Тамара прыгают на песок. — Я могу поговорить с пилигримами…       — Ты останешься с нами. Мы отъедем немного подальше и решим, что делать. Не знаю, как начинать раскопки, когда под ногами путается столько народу.       — Я должна изучить озеро, — произнесла Фрей.       — Хорошо. Но будь начеку.       Лия кивнула.       Юрий усадил очки повыше на длинном носу.       — А не стоит ли, наоборот, привлечь их к работе? — предложил монах. — Можно сказать, что мы ищем предметы, оставшиеся после битвы, реликвии для музея…       — Это их только распалит, — возразил Николай. — Они либо заявят, что это святое место и копать тут нельзя, либо сами примутся рыться в земле, выискивая ценности для своих алтарей.       Зоя засучила рукава, на которых Лия увидела усилители. Фрей была готова останавливать Назяленскую любыми способами.       — Хватит политики. Хватит дипломатии. Они жаждут тьмы? Они ее получат!       — Зоя! — Николай бросил на неё предостерегающий взгляд.       Однако ярость уже вырвалась из-под контроля, буря уже назрела. Стоило Зое скрестить запястья, и пески зашевелились, пошли рябью, которая начала превращаться сперва в волны, а потом в дюны, поднимавшиеся все выше и выше.       — Зоя, прекрати немедленно, — прошипела Лия.       Паломники что-то кричали, жались друг к другу, пытались укрыться от бешеных порывов ветра. Зоя наслаждалась их ужасом. Заставляла песок принимать форму то солнечного диска, то женского лица — лица ее тетки, которого никто не знал. Ветер дико взвыл, и пески взметнулись к небу стеной, закрыв собой солнце и погрузив лагерь во мрак. Пилигримы бросились врассыпную.       — Вот вам ваш святой, — с мрачным удовлетворением бросила Зоя.       — Зоя, хватит, — промолвил Николай в темноте, которую она устроила. — Это приказ.       — Что-то не так! — прокричала Фрей. — Зоя, хватит! — Лилиан взмахнула руками.       Стена песка упала. Зоя почувствовала сильное головокружение, несколько секунд картинка перед глазами мерцала и дергалась. Колени у нее подломились, и она тяжело рухнула на палубу скифа, напуганная внезапным приступом тошноты.       Николай схватил её за руку.       Перегнувшегося через леер монаха вырвало.       — Что это было? — спросила Зоя, пытаясь встать. — Почему… — Слова замерли у неё на устах.       — Здесь что-то не так, — повторила Фрей.       Она медленно повернулась. Лагерь паломников исчез, исчезли палатки и сияющий черный диск. Синева неба померкла, сменившись серым сумраком.       Толя, Тамара, шквальные и все, кто стоял возле скифа, тоже пропали.       — Где они? — недоумевал Юрий. — Куда все подевались? Что ты сделала? — он посмотрел на Лию.       — Это не я! — запротестовала Фрей.       — У тебя кровь.       Лия посмотрела на Николая, а после дотронулась до носа. Шла кровь.       — Кто-то или что-то, видимо, не хочет, чтобы я здесь находилась. У меня и галлюцинации уже начались, — проговорил девушка, всматриваясь в даль, — или вы тоже это видите?       Николай и Зоя обратила взор на запад. Над ними нависал дворец из того же сероватого песка, которым был засыпан Каньон, — скорее даже не дворец, а город, массивное сооружение с арками и высокими башнями, вокруг которых вихрились тучи.       Издалека донесся пронзительный крик. Волькра, подумала Лия, хоть и понимала, что этого быть не может.       — Чудо, — выдохнул Юрий, падая на колени.       Раздался еще один вопль, за ним еще и еще, а потом загрохотал гром. Со стен дворца сорвались темные тени. Стремительно набирая скорость, они понеслись к троице.       — Это не чудо. — Николай потянулся за револьверами. — Это западня.

***

      Лия видела много невероятных вещей — туманных коней на границе Нового Зема, по слухам, настолько быстрых, что на бегу они становятся невидимками; Снежных ангелов на границе Фьерды, которые образовывались из-за снежных потоков в недрах гор, — однако в эту минуту она смотрел на небо и не верила своим глазам.       Юрий стоял на коленях и молился. Зоя воздела руки, призывая на защиту ветер; Николай стоял наготове с пистолетами; Фрей уже чувствовал, как закручивается вихрем песок вокруг скифа, но также она чувствовала и неприятный скрежет в голове, будто кто-то пытается влезть ей в голову. Кому-то точно не нравилось, что она здесь.       Заслышав ещё один крик, она приготовилась призывать всю свою силу. Девушка ожидала увидеть теневых монстров или какое-нибудь новое воплощение темной силы Дарклинга. А вместо этого она узрела… пчел. Громадных размеров тучу, которая колыхалась в небе, постепенно принимая очертания женской фигуры. Позади пчелиного роя над песками зыбко покачивался другой причудливый силуэт, постоянно меняющий форму: массивное туловище с двумя головами, потом с тремя; тысяча рук, уродливый горб с гребнем выпирающих позвонков; десять, двадцать, тридцать длинных веретенообразных ног, движущихся одновременно. Формы то напоминали человеческие, то превращались в звериные — непонятное существо обрастало шерстью и скрежетало жуткими зубами. В вышине кружило третье порождение кошмара с огромными крыльями и сияющей чешуей.       — Зоя, скажи какую-нибудь гадость, — попросил Николай. — Ты это умеешь.       — Зачем?       — Затем, что я определенно страдаю галлюцинациями.       — Идиот.       — Слабовато.       — Ну, извини, что не блещу остроумием. Вообще-то у меня от страха руки-ноги свело.       Голос у нее дрожал, и, если уж безжалостная, неустрашимая Зоя тоже напугана, значит, все, что видит Фрей, реально. Невозможно и все-таки реально: дракон с выгнутыми дугой кожистыми крыльями и чешуей, переливающейся в тусклом сером свете черным, золотым, зеленым и синим.       Зоя швырнула вверх плотный сгусток воздуха. Столкнувшись с этим препятствием, пчелиный рой обогнул его, разделившись надвое, как течение огибает речной валун. В ушах Лии завибрировало громкое жужжание.       — Сделай что-нибудь! — крикнула Зоя Фрей.       Лилиан отправила в существ множество неизвестно откуда возьмись пуль. Они пронзили меняющие форму части тела странного существа: голову, руку, другую руку, выпяченную грудную клетку. Теперь, вблизи, она разглядела когти, клыкастые челюсти, густой мех, как у медведя. Колышущаяся плоть поглотила все пули, а через секунду просто извергла их обратно, словно выплюнула.       Высоко в небе дракон с ревом распростер гигантские крылья и дохнул огнем. Вниз устремился поток смертоносного пламени.       Зоины руки взлетели, и над их головами возник воздушный купол. Огонь ударил в защитный барьер. Дракон снова взревел и принялся кружить над ними.       — Вынужден признать огневое превосходство противника, — заметил Николай.       — Сложите оружие, — проговорила сущность сотней голосов одновременно.       — Чуть позже, — ответил Николай. — В данный момент благодаря ему я чувствую себя гораздо увереннее. Юрий, черт побери, встань уже наконец и хотя бы сделай вид, что готов сражаться.       — Вы не понимаете… — пролепетал монах со слезами на глазах.       — Это точно.       — Сейчас я еще раз подниму в воздух песок, — вполголоса промолвила Зоя. — Если удастся вызвать более-менее приличную бурю, можно попробовать смыться… куда-нибудь. Паруса — твоя задача, я не смогу управлять и ветром, и скифом сразу. Лия, поможешь мне?       — Покажем им, — отозвалась Лия с необъяснимым энтузиазмом.       Николай осмотрел снасти. В лучшем случае их можно назвать примитивными, однако он управлял кораблем и в более сложных условиях.       Он открыл огонь, прикрывая Лию и Зою. Назяленская выбросила вперед руки, и пески Каньона — или куда там попал их отряд, — с сухим шелестом взмыли вверх. Следом и Фрей выставила руки, помогая расширить поток шквальной, призывая новые вещества, взятые с земли и откуда-то ещё. Буря поднялась внезапно и резко. Силовой щит отбросил чудовище назад, а вихрящийся песок встал стеной, скрывая отход скифа.       Николай сунул револьверы в кобуру и ухватился за трос, чтобы развернуть парус. Брезент захлопал, наполняясь воздухом, и скиф понес беглецов обратно на восток, туда, где, как надеялся Николай, находились прежние границы Каньона. Кем бы ни были монстры, их сила, очевидно, связана с этим местом.       Неожиданно земля под ними вспучилась. Скиф опасно накренился на правый борт, полоз потерял сцепление с песком. Лия, Зоя и Юрий не удержались на ногах, однако девушки продолжали делать свою работу. Лежа на спине, они все так же управляла бурей. Николай крепко сжимал трос, пытаясь ловить воздушные потоки, чтобы увеличить скорость скифа. Однако земля дыбилась, словно дикий зверь, — пески оживали.       — Я сейчас! — крикнула Фрей, пытаясь выровнить скиф, но он накренился еще сильнее.       — Сейчас перевернемся! — крикнул Николай.       Они вывалились всей кучей. Николай моментально вскочил, подхватил Юрия и оттащил в сторону на всякий случай. Лия и Зоя успели убраться подальше. Скиф, впрочем, мягко опрокинулся на бок, и пески тотчас успокоились.       Буря, призванная девушками, тоже улеглась, небо очистилось. Из песка начали появляться фигуры — одна, другая, целый полк песчаных солдат. Лиц у них не было, однако одежда отличалась тщательной прорисовкой. Все вместе они напоминали солдат со старинных равкианских картин, армию Яромира Непреклонного в бронзовых латах и меховых плащах, только полностью из песка. Фрей попыталась разбить ряды, управляя этим самым песком, но солдаты даже не шелохнулись.       — Что это такое? — спросила она.       Солдаты всё появлялись, волна за волной. Войско тянулось до самого горизонта, где все так же маячил дворец.       — Полагаю, нам демонстрируют численный перевес, — ответил Николай.       — Но кто?       Песчаные солдаты как по команде сделали шаг вперед. Раздавшийся при этом звук походил на короткую пулеметную очередь. Лия, Николай и Зоя, окруженные со всех сторон, стояли спина к спине, Юрий ползал на коленях, с его лица не сходило выражение какого-то безумного экстаза.       — Я не знаю, как с ними сражаться, — произнесла Фрей, сглатывая. Ей удалось унять дрожь в голосе, однако нотки страха в нем все же сквозили. — Это та часть истории, где нам полагается с честью встретить смерть? И зачем я потащила вас к ведьме? Погибли бы себе в трясине и ничего бы этого не было.       — Твой оптимизм как раз кстати, — произнес Николай с сарказмом.       Дракон кружил в небе прямо у них над головами.       — Нет, та часть, где король Равки сдается врагу, а любовь, которой между нами никогда не было, продолжает жить в балладах и песнях.       — Даже не думай. И какая к черту любовь? — рявкнула Лия.       — Дай мне шанс. Кто-то должен их отвлечь. — Понизив голос, Николай продолжал: — Возвращайтесь в столицу и поднимите гришей.       — Я обещала сделать всё возможное, — в ответ протестовала Фрей. — Так что заткнись и не неси чепухи.       — Я не дам вам погибнуть.       Он бросил револьверы в песок и поднял руки, скользя взглядом по шеренгам песчаных солдат и силуэтам в небе.       — Не знаю, кому именно я сдаюсь…       Дракон круто развернулся и спикировал вниз. Может, все-таки их цель — разделаться с королем?       — Ложитесь! — крикнул Николай.       — Черта с два! — крикнула Лия, толкнула Николая и Зою с помощью магии на песок и заслонила их телом, упершись расставленными ногами в землю и выставив перед собой руки.       Дракон пыхнул огнем, Лия ударила огнем в ответ. На миг показалось, что силы равны: каскад золотого пламени против слишком яркого пламени. В глазах Фрей бушевал такой же огонь. Затем Лия развела руки и сжала ладони в кулаки. Сперва Николай не понял, что она задумала, но теперь пламя обоих шло лишь в сторону Лилиан. Он понял: она забирает силы дракона. Фрей поглощает его огонь с быстрой скоростью. Свет исчез. Дракон отпрянул. Из его глотки раздались свистящие хрипы. Лия лишила его силы огня.       Огонь быстро расплывался по венам девушки, а после исчез.       Николай метнулся к револьверам, готовый воспользоваться проблеском шанса. Он начал стрелять в дракона, но пули как будто растворялись в воздухе, даже не коснувшись чешуи монстра. Опрокинутый скиф, руки Николая и шеренги песчаных солдат покрылись инеем.       Лия рухнула на землю. Николай, спотыкаясь, побрел к ней. Зоя поднялась следом.       — Лия… — Николай опустился на колени и подхватил её на руки. Кожа Фрей сияла изнутри огнем, из носа текла кровь. Ее била дрожь.       Дракон приземлился рядом с ними и сложил крылья. Видимо, хотел поиграть с добычей.       — Стой! — воскликнул Николай, понимая, что помешать чудовищу не может. Револьверы против дракона — все равно что игрушка.       Юрий, стоя на коленях, покачивался, точно пьяница, который никак не решит, стоит ли пробовать подняться на ноги.       — Юный король, — проговорил дракон, медленно приближаясь и хлеща хвостом в воздухе. Его голос глухо рокотал, напоминая далекие раскаты грома. — Герой войны. Принц, в чьем сердце поселился демон.       Николай и сам не знал, чему поразился больше: говорящему дракону или тому, что монстр знал, зачем они отправились в это проклятое путешествие.       Дракон подался вперед. Огромные глаза отливали серебром, зрачки — узкие черные щелочки. Зоя готовилась защищаться. Её сильно удивило то, что Фрей чуть бы не рискнула своей жизнью ради них.       — Стоило мне захотеть, мальчишка, и от нее осталась бы только горстка пепла. Как и от всех вас.       — А выглядело так, будто ты собирался её убить, хоть она и вытянула из тебя все силы — отозвался Николай. — Или у вас, драконов, это что-то вроде дружеского приветствия?       Дракон зарокотал — видимо, это означало смех.       — Любопытно было посмотреть, на что она способна. Как никак ей предначертано великое предназначение.       Лия испустила стон, полный невыразимой боли. В нем звучало такое отчаяние, какого Николай никогда не думал услышать от этой девушки.       — Что такое? — спросил он, сильнее сжав её в объятьях, взглядом выискивая на теле раны или кровь.       Назяленская стояла рядом, кидая косые взгляды на тело Фрей.       Лия оттолкнула Николая и прижала ладони к груди. Из ее груди снова вырвался вопль бессильной ярости и боли.       — Ради всех святых, Лия, в чем дело?       Она прижала руки к груди. Николаю не сразу удалось заставить девушку показать ладони. Когда она всё же их показала, то Ланцов увидел, что ее руки покрыты темными полосками. Будто они... Омертвляются.       — Его огонь… Он отравил его.       Николай с испугом глядел на неё.       — Да, — прошипел дракон.       — Юрис, прекрати, — произнесла женщина, появившаяся из-за спин песчаных солдат. На ней было платье из живых роз в разных стадиях расцвета и увядания, которые вьющимися плетями покрывали все ее тело. Пышные золотые волосы тоже были живыми: вокруг сияющего лица шевелилось гудящее облако пчел. — Ты выиграл бой. Они поняли, что их ждет.       — Первый раз за много лет выдалась возможность развеять скуку, а ты лишаешь меня забавы. Ай-яй-яй, Елизавета.       Дракон разочарованно пожал плечами и вдруг стал уменьшаться и меняться, превратившись в рослого мужчину в великолепной кольчуге, которая поблескивала, точно черная чешуя. Песчаные солдаты расступились, освобождая пространство перед многоформенной сущностью, чье переменчивое тело в эту минуту сплошь покрылось глазами.       — Что все это значит? — потребовал ответа Николай. — Кто вы такие?       — А что, люди уже не молятся святым? — вопросил мужчина, которого женщина назвала Юрисом.       — Наконец-то, — всхлипнул монах, по-прежнему не поднимаясь с колен. — Наконец-то свершилось.       — Идемте. — Елизавета протянула руку. Пчелы вокруг её головы тихонько, почти умиротворяюще зажужжали. — Мы все объясним.       Сознание Фрей уже устремилось в бездну непознанного: Санкта-Лизавета, замученная в поле среди роз, Санкт-Юрис, который…       — Ты же убил дракона, — произнес Николай. — Так… так говорится во всех легендах.       — В легендах порой слишком вольно трактуют подробности, — широко улыбнулся Юрис. — Идем, юный король, пришло время поговорить. И захвати своих друзей.